Под покровом бархатной ночи...Поздно вечером Альбус спустился в гостиную, что бы забрать книгу, которую читал. Он подошел к столику рядом с большим креслом, где и оставил ее. Но тут он увидел Кору, сидящую на кресле, бездумно глядящую в его книгу. На церемонии он заметил странности в ее поведении, она была общительна, но явно что-то старалась скрыть.
- Интересно? – он подошел ближе и сел на подлокотник ее кресла.
Она резко дернулась. Из рук выпала книга и фотоальбом, который Альбус сначала не заметил. Он наклонился поднять все это и увидел фотографию светловолосого парня, именно фото, а не колдографию. Изображение было застывшим, красивая обаятельная улыбка, небрежная поза, микрофон, гитара в руках.
- Кто это? – спросил Ал, понимая, что делает большую ошибку.
- Не твое дело, – голос Коры звучал грубо, где-то в глубине можно было услышать остатки слез. – И, да, мне интересно.
- Ты ведь даже не прочитала до конца! Хочешь, я дам тебе книгу, ты прочтешь, а потом мы вместе ее обсудим, - Ал был в шоке от собственных слов. Как он мог говорить в ее присутствии? Он словно менялся с ней, не узнавал сам себя. Но он понимал, что это правильно. У этой маленькой девочки что-то серьезное, хотелось поддержать ее.
- Ты хочешь отдать мне ее? – она дождалась кивка. – Спасибо, я прочитаю.
Она взяла книгу, а когда из руки случайно соприкоснулись, вздрогнула, словно испугалась. Она выхватила книгу и убежала к себе.
А Ал еще долго смотрел ей вслед.
***
А на следующий день начались уроки. Сказочная атмосфера Хогвартса сменилась на повседневную, очарование ушло. На семикурсников свалилась целая гора домашних заданий, практических тренировок и зубрежки теории. Джим возвращался в гостиную изнеможенный и изнуренный, а ведь он никогда раньше не утруждал себя зубрежкой. А вскоре надо и тренировки по квиддичу назначать!
С такими невеселыми мыслями, нагруженный учебниками, Джеймс возвращался в гостиную, когда наткнулся на Анну, столь же нагруженную. Казалось удивительным, как, такая маленькая и изящная, она еще не сломалась пополам от тяжелой сумки на плече.
- Давай я помогу, - Джим коснулся ремня ее сумки, случайно тронув неприкрытую повседневной футболкой кожу. Волна тепла, нежности и всепоглощающей страсти накрыла парня с головой.
Джим взял ее сумку.
- Ой, ты что, они же тяжелые! – девочка вздрогнула, одернула руку, но все же улыбнулась. – Спасибо!
Джим вдруг абсолютно точно осознал, что ему остался лишь один год в Хогвартсе, лишь один год рядом с ней! А сколько раз они по-настоящему разговаривали? Да, пару раз. Сколько раз он пытался добиться своего? Ноль. Он ни разу даже не попробовал завести с ней разговор, не попробовал узнать ее получше и не позволял ей узнать его. Вся эта несправедливость обрушилась на него лавиной разочарования.
- Сегодня столько задали по чарам, – девушка смущенно улыбнулась ему.
Сейчас или никогда.
Или он сейчас использует свой шанс, или так и уедет из Хогвартса, мечтая о своей, может быть, настоящей любви. Ни с кем он такого не испытывал!
- Ты не хочешь прогуляться перед сном? – ляпнул парень. Он уже пожалел о сказанной фразе, представив, как глупо она прозвучала.
Анна задумалась. С одной стороны, она знала, что ее ждут недоделанные домашние задания, помощь маленькой сестре, недописанное письмо домой… А с другой, ей хотелось ощутить на своем опыте, что это – мир, где царит веселье, где, не задумываясь, бросаются в омут с головой, где главным является желание, а не веление рассудка. Таким был для нее мир Джеймса Поттера, главного любимчика Хогвартса.
- Хочу, - слова вырвались сами собой. Это напугало ее, безрассудные спонтанные решения всегда не давали ей попом покоя. Но что она понимала абсолютно точно, понимала на уровне инстинктов и интуиции, так это то, что именно в этот момент что-то важное между ней и Джеймсом неумолимо меняется. И она не знала хорошо это или плохо.
Лицо Джима осветила очаровательная улыбка.
- Я покажу тебе настоящий Хогвартс. Почти уверен, ни один ученик не знает и половины его красот и тайн!
Джеймс неуверенно взял Анну за руку, она не одернула, и он, воодушевленный, повел ее.
Парень шел, не следя за дорогой, словно ноги сами знали, куда идти, сыпля шутками и смешными историями, как из рога изобилия. Анна слушала, смеялась до колик в животе, изредка поглядывая на него. Он мило морщил нос, когда смеялся. Взъерошивал волосы, когда смущался. Прикусывал губу, когда думал, что сказал полную чушь. Его жизнь казалась радугой, такой она была яркой, очень хотелось быть частью его радуги, но Анна очень боялась, что этот новый настоящий Джеймс вдруг исчезнет, и она вновь останется со своими заботами… и своей глупой влюбленностью в самого крутого парня Хогвартса, в которой она не призналась бы и самой себе.
- Где мы? – удивилась девушка, когда Джеймс подвел ее к картине с фруктами. Она стояла и с милым удивлением хлопала глазами.
- А это – вход в святая святых Хогвартса, кухня, - Джим смешно поклонился, открывая ей дверь и пропуская вперед.
Рябят сразу окружили домовики, предлагая самые вкусные кушанья. Анна была в полном восторге.
Потом они, нагруженные тарелками со сладкими пирогами, тыквенным печеньем и другими вкусностями шли еще куда-то. Анна даже не спрашивала, куда он ее ведет. Она знала, что с Джеймсом Поттером не пропадет!
Тем временем, они пришли к самой высокой башне Хогвартса. Ни к той части астрономической башни, где проходят уроки астрономии, а к той, которую соседки Анна называли самым романтичным местом. Но Джим повел ее дальше. Они поднимались все выше и выше, пока не пришли к небольшому люку, ведущему на самую крышу.
- Осторожно, давай всю еду, - Джим на секунду исчез с поля зрения. – Теперь закрой глаза.
Анна посмотрела на него вопросительно.
- Хей, ты доверяешь мне?
- Я верю! – сказала Анна и закрыла глаза.
Она чувствовала, как он спустился обратно, приобнял ее за талию, помогая подняться наверх. По коже пробежали мурашки, то ли от холода осенней ночи, то ли от его жарких объятий.
- Не открывай пока.
Анна слышала, как он шуршит чем-то непонятным, но глаза не открыла.
Холодные пальцы легли на лицо. Она вздрогнула.
- Теперь открывай!
Сказать, что девушка была в шоке - не сказать ничего. Перед ней на фоне бесконечного звездного неба стоял стол, красиво сервированный принесенными ими столовыми приборами и вкусностями. В середине стола стоял огромный букет ее любимых белых лилий. Джим уже отбежал от нее и держал в руке метлу.
- Угадай, что мы сейчас будем делать? – Джим весело поднял одну бровь, хитро прищурился.
- Что? – очнулась Анна. – А почему метла одна?
- Мы полетим вместе!
- Что? Нет, нет нет!....
Под громкий смех Анны, они взлетели в черноту неба. Казалось, стоит протянуть руку, и коснешься звезд, такими они были большими, близкими. Она всегда любила полеты, но это был первый… такой сказочный.
Чувство свободы пьянило голову. Под ее пальцами бешено билось его сердце, так быстро, словно боялось остановиться. Это было еще более удивительно.
Они летали над Запретным лесом, который казался золотым ковром, расстеленным специально для них. А вдали, на столько, насколько можно было захватить взглядом, чернела бархатистая ночь. Их ночь.
Они спустились вниз, на крышу. Растрепанные волосы, горящие глаза, счастливые улыбки, сегодня они были одинаковы, словно одно целое. Не было недопонимания, недомолвок, тяжелого молчания.
Они сели за стол.
- Ты такой сладкоежка, - улыбнулась Анна, глядя на его полные щечки.
Он пробурчал что-то в ответ.
- Не говори с набитым ртом, - шутливо пожурила его она. – Подавишься!
- Конечно, дорогая!
- Как ты меня назвал?
- Дорогой! Тебе не кажется, что мы уже как семейная пара, сидим тут, ужинаем. Ты такая строгая жена, точно как моя бабушка Молли.
- Да-да! Ужинаем конфетами и пирожными, - смеялась девушка. – Я хоть не похожа на человека, к которому применили заклятие ВИДИМОГО расширения. Прекрати, а то тебя выгонят из школы раньше времени, как позорно раздувшегося капитана квиддича, звезда ты наша.
Джеймсу казалось, что его легкие не выдержат постоянного смеха. Сегодня вечером он влюбился в нее заново. Теперь уже в нее настоящую. Девушек с таким искрометным чувством юмора он еще не встречал.
Тут смех резко прекратился.
- Семейная пара? – Ее глаза быстро округлялись, как от страха.
- Ты нравишься мне, очень-очень, - наконец прошептал он ей то, что вертелось на языке весь вечер. Он смотрел на свое отражение в ее глазах. Мысли спутались, не было ни одной четкой в его голове.
“Нравлюсь, я нравлюсь ему!” – пронеслось у него в голове. Она не была очень удивлена этим, но это было слишком для нее.
- Нет, - шептала она. – Нет, нет, нет! Не говори этого, не порти свою жизнь.
- Анна, - Джеймс дернул ее за плечи, разворачивая к себе. – Послушай, я знаю, что ты думаешь это просто мой каприз, шалость, игрушка. Что я наиграюсь, и брошу. Но это ни так. Это началось не сегодня и не вчера. Давно, когда мы только встретились.
Конечно, она помнила. Помнила свой страх, когда подходила к стулу мо шляпой. Ее семья была удивительной, таких случаев магический мир еще не знал. Она родилась в семье магглов, волшебников в которой не было несколько поколений, как ей было известно. Анна оказалась волшебницей, а потом ее младшая сестра получила такое же письмо, а младший брат, которому было семь, кажется, тоже проявлял волшебные таланты. Сейчас ее семью изучал сам Дамблдор, под пристальным интересом всего магического сообщества.
Тогда в ее первый день в Хогвартсе она боялась все, каждого. Ночью она сидела в гостиной и плакала. Джеймс спустился и долго смотрел на нее. Она разозлилась, думая, что он хочет обидеть ее, ей было так страшно. Она хотела ударить его, но, почему-то, лишь заплакала еще сильнее. Но он подошел, обнял ее за плечи, поделился шоколадкой, а потом долго сидел с ней, успокаивая, говоря, какая она особенная, чудесная будущая волшебница. Это был первый их разговор по душам. А потом они почему-то перестали общаться.
Анна очнулась от своих мыслей. Шоколадные глаза Джима смотрели на нее с такой нескрываемой поразительной нежностью, что мурашки побежали по ее коже. Ей было страшно. Страшно, что это окажется лишь его игрой. Страшно, что она не оправдает его надежд. Страшно, что он будет стесняться ее.
Она просто убежала. Оставив его одного думать, что же пошло ни так.
***
В это же самое время Альбус спустился в гостиную, проверить нет ли там Джима. Он беспокоился о брате, тот вел себя странно, не балагурил, ходил задумчивым и смотрел на Анну новым взглядом.
Брата он не нашел. Брата он не нашел. Но в кресле у камина новь сидела Кора. И плакала.
Ал осторожно, боясь спугнуть ее подошел ближе и попытался обнять ее. Она не оттолкнула, не огрызнулась, не накричала, только странно посмотрела на него и уткнулась носом ему в грудь.
- Ну, ты чего, малышка. Что случилось? Не плачь. Ты самая замечательная, все пройдет, все будет хорошо.
Ал нес какой-то успокоительный бред, но подействовало. Она перестала вздрагивать и всхлипывать. И просто протянула ему письмо. Он вопросительно взглянул на нее, она лишь кивнула.
Письмо оказалось гневным ответом ее родителей на ее поступление на Гриффиндор.
- Мои родители уехали из Англии, когда тут началась война. Они не хотели присоединяться к Волан-де-морту, но как потомственные слизеренцы были обязаны. Они уехали, но их предрассудки остались, распространяясь на меня, их дочь. У вас тут все это деление перестало быть такой больной темой. Я знаю это из газет, но мои родители не хотят этого признать. Но я не хотела быть как они. Я хочу сделать этот мир чище от жестокости.
- Знаешь, мой папа как-то сказал мне, что шляпа руководствуется не столько нашими качествами, сколько желанием. Ты – потомственная слизеринка, но ты храбрая, раз готова идти на перекор семье. Ты настоящая гриффиндорка. Со временем твои родители поймут это. Теперь нет того, кто будет промывать людям мозги этими идеями. Они поймут.
Кора благодарно улыбнулась и сильнее прижалась к нему.
Ал без раздумий поцеловал ее.
Это было удивительное ощущение. Эйфория наполнила его до самых краев. Руки инстинктивно поползли вверх, осторожно подняли края ее футболки. Ал очнулся.
- Прости, я не хотел. Этого больше не повториться. – прошептал Ал, еще не в силах отойти от этого наваждения.
- Ты уверен, что я не хочу этого? Спокойной ночи, Ал.
- Спокойной ночи, Кора.
