Глава 02 (22 июля 2002, понедельник)— Гермиона, вот и ты. Проходи, — Джон Долиш, заместитель главы отдела обеспечения магического правопорядка, распахнул перед девушкой дверь, и Гермиона вошла в крохотное душное помещение, в которое, не иначе как волшебным образом, между шкафов, заваленных кипами пергаментных свитков, протиснули три рабочих стола. Долиш, как и Гермиона, пару лет назад перевелся сюда из другого отдела, а точнее, из аврората — вероятно, после войны и всего, что ему пришлось пережить, он посчитал, что ему нужна менее опасная работа. Что ж, его можно было понять.
Два стола пустовали, а за третьим сидел светловолосый молодой волшебник с вьющимися волосами. Увидев вошедших, он поднялся, протягивая руку для приветствия.
— Это Ламберт Холидей, младший научный сотрудник, — представил его Долиш, проводя рукой по своим коротким жестким волосам, словно проверяя, хорошо ли они уложены.
— Очень приятно познакомиться, Ламберт, — ответила Гермиона, продолжая осматривать кабинет. Две стены занимали широкие светлые зачарованные окна, за которыми нещадно пекло солнце. В ее прежнем кабинете окна были поменьше, но и сам он был просторнее, оттого в нем было не так жарко, как сейчас здесь.
— Можно просто Берт, — отозвался Холидей, вытирая рукавом выступившую на лбу испарину. — Когда уже служба магического хозяйства прекратит передавать сорокоградусную жару? Невозможно работать! — пожаловался он.
— Я уже отправил им две служебные записки об этом, — поддержал разговор Долиш, — но ничего не изменилось. Я слышал, они так намекают руководству, что не мешало бы предоставить им очередной отпуск. Ах да, вот твое рабочее место, — заместитель начальника указал Гермионе на стол, стоящий в центре, прямо напротив двери. — Знаю, в отделе регулирования и контроля за магическими существами у тебя были условия работы получше. Но я уверен, это ненадолго. Такой работник, как ты, наверняка сможет заслужить повышение в ближайшее время. Мне тоже приходилось начинать с самой мелкой работы, когда я перешел сюда.
— Ничего, — Гермионе стало неловко выслушивать поток оправданий от своего нового руководителя, поэтому она поспешила прервать его. — Здесь есть все, что нужно, для работы. Я, пожалуй… — она покосилась на торчащие из шкафов свитки пергамента, кое-как сваленные и наспех завязанные разноцветными лентами, — сначала изучу дела. — Она сняла верхнюю мантию и, повесив ее на крючковатую вешалку, положила на стол свой рабочий портфель.
— А я доделаю отчет, — добавил Холидей и с видом занятого человека уткнулся в свои записи.
— Хорошо, не буду мешать, — ответил Долиш. — Ламберт введет тебя в курс дел. Третий сотрудник сейчас находится на выезде и подъедет после обеда.
— Ясно, — без лишних слов ответила Гермиона и, засучив рукава, принялась вынимать из центрального стеллажа свитки пергамента. Позади нее хлопнула дверь — Долиш отправился в свой кабинет. Но Гермиона уже не обращала внимания на сторонние раздражители. Она целиком и полностью погрузилась в материалы дела «О нарушении Статута о секретности» магом по имени Дэвид Коткин (1), который долгое время притворялся фокусником, демонстрируя магглам настоящее волшебство и вводя их в заблуждение. Он не был гражданином Великобритании, но, приобретя широкую мировую известность в качестве иллюзиониста, не раз гастролировал здесь, и органы магического правопорядка Соединенного Королевства неоднократно пытались арестовать его, устраивали облавы, но ему все время удавалось скрыться.
Гермиона перебрала уже пару коробок, поражаясь, сколько же пергамента исписали ее новые коллеги. Несколько часов пролетели, как одно мгновение. Холидей, опершись головой на руку, откровенно зевал.
— Апчхи! — не сдержалась Гермиона, развернув очередной пыльный свиток длиной не менее пятидесяти дюймов. Коткин столько раз нарушал закон, что по нему накопилась целая гора документов, которые Гермиона попутно сортировала по датам и нумеровала .
— А-а-а, изучаешь это закрытое дело, — лениво протянул невесть каким образом оказавшийся рядом Холидей, о котором она совершенно забыла. На его лице была написана скука. Отчет явно немного утомил его.
— Я еще не дочитала до конца, — ответила Гермиона, сдув пыль с очередной крышки от коробки с кучей скрученных в рулоны пергаментных свитков. — Но спасибо за информацию. — Она понимала, что ей так просто не отделаться от него, но попытаться стоило. Нужно было сразу же дать понять и ему, и третьему сотруднику, что она намерена работать, а не проводить время за болтовней и сплетнями.
— Да, наши парни связались с коллегами из МАКУСА (2), чтобы узнать, в каком состоянии находится рассмотрение дела об этом преступлении. Те ответили, что судили его не раз, но ему всегда удавалось доказать, что Статута о секретности он не нарушал, что магглы полностью поверили в то, что это всего лишь ловкость рук. И они ничего не могут сделать. Так что и мы это дело прикрыли, — Холидей позволил себе усесться на стол Гермионы, отодвинув разложенные бумаги. — Так что можешь дальше не читать, сплошная скукота…
Гермиона почти физически почувствовала, как ее щеки наливаются краской от гнева. Но постаралась сдержаться.
— Послушай, Лам… Берт, — начала она, резко откинув выбившиеся из прически и упавшие на лицо локоны, — ты не мог бы для начала… — но договорить не успела. Дверь в кабинет вновь скрипнула. «Что на этот раз понадобилось Долишу?» — подумала она, но, обернувшись, увидела совершенно другого человека.
Это был стройный брюнет с отпущенными сзади немного длиннее, чем нужно, волосами и сдвинутой набок челкой, почти касавшейся глаз. Его лицо было бледным, как у человека, кожа которого практически не видела солнечного света. Тонкие губы сложились в узкую полоску, а холодные серые глаза неприязненно взирали на девушку сверху вниз.
— Гермиона Грейнджер, — растягивая слова, констатировал он, бросив портфель на свободный стол. В его интонации сквозило такое превосходство, что Гермионе захотелось отпрянуть.
— Вижу, вы осведомлены о том, кто я, — с достоинством ответила девушка, глядя наглецу в глаза и отмечая, что он достаточно высок, чтобы помериться ростом с Роном, но намного худее него, с узкими плечами. Такие фигуры называют мальчишескими. — А вы не собираетесь представиться? — с вызовом спросила она.
Лицо юноши было смутно знакомым, но где она могла его видеть, и при каких обстоятельствах, память пока не подсказывала.
Брюнет не ответил, а только сдавленно усмехнулся, многозначительно переглянувшись с Ламбертом.
— Не переживай. Меня она тоже не вспомнила, — закатив глаза, проговорил Холидей, а затем повернулся к Гермионе: — Я учился на четвертом курсе Гриффиндора, когда ты выпускалась. Ну, или должна была выпуститься. Ох, этот год… Столько событий, — запричитал Ламберт, качая головой. — Но четверокурсники в то время ведь только под ногами мешались, и нас эвакуировали домой. Так что неудивительно, что ты меня не замечала. А вот с ним-то вы одногодки, — добавил он, указав на брюнета.
И правда, стоило Гермионе получше вглядеться в лицо незнакомца, как она стала припоминать: занятия по зельеварению у профессора Слагхорна, шестой курс — этот парень сидел за одним столом с Драко Малфоем. Тогда Крэбб с Гойлом не смогли достигнуть необходимого уровня для продолжения уроков зелий, и Малфою пришлось искать другую компанию. Тогда она впервые и обратила внимание на Теодора Нотта, вечно бывшего невидимкой на Слизерине. Неудивительно, что она сейчас не узнала его. Что стало с вечно молчаливым, необщительным, скрытным, но в то же время воспитанным и прилежным молодым человеком? Насколько помнила Гермиона, он никогда не ввязывался ни в какие сомнительные мероприятия, вроде Инспекционной дружины, не пытался конфликтовать с Гарри, да и вряд ли стремился стать Упивающимся смертью. Его даже не было в Хогвартсе во время решающей битвы. Наверное, родители забрали его из школы задолго до этого дня. Теперь перед ней стоял самодовольный и самоуверенный тип. А ведь когда-то, узнав, что он, как и она, получил «превосходно» по всем предметам, Гермиона подумала, что хоть кто-то из ее одногодок со Слизерина сможет сделать что-то хорошее и сломать привычные стереотипы о слизеринцах. Постепенно общественность поймет, что не всем выходцам из змеиного факультета важны лишь привилегии и влияние. Пожалуй, он начал правильно, придя в отдел обеспечения магического правопорядка, но теперь остановился в своем развитии, прозябая в должности младшего сотрудника и не двигаясь дальше.
— Я отлично помню тебя, Теодор, — ответила она. — Просто думала, что ты, как и положено джентльмену, представишься, войдя в кабинет и встретив здесь нового человека. Что ж, мне жаль, что я ошиблась.
— Вот как… — иронично подняв бровь, заметил Теодор. — Я не удивлен. Гермиона Грейнджер ошибается — это не новость ни для кого. Стоит только вспомнить, кто все школьные годы числился у нее в друзьях. Уизли и Поттер — те еще ошибки, — ухмыльнулся он, обходя по дуге разложенные повсюду коробки с документами. — Ну, а что касается этикета, то женщины в нашей стране сами добивались равных прав. Разве не поэтому ты сидишь сейчас здесь, а не стоишь у плиты, поджаривая ростбиф, чтобы накормить пятерых детей? А во-вторых, зачем мне представляться, если ты и так меня знаешь? К тому же, чтение нотаций и попытка перевоспитать других уже при первой встрече — это вообще дурной тон. Лучше преподать урок этикета собственным примером, мисс Грейнджер, — заключил Нотт, развалившись на стуле за своим столом. В его глазах мелькали лукавые огоньки.
Гермиона вспыхнула. С ней уже очень давно никто не разговаривал в такой манере. Она как будто снова вернулась в школу и оказалась ученицей, на перемене до прихода учителя препирающейся со слизеринцем. Как можно называть Гарри Поттера, человека, победившего Темного Лорда, ошибкой? Уму непостижимо. Видимо, некоторые выходцы из Слизерина живут в совершенно иной реальности...
— Ты только что прочел мне нотацию при первой встрече, — парировала она. — Я не собираюсь в этом участвовать. Мне некогда заниматься такими глупостями, как дискуссия с тем, кому давно следовало повзрослеть. Я пришла сюда работать и, уверяю вас обоих, ненадолго задержусь на должности младшего сотрудника, так что не вздумайте ко мне привыкать, — засучив рукава, Гермиона уселась на свое рабочее место, откуда только что отскочил Ламберт, да так быстро, словно его ужалил грюмошмель (3).
— Похоже, мы только что прочли нотации друг другу, — констатировал Теодор. — Следовательно, мы квиты.
Достав из портфеля бутылку огневиски, он поставил ее на стол, а затем левитировал из ящика три миниатюрных бокала. — Предлагаю отметить первый рабочий день Гермионы Грейнджер, которая задержится тут ненадолго! — провозгласил Нотт, разливая жгучую жидкость. И Холидей ту же материализовался возле его стола, словно бы ждал этого с самого утра.
— Да что вы… — Гермиона задохнулась от возмущения, — что вы себе позволяете на рабочем месте?! Если вы не прекратите, я буду вынуждена подать на вас рапорт начальству! — это было просто неслыханно. Мало того, что они даже не делают вид, что трудятся, так еще и распивают спиртные напитки, прямо за рабочим столом. А Холидей, кажется, даже не доделал отчет.
— Забавно, — заметил Теодор, — тебе не лениво спасать мир, но страшно до дрожи нарушить правила. Расслабься, Гермиона, мы уже не в школе, а ты не староста, — усмехнулся он. Послышался звон стукнувшихся друг о друга наполненных бокалов. Оба молодых человека выпили по первой рюмке. — Ну, если ты так хочешь… сними с меня баллы, — тонкие губы Нотта растянулись в ехидной ухмылке. А затем они вместе с Холидеем захохотали.
— Это невозможно! — воскликнула Гермиона. Вскочив с места, она сгребла в охапку стопку пергаментов и вышла за дверь.
__
(1) Дэвид Коткин — настоящее имя Дэвида Копперфильда
(2) Магический Конгресс Управления по Северной Америке (МАКУСА)
(3) Glumbumble — грюмошмель — серое мохнатое летучее насекомое
