Глава 2. Залом. ГостьЗалом
Однажды летом мои сестренки меня позвали гулять в потемках — то были, помню, Зелены Святки... Мы долго в поле играли в прятки, мы жгли костры, и летели искры — а мы сквозь них пролетали быстро, валялись в сене, купались в речке, спускали в воду венки со свечкой...
Смеялись долго, как вдруг Мариша шептать мне стала едва ли слышно:
«Арина, солнце, моя сестрица, молчи да слушай». — Я удивиться почти что даже и не успела — я возразить-то сестре не смела. «Арина, знаешь, на нашу Анну дружок мой смотрит давненько странно, боюсь я, как бы чего не вышло...»
Спросила я: «Ты о чем, Мариша?»
«Давай, сестрица, сыграем шутку... Пойдем, всего лишь одна минутка».
Мои сестренки смотрели в небо, катая в пальцах комочки хлеба, а Анна, старшая, речь распевно вела про звезды. Она, наверно, была красивее и добрее чем все девицы в моей деревне, и Анна очень меня любила...
Но речь Мариши меня манила.
Мы забрались далеко в пшеницу, сестра велела остановиться и оглядела вокруг колосья. «Ну, Аня...» — произнесла со злостью, согнула их почему-то накрест и нашептала на Аню пакость.
Мне стало страшно и очень жутко. «Какая ж это, Мариша, шутка?»
Она взглянула и усмехнулась: «Все это шутка, проказа, дурость! Увидишь, будем смеяться, честно!»
И мы вернулись к сестренкам вместе.
Я расспросила про эту шутку — узнала лишь на шестые сутки, что крест пшеничный зовут заломом, он проводник пожеланью злому... Молилась я за мою Анюту, но ей теперь становилось худо, она бледнела, худела... Скоро над ней насыпали мы пригорок, крестом над ним освятили место...
А вот Мариша теперь невеста.
* * *
Гость
Покажи мне кость, кость,
кто
последний
гость?
Вижу раскалённый чан, в нем варился падший хан. Этот гость — мой первый гость, говорит мне трость. Хан любил моих детей, всех он одарил, злодей, всем не пожалел смертей — жги, смола, сильней! Этот хан был мой отец, этот хан теперь мертвец, я клялась — найду, найду! — хан теперь в аду.
Вижу жёстких рук кольцо, обвили меня венцом, этот гость — второй мой гость, говорит мне гвоздь. Этот гость мой первый муж, извивался он, как уж, говорил — ты не уйдешь... Ложь, проклятый, ложь! Он сдавил меня в тисках, но гниет теперь в песках, он добыча кобр и змей — рви, кромсай, убей!
Вижу острых скул черты, стерлись — ведь они мертвы, этот гость — мой третий гость, говорит мне гроздь. Этот лик мне милым был, но угас давнишний пыл, руку он отверг мою — он погиб в бою. В битве меткая стрела пущена в него была, помогла я лишь слегка — твёрдой будь, рука!
Вижу дальше смерть и боль, я во всем сыграла роль, сея ненависть и мрак — трепещи, мой враг! Поклонялись люди мне, первозданной ведьме, тьме, зла просили и, о да, рада я всегда! Были деньги, кровь была, вязь интриг и море зла, это мой прекрасный век, дрогни, человек!
Вижу дверь дрожит в шалаш, и звенит, звенит палаш, закипает гнев и злость — заходи, мой гость! Отворяются замки, и шуршат, шуршат венки — холод, скрип, молчанье, мрак, кто ты, друг иль враг? Я вцепляюсь в стол свой вдруг, чувствуя дрожанье рук...
Покажи мне кость, кость,
кто
последний
гость?..
