Глава 2Глава 2.
Лили Эванс сидя на своей постели в спальне Гриффиндора, рассматривала огромную кучу подарков, лежащую перед ней. Сегодня ей стукнуло шестнадцать лет. Вокруг сидели ее соседки по спальне: Мэри, Эммелина, Лорен, уже успевшие поздравить ее утром, когда она только проснулась. Еще накануне девушки украсили спальню цветами, разноцветными воздушными шариками, развесили всюду поздравительные плакаты. Стоило имениннице открыть глаза, как подруги едва не задушили ее поцелуями, объятиями и добрыми пожеланиями.
Лили принимала поздравления краснея от радости и признательности к дорогим ей людям. Ей хотелось обнять весь мир, она будто парила на крыльях, спускаясь на завтрак в Большой зал – сияющая, счастливая и еще более прекрасная, чем всегда.
За завтраком радужное настроение Лили несколько испортилось. Ее поздравляли друзья с Гриффиндора и с других факультетов, подходя к ней от своего стола. Но своего лучшего друга СеверусаСнейпа она почему-то нигде не видела. Тщетно она искала за столом под серебряно-зелеными знаменами его угловатую худощавую фигуру склоненную над какой-нибудь книгой (у Северуса была привычка читать даже за едой) – он отсутствовал. Сердце Лили сжалось от обиды, ведь он всегда первым ожидал ее у выхода, чтобы отправиться вместе в библиотеку или на прогулку. Однако последнее время он постоянно пропадал в компании своих товарищей по факультету, большинство из которых внушало Лили отвращение и страх. В особенности Малсибер и Эйвери. Оба интересовались Темной магией, что вероятно, и привлекло к ним Северуса и открыто задевали маглорожденных студентов. Несколько раз они позволяли себе откровенно мерзкие выходки, но никто ни разу не мог открыто их уличить.
Лили возмущала дружба Северуса с этими людьми и она не один раз заговаривала с ним на эту тему, но ее друг избегал таких разговоров, стремясь перевести беседу на другие темы и продолжал общаться с мерзкими слизеринцами. С начала семестра Снейп часто выглядел усталым и изможденным – Лили подозревала, что он проводит ночи в каких-то исследованиях, связанных с ненавистными девушке Темными Искусствами и тайными сборищами в слизеринской гостиной. В разговорах его товарищей все чаще звучало имя лорда Волдеморта – человека, наводившего страх на весь магический мир и заставлявшего многих мирных обывателей дрожать за свою судьбу и судьбу близких. На слизеринцев смотрели, как на будущих пожирателей Смерти и Лили не была исключением. Правда, она надеялась, что ошибается в отношении Северуса.
И все же его не было возле нее в день ее рождения! Что, какие дела, какие заботы могли быть для него важнее, чем ее праздник? Или он… просто забыл?! Нет, это было невероятно! Лили так хотела показать Северусу все, что подарили ей друзья, как она делала из года в год, даже не догадываясь о чувстве горечи и стыда, который испытывал ее друг, когда она вместе с ним разбирала свои подарки, как он страдает оттого, что не в состоянии подарить ей ничего подобного. И сейчас, вспоминая о множестве коробок, свертков и сверточков, громоздившихся в спальне, гриффиндорка чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы досады и гнева…
Под потолком послышался шум множества крыльев – это огромной стаей влетели в зал почтовые совы, доставлявшие студентам письма и посылки. Лили еще издали узнала среди них свою Ласточку – Северус как-то сказал, что даже сова у нее особенная, не похожая на остальных.
Сова опустила перед девушкой сразу несколько свертков. Лили тут же догадалась, что это подарки из дому – от родителей и сестры. Соседки по столу заинтересованно повернулись в ее сторону. «Ну, давай же, открывай скорее» – говорили их взгляды. Проворные пальчики Лили развязали бечевку – и девушки буквально ахнули от восторга. В одном свертке оказались беретик, шарф и варежки из тонкой и мягкой шерсти цвета морской волны – от мамы; в другом – прелестная бирюзовая брошь в виде бабочки очень гармонирующая с этим комплектом – от папы.
– Какая красота…
Восхищенный шепот подруг заставил Лили оторваться от созерцания чудесных вещей и открыть третий сверток, в котором лежала на редкость уродливая фарфоровая статуэтка, изображавшая жабу. Лили только вздохнула. Подарки Петуньи всегда один кошмарнее другого, будто нарочно. Петунья недавно вышла замуж и жила теперь отдельно от родителей, но это не мешало ей при каждом удобном случае демонстрировать сестре свою неприязнь, несмотря на все усилия Лили наладить отношения.
Лили прижала подарки родителей к груди. Господи, как же она любит и как за них боится… Особенно теперь, когда у порога ее мира стоит война… Она будет защищать их и защитит во что бы то ни стало… Сейчас же она может лишь радоваться их подаркам и благодарить за них. Они всегда, с самого ее детства без слов угадывали все желания своей дорогой девочки и старались выполнить их. Вот и с подарком на день рождения как всегда не ошиблись. Именно об этих вещах Лили мечтала с самой осени и, наконец, получила их.
Отпустив Ласточку, девушка на секунду задумалась, не выпуская из рук свертков, как вдруг громкий возглас Мэри заставил ее поднять голову. Прямо перед нею на стол приземлилась еще одна большая серая сова с привязанным к ней свертком. Лили растерянно отцепила посылку и развернула ее. Окружавшие ее друзья ахнули от восторга! В свертке была огромная красивая коробка с эмблемой «Сладкого королевства», перевязанная золотой шелковой лентой, по которой были голубым вышиты ее инициалы. К сему прилагалась открытка, которую Лили тут же развернула.
«Самой красивой девушке на свете с наилучшими пожеланьями в день ее рождения. Надеюсь, в благодарность ты завтра сходишь со мной в Хогсмид? Дж. П.»
Впрочем, даритель мог бы и не подписываться – Лили и без того везде узнала бы этот изящный, но твердый почерк и красивую роспись с завитушками, ведь она думала об их обладателе намного чаще, чем ей самой хотелось бы - и негодуя на себя за это, девушка обращалась с ним еще более резко, чем всегда. Но после того, как она неоднократно дала ему понять чтобы он держался от нее подальше – иметь наглость присылать ей такие подарки! Да как он только посмел…
– Смотри, Лили, - воскликнула Мэри, – тут твои любимые шоколадные котелки! И сливочные тянучки! И фруктовые драже! И мармелад! В общем, Джеймс не забыл ничего из того, что ты любишь. Я была бы рада, если бы у меня был такой внимательный парень!
– Ну а я с огромным удовольствием обошлась бы без его внимательности – Лили с возмущением оттолкнула от себя коробку, – он самодовольный наглец или просто идиот раз не понимает английского языка. Я ясно сказала ему, что не желаю с ним иметь дела!
– Но, заметь, Лили, – поддержала подругу Эммелина, – несмотря на то, что ты всегда отвратительно с ним обращалась – он все-таки сделал тебе такой дорогой подарок на день рождения. Не кажется ли тебе, что это говорит о серьезности его отношения? А вот твой дружок-слизеринец что-то не спешит тебя поздравить. Мог бы хоть открытку написать!
Лили пожала плечами и отвернулась от занятых рассматриванием коробки и сладостей девушек. Она была раздосадована и смущена. В глубине души гриффиндорка признавала правоту одноклассниц: Северус мог бы хоть поздравить ее хоть открыткой, если уж у него настолько туго с деньгами, что он не в состоянии был купить ей подарка и так мало времени, что он не может потратить хоть малую толику его на то, чтобы быть с ней рядом. Джеймс Поттер, человек, которого она не выносила, проявил к ней больше внимания в день ее рождения, чем ее лучший друг. Он подобрал именно те сладости, которые нравились ей больше всего, он выбрал к ним самую красивую коробку и придумал ленту с ее инициалами… Было бы ужасно грубо с ее стороны, если бы она не приняла столь тщательно приготовленного и так красиво преподнесенного подарка. И пусть Северусговорит что хочет по этому поводу – сам-то он ей не подарил ничего!
Взяв коробку, Лили медленно вышла из-за стола. Проходя мимо места, где сидел Поттер с компанией – как всегда тщательно одетый с торчащими во все стороны черными вихрами и напряженным лицом, девушка коротко кивнула ему. В ответ знаменитый ловец расплылся в улыбке.
– Спасибо, Поттер. – коротко произнесла Лили.
– Рад, что тебе понравилось – с энтузиазмом отозвался Джеймс, подавшись всем телом ей на встречу, – я так и думал, что ты не сможешь устоять перед моим подарком, Эванс! Так когда мы завтра идем гулять?
Сияя от радости, Джеймс с небрежным видом взъерошил свою черную шевелюру. Этого Лили уже не могла вынести…
– Ты сошел с ума, Поттер? Я благодарна тебе за твой подарок, но не воображай, что это что-нибудь изменит! Если ты считаешь, ч то меня можно купить – советую тебе взять твою коробку назад, пока я не запустила ее тебе в физиономию!
Сказав это, Лили обернулась на стоявших сзади подруг и с надменным видом прошествовала мимо гриффиндорского стола, не удостоив незадачливого воздыхателя больше ни единым словом. Девушки поспешили за ней. Джеймс Поттер с растерянным лицом долго смотрел ей вслед, тщетно пытаясь понять, за что же Эванс рассердилась на него на этот раз.
Следующая часть дня прошла почти без происшествий. Лили поздравили еще несколько друзей и знакомых. В их числе был и Ремус Люпин – второй староста Гриффиндора. Хотя Лили не выносила компанию Поттера – она симпатизировала самому спокойному и деликатному из мародеров.
Люпин подарил ей замечательную книгу о зельях, которую девушка приняла с искренней радостью и благодарностью. Попутно подумалось, что книга должна была бы понравиться Северусу, который так и не появился ни на обеде, ни во дворе, хотя Лили довольно долго разыскивала его среди гуляющих студентов. Не расспрашивать же было о нем слизеринцев, которые наверняка не упустили бы случая задеть маглорожденную гриффиндорку, дружно презираемую ими в частности за то, что ее обожал их декан профессор Слагхорн, преподававший в школе зельеварение.
Последний подошел к Лили после обеда и с торжественным видом вручил ей большой букет розовых и желтых лилий вместе с изящным серебряным кинжалом очень красивой работы с замысловатым узором на рукоятке.
«Незаменимая вещь для любого мастера зелий, – сказал он при этом. – А в том, что вы станете им, моя дорогая, у меня нет и тени сомнения. Вы не только прелестны – у вас еще и очень умная головка, дитя мое».
И наклонившись, профессор поцеловал руку зардевшейся девушки…
Такие знаки внимания со стороны взрослого человека, да еще и преподавателя, декана враждебного факультета, переполнили душу Лили счастьем. Она ощущала себя любимой множеством людей, искренне и бескорыстно даривших ей тепло. Она знала, что нужна им, а они нужны ей, нужны больше всего на свете. И ради них она готова бороться с любым злом, какое встретится на ее пути…
Окруженная толпой друзей, подруг и знакомых, Лили шла по улицам Хогсмида, весело болтая с теми, кто пришел разделить ее радость, когда вдруг заметила в раскрытую дверь одного из баров, мимо которого они проходили, группу людей. Среди них находились несколько студентов в серебристо-зеленых галстуках. На мгновение Лили показалось, что она узнает одного... Нет, этого не может быть…
Незаметно отделившись от своей компании, девушка подошла к двери бара. У стойки сидело несколько человек в дорогих мантиях. Большинство были ей незнакомы – кроме Люциуса Малфоя, державшего в руках толстую книгу в черном кожаном переплете. Лили ненавидела Малфоя, хотя тот и учился с ними всего один год. Она знала, что этот человек – Пожиратель Смерти и участник большинства страшных событий, о которых писали газеты. Рядом с ним стояли еще трое взрослых мужчин, окруженные группой подростков…
Лили вгляделась получше… Ошибки быть не могло. Там был Северус Снейп, ее друг в компании Малсибера и Эйвери. Малсибер по-приятельски обнимал его за плечи, а лицо Северуса, обращенное к Малфою выражало напряженное внимание…
Волна гнева затопила сердце Лили. Значит, вот чем он так занят, что даже забыл о ее дне рождения! Вот с кем он проводит время, вместо нее! Впрочем, ведь ни он, ни его спутники не делали ничего противозаконного – они всего лишь разговаривают и пьют с людьми, которых лишь подозревают в дурных делах. Возможно, ученики Хогвартса и не знают о подобных подозрениях… Возможно… но Лили слабо верилось в это…
Еще раз взглянув на Снейпа, который как раз в это мгновение обернулся к двери, будто заметив, Лили, гриффиндорка опрометью бросилась прочь по улице к бару, где ее ожидали друзья. За несколько минут, что Лили наблюдала за всей компанией, она не могла заметить ни серого от усталости лица Снейпа, ни его губ, плотно сжатых от боли, ни полного тоски взгляда. Ей казалось, что он веселится без нее в компании своих друзей – ну так она тоже будет веселиться без него в компании своих. Может быть это и к лучшему – ведь Снейп и все остальные ее друзья взаимно не переносили друг друга...
Попутно подумалось о Джеймсе Поттере, с которым Лили, как она признавалась себе, обошлась сегодня не слишком вежливо. А ведь он, если не считать дурацкой записки, сделал ей пожалуй, самый замечательный подарок из всех, что она сегодня получила, если не считать подарков от родителей. Может быть Мэри, Эммелина и другие ее знакомые не так уж неправы в своем восхищении им? Может быть он и в самом деле стоит ее внимания? Лили дала себе слово как следует подумать об этом…
Праздник в честь дня рождения Лили удался на славу. После маленького «банкета» в Хогсмиде в гостиной Гриффиндора до утра провозглашали тосты в честь общей любимицы. В воскресенье Лили надеялась наконец-то увидеть Северуса и объясниться с ним, но он так и не появился, ни за столом, ни во дворе, ни в кабинетах или лаборатории, ни даже в компании Эйвери и Малсибера, снова отправившихся на прогулку в Хогсмид без него. Накануне вечером, возвратившись с злосчастной «прогулки», Снейп с трудом поднялся в спальню, рухнул не раздеваясь на постель и провалился в тяжелое забытье, продолжавшееся все воскресенье.
Они встретились в понедельник утром на общем уроке зельеварения. Ни тот, ни другая не сказали друг -другу ни слова о том, что произошло в день рождения Лили, но оба чувствовали неуловимую и непоправимую перемену, начало чего-то, что оба они уже не в силах изменить, как никакая магия не в силах снова превратить крошечные осколки стекла в хрустальный флакон и вернуть в него капли золотистой жидкости, растаявшей на холодных камнях…
В тот день Лили решила, что слишком ли много прощает своему другу…
КОНЕЦ.
