Глава 2 - А, Ветреный Милорд, заходите, - иронично улыбаясь, сказал хозяин трактира «Дорога судьбы» и протянул руку, испачканную в неведомо как оказавшейся там муке, взъерошенному юноше, пытающемуся слиться воедино с дверным косяком.
- Ваби-Манидо, друг, - простонал так называемый Милорд, - замолчи, пожалуйста, и посиди со мной чуть-чуть. Нужно кое о чем поговорить.
- Так точно, Вэра, - ухмыльнулся трактирщик, догадываясь, что Милорд куда-то неожиданно вляпался. Ну, или просто его муза опять улетела в теплые края, не помахав даже крылышком на прощанье. Хотя, был еще вариант, что на очередной пирушке он выпил лишнего и теперь жутко мучается. Правда, специфичный запах эля, к удивлению Ваби, отсутствовал.
Тем не менее, не особо поражаясь состоянию друга, Ваби-Манидо направился к кухарке, от которой только что вернулся, и неожиданно для себя заметил, что люд в его чудесном заведении переговаривается и тихонько посмеивается, поглядывая на Ветреного господина. Нда, очень некстати товарищ Милорда отлучился, зря выбрал именно это время для выяснения отношений с милой Минисивиквэ, так ловко орудующей на кухне. Ах, если бы, если бы он не отошел, то наверняка бы понял, что случилось.
- Дорогуша, что здесь стряслось? – тихо спросил он у знакомой клыкастой барышни, давящейся от смеха, надеясь разузнать причину всего этого фарса.
- Дело в том, милый мой хозяин, что лицо Ветреного опять чуть было не покрылось царапинами от кошачьих ногтей.
Ваби вздрогнул от неожиданности. Только одну девицу тут за глаза называли кошкой. Только она имела привычку иногда набрасывать на Вэру. Только ее Милорд настолько боялся.
- Ты про Руфь? – спросил он, все же надеясь на лучшее. Хотя, как можно было надеяться, если только сегодня эта девчонка забегала к нему, ласково улыбаясь и упрашивая подарить журнальчик.
- Про нее, хозяин.
- А за что она опять на Милорда набросилась-то?
- Какие-то старые разборки, Манидо. Андер что-то шипела про убийство, предательство и прочие пороки, несвойственные не только Милорду, но и даже Берну. Самое интересное, что Вэра не отрицал свою причастность и даже пытался оправдываться. Ты, случайно, не знаешь, какое отношение имеет эта странная девка к нашему милому Ветреному? – с надеждой и лаской в голове спросила клыкастая.
«Ну нет уж, стервятница, про Милорда тебе я ничего не скажу! Ты и так уже многих моих друзей привела в отчаяние своим знанием их тайн. Тем более, увы, я и сам знаю слишком мало».
- Ой, дорогуша, все то, что касается Руфи, покрыто таким слоем тайны, что даже я ничего не знаю. Ну да ладно, мне пора.
И, покинув расстроено вдыхавшую клыкастую милочку, Ваби-Манидо отправился к кухарке, повелев ей приготовить что-нибудь дельное для самого Ветреного, слишком редко заходящего в заведение его приятеля, что, в принципе, Ваби ничуть не удивляло: его трактир не славился ни надежностью, ни респектабельностью. А Вэра, хоть и казался обедневшим странником, был аристократом, дворянином с соответствующими замашками. И везде Милорд чувствовал себя хозяином. Потому Ваби не удивился, обнаружив приятеля в своей комнате.
Вэра, тихо похрапывая, свернулся на кровати трактирщика клубочком. Ваби-Манидо, широко улыбнувшись, набросил на друга, к которому, скорее, испытывал отеческие чувства, теплое шерстяное одеяло и уселся за стол, дабы насладиться тихой и мирной историей, рассказанной в книге, подаренной клыкастой дорогушей.
«И как она может это читать? Она же..»
- Клыкастая и такая ужасная, - договорил он вслух и печально рассмеялся.
Только сейчас трактирщик осознал, что привязался к этой устрашающей посетительнице и не может представить тот день, когда она не зайдет к нему, не закажет кружку эля, не поделится парой-тройкой свежих сплетен. Не то чтобы он ее полюбил, нет, тут было что-то другое. Любил Ваби и свою жену, и кухарку, и каждую встречную-поперечную…
- Апчи! – неожиданно услышал размечтавшийся трактирщик. – Черт возьми, как ты счастлив и беззаботен, раз читаешь дамские романы, Ваби-Манидо.
- Мой Ветреный Милорд, вы же спите! – сердито воскликнул Манидо, пряча книга подальше от глаз Вэра.
- Вот так, мой верный друг, теперь за меня уже решают, сплю я или нет, - хмуро пробормотал приятель Руфи, залезая под одеяло с головой.
- Да ладно тебе, не дуйся! Ты же прекрасно знаешь, что все тебе любят.
- Настолько любят, что называют меня как угодно, только не герцогом Ливарским, милордом Вэра Ветреным?
- Не занудствуй. Сам знаешь, что это слишком длинно и официально. Тем более, если бы ты хотел, чтобы тебя там называли, не сбежал бы ты от своей блаженной участи.
- И что ты называешь блаженной участью? Уж не этот ли трон, где сейчас восседает счастливый дурак Берн?
- Не такой уж он и дурак. Вы-то, монсеньер, умнее, безусловно…
- Хватит!
- … Но сами лишили себя возможности покрасоваться умом…
- Замолчи немедленно, - Вэра выскочил из-под одеяла и угрожающе посмотрел на Ваби, не обращавшего на него никакого внимания.
- Герцог Ливарский, я еще удивляюсь, что все знают, кто вы вообще такой! Что именно вы должны были занять этот чертов трон.
Вэра неожиданно покраснел:
- Друг мой, ты ошибаешься. Не все.
- Мальчишка! – взревел трактирщик Манидо. – И кто же не знает этого? И зачем, объясни, зачем, ты это скрываешь?
- Не ори на меня, пожалуйста, - пристыжено проговорил Ветреный, - я же, как никак, герцог…
Трактирщик хмыкнул и захлопнул уж было открывшийся рот.
- Манидо, о моем звании не знает только Руфь. Хотя, один человек тоже не знал. Но это уже не важно.
- Зачем? – смог только проговорить ошарашенный Ваби. Теперь он понял, почему Руфь Андер так относилась к уважаемому всеми Вэре, которого, правда, никто не боялся.
- Какая разница, Манидо? Какое твое дело?
- Ах, Милорд, простите-извините, я не хотел лезть во все ваши дело, - начал было хозяин «Дороги судьбы», но, заметив примирительный жест друга, успокоился.
- Ты прав. Это не только мое дело. И даже не только мое и твое, друг мой. Это, увы, касается всей округи, всей страны…
- Тут как-то замешена Ливара целиком? – вздрогнул Манидо.
- Может быть. Я не знаю.
- Вэра! – заорал Ваби.
Господин трактирщик яростно смотрел на герцога Ливарсокого, сидевшего на одеяле, подперев рукой с тонкими аристократическими пальцами голову. Длинные черные волосы, спадая, закрывали большие ясные глаза Милорда, по которым всегда можно было читать его настроение. Вэра вздохнул, и обычно яркие губы сложились в печальную улыбку.
- Ваби-Манидо, ты так счастлив, что можешь думать о своей стране.
- Вэра, это, в первую очередь, твоя страна.
- Но она мне не нужна.
- Друг мой, отчего ты так печален? – удивился Манидо, не заметив в этой фразе тех иронических ноток, которые обычно вкладывал в нее Милорд.
- Разве герцог Ветреный не может печалиться? – послышался сухой голос в коридоре, и в комнату вошел худой человек.
Вэра, резво вскочил, и попытался запечатлеть поцелуй подданного на бледной и необычайно тонкой руке вошедшего, которую тот немедленно отдернул. Ваби-Манидо же помрачнел и проговорил:
- Ваше величество, добро пожаловать в трактир «Дорога судьбы». Вы здесь редкий гость… - Чувствовалось, что Манидо хотел договорить: «и слава богу!», но что-то его остановило.
Его величество, взглянув из под очков на Манидо, усмехнулся, и скорбно сказал:
- Милостливый господин, прошу вас выйти и оставить меня с герцогом наедине.
Когда за Манидо захлопнулась дверь, нежданный гость по-братски обнял Милорда и осуждающе покачал головой:
- Мой милый друг, прошу вас, забудьте про все эти предписанные этикетом почести. Я не могу видеть, как вы склоняете передо мной свою спину, целуете руку, называете «величеством»…
- Берн, но вы же король!
- Господин герцог, но ведь я занимаю трон не по праву.
Вэра вздрогнул:
- Только не говорите, что вы желаете от него отречься!
- Что вы, милый мой друг! Ни в коем случае. Разве я не понимаю, что мое отречение принесет вам столько боли, страданий… быть может, в тот день, когда вы чуть повеселеете, я подпишу несчастное отречение и тем самым обрадую миллионы людей. Ведь я и сам понимаю, что трон должны занять вы, а отнюдь не я. Ведь вы – законный наследник, а я просто Берн, лицо ничего не значащее. Но сейчас… Вэра, я же вижу, я чувствую, что с вами что-то не так. И именно из-за этого я пришел в этот трактир.
«Но он же лжет!» - пронеслось в голове у Ветреного, привыкшего, что король приходит к нему только лишь за необходимыми советами. Он внимательно всмотрелся в красные глаза Берна, но, не увидев там никаких искорок хитрости и корысти, вздохнул. Милорда, этого справедливого господина, любимого всеми ливарцами, очень печалило, что он ошибся в короле, посчитал его более плохим человеком, чем он был на самом деле. Ведь если подумать, Берн всегда относился к нему совсем не как к сопернику, а как к мудрому советчику. И только теперь Вэра смог разглядеть в бледной физиономии Берна не лицемерие и ложь, а желание подружиться, побрататься.
- Берн, давайте перейдем на «ты».
Блеклое лицо короля озарила счастливая улыбка, растрогавшая Ветреного.
- Конечно, милый мой друг!
- Но, не мог бы ты все-таки сказать, зачем именно пришел сюда. Ведь не просто же ты так прогнал Манидо, Берн.
- Да… Слушай, мой друг. Слушай внимательно, - проговорил помрачневший Берн, стараясь не смотреть в глаза Милорда.
