Князь-волшебник и княжна-златовласка

Глава 2

Это, собственно, не глава, а второе лицо :)

1. Князь-волшебник. Это некий волшебный властитель, чьи владения ограничиваются густым лесом и подземными чертогами. Князь-волшебник не может покинуть пределы своих владений. Его подданные — животные и «невидимые». Поскольку в волшебных сказках мира лес знаменует преддверие царства смерти, а подземные дворцы — само царство смерти, то князь-волшебник, очевидно, божество смерти. Он властен над животными, что часто приписывается таким существам в мифах, а «невидимые», очевидно, духи.
2. Стрекоза в европейских мифах считается насекомым, живущим разом в мире мёртвых и мире живых. Сова — проводник между этими мирами.
3. Волшебник не может покинуть свой лес, но и в его лес могут войти только избранные люди: князь, дети князя и старуха кормилица. С князьями всё ясно — традиционно властителям и их детям приписывалась особая магия. Кстати же, как правило, для прохода в царство смерти сказочным героям нужно что-то золотое; золото есть ключ. Здесь в качестве золотого ключа выступают золотые волосы детей.
4. Старуха кормилица живёт в домике на границе с лесом. Словно Баба Яга в некоторых сказках. Это неслучайно. Очевидно, она — живая слуга нашего божества смерти, другими словами — она жрица.
5. «На тот свет» князя заносит конь. Использование коня с этой целью — обычно для мифов и волшебных сказок.
6. Княжна приезжает в гости к кормилице, достигнув половой зрелости, и та уговаривает её пойти ночью в лес. Знакомый сюжет? Княжне предстоит инициация.
7. Обряды инициации всегда связаны с мертвецами в той или иной форме. Княжна заходит в воду при полной луне, т. е. в то время, когда граница между мирами размывается. Ива — дерево луны, серебро — её металл, а сама луна, как известно, солнце мёртвых.
8. Княжна скидывает одежду и обувь — «лицо» человека в традиционном обществе. Она отказывается от своего прежнего «я». Это ещё один знак инициации.
9. Волшебник не пытается выхватить девушку из воды, хотя легко может это сделать. Он ждёт, когда она выйдет из воды, т. е. закончит купание. Другими словами, ждёт окончания обряда, отрывающего княжну от мира живых.
10. Кстати же, старуха говорит златовласке, что тайну ивы должны знать только два человека на свете. Очевидно, это жреческая тайна, её могут знать только «старая жрица» и «молодая жрица» (преемница). Значит, купаясь под ивой, девушка проходит не простую инициацию, а посвящение в жреческий сан. Жрицы божества часто являлись и его ритуальными жёнами. Так что естественно, что волшебник ждёт от неё, что она станет его женой. Это её обязанность.
11. Старуха бросает одежду княжны. Братья, найдя её, тоже не пытаются унести с собой. Старое, дожреческое «я» девушки никому не нужно.
12. Когда братья идут по следу, обнаруживается, что старуха, подобно духам, не оставляет следов. Внешне это имеет вид босой и лёгкой походки. Другими словами, босые ноги тут — признак жрицы, женщины, приобщённой к миру духов.
13. Прежде, чем волшебник может заговорить с девушкой, её одевают в новую одежду, подобно мертвецам омывают и убирают, дают ей пищи царства мёртвых. Вообще неспособность говорить с хозяином мира мёртвых до вкушения пищи мёртвых должна быть знаком героя, но в сказках допустимы и даже часто встречаются перевёртыши по отношению к действиям героя и божества / хранителя из мифов. Кстати, сон в традиционных обществах воспринимается как маленькая смерть.
14. Далее я вставила мотив-вариацию на тему Персефоны и Аида, «выгуливание» богом смерти жены (здесь — невесты). Княжна пытается дождаться рассвета — границы между временем мёртвых и временем живых — поскольку живые только тогда смогут её увидеть.
15. Но по возвращении в мир живых она обнаруживает, что ей в нём больше нет места и их жизнь — не её жизнь. Всё кругом «скучно». Её тянет ходить босиком, т. е. исполнять своё жреческое предназначение.
16. Тоскуя, волшебник приобретает ещё более выраженный архетипический вид «человека-зверя», характерный для богов смерти. Также, он становится ещё более «мёртвым» — не шевелится.
17. Ну и, наконец, княжна возвращается в тот мир, которому теперь принадлежит, используя лошадь.
18. И... да, в сказке не говорится, кто был мужем кормилицы до того, как она состарилась. Но по канонам мифа очевидно, что это был князь-волшебник. И однажды златовласка заменит старую жрицу на её посту. Что, конечно, не так романтично с нашей точки зрения, как во внешнем, сказочном сюжете, зато исключительно правильно по логике сюжета внутреннего, мифического.