Глава 2Глава 2: «Весть».
День начался ничем не примечательно. Как обычно, с утра собрался совет по управлению Ноттингемом. Робин любил обсуждать решения узким кругом ближайших ему людей. В него входили он сам, конечно, Гай, Кейт и Гвенет, Матч, Маленький Джон, отец Тук и Арчер, когда изволил посетить братьев. Но это только обсуждения, когда Робин объявлял последние новости и повестку дня и выслушивал, кто и что об этом думает. Он, как человек не глупый, прекрасно знал, что мнения у всех разные. А отвечает за все он лично. Потому голосований не было. После того, как все высказали свою точку зрения, расходились и оставляли его с Гаем. И уже вдвоем они решали, как поступить. Вот мнение Гая Робин ценил. И если их мнения расходились, всегда старался все же достигнуть согласия. Правда, они с помощником научились друг друга понимать, так что в последнее время такое случалось все реже и реже.
Вот остальные порой Робина просто поражали. Да, он долгое время вместе с ними боролся против жестокости и тирании. Да, считал их семьей. Но вот их наивные взгляды на жизнь… Они очень часто не соглашались с его решениями по той причине, что, мол, нельзя идти на компромиссы с властью, надо добиваться своего. Да Робин и сам раньше так думал. Но тогда он был благородным разбойником, идущим вразрез с властью города. Сейчас же он сам власть Ноттингема, и только от него зависит, каким будет жизнь в это городе. И поэтому приходится поступать так, как никогда бы не поступил в другое время. И в этом плане лучшие союзники Робина – Гай и Гвенет, самые здравомыслящие люди.
Вообще, хоть Робин любил Кейт и искренне рад, что она стала его женой, он не мог не думать о том, что с Гвенет Гаю потрясающе повезло. Красивая, умная, хитрая… Пожалуй, она и сама могла бы управлять Ноттингемом не хуже их с Гаем. И ее мудрые советы не раз выручали их. Именно поэтому Робин приглашает ее на все совещания.
Собственно, и ничего особо интересного в тот день не было на повестке дня, совещание прошло легко, и даже особо без споров. Сам Робин был в хорошем настроении, со всеми шутил и не обращал внимания, если кто-то настаивал на своем мнении, не правильном с его точки зрения. Обычно Робина это бесило, и он закруглял разговор (если только это не Гай – тогда он предлагал этот разговор отложить, пока они вдвоем не останутся), но сейчас настроение было хорошее, он всем пообещал, что рассмотрит их пожелания.
Потом они с Гаем направились проверять порядок в городе, это тоже ежедневная процедура. Чтобы сэкономить время, они обходят по половине города. И солдаты даже затрудняются сказать, кому из их начальников лучше попасться на нарушении. Оба строгие, лучше не попадаться никому.
Нарушения Робин и сегодня заметил. Но, что случалось с ним крайне редко, спустил на тормозах. Просто предупредил этих солдат, что лучше им больше ему не попадаться. Все дело в том, что у них с Кейт словно начался второй медовый месяц. Он не знает, почему так происходит, но они словно снова молоды и влюблены, как в день свадьбы. Поэтому мир видится в ярких красках.
Но ближе к вечеру прискакал гонец и загнанной лошади. Никому не сообщил, что стряслось. Сказал, что будет говорить только лично с графом Хантингтоном, наедине. Это всем показалось очень странным. Гай пожал плечами и послал за Робином. Все равно друг ему обязательно потом все расскажет.
Робин провел с гонцом где-то час. И после этого его словно подменили. Куда только подевалась задорная улыбка. Когда вышел из кабинета, шериф был мрачнее тучи. Его пытались спросить, в чем дело. Но он только рыкнул что-то неразборчивое и снова ушел на проверку дисциплины в городе.
И вот тут-то всем досталось по полной программе. Тех несчастных солдат, которые попались днем и устранить нарушение не успели, он просто уволил. Остальных беспощадно ругал на малейший промах. Нет, Робин и раньше был строг, но при этом всегда справедлив. А теперь его словно подменили – придирался и к сущим мелочам, на которые даже Гай глаза закрывает. Всем было ясно – это неспроста.
Друзья и семья Робина решили попытаться поговорить с ним. В это время Гай ходил по Ноттингему и исправлял по мере сил все, что натворил Робин. И том числе солдат тех на службу вернул, Робин потом еще спасибо скажет. Вообще Гай, конечно, насторожился. В последнее время Робин вот так выходил из себя давным-давно, лет шесть назад. И был примерно в таком расположении духа, когда скакал вокруг привязанного к дереву Гая, не зная, сжечь его или прирезать. Гай сам не понимает до сих пор, как тогда жив остался. И это наводит на мысль, что с Робином сейчас надо очень осторожно общаться. Гай попытался донести эту нехитрую мысль до Кейт и остальных, но когда же они его слушали…
Ну, все так и вышло. Сначала Робин наорал на Матча и Маленького Джона. Смысл свелся к тому, что им бы работать побольше, а в чужие дела нос совать поменьше. И еще для убедительности дал с десяток заданий.
Потом Кейт, проявив свое обычное упрямство, попыталась поговорить с супругом наедине. Как следовало ожидать, и из этого ничего хорошего не вышло. Она узнала, что место ей на кухне, с детьми или в церкви. И вообще, она должна быть покорной и во всем слушаться мужа, а не совать нос в его дела. Возмущена леди Хантингтон была до глубины души. И сделала то, чего в иное время не сделала бы никогда – пришла к Гаю. Сэра Гизборна она застала за чтением документов, начала без обиняков:
- Гизборн, ты должен с этим что-то сделать!
- Да что ж такое, опять я кому-то что-то должен. Разговор с Робином не сложился, я прав?
- Это еще мягко сказано! Да меня давно так не унижали! Тем более от Робина я такого никак не ожидала! Да как он может!
- Кейт, а ты не думала, что Робину сейчас тяжелее, чем тебе, во много раз?
- Да что могло произойти?
- Не знаю, но что-то серьезное.
- Гизборн, ты не можешь сидеть тут, будто тебя ничего не касается! Поговори с ним, вы же друзья!
- Отправляешь меня прямо в пасть к дракону?
- Тебя не жалко.
Гай усмехнулся и вышел. И то верно – он должен узнать, что стряслось. Правда, к этому времени в голове уже сложилась гипотеза, и, если он прав (а ошибается Гай редко), все, и правда, очень-очень плохо. И в этом случае тем более надо помочь Робину справиться с произошедшем. Да, все попытки остальных закончились полным провалом. Но Гай все равно знал, что попытаться обязан. И решительно направился в кабинет, где заперся, никого не пуская, Робин.
Робин знал, что его сильно заносит на поворотах. В другое время от того, что он наговорил Кейт и чем ему это может грозить, он бы просто в ужас пришел. Теперь эта мысль осталась где-то на задворках сознания. Как и та, что даже солдаты уволены несправедливо, а уж остальные такого взрыва гнева не заслужили и подавно. У Робина просто болела душа, и эта боль таким образом вырывалась наружу.
Робин никого не хотел видеть, сидел в кабинете и пил вино. Ему казалось, он убьет любого, кто посмеет нарушить уединение. Ну или почти любого… Есть только один человек, с которым Робин готов поговорить. И именно этот человек постучал, наконец, в дверь кабинета. Сначала не поняв, кто стучит, Робин сразу громко послал к черту нарушителя своего спокойствия. В ответ послышался голов Гая: «Когда-нибудь, обязательно. Но сейчас я предпочел бы с тобой поговорить». Что ж, пожалуй, с Гаем поговорить можно. А лучше – напиться. И Робин открыл ему дверь.
- Робин, что ты натворил сегодня?
- А в чем дело, Гай?
- Даже не знаю, с чего начать… Ты нагрубил всем друзьям, пока еще только кроме меня. Кейт вообще отдельная история. Не представляю, как ты с ней мириться будешь…
- Я понимаю, сам не знаю, что на меня нашло…
- По-моему, знаешь.
- Гай, давай лучше выпьем.
- Что произошло?
- Может, потом? Сегодня был очень тяжелый день.
- День сделала тяжелым грустная весть. Я правильно понял?
- Ты не отстанешь?
- Ты же знаешь, что нет. Выкладывай, что произошло?
На самом деле, если бы в этом духе с Робином разговаривал любой другой из его знакомых, ему бы здорово не поздоровилось. Да и за примером не надо далеко ходить – многие пробовали.
Но Гай – это совершенно другое дело. Робин и сам не мог понять, почему именно с ним тянет на откровенность. С где-то жестким и циничным, но все же его ближайшим другом. Наверное, дело в том, что они не раз вместе выбирались из сложных ситуаций. И Робин привык думать, что именно Гай всегда знает, как помочь.
Но вот эта новость… Казалось бы, Гай последний, с кем это можно обсуждать. Разве он сможет почувствовать отчаяние и боль Робина? Ему же будет важно только то, что лежит на поверхности, что непосредственно связано с благополучием Робина, его и всех остальных жителей Ноттингема… И все равно только ему Робин это сказал: «Король Ричард погиб, неделю назад».
Гай, в принципе, именно это и подозревал. Это та самая весть, которая может повергнуть Робина в жуткую ярость. Король был для него всем, и Робин ему слепо верил, жертвовал всем, чем требовалось. Гай знал, что Робин думает сейчас совсем не о том, что теперь у короля Джона развязаны руки, как и у Изабеллы. Нет, Робин просто скорбит о воем короле.
Гай такой скорби не чувствовал. Не стоит, особенно сейчас, себя обманывать – он никогда не любил короля. Не мог понять, как можно поклоняться сюзерену, который просто плюет на своих вассалов. Устраивает крестовые походы, из которых, кстати, лишь один увенчался успехом. Демонстрирует абсолютную отвагу и полную неспособность управлять государством. Страна в разрухе. Держится, пожалуй, один Ноттингем. И то благодаря усилиям Робина и Гая.
Более того, однажды Гай решил проанализировать неверные поступки в своей жизни, чтобы понять, как он дошел до тупика. И пришел к весьма любопытному выводу.
Король. Это тот, кто должен быть для подданных точкой опоры, неким моральным центром, примером для подражания. Ричард Львиное Сердце едва ли мог стать для Гай таковым. Конечно, глупо обвинять кого-либо в собственных ошибках, и Гай этого делать не собирается. Но это не мешает ему признать, что он в жизни был лишен моральных ценностей и точки опоры. Потому что ему не на кого было равняться. Отца он в детстве практически не видел, потом его изгнали, а потом он погиб. Король… Гай слишком рано узнал истинное лицо Ричарда. Робину он не рассказывал и никогда не расскажет. Король умеет завоевывать уважение и любовь тех, кто ему нужен. На остальных, а это большинство подданных, ему плевать.
Гай когда-то давно обратился лично к королю, они с Изабеллой, будучи изгнанниками, терпели нужду и лишения. В сущности, ни в чем пока что не виноватые подросток и девочка. И Гай, еще не будучи таким монстром, каким стал впоследствии, был уверен, что уж король-то поможет своим подданным. Разве не в этом заключается его предназначение? И был жестоко разочарован, когда оказалось, что Ричарду нет дела до умирающих с голоду детей. Более того, ему самому едва удалось унести ноги, пока его не наказали за самовольное обращение к королю. Робин об этом знать не должен. Пусть хоть у кого-то остается вера в доброго короля.
Именно этот случай и был началом морального падения Гая. Тогда он понял, что в мире можно полагаться только на себя. И в результате пошел на службу к такому монстру как Вейзи, с каждым годом скатываясь все ниже и ниже.
Но работа с Робином позволила, наконец, отделить белое от черного. Понять, что в мире все же существуют дружба, преданность, самопожертвование. Что моральные ценности – это не пустой звук. Что жить следует не только ради себя, а ради родных и друзей. Именно Робин стал тем самым примером для подражания, которого Гаю не хватало в жизни. Поэтому сейчас он хочет помочь.
Гай не стал говорить, что ему жаль. Робин его слишком хорошо знает, да и он достаточно уважает своего друга, чтобы не унижать его ложью. Надо отвлечь Робина, и Гай предложил выпить. В конце концов, Робин сам этого хотел. Да и это наилучший выход в данной ситуации. Напиться и забыться. Не думать.
Самого Гай пугало будущее. Он, конечно, не стал говорить об этом Робину. Знал, что друг воспримет подобное как оскорбление. Он-то, конечно, ни о чем подобном не задумывается, скорбя о своем короле. Гай же, мысля более прагматично, приходил в ужас от того, что может сделать с ними король Джон. И это не говоря о крайне малоприятной перспективе встречи с сестрой.
Изабелла. Гай сам себе признается, что лично превратил сестру в чудовище, пусть и никогда этого не хотел. Она более пяти лет назад покинула Англию, и ему, конечно, хотелось бы верить в то, что Изабелла сумела найти жизненную опору, как он. Что она изменилась и тоже стала совершенно другим человеком, без ненависти в душе и злобы в сердце. Ему, конечно, хотелось бы…
Но только вряд ли такое могло произойти. То, что случилось с ним самим, скорее похоже на чудо. А Изабелла никогда не признавала кумиров, и теперь, после того, что пережила, озлобилась на весь свет. Нет, встречи с сестрой Гай не боялся. Он считал, что главное – придумать что-либо против гнева нового короля. А уж со своими семейными делами разберется.
Но сейчас думать не время. Есть только этот кабинет, лучший друг и кувшины хорошего вина. И они с Робином пили. За короля, которого Гай не уважал. Потом за Англию, которую он искренне любил и считал своим домом. Потом пили за семью, дружбу, преданность…
Так не напивался Гай давно. Все же он человек семейный, да и работа его предполагает полную сосредоточенность и ясный ум. Но сегодня можно, ситуация чрезвычайная. К тому же, не может же он оставить друга одного со столькими кувшинами вина… Нет, в такой ситуации он не бросит Робина ни в коем случае.
Сначала Гай еще думал о том, что может сделать. Просчитывал варианты, пытался понять, король или Изабелла нанесут первый удар и когда примерно это может произойти. И что предпринять им с Робином.
Мозг отключился после третьего кувшина. Сперва Гай почувствовал легкость и приятную расслабленность во всем теле. И тут бы прекратить. Но Робин, похоже, только начал. И Гай решил, что поддержит друга до конца.
Они пили и пили. Потом уже поплыл пол под ногами, они более десяти раз признались друг другу в вечной дружбе, послали кого-то (кого Гай так и не вспомнил), кто попытался узнать, как они там. Неужели не понятно, что уже хорошо? Уже забылось все, казалось, что жизнь прекрасна.
Как ни странно, именно Робина первого озарила мысль, что надо ехать домой. Ни к чему спать в кабинете, да и родные волнуются. Гай промолчал, что Кейт для этого слишком зла. Решили ехать. До лошадей добрались кое-как, покачиваясь и на каждом шагу спотыкаясь. Лошади крайне удивились – в таком состоянии своих хозяев они не видели никогда. Да и забрались они на лошадей не в первого раза, хотя обычно взлетали на ходу. Вот дальше дело пошло веселее.
Поехать решили к Робину, дабы не травмировать Гвенет. Робин сам предложил. Во-первых, потому что Кейт и так уже зла, зачем им две злые женщины, если можно и одной ограничится. К тому же Кейт к такому привычная – она прожила достаточно времени в разбойничьем лагере, в чисто мужской компании. Гай спорить не стал. И они прибыли в Локсли, почти что под утро.
Даже пьяный в стельку, Робин удачно выбрал дом, куда надо идти, все же опыт – вещь бесценная. Именно Локсли. Если бы поехали к Гаю, Гвенет, может, и не стала бы на них ругаться (тем более, пока они в таком состоянии, это просто бесполезно), но вот расстроилась бы точно. А потом еще долго допытывалась у Гая, что такое и чем помочь. А так все будет нормально – к тому, что Гай ночует на работе или у Робина, его супруга давно привыкла. Но не к его нынешнему виду.
Кейт к подобным вещам относится проще, и удивить ее очень трудно. Дети давно спали. А она все не могла лечь. Думала о Робине. Какая муха его укусила? Она злилась, конечно, но беспокоилась все же больше. Это же ее супруг, и случилось явно что-то серьезное. Поругаться с ним она успеет, главное выяснить, все ли в порядке. Хотела даже пойти к Гаю, вдруг Робин послал и его. Гая нигде не нашла и послала на разведку Джима, ловкого парня, одного из стражников. Вернувшись, он сообщил, что господа изволили послать его далеко и надолго. И, судя по всему, господа выпили никак не меньше пяти кувшинов.
С одной стороны, Кейт почувствовала облегчение – хорошо, что хоть кому-то удалось пробиться сквозь броню, в которую нежданно облачился ее супруг. Но, с другой стороны, леди Хантингтон чувствовала раздражение оттого, что этот кто-то не она, а Гизборн. Получается, Робин ценит этого вроде как исправившегося мерзавца больше, чем всех остальных? За какие же это заслуги? Они всегда были вместе с ним, помогали. А с Гизборном их долгое время связывала лютая вражда… А теперь вдруг раз – и лучшие друзья.
Так что Кейт находилась в расстроенных чувствах, когда услышала громкий, требовательный стук в дверь. Ну конечно, блудный супруг, пьяный настолько, что только чудом держится на ногах. Еще и Гизюорна с собой прихватил.
Хотелось выставить обоих, хотя бы наорать. Но орать бесполезно, а если выставит, может не узнать, что произошло… Да и Робина все же жалко… И она приказала слугам доставить обоих в комнату для гостей и уложить. Пусть проспятся, там видно будет.
