Глава 2 Письмо ДамблдораОт автора: Читатели заметят сходство между моим отрывком и оригиналом, но как упоминалось ранее, будет много отхождений и поворотов от оригинала. Бо́льшая часть повествования преимущественно от лица Гарри, но так же время от времени переходит к Гермионе.
Гарри не спал в ту ночь. Выражение лица Гермионы, когда миссис Грейнджер отворила дверь чулана, будет преследовать его сны всю оставшуюся жизнь. Трое Грейнджеров ахнули в ужасе, когда их глаза блуждали по старым полкам, служившим Гарри кроватью, и где он когда-то хранил свои старые вещи. Они увидели небольшое вентиляционное отверстие, установленное так, чтобы дядя Вернон или тетя Петунья могли спокойно отдавать приказы или сыпать оскорблениями, при этом не видя его. С родителей Гермионы было достаточно, и они немедля предложили Гарри отправиться с ними в их дом, где его примут с большой радостью. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Гарри сумел объяснить им, что это невозможно, и что ситуация относительно его спального места, с момента поступления в Хогвартс, существенно улучшилась. Они настаивали на своем желании лично убедиться в правдивости его слов. Гарри хотел было возразить, но Гермиона уже стремительно поднималась по лестнице, расценив замешательство Гарри как согласие. Гарри никогда не смог бы забыть слов, произнесенных Гермионой на самом верху лестницы:
— Если я когда-нибудь еще встречусь с ними, я заставлю их пожалеть, что они появились на свет!
Она видела, что люк, установленный дядей Верноном, после первого возвращения Гарри из Хогвартса, в этот раз был заменен решетками на окнах. Гарри был уверен, что Рон поведал ей о дерзком спасении на летающем автомобиле. Гарри лишь надеялся, что Гермиона забыла об этом. Но Гермиона редко что-то забывает. Она подошла к окну, ее дрожащая рука покоилась на одном из оконных стекол.
— Это здесь они установили решетки, так, Гарри? Гарри вспомнил реакцию родителей Гермионы после этого заявления. Мистер Грейнджер громко выругался (Гарри был уверен, что эта черта ему совершенно не свойственна). Миссис Грейнджер неожиданно обняла Гарри. Он точно знал, что они напоминали ему: объятья миссис Уизли, объятья матери.
Увиденное в спальне Гарри вновь разожгло их требования, чтобы он вернулся с ними. Еще несколько минут ушло на то, чтобы напомнить супругам о том, почему он должен остаться здесь. Он заверил их, что это был последний раз, когда он возвращается в этот дом. В конце концов, они смягчились, когда Гермиона решила, что Гарри был прав, но от него не ускользнуло разочарование девушки, что друг никогда не доверялся ей о подробностях своего воспитания. Юноша быстро пожалел о своем ответе.
Ты мог бы рассказать?
Она видела его насквозь. Он уже мысленно поблагодарил ее за то, что подруга не стала использовать магию в доме его родственников, тогда бы вторичного предупреждения о запрете использования волшебства несовершеннолетними ему не избежать. Однако уже второй раз за день он почувствовал ее руку на своей щеке. Перед уходом Грейнджеров Гермиона заявила ему, что теперь каждый день будет аппарировать в его дом, пока он не покинет его навсегда. Опасаясь еще одной встречи с рукой Гермионы, Гарри не пытался убедить ее в обратном.
Гарри ворочался всю ночь, тяжелые мысли сменяли друг друга: похороны Дамблдора, разрыв с Джинни, неспособность убедить своих друзей остаться, и напоследок то, что Грейнджеры теперь в курсе его личной жизни вдалеке от Хогвартса.
Гермиона смирилась с бессонной ночью. По прибытии домой ее родители настаивали на получении дополнительной информации о Гарри и были убеждены в том, что Гермиона знала больше, чем делилась с ними на протяжении последних шести лет. В частности, хотели знать, как она узнала о чулане под лестницей, когда им стало ясно, что Гарри, по крайней мере, никогда не говорил ей об этом. Гермиона призналась, что ходили слухи о воспитании Гарри.
— Я никогда не верила в них,— сказала Гермиона. — Они были похожи на сказки, которые ты читала мне перед сном. Я не верила им, пока Рон не рассказал мне о решетке, которую им пришлось выломать, когда они вернулись за ним в первое лето после Хогвартса. Родственники посадили его в клетку, словно животное. Ее лицо покраснело от злости. Миссис Грейнджер мягко подтолкнула Гермиону к креслу в гостиной и села на диван рядом с ней.
— Расскажи подробнее, Гермиона, — произнесла она успокаивающе. Мы знаем, в вашем мире происходят опасные вещи, и мы можем сказать, этот мальчик в самой гуще событий. Ваш директор школы рассказал нам эту историю. Гермиона залилась слезами.
— Конечно, он в центре всего этого, мама. — Она плакала. — Но я не могу рассказать многого, иначе вы окажетесь в еще большей опасности, чем сейчас. Мистеру Грейнджеру пришлось присоединиться к ним, сев по другую сторону. Гермиона оказалась зажатой между двумя родителями.
— Милая, — начал он, взяв руки дочери в ладони и крепко сжав их. — Из того, что директор рассказал нам, мы можем предположить, какой уже опасности подвергаем себя, потому что ты наша дочь, и ты подруга Гарри. Мы понимаем, что существуют законы, сдерживающие тебя от обмена определенной информацией, и это нормально. Каждый день, когда мы выходим за дверь, — это риск. Мы можем погибнуть в автокатастрофе, быть ограбленными и убитыми или умереть от неожиданной болезни. Жизнь может оборваться в один миг, и мы должны знать, что происходит в жизни нашей девочки.
— Хорошо, папочка, я постараюсь.
— Вот это моя девочка! — сказал он с ободряющей улыбкой.
— С чего вы хотите начать?
— Расскажи нам о Гарри. — Сказала миссис Грейнджер. — Реальную историю.
Гермиона пересказала все важные события, а также, казалось бы, незначительные. Она начала с ночи Хэллоуина и горного тролля, как первое приключение, случившееся с ней, о котором она никогда не рассказывала родителям. Как никто не хотел с ней дружить, как даже Рональд Уизли беззастенчиво оскорблял ее. Она поведала им все в подробностях, прозвучавших так, будто для нее все это случилось только вчера. Как храбрый Гарри Поттер пришел к ней на помощь. Она призналась, что Рон тоже пришел, но знала, что ее родители инстинктивно почувствовали, что это был Гарри, спасший их дочь. Затем она начала объяснять, почему Гарри Поттер был так важен для магического мира, так что ее родители могли понять, что это значило для нее, когда Гарри боролся за нее с троллем. Она рассказала им, как Волдеморт искал Поттеров (исключив пророчество и его смысл) и убил их, прежде чем перейти к малышу Гарри. Она рассказала им, как Гарри стал единственным из всех, когда-либо переживших Смертельное заклятье. Как он стал самым знаменитым волшебником в мире.
Она рассказала им о философском камне и попытке Волдеморта вернуть себе прежнюю мощь. Как Гарри продолжил путь в одиночку, без нее, чтобы встретиться с ним, и как вернулся победителем. Раз за разом она тщательно раскрывала каждое событие, имевшее значение: Тайная комната, побег Сириуса, и как они с Гарри в одиночку спасли его, предательство Поттеров и побег Питера Петтигрю, как Гарри боролся, чтобы отразить дементоров, Турнире Трех Волшебников и невыполнимых заданиях, как Гарри пришлось бороться, с возращением Волдеморта и смертью Сердика Диггори, в Отделе Тайн Министерства. О стараниях Гарри на Окклюменции, смерти Сириуса Блэка и, наконец, о проникновении Пожирателей в замок, предательстве Северуса Снейпа и смерти Альбуса Дамблдора.
Поведала она и о формировании Армии Дамблдора во время господства Амбридж в школе, и как Министерство пыталось очернить Гарри и директора. Она даже поделилась любимыми воспоминаниями, связанными с ними: Гарри утешающе обнял ее, когда Рон с Лавандой стали парой. Она вспоминала похороны, как смотрела на Гарри; конец их отношений с Джинни, лишь для того, чтобы защитить ее — она знала это. Рассказ ее оборвался.
— Он хотел оставить нас, чтобы защитить, — прошептала она измучено. Она выплакала все слезы. Ее глаза опухли и покраснели.
— Но почему он считает, что должен заботиться обо всем на свете? — спросил мистер Грейнджер. — У вас есть министерство, которое теперь знает правду, есть этот Орден, которые кажутся достаточно компетентными. Разве не они позаботятся об этом?
— Министерство делает все, что может, так же, как и Орден, — сказала Гермиона, — но они не могут сделать то, что должен сделать Гарри. Она остановилась, тщательно взвешивая каждое слово. Она должна была заставить их понять, что только Гарри способен уничтожить Волдеморта навсегда, ничего не сказав им о пророчестве.
— Объясни. — Потребовал отец.
— Я не могу, папа, — сказала она. — Только четыре человека знают, почему. Один из них — профессор Дамблдор, и сейчас он мертв. Теперь нас осталось трое, и мы должны держать это в секрете. Вы просто должны понять, что только Гарри может победить Волдеморта.
— Вот почему он хотел защитить вас, всех вас, — отозвался мистер Грейнджер. — Потому что он знал, куда может привести этот путь. Гермиона считала, что слез уже не осталось, но, услышав слова отца, прижалась к его груди и заплакала. Через несколько минут мистер Грейнджер притянул свою дочь так, чтобы мог смотреть ей в глаза.
— Надо не забыть поблагодарить его за защиту моей дочери.
— Я просто хочу суметь защитить его, — всхлипнула Гермиона, позволяя, наконец, самому большому своему желанию сорваться с губ.
Именно в этот момент гостиная взорвалась ослепительной алой вспышкой. На возвышавшемся над их головами столом сидел Фоукс. Под одной из его лап был небольшой упакованный ящик с прилагающимся письмом. Родители Гермионы среагировали быстро, готовые защищать свою дочь, но она оказалась проворнее. Она тот час встала, ободряюще окликнув родителей, и погладила Фоукса по клюву.
— Фоукс, — сказала Гермиона, — это, ну, феникс Дамблдора.
— Но что он здесь делает? — спросила мать.
— Я не знаю, мама, но думаю, что это, вероятно, ответит на ваши вопросы. Она потянулась к пакету. Как только она схватила его, Фоукс исчез так же быстро, как и появился, на мгновенье ослепив вспышкой алого света. Письмо было адресовано:
Мисс Гермионе Джин Грейнджер.
Гермиона мгновенно узнала почерк, принадлежащий профессору Дамблдору. Она схватила пакет и письмо и, бросив извинения родителям, побежала в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Подхватив пакет, она поспешно развернула письмо:
Дорогая Гермиона.
Я должен извиниться в первую очередь за характер доставки этого письма. Надеюсь, появление Фоукса не доставило тебе или твоей семье никакого дискомфорта. Если так, то я смиренно прошу прощения за это. Я также должен извиниться за тяжкое бремя, которое я собираюсь возложить на тебя, и за то, что я не имею возможности сделать это лично.
Перед этим, однако, я должен поблагодарить тебя за все годы, что ты была рядом с Гарри, независимо от того, какие бури одолевали его. Мы оба знаем, что он сильный, волевой молодой человек с мужественным сердцем и не без труда отговаривавший себя от трудностей, которые большинство было бы счастливо избежать. Для меня очевидно, однако, что ты всегда была ветром в его парусах (прости за заимствование такой распространенной фразы маглов). Спасибо, Гермиона, за то, что ты с ним, когда мне самому бесчисленное количество раз не удавалось сделать это. Я уверен, что с тобой (и да, мистером Уизли) Гарри будет в состоянии выполнить ужасное бремя, которое я был не в состоянии завершить.
Я пишу это письмо, собираясь в путешествие с Гарри к Пещере у моря около приюта, где Том Реддл провел свое детство. Я нашел доказательства того, что крестраж находится в той пещере, но я не могу извлечь его без помощи Гарри. Кольцо, которое я обнаружил в руинах дома Мраксов, доказывает, что это очень болезненно. У меня мало времени, и боюсь, что я уже не смогу жить этой ночью прошлым. Сегодня вечером Гарри столкнется с ужасными препятствиями, многих из которых он не встречал в своей жизни. Я боюсь, что он может даже быть вынужден отказаться от меня, чтобы спасти свою собственную жизнь. Я решил, что он сделает это, даже если я должен буду прибегнуть к магии. Я снова должен требовать от него слишком многого, а теперь и от тебя.
Здесь Гермиона обнаружила несколько капель на пергаменте, и знала, что это были слезы директора школы. И продолжила чтение:
Зная Гарри, по тому, что я сделал, он будет чувствовать себя ответственным за мою смерть. Правда в том, что я умираю уже чуть более года. Прости мою нескромность, но если бы не мое собственное потрясающее мастерство и сила воли, это проклятье на моей руке уже давно отняло бы мою жизнь. Я должен задержаться, чтобы убедиться, что Гарри узнал все, что ему нужно. Но я отвлекся.
Гарри попытается отстраниться от тебя, и мистера Уизли, не дайте этому случиться. Он, несомненно, откажется рассказать тебе историю того, что произойдет сегодня; убеди его, чтобы он поделился ею с вами. Он может столкнуться с трудностями его пересказа. Я предоставил тебе личный омут памяти именно по этой причине, так же, как мои собственные воспоминания. Пакет будет содержать инструкции о том, как использовать его. Гарри может быть не в состоянии сказать вам, но он может быть готов, чтобы показать. Я сказал Гарри в чулане за пределами Норы, что он нуждается в своих друзьях. Признаюсь, я должен был быть более прямолинеен. Хотя он, безусловно, нуждается в вас обоих, в тебе он нуждается больше, чем в ком-либо.
Ты спросишь, при наличии уважительных причин, почему ты, а не мисс Уизли? Мы оба знаем, что Гарри достаточно честен, что, когда он отправится на свою задачу, он прекратит эти отношения. Что еще более важно, я готов предположить, что отношения не переживут это испытание. Они не имеют фундамента дружбы и доверия, который существует между тобой и Гарри. Это ты, в конце концов, оставалась на стороне Гарри, когда рядом не было никого. Я уверен, ты та, кто должен справиться с этим бременем; бременем, чтобы спасти Гарри от самого себя.
И, наконец, я должен извиниться перед тобой за то, как Гарри был обработан (и не только его родственниками, которые, в самом деле, были так ужасны) но и мной тоже. Я не знаю, как много ты знаешь о детстве Гарри: как он жил в чулане под лестницей или решетками на окнах спальни, или как подвергался устному и физическому насилию. Я часто спрашивал себя: почему я не замечал этого. Это было для его защиты, в одиночестве, Гермиона, и его защита. Я не жду, что ты простишь меня больше, чем я ждал Гарри, чтобы сделать это. Я могу только надеяться, что ты веришь мне, когда я говорю, что я люблю Гарри, как собственного внука, и что я презираю мою неспособностью принять это бремя от него.
Гермиона могла почувствовать, как слезы вновь застилают ее глаза; не только от слов Дамблдора, но и при виде значительной части промокшего пергамента — в том месте, где Дамблдор признается в своей любви к Гарри.
Гарри вступил на каменную горгулью, и она начала свой путь. Дорога впереди трудна, и мы все должны стоять перед выбором между тем, что правильно, и тем, что легко. Я знаю, что мое доверие находится в вас. Для меня было честью знать тебя, и я благодарен, что ты поможешь Гарри в этом нелегком путешествии.
Прощайте, мисс Грейнджер.
Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.
Гермиона прижала письмо к груди, рухнула на кровать и зарыдала. Она оплакивала своего лучшего друга.
