Глава 2. Добро пожаловать в Хогвартс!Гарри брёл по знакомым коридорам и пытался представить, что Хогвартс вскоре перестанет существовать. Не получалось. Он словно наяву видел, как они с Роном опоздали на урок, потому что одна из ста сорока двух лестниц предательски уехала в другой пролёт; как они втроём с Гермионой и Роном блуждают под мантией-невидимкой по тёмным переходам, в очередной раз спасая мир; как Невилл под всеобщий хохот превращается в здоровенного кенара; как Фред и Джордж летают на мётлах под сводами Большого Зала и Пивз салютует им своей шляпой. Ну не может быть, чтобы новые поколения волшебников не узнали, как это здорово – найти в Хогвартсе свой дом. Кстати, о Пивзе. Пока Гарри не встретил ни его, ни одного привидения вообще. Странно. Может, они в отпуске? Дурацкая мысль. Гарри невольно улыбнулся, представив Почти Безголового Ника на пляже. Пока он предавался воспоминаниям, ноги донесли его до портрета Полной Дамы. Гарри остановился, не совсем понимая, нужно ли ему знать пароль. Полная Дама поправила оборки на своих пышных формах и строгим голосом произнесла:
– Пароль!
– Э-э-э… Капут Драконис?
Полная Дама неожиданно расплылась в улыбке:
– Я пошутила! Директор МакГонагалл предупредила меня насчёт вас. Рада видеть вас, мистер Поттер!
– Спасибо! Мне тоже очень приятно.
– Знаешь, Гарри, я тут на днях разучила новую арию. Хочешь послушать?
– Может, в другой раз? Простите, я бы хотел немного отдохнуть.
Полная Дама молча отъехала в сторону, напоследок метнув на Гарри обиженный взгляд. Пообещав себе, что непременно послушает оперную диву в ближайшее время, Гарри, улыбаясь, полез внутрь общей гостиной.
Было непривычно находиться здесь в одиночестве. Гарри потоптался в нерешительности возле глубоких кресел, где они любили сиживать по вечерам, и направился к лестнице, ведущей в комнаты мальчиков. Кровать с высокими столбиками гостеприимно встретила его в спальне. Гарри сел на самый краешек и огляделся. Было грустно. Потому что ни он, ни Симус с Дином и Невиллом больше не соберутся здесь все вместе после трудного дня, чтобы обсудить проблемы, поругать преподавателей и азартно обсудить, какие шансы у Гриффиндора в этом году выиграть Кубок школы. Осенью тут поселятся другие мальчишки, будут с удивлением открывать для себя новый мир, в который они попадут, оказавшись в Хогвартсе. Или не поселятся? Что же происходит с Хогвартсом? Насколько это серьёзно? Гарри не хотелось верить, что такой надёжный Хогвартс нуждается в защите. И где искать причину недуга?
До вечера он слонялся без дела. Вернее, он пытался найти зацепку, понять, с какой стороны подобраться к проблеме, но в голове так и не появилась ни одна идея. Пустые коридоры отдавались гулким эхом при ходьбе, и Гарри старался ступать потише. Он знал Хогвартс наизусть, мог с закрытыми глазами найти дорогу в любое помещение, но понимал, что всех тайн замка не знает, пожалуй, никто.
Вечером сходил в совятню, чтобы отправить в Нору письмо. Он обещал Рону с Гермионой и Джинни, что обязательно напишет, если придётся задержаться. Постарался, чтобы послание не кричало о том, чтобы они срочно прибыли в Хогвартс. Может, всё не так страшно? Озеро ведь могло и само по себе поменяться. Мало ли что там происходит, в подводном мире. Хотя исчезновение Распределяющей шляпы нельзя было отнести к случайностям. Гарри ограничился короткой запиской, в которой написал, что с ним всё в порядке, что он задержится в Хогвартсе на пару дней, что беспокоиться не о чем.
У главного входа неожиданно столкнулся с Минервой МакГонагалл. Она облегчённо вздохнула, когда увидела Гарри:
– Мистер Поттер! Вот вы где. Я вас искала. Пойдёмте, вы должны это увидеть сами.
Она молча развернулась и направилась в сторону Большого Зала. Гарри лишь осталось последовать за ней, гадая, что случилось на этот раз. Ответ он узнал буквально через минуту. Минерва подвела его к часам. Это были те самые песочные часы, которые распределяли очки между факультетами. Гарри знал, что, когда тот или иной ученик нарушал правила или, напротив, чем-то выделялся с хорошей стороны, в конусообразных колбах четырёх факультетов убавлялись или появлялись новые камни: рубины, сапфиры, изумруды и алмазы – у каждого факультета свои. Как это происходит, он никогда не задумывался. Просто привык к этому обряду так же, как и ко многим волшебным вещам. В конце года, при вручении Кубка победителя школы, эти очки подсчитывались и приносили одному из факультетов победу. Во время летних каникул Кубок Хогвартса, понятное дело, не проводился – все нарушения и подвиги фиксировались с началом нового учебного года. Гарри помнил, что после вручения Кубка все прозрачные колбы становились пустыми. Он ни разу не видел на часах ни пылинки. Стекло всегда было таким чистым, что сама тётя Петунья могла бы позавидовать. Сейчас Гарри с удивлением всматривался в тусклые, потемневшие сосуды. Гербы четырёх факультетов исчезли. Сосуды выглядели заброшенными и ветхими, словно старый хлам, который нерадивая хозяйка никак не отнесёт на помойку.
– Что это? – Гарри ошарашено перевёл взгляд на Минерву МакГонагалл, словно она могла срочно дать ответ. Минерва в очередной раз вздохнула, затем повернулась к часам и произнесла:
– Десять очков Гриффиндору.
Ничего не произошло. Минерва печально констатировала:
– Эти часы всегда слушаются преподавателей, старост и, конечно, директора. В истории бывали случаи, когда некоторые старосты злоупотребляли своим положением, но часы Кубка Хогвартса не замечали грязной игры. В летнее время мы обычно не пользуемся подсчётом очков, все минусы и плюсы фиксируются после, когда начинается новый учебный год. Но магия их такова, что после моих слов десять рубинов должны были упасть в гриффиндорскую копилку. Этого не произошло. Боюсь, что выход из строя часов школы лишь следующая ступенька после пропажи Распределяющей шляпы, – тут директор развернулась к Гарри, и, глядя ему в глаза, с отчаянием добавила: – Гарри, что происходит?
– Профессор… Простите. Директор, наверное, мне нужно ещё раз сходить в совятню.
– Мистер Поттер. Гарри… Ты должен понимать, что ситуация выходит из-под контроля. У нас мало времени.
– Я понимаю. Мне нужны Гермиона и Рон.
Минерва вымученно улыбнулась:
– Да, конечно.
Гарри сбегал в совятню, снял с ближайшей перекладины школьную сипуху и отправил послание в Нору вдогонку первому. Он просил Гермиону и Рона прибыть в Хогвартс в ближайшее время. Джинни сейчас нужна была Молли, и Гарри пришлось подавить желание приписать ещё пару строчек в письме. Ничего, у них будет время с Джинни. Когда всё закончится. Гарри вздохнул. Кажется, это не закончится никогда. Почему их вечно втягивает в какие-то истории? С самого первого курса? В ушах прозвучал голос Рона: «Поверьте, профессор, я сам задаюсь этим вопросом уже много лет!»
Гарри решил навестить Хагрида. Великан возился по своему обыкновению на огороде, но, заметив Гарри, тут же бросил все свои дела:
– Гарри! Как будто вчера ты пришёл ко мне в первый раз! – Хагрид тепло похлопал Гарри по плечу, отчего у бедняги подогнулись коленки. Хагрид этого, конечно, не заметил – он уже зашёл в дом и хлопотал возле очага.
– Чай будешь? У меня и печенье где-то есть, – Хагрид почесал бороду, а Гарри испугался, что, не дай Мерлин, тот вспомнит, в каком из укромных местечек лежит-дожидается печеньице.
Они болтали с Хагридом, и постепенно чувство тревоги уходило. На минутку Гарри показалось, что нет никаких проблем, что он сейчас выйдет из сторожки и побежит на урок травологии. Но иллюзия эта развеялась, как только они оказались у озера – Хагрид пошёл проводить Гарри до замка. Лицо великана посуровело:
– Беда. И в лесу стало мрачно. Кентавры удалились, не хотят разговаривать. Я было хотел расспросить, что происходит, но вот ведь упрямые мулы! Только на звёзды смотрят. Эх, жаль Дамблдора нет. Он один мог с русалками разговаривать. Узнать бы у водяного народа, может, им что известно.
Гарри всмотрелся в чёрные воды некогда прозрачного озера. Если водяной народ и жив, то не похоже, чтобы он стремился поделиться тем, что происходит.
У главных ворот распрощались. Хагрид сослался на занятость и взял с Гарри обещание обязательно держать его в курсе событий. В глазах великана было столько тепла и надежды, что Гарри стало неловко. Он обычный. Он не обладает никакими сверхспособностями. И понятия не имеет, что происходит с древним оплотом магии и чародейства.
Всё же огромные коридоры давили своей пустотой. Гарри побродил по вестибюлю, заглянул в коридор, который вёл в подземелья, затем вернулся к Большому Залу. Он понял, что проголодался – Хагрид благополучно забыл про обещание накормить Гарри печеньем. Интересно, в летнее время домовики готовят? Зашёл в Большой Зал, тихо прошёл мимо столов Слизерина и Когтеврана. Сел по привычке на свое любимое место. Стало грустно. В последний раз он был здесь совсем недавно. Целую жизнь назад. В то утро, когда волшебное сообщество праздновало победу над Тёмным Лордом, родные оплакивали своих близких, а сам Гарри чувствовал чудовищную усталость. Эхо этих дней не задвинешь на задворки подсознания. Внезапно на столе появилась пустая тарелка. Гарри уставился в тарелку, потом нерешительно произнёс:
– Свиные отбивные!
Хлоп! На тарелке появились румяные, с пылу жару отбивные. Гарри отдал должное и отбивным, и пирогу с патокой, и прохладному тыквенному соку, который появился на столе в запотевшем графинчике. Только подумал, не попросить ли ещё пару пирожных, как тяжёлая дверь Большого Зала скрипнула. На пороге стояли Рон и Гермиона. За их спинами призрачно маячила фигура Почти Безголового Ника. Сэр Николас тепло улыбался. Гарри вскочил, чуть не зацепив фужер с соком. Пока устанавливал его обратно, Гермиона и Рон уже подошли к самому столу.
– Как вы меня нашли? Как вы так быстро? – Гарри несказанно рад был видеть обоих.
– Гарри, что случилось? Нам пришлось собираться в спешном порядке. Джинни передавала тебе привет, – Гермиона одновременно обнимала Гарри и пыталась заглянуть в его глаза, чтобы получить ответ.
– Слушай, Гарри, а кроме пирожных ничего не осталось? – это подал голос Рон, предварительно обняв друга.
Гермиона закатила глаза:
– Рон! Ты неисправим! Мы недавно обедали!
– Гермиона, я тебя умоляю! Да когда ещё доведётся попробовать стряпню хогвартских поваров? – Рон подмигнул Гарри и тут же надиктовал пустой тарелке, появившейся из ниоткуда, целый список блюд. Гермиона с минуту с укоризной смотрела на Рона, невозмутимо поглощающего картофельное пюре, затем вздохнула:
– Господи, Рон. Ничего не меняется в этом мире! — и вновь обратилась к Гарри: – Так что случилось? Твоя вторая сова нас напугала.
Гарри тепло улыбался. Из сбивчивых объяснений он уже понял, что Рон и Гермиона трансгрессировали почти сразу, как получили его вторую сову. Что в Хогсмиде встретили профессора Флитвика и он провёл их через ворота замка. А около подъездной аллеи наткнулись на Ника, который любезно вызвался проводить их к мастеру Гарри.
Только тут Гарри запоздало сообразил, что Ник – первый призрак, которого он увидел в Хогвартсе. Решил оставить свои вопросы на потом.
Гарри пересказал в двух словах все новости, добавил от себя всё, что он думает по этому поводу. Почти Безголовый Ник с самым сосредоточенным видом слушал рассказ Гарри, примостившись на скамье рядом с Гермионой – на Рона, уплетавшего за обе щеки, он старался не смотреть.
Гермиона нахмуренно теребила прядь, накрученную на палец. Первым голос подал Рон:
– Ну что? Добро пожаловать в Хогвартс! Нас ждут великие дела!
Гарри и Гермиона переглянулись.
