Глава 6
— Мисс Грейнджер!
Она отвернулась от второкурсника, на которого орала.
— Да, сэр?
Северус встретился взглядом с мальчишкой и мотнул головой, мол, уноси ноги. Мальчишка был слизеринцем (пусть даже всего лишь второкурсником) и все понял без слов.
А вот гриффиндорка…
— В мой кабинет, мисс Грейнджер. Немедленно.
Он прошел к себе, взял с полки неподписаный флакончик с зельем и вручил лохматой ведьме.
— Пейте.
Она подняла бровь и мрачно усмехнулась:
— Вот так просто? За кого вы меня принимаете? За первогодку с Хаффлпаффа?
— Уж точно не за первокурсницу Гермиону Грейнджер. Не вижу поднятой руки.
Она взболтала зелье и с любопытством принюхалась. Северус молчал. Возможно, ее любознательность победит врожденную осторожность. В конце концов девчонка всю жизнь была крайне любопытной… И только последние несколько месяцев стала проявлять осторожность.
— Я чувствую американский лавр и крапиву. Судя по цвету и консистенции, на одной из стадий приготовления вы использовали либо мозговое вещество, либо жир. Больше мне нечего сказать: без дополнительных тестов я не смогу определить, что это такое.
Умная ведьма.
— Вижу, вы не потеряли сноровку и по-прежнему успешно утверждаете очевидное, мисс Грейнджер. Но как ваш преподаватель я велел вам кое-что сделать.
— Вы велели мне выпить неподписанное подозрительное зелье. — Она посмотрела ему прямо в глаза, и Северус почувствовал силу в ее взгляде. Что-то похожее на неосознанную легилименцию. А затем Грейнджер закатила глаза и скривилась, словно думая: «Какого черта!». Вытащила пробку и одним махом проглотила зелье.
И тут же уставилась на флакончик.
— Вот теперь я беспокоюсь. Вкус слишком приятный для ваших обычных зелий.
Северус ухмыльнулся.
— Весьма забавно, мисс Грейнджер, что вас смущает именно сладкий вкус этого зелья.
— Сама не понимаю, почему. Но чтобы придать зелью нормальный вкус, нужно постараться как следует. Обычно вы не тратите силы на такие мелочи. Так почему же это зелье настолько приятное, что я с удовольствием выпила бы его со льдом?
Снейп поморщился.
— Что за мещанство! Его лучше употреблять горячим… добавить в экзотический чай, например.
Она слабо улыбнулась. И Северус, внимательно наблюдающий за изменениями, заметил, что зрачки ее расширились.
— Не увиливайте. Вы мне скажете или нет, что я только что выпила?
Несмотря на вопрос, казалось, вся она как-то расслабилась. Даже волосы уже не торчали так воинственно.
— Мисс Грейнджер, я предлагаю вам сделку. Если у вас найдется время выпить со мной чашечку чая и ответить на мои вопросы, я отвечу на ваши.
Она по-птичьи склонила голову набок, улыбнулась и протянула ему руку.
Которую он пожал крепко, но осторожно. Очень осторожно. Не только из-за того, что рука эта казалась слишком хрупкой. А еще и потому, что, судя по косточке, выпирающей на запястье, плоти на ней было не так уж много. Вдвое меньше, чем следовало бы.
Северус взглянул на карманные часы. Зелье должно подействовать в течение ближайших трех минут.
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо.
— Это не ответ, — фыркнул он. — Кожу на ладонях не покалывает? В глазах не темнеет? Нет желания опустошить пару деревушек, как валькирии, на которых вы все больше начинаете походить?
Грейнджер рассмеялась.
— Да. Нет. Может быть. Хотя, должна признать, сейчас я не склонна сеять разрушения. — Она откусила печенье. — Возможно, все дело в шоколаде.
Северус жестом предложил ей налить себе чаю.
И усмехнулся, когда она добавила один кусочек сахара, каплю молока и подала чашку ему. Юная мисс-я-знаю-все носила ему чай все те месяцы, что он провел в Мунго. И, как оказалось, помнит его привычки.
Грейнджер улыбнулась, когда он сделал глоток.
— Ну, и как вам живется?
Похоже, зелье развязало ей язык. Хотя, возможно, Грейнджер задала этот дерзкий вопрос потому, что несколько ночей после битвы они делили палату в госпитале. Гермиона появилась измученная — снова весь день ухаживала за ранеными. Трансфигурировала стул рядом с его кроватью в кушетку. И в ответ на его громкие возмущения пожала плечами:
— Здесь меня точно никто не станет искать. А вы не самая худшая компания. Чаю?
Он был слишком слаб, чтобы вышвырнуть маленькую нахалку вон. И хотя он ни за что не признался бы, ужасная правда состояла в том, что выгонять ее совсем не хотелось. Весь ее изможденный вид и темные круги под глазами не оставили сомнений, что за падение Волдеморта она заплатила слишком высокую цену. Шрамы Северус тоже заметил, но спрашивать о них не стал — ни тогда, ни сейчас. Сама расскажет. Или не расскажет. У него достаточно собственных шрамов, чтобы понимать, почему она не хочет говорить о них.
Северус и правда собирался ответить на ее вопросы. Открыть какую-то часть правды — в конце концов он же обещал. И теперь просто ждал, когда зелье немного притупит ее внимание. Тогда ему будет проще заморочить ей голову.
— Я убежден, что пока мы живы, мы не можем быть по-настоящему свободными. Тем не менее я счастлив, что меня больше не могут вызвать в любое время дня и ночи два маньяка, страдающие манией величия
Грейнджер попыталась скрыть улыбку за чашкой чая.
— О да, нет ничего лучше, чем спокойный сон.
Северус посмотрел на круги под ее глазами.
— А вы вообще знакомы со сном?
— Когда-то мы дружили, — нервно хмыкнула Гермиона. — Но после окончания войны у меня весьма натянутые взаимоотношения с Морфеем.
— Думаю, не только у вас. Бог сна весьма нелюбезен со многими обитателям этого замка.
— И с вами тоже?
— Возможно. — Северус снова взглянул на часы. — Ну а как вы себя чувствуете сейчас?
Она закатила глаза.
— Так, словно мы с вами пережили жестокую войну и вы полдюжины раз спасли мою жизнь… И поэтому вольны обращаться ко мне по имени, когда мы наедине. Минерва так и делает.
Северус почувствовал, как его губы дрогнули в улыбке.
— Напомните мне об этом в июне.
Грейнджер посмотрела на него ясным взглядом.
— Напомню.
Он кивнул, понимая, что как только она перестанет быть его ученицей, многое будет по-другому. Какая-то часть его боялась этого, особенно если за оставшиеся несколько месяцев ничего не изменится… Другая же, более эгоистичная часть с нетерпением ждала возможности сбросить маску ненавистного профессора и стать для этой ведьмы просто Северусом.
— Буду с нетерпением ждать. А теперь скажите, вы чувствуете головокружение?
Глава 7
— Мерлина ради, хватит уже рыдать!
Северус вручил Паркинсон носовой платок. Ее раскрасневшееся лицо было залито слезами, а по левой щеке, кажется, даже сопли размазались.
— А теперь объясните мне, что это за невыносимые кошачьи завывания? Или вы решили составить конкуренцию Плаксе Миртл?
Панси вытерла лицо, стирая остатки макияжа и — слава богам! — следы слизи со щеки. Как мастер зелий и глава дома Слизерин, Северус обладал немалой выдержкой и не отличался особой брезгливостью. Но всему есть предел.
— Простите, профессор. Это больше не повторится.
Панси попыталась вернуть ему влажный платок, и Северус нахмурился.
— Сомневаюсь, мисс Паркинсон. С начала семестра у вас каждую неделю по три нервных срыва. Что именно так беспокоит вас?
Она скрутила несчастный платок в руках и ответила:
— Это все глупости… по сравнению с… остальным.
Северус фыркнул.
— По сравнению? Мисс Паркинсон, зубная боль тоже не представляет угрозы для жизни. Но по собственному опыту могу вам сказать, что причиняет больше страданий, чем другие, более серьезные раны.
Паркинсон вздрогнула.
— Отец разорвал соглашение с Малфоями о моей помолвке.
Северус кивнул. Как крестный Драко, он знал об этом. Нарцисса так радовалась: она была убеждена, что Панси и Драко, несмотря на давнюю дружбу, не подходят для брака. По мнению Северуса, главной причиной разрыва помолвки было то, что Панси не отличалась особой привлекательностью.
— Мне казалось, что и вас, и Драко разрыв помолвки более-менее устраивает, учитывая другие… возможности.
— Конечно, мы не были созданы друг для друга, — фыркнула Панси.
Северус вздохнул.
— В таком случае, не вижу повода для слез. Может, просветите меня?
Панси злобно скривилась.
— Не видите повода? Мне семнадцать, и я не помолвлена. Мои родители будут настаивать на новой помолвке, но по закону не могут заставить меня… Зато могут лишить средств, но у меня есть небольшие сбережения. Которых все равно не хватит на достойную жизнь.
Она судорожно вздохнула и продолжила:
— Конечно, я могла бы чем-нибудь заняться. Но чем? Всю жизнь я готовилась к исполнению обязанностей хозяйки Малфой-мэнора. Я знаю, как рассадить гостей для приема и сколько домовых эльфов понадобится для подачи канапэ. Но я едва получила «приемлемо» на СОВах, а с ТРИТОНами будет и того хуже. Все, на что я гожусь, — это еще один контракт о помолвке. Даже заранее зная, что это будет кто-то менее состоятельный, менее привлекательный и наверняка не такой юный, как Драко. — Панси обхватила колени руками и уставилась на свои туфли. — Я же говорила, что это все глупости.
Северус почувствовал злость. Его мать когда-то тоже принимала подобное решение.
— С каких это пор переживать о том, куда катится твоя жизнь, считается глупым? — Он почувствовал, как сводит челюсти. — Я не вправе давать вам советы, мисс Паркинсон… за исключением одного: разберитесь в себе.
Панси подняла идеально выщипанные брови .
— Вам выпала редкая для чистокровных женщин возможность. Согласно обычаю, ваш отец должен выждать шесть месяцев, прежде чем предложит еще один контракт. Советую воспользоваться этим временем с умом. Найдите дело по душе. Что вам нравится и в чем вы преуспеваете. Если хотите хорошо сдать ТРИТОНы, наймите недорогого репетитора. Используйте ваши средства для того, чтобы определиться, чего же вы хотите. В конце концов, возможно, вы поймете, что быть холеной женой состоятельного человека куда приятнее, чем влачить жалкое существование рядом с тем, кого вы когда-то любили. И ни один слизеринец не осудит вас за такой выбор. Но если вы почувствуете искру интереса, страсть к какому-либо делу…
— Как вы к зельям, — пробормотала Панси, встрепенувшись.
Снейп сдержанно улыбнулся.
— Да, как я к зельям. Полагаю, теперь вам есть о чем подумать.
Панси расправила плечи и кивнула:
— Да, сэр.
Северус призвал еще один платок и протянул ей, мысленно делая себе пометку приглядывать за этой Паркинсон. С его везением она, выбирая себе дело по душе, вполне может решить стать очередным Темным Лордом.
Глава 8
Северус боролся с искушением призвать мантию-невидимку Поттера и незаметно смыться. Какой садист придумал собрать Орден Феникса в новогодний вечер, для того чтобы мальчик-который-все-никак-не-заткнется рассказывал о беглых Пожирателях? Впрочем, собрание созвала Минерва, так что именно ее Северус и винил в этом извращенном садизме. Впрочем, что взять с женщины, которая в свободное время превращается в кошку?
А Поттер все бубнил:
— И благодаря сведениям, полученным от профессора Снейпа и Малфоев, за этот месяц нам удалось поймать еще шестерых Пожирателей. Оставшиеся на свободе так или иначе будут пойманы. Теперь мы можем заняться теми приспешниками, кто не принял метку. И уговорить Кингсли не уходить с поста министра, пока мы не разберемся со всеми до единого.
Северус закатил глаза: все наперебой стали предлагать идеи, как уговорить Кингсли. И серьезному министру магии ничего не оставалось, как молча терпеть весь этот балаган.
Минерва быстро навела порядок.
— Рады это слышать, мистер Поттер. Орден приложит все усилия, чтобы помочь поймать тех, кто действительно поддерживал Тома Ридла. И если больше вопросов нет, кажется, на кухне Молли столько еды, что можно до отвала накормить норвежского гребенчатого дракона. А Гарри подготовил праздничную речь для тех, кто сможет остаться.
Северус опять закатил глаза. Пока остальные перебрались на кухню, к нему подошел Драко.
— Как думаешь, у Джорджа и правда есть снимки министра в женском наряде и на каблуках?
— Искренне надеюсь, что нет. Если меня заставят посмотреть на них, боюсь, мой разум уже никогда не восстановят, — Северус сжал переносицу и как бы между прочим поинтересовался: — Вижу, свое первое собрание Ордена ты пережил?
Драко пожал плечами.
— Я не единственный змей в львином логове. Это утешает.
Северус кивнул. Подошел Гарри, вручил им по бокалу эльфийского вина и сделал вид, что испуганно оглядывается по сторонам.
— Только не говорите Гермионе, что вино сделано эльфами, иначе не сносить нам головы.
Драко сделал испуганные глаза.
— Твой секрет в безопасности со мной, Поттер. Я бы не хотел, чтобы наша многоуважаемая староста отгрызла мне голову. Не слышал, когда там моего отца выпускают из Азкабана?
— Мы стараемся его освободить, — ответил Гарри. — Он назвал нам больше имен, чем Каркаров. К тому же общеизвестно, что у него даже палочки не было, когда Волдеморт вытащил его из Азкабана. Кингсли говорит, что в этом году его должны уже выпустить. Как твоя мама?
— Неплохо, — пожал плечами Драко. — Она мало где бывает, почти не покидает поместья. Но, думаю, когда освободят отца, все изменится к лучшему.
Северус вздохнул. Нарцисса была сильной волшебницей, но предпочитала роль избалованной супруги и заботливой матери. Не то чтобы это было плохо, но ее вряд ли можно было назвать нежной фиалкой.
Оставив Драко отдуваться, Северус незаметно отошел, пока Поттеру не взбрело в голову выкинуть какую-нибудь глупость в истинно гриффиндорском духе. Не хватало еще провести остаток вечера, слушая его разглагольствования о чувствах Северуса к Лили Эванс.
Северус выскользнул в темный коридор и направился к заветному камину в пустующей сейчас библиотеке. Но вдруг обнаружил, что путь преградили две трети неописуемо раздражающего трио.
— Рон, у нас никогда ничего не выйдет.
Северус поспешил отойти от двери, чувствуя непонятное облегчение.
— Гермиона…
Жалобный тон Рона вызвал у Северуса усмешку. Вряд ли нытье поможет этому болвану завоевать сердце молодой женщины.
— Нет, Рон, послушай меня! У нас нет ничего общего! И нам не стать больше, чем друзья, сам знаешь. Ты оставил последний курс, чтобы играть в квиддич, а я кроме подготовки к ТРИТОНам записалась на подготовительные курсы в университет.
Северус хмыкнул: кто бы сомневался.
Гермиона между тем продолжала, похоже, наложив на рыжего силенсио:
— Я хочу найти достойную работу после окончания учебы. Тебе же, судя по всему, нужна жена, которая десятилетиями будет сидеть дома и растить рыжеволосую команду по квиддичу. Не отрицай. Нет ничего плохого в том, чтобы желать такую же семью, в какой ты сам вырос. Я безмерно уважаю твоих родителей… Но это не то, чего я хочу. Понимаешь?
В ответ лишь мычание.
— Да ничего это не изменит. Мы же останемся друзьями, идиот… Просто будем тискаться с кем-то другим.
Вскоре после этих слов Уизли вылетел из комнаты и, судя по всему, отправился на поиски выпивки. Северус нашел Гермиону одну, со стаканом скотча в руке. Она отрешенно смотрела на пламя в камине.
— Мисс Грейнджер, — приветствовал Северус, словно и не слышал, как она только что разорвала самые первые в своей жизни серьезные отношения.
— Профессор! Налейте себе скотч, он из личных запасов моего отца и намного лучше той выпивки, что притащил Гарри. Хотя остальные гости и неспособны оценить этот напиток по достоинству.
Несомненно, она говорила о своем бывшем ухажоре. Обычно Северусу не было никакого дела до того, с кем встречались его ученики. Но отношения между Грейнджер и младшим Уизли раздражали: настолько они были несуразными.
Северус принял ее предложение. Он ценил хорошую выпивку.
— Чистый или смешать?
Грейнджер фыркнула.
— Конечно, чистый. Я открыла бутылку выдержанного Талискера. Смешаную бурду можете и у Гарри попробовать.
Северус призвал стакан. Осторожно вдохнул, смакуя неповторимый изысканный аромат. Скотч оказался мягче, чем он ожидал. И напоминал выдержанный огневиски, который Северус закупал в высокогорном магическом заводике.
— За что выпьем, мисс Грейнджер?
Она слабо улыбнулась.
— За новые возможности. С уничтожением последнего Пожирателя перед нами откроются такие пути, о которых раньше опасно было даже подумать. За новый год, за новые надежды, за весь этот тлен.
Северус поднял бровь.
— Вы ужасно оптимистичны.
Грейнджер сделала небольшой глоток скотча и улыбнулась.
— Оптимизм сейчас в почете. А вот цинизм аукнется мне завтра диким похмельем.
— Тогда почему бы не принять антипохмельное зелье?
— Я не знаю, как оно взаимодействует с теми зельями, которые даете мне вы. Мне удалось определить только девяносто процентов состава. Там присутствует какой-то ингредиент животного происхождения, который я раньше не встречала.
Язычок йети.
— Откуда вы раздобыли образец для изучения? Я уверен, вы не проникали в мою кладовку.
Грейнджер мило улыбнулась.
— Образец крови примерно через час после того, как вы дали мне зелье. Получилось не сразу, но мне удалось его исследовать.
Северус задержал скотч во рту, смакуя полноту вкуса.
— Зелье, которое даю вам я, не взаимодействует с антипохмельным. Только не вздумайте пробовать самопал Хагрида. По сравнению с его брагой даже каменные пироги покажутся съедобными.
— Вы когда-нибудь скажете, чем же все-таки меня поите?
— Когда вы так весело проводите время, пуская себе кровь? Мерлин упаси, — Северус позволил себе улыбнуться. — Но вы точно не найдете ответа ни в одном учебнике.
— Знаете, когда вы мило шепчете все эти глупости, то почти умоляете меня взломать вашу личную лабораторию и посмотреть ваши записи.
Северус изобразил зловещую ухмылку, которая заставила бы (и не раз заставляла) маленьких детей с ревом бросаться наутек.
— Можете еще раз опробовать мои охранные чары, если хотите. Но учтите, последствия будут… более суровыми.
На мгновение лицо ее прояснилось, и она покачала головой.
— Клянусь, это все мальчишки. Они плохо на меня влияли. Иногда забываешь, что война окончена, и больше нет цели, оправдывающей средства.
Северус кивнул.
— Да, к этому нелегко привыкнуть. Я тоже постоянно забываю, что не должен проверять, о чем думают мои ученики.
Гермиона опустила взгляд и пробормотала себе под нос:
— Надо записать: не смотреть в глаза профессору Снейпу, пока не закончу школу.
Северус сделал еще один глоток скотча.
— Вы же понимаете, что этими словами почти умоляете меня добавлять в ваше питье веритасерум?
Гермиона подняла голову и ухмыльнулась:
— И испортить скотч двадцатипятилетней выдержки? Вы не посмеете.
Северус осознал, что усмехается.
— Может быть. Но если вы начнете пить какую-нибудь смешанную… бурду.
Гермиона отсалютовала ему стаканом.
Они все еще сидели перед затухающим камином и разговаривали, когда часы пробили полночь.
Глава 9
— И ты хочешь поручить это… мне?!
Минерва посмотрела на него поверх чашки с чаем.
— Да ладно тебе, Северус. Это всего лишь украшение. Обычно преподаватели оформляют Большой зал по очереди. Но ты двадцать лет отлынивал от этой обязанности.
— Надеюсь, это первоапрельская шутка?
— Ты прекрасно знаешь, что я не шучу. Нас с Флитвиком в эти выходные не будет. В понедельник — день Святого Валентина, и нужно, чтобы ты украсил зал, — Минерва усмехнулась, заметив, как он скривился. — Пора уже повзрослеть, Северус. Никто из нас не любит этот чертов праздник. Накидай красных сердечек и амурчиков, этого будет достаточно.
— Накидать, говоришь… — фыркнул Северус и развернулся, чтобы уйти.
Минерва закатила глаза и вздохнула, гадая, что же он задумал. И не придется ли ей потом все исправлять.
Скорее всего придется. Вряд ли он сподобится оформить зал как надо.
*** *** ***
— Тоже мне, праздник, — ворчал Северус, кое-как накладывая чары на стены Большого зала. Выкрасить бы все в черный, да так и оставить. — Лучше бы Луперкалии праздновали. По крайней мере греко-римские традиции хотя бы не настолько бессмысленны. Этого Валентина всего лишь прикончили во время свадебной церемонии, а две тысячи лет спустя толпы идиотов используют этот день как повод потискаться в коридорах.
За его спиной послышалось фырканье.
Северус обернулся и увидел Грейнджер, оглядывающую зал.
— Если вы оставите все как есть, директор с ума сойдет.
Северус ответил ей сердитым взглядом и выпустил из палочки черные сердечки.
— Уже сошла. Когда поручила мне все это.
Грейнджер хмыкнула.
— Всегда можно найти способ выполнить поручение… технически.
Северус внимательно присмотрелся к ней. Он знал, что теперь она хотя бы спит ночью по несколько часов. Возможно, ему все же удалось подобрать нужный состав зелья для нее. Конечно, до той Грейнджер, которую он помнил, еще далеко. Но по крайней мере она не лезет обниматься к каждому болвану, попавшемуся на пути. А вот со всем остальным ей придется справиться самостоятельно. С чем именно — Северус имел весьма смутное представление. Сам он всю жизнь двигался вперед, шаг за шагом, несмотря ни на что.
Правда теперь, когда все враги мертвы, делать эти шаги стало намного труднее.
И он нашел смысл в преподавании зельеварения. Понял, что отчаянно скучал по своему предмету все то время, что вел ЗОТИ и был директором. Еще стал помогать ученикам справиться с последствиями войны. Детям, которые вообще не должны были узнать, что такое смерть. Это придавало смысл его нынешней жизни.
Северус мысленно вздохнул. Сейчас его единственная забота — оформить зал к невыносимо тошнотворному празднику.
— Полагаю, у вас есть идея, как обойтись без амуров?
На губах Грейнджер заиграла зловещая ухмылка.
— О нет… Как раз амуры-то нам и нужны
*** *** ***
Вернувшись в Хогвартс одновременно с Минервой, Флитвик вздохнул:
— Должен сказать, этот Совет попечителей просто всю душу из меня высосал.
Минерва улыбнулась.
— Это точно. Подумать только, через пару лет все прелести общения с ними по праву перейдут к тебе.
Флитвик округлил глаза.
— О нет, даже не думай! Ни за что и никогда. Ты, Помона, Поппи и я — мы уйдем вместе. Пусть Северуса опять назначат директором, если сумеешь уговорить его.
Минерва фыркнула:
— Северус? Он даже Большой зал оформлять отказывался, пока меня нет. Готова поспорить, он задрапировал стены в черное, лишь бы позлить меня.
Флитвик громко вздохнул.
— Это не главная обязанность директора. Посоветовала бы ему перепоручить это кому-нибудь, кто с…
Они вошли в Большой зал, и теперь уже Минерва округлила глаза и потеряла дар речи.
Вместо обычных свечей под потолком парили пузыри в форме сердечек, мерцающие золотом. Столы покрывали скатерти, хрустальные голуби несли в клювиках белые и красные розовые бутоны. Золотые амурчики на стенах целились из тонких луков в еще пустующие места за столами.
Флитвик испуганно выхватил палочку.
— Хотите сказать, это все дело рук Северуса?
Минерва кивнула. Она связывала заклинание за заклинанием, пытаясь обнаружить следы темной или опасной магии.
*** *** ***
Спрятавшись в углу, Северус и Гермиона с улыбкой наблюдали за этой картиной.
— Представляете, что будет за ужином, когда Минерва увидит фейерверки? Она точно решит, что вы под Империо.
— Все-таки жаль, что вы отклонили идею с шуточной перестрелкой. Палящие друг в друга амуры — прекрасное развлечение.
— Зато теперь и преподаватели, и ученики весь вечер будут начеку, — парировала Гермиона. — Особенно если вы сделаете совершенно невинное лицо.
Они незаметно выскользнули из Зала.
— Я с самого начала был прав.
Гермиона недоуменно посмотрела на него:
— В чем?
— Все это больше смахивает на первоапрельский розыгрыш.
Гермиона фыркнула от смеха. Не самый приятный или элегантный звук, но Северус улыбнулся. Не так уж часто он заставлял кого-нибудь смеятся. Это было… приятно.
Глава 10
Северус наблюдал за столом Гриффиндора. По опыту он знал, что если в Большом зале и возникала проблема, начиналась она там, где скопились красно-золотые галстуки.
Таким образом он подмечал немало интересного и больше узнавал о своих учениках.
Например, сегодня Лонгботтом неуклюже обхаживал Лавгуд.
Северус вздохнул и отставил свой кубок с тыквенным соком. После войны Лавгуд погрузилась еще глубже в мир своих грез. Часто она просто бродила вокруг замка наподобие призрака.
— Минерва, а с мисс Лавгуд министерские советники беседовали?
Минерва фыркнула:
— После того, что ты устроил Гинденбургу, они отказываются приближаться к Хогвартсу даже на пушечный выстрел.
Северус оскорбленно задрал подбородок и поверх носа посмотрел на нее.
— Я? Ничего подобного. И, позволь напомнить, это была твоя идея — снять мисс Грейнджер с антидепрессантов на время консультаций.
Минерва сжала губы в тонкую линию.
— Не стоило поощрять ее.
У Северуса поневоле дернулся уголок рта. И Минерва это заметила. Черт.
Почувствовав его слабинку, Минерва надавила:
— Теперь ей никогда не получить должность в Министерстве.
Северус фыркнул:
— Грейнджер слишком известна, чтобы работать в Отделе тайн. А в любом другом будет впустую тратить время.
Минерва изогнула бровь:
— Неужели ты только что похвалил одного из моих подопечных?
Северус откусил бифштекс и долго жевал, прежде чем ответить.
— Всего лишь констатирую. — И тут же решил вернуться к более безопасной теме — поведению мисс Лавгуд. — Так почему в Мунго нет своих психологов?
— Потому что они лет на сто отстали от жизни. Министерство запустило программу психологической помощи сразу после падения Гриндельвальда. Слишком уж многих авроров постигла участь Муди.
Северус злобно ткнул вилкой в черничный пирог.
— После появления в Хогвартсе Поттера нам не помешал бы свой собственный психолог.
Минерва ухмыльнулась:
— Что, нашелся ученик, которого ты не можешь опоить и привести в доброе расположение духа?
Северус изогнул бровь:
— Я мог бы, конечно, попробовать развеивающее зелье, но мне почему-то кажется, что эта девчонка все равно не перестанет витать в облаках.
Минерва посмотрела в сторону ученических столов. Луна увлеченно беседовала со сморщенной редиской.
— Возможно, Гермиона…
— Мисс Грейнджер не обладает необходимым темпераментом, для того чтобы справиться с мисс Лавгуд. Драко или Лонгботтом и то лучше.
Минерва подняла голову:
— Малфой?
Северус закатил глаза.
— А что, в Хогвартсе учится еще какой-то Драко? — Он отыскал взглядом светловолосого парня. — Его мать обмолвилась, что он тайком носил в подземелья Мэнора еду, когда там… гостила мисс Лавгуд. Лонгботтом очарован ею, но не думаю, что это как-то поможет вернуть ее на землю.
Минерва вздохнула:
— В прошлый раз мы хотя бы сумели оградили школу от всего этого.
Северус внимательно посмотрел на пожилую ведьму.
— Ты сделала все, что могла, Минерва.
Она с горечью оглядела ряды учеников.
— Но моих усилий оказалось недостаточно.
Северус сжал ее сухую ладонь.
— И моих тоже. — Он отломил пирог вилкой и уже другим тоном продолжил: — Я попрошу Драко поговорить с Лавгуд, если ты побеседуешь с Лонгботтомом. Этот истребитель змей все еще вздрагивает каждый раз, когда видит меня.
Минерва ухмыльнулась, словно чеширский кот.
— Знаешь, иногда ты напоминаешь мне Альбуса.
Северус поперхнулся тыквенным соком.
— Ты что, перепила хереса? Я думал, Сибилла истребила все запасы… — Он счистил брызги сока.
Но Минерва не собиралась обращать все в шутку.
— Ты неравнодушен, Северус. Тебе и правда нравится знать обо всем, что происходит в замке. Это черта… настоящего директора.
Северус опять закатил глаза:
— Слава Мерлину, этот пост уже занят.
Минерва кивнула.
— Пока занят. Мне хотелось бы, чтобы в следующем году ты сменил Филиуса на посту заместителя директора. Ему тяжело возглавлять дом Райвенкло и руководить школой.
— Да, конечно, возглавлять Слизерин гораздо легче, чем Райвенкло.
— Ты намного моложе Флитвика. Мы пережили три войны, Северус. Такое не проходит бесследно. — Минерва взяла нож и вилку и принялась за яичницу. — И я настоятельно рекомендую тебе ограничить свое… вмешательство.
Северус скривился:
— Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы последовать твоему совету.
Минерва приподняла бровь.
— И займешь пост зама в следующем году.
Северус громко вздохнул.
— У тебя будет больше времени, если ты примешь кого-нибудь, чтобы вести трансфигурацию. Тогда, возможно, тебе и не понадобится несчастный заместитель.
Минерва посмотрела на стол Гриффиндора.
— Я как раз собиралась взять на лето ученика.
Северус проследил за ее взглядом.
— Грейнджер?
— Именно. Она лучшая из всех, кого я когда-либо учила.
— Разве не ты только что предположила, что она займет пост в Министерстве?
Минерва фыркнула:
— Возможно, она и не захочет быть преподавателем. Не всем это дано.
Он опустил голову, чтобы скрыть улыбку.
— Видит Мерлин, я сам не…
— Вздор. Когда ты не шпионишь ночи напролет, ты один из моих лучших преподавателей.
Северус почувствовал, как запылали щеки.
— Мне пора на…
Директор поймала его за руку.
— Альбус и я… мы всегда гордились тобой. Ты ведь знаешь это, не так ли?
— Минерва, я прокляну тебя всеми известными мне темными заклятими, если ты немедленно не отпустишь меня.
Минерва ухмыльнулась, освобождая его руку, и он стремительно вскочил из-за стола. Подумать только… не хватало еще, чтобы ученики увидели, как Северус Снейп краснеет.
