Разговор и последние приготовленияПочувствовав вибрацию, которая обычно предшествует стихийному выбросу магии, Гермиона, жившая в соседней от Гарри комнате, побежала на помощь другу. Оказавшись на месте, девушка с удивлением обнаружила довольно спокойную картину, хотя ощущение того, что предстоящий стихийный выброс запросто сможет поднять в воздух весь дом с его обитателями, если вовремя не принять меры, не проходило. Гарри сидел на своей кровати, упершись локтями в колени, и сжимал голову двумя руками так, что побелели кончики пальцев. Такое положение ясно свидетельствовало о весьма депрессивном состоянии ее друга, а также крайней степени раздражительности.
— Гарри, — тихо позвала она, заставив парня вздрогнуть от неожиданности, — что случилось?
— Закрой дверь, Гермиона, — девушка вздрогнула от рычащих ноток. Ярость в голосе парня не на шутку испугала девушку, и она поспешила выполнить его просьбу.
Гарри поднял голову, внимательно посмотрев на подругу, а Грейнджер почувствовала, как по телу разбегаются тысячи мурашек от такого проникновенного взгляда. Еще никогда она не видела Гарри в таком состоянии, и теперь Гермиона гадала, что же произошло после того, как, поблагодарив ее за помощь, парень умчался к себе в комнату. Девушка искренне не понимала, чем таким она помогла своему другу, и сейчас была полна решимости это выяснить. Только сначала узнает причину этой злости.
— Знаешь, Гермиона, — срывающимся на шипение голосом заговорил Гарри, — я тут наведался в Гринготтс…
— Что?! Ты сбежал из дома? Ты хоть понима… — Гермиона была настолько ошарашена поступком парня, что на секунду потеряла дар речи, однако быстро пришла в себя и собиралась уже по полной отчитать Поттера за безрассудство, но, встретившись с ним взглядом, тут же передумала. Гарри смотрел на неё таким красноречивым взглядом, что гриффиндорка не решилась и слова против сказать. Ощутив усиление магии, бурлящей в комнате, решила отложить воспитательную беседу, сначала узнав причину ярости друга.
— Я бы на твоём месте сначала выслушал, — тихо проговорил парень. — Потом уже решишь, стоит ли меня отчитывать за побег, — он указал девушке на место рядом с собой, приглашая присесть, намекая, что разговор будет долгим. Состояние парня лучше любых слов показало подруге, что разговор этот будет весьма тяжелым и, наверняка, неприятным.
Гермиона сглотнула и присела рядом с Гарри на кровать, приготовившись слушать. Она просто не узнавала своего друга. Девушка гадала, что же такого могло произойти, чтобы так разозлить его до угрозы стихийного выброса. В последний раз, когда магия Гарри вышла из-под контроля, он раздул тетку Мардж. Хоть она и была, мягко говоря, неприятной особой, получившей по заслугам, но, по мнению Гермионы, такие выбросы были опасны не только для окружающих, но и для здоровья самого Гарри. Девушка мотнула головой, отбрасывая воспоминания о давно минувших днях и сосредоточилась на своем друге.
— Итак, — продолжил Поттер, пытаясь постепенно успокоиться, но в его голосе все еще было слышно сильное раздражение, — начну с начала. Как ты могла заметить, меня очень волновал вопрос предстоящего судебного заседания, и, судя по твоей поддержке, не меня одного. Но все мои вопросы оставались без ответа. Я понял, что мне придется самому готовиться к суду, а также, что вообще не представляю, как все должно происходить. Я долго думал о том, кто бы мог мне помочь в этом нелегком деле, и в какой-то момент мне пришел в голову ответ — гоблины. Однако потом передо мной встал вопрос о том, как я смогу незаметно попасть в Гринготтс, не переполошив при этом весь дом. А потом ко мне пришла ты со своей идеей основания Гражданской Ассоциации Восстановления Независимости Эльфов, — Гарри поймал удивленный взгляд подруги.— Да, я запомнил, в отличие от Рона и всех остальных, знаешь ли. Я всегда внимательно слушаю то, что ты говоришь… Так вот, когда ты упомянула эльфов, я вспомнил о Добби. Таким образом, я нашел простое решение проблемы, а Добби с радостью согласился перенести меня к банку.
— Но Гарри, это эксплуатация… — начала было Гермиона, совсем забыв о своем обещании не перебивать и внимательно выслушать его.
— Об этом мы поговорим позже, — сказал Гарри голосом, не терпящим никаких возражений.
Снова услышав знакомые рычащие нотки, Гермиона предпочла послушаться, и не встревать со своими поучительными и воспитательными беседами, что бывает крайне редко. Интуиция девушки вопила о том, что ее друг узнал что-то очень важное и серьезное. И то, в каком состоянии находится юный Поттер, это явно подтверждает, так что гриффиндорка попыталась успокоиться и внимательно посмотрела на парня, давая понять, что готова слушать дальше.
— Знаешь, мистер Крюкохват, поверенный рода Поттер, был очень удивлен и рад моему неожиданному визиту, — продолжил свой рассказ Гарри. — Оказывается, он неоднократно слал мне письма с просьбой наведаться в банк, касательно дел рода, а также раз в полгода, начиная с моего одиннадцатилетия, отправлял мне отчеты о финансовых передвижениях на моем банковском счету, но по какой-то странной причине я не получил ни одного письма. Гоблин считал, что я просто плевать хотел на дела рода и тупо разбазариваю свое наследство, которое оставили мне родители. Но на самом деле все отчеты приходили моему магическому опекуну, о существовании которого я и не подозревал до сегодняшнего дня.
— Что?! — в неверии воскликнула девушка. — Магический опекун? Но кто это?
— Альбус Дамблдор, — просто ответил Гарри.
— Что?! Быть этого не может! — не поверила своим ушам волшебница.
— Может, — почти будничным тоном ответил парень. — И знаешь, в принципе, я не удивлен. Я не знаю всех подробностей, потому что времени у меня было не так уж и много, а я все еще не получил ответы на свои вопросы по поводу, так называемого, дисциплинарного слушания. Все же, я не мог позволить себе задерживаться в банке так надолго, иначе меня могли хватиться. К слову, моего отсутствия никто не заметил лишь из-за чар отвлечения внимания, наложенных Добби. Но я не был уверен сколько они продержатся, а потому пообещал Крюкохвату обязательно вернуться, чтобы обсудить все дела рода.
— Ты попросил Добби наложить чары отвлечения внимания? Но зачем? — Гермиона все еще была ошарашена, и, кажется, не особо соображала.
— Да, я попросил его, — кивнул Поттер, и увидев возмущенный взгляд подруги, попытался объяснить свой поступок. — Видишь ли, если бы остальные и не заметили моего отсутствия, то я уверен, что рано или поздно заметила бы ты. И уж прости меня, но, зная тебя, я предположил, что ты сразу побежишь докладывать старшим, — Гарри заметил обиженно-осуждающий взгляд девушки, а потому поспешил оправдаться. — Я понимаю, что обычно ты это делаешь из благих побуждений, но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Ты ведь никогда не задумывалась о причинах, побудивших меня на совершение подобных поступков, думала, что знаешь лучше. Как правильно. А точнее, умалчивала о некоторых своих решениях и поступках. Да, я до сих пор помню о метле.
Гермиона смутилась, понимая, что Гарри прав. Она бы действительно, не помедлив ни секунды, побежала бы докладывать старшим. Конечно, в ее действиях также была доля разумности, но все же, если так беспокоится, то, как настоящая подруга, она могла бы самостоятельно попытаться образумить своих друзей, привести аргументы в защиту того, что нужно обратиться за помощью к взрослым, а не лезть самим в омут с головой. Вместо этого, она всегда стремглав мчалась к кому-либо из взрослых и стучала на своих друзей. А настоящие друзья так не делают. Хотя были моменты, когда она все же отказывалась от своих убеждений, и раз уж она не могла предотвратить безобразие, то, обычно, она его возглавляла. Ей казалось, что с ее помощью они смогут вылезти из очередной передряги с меньшими потерями, что, собственно, чаще всего и происходило.
Заметив муки совести подруги, Гарри смягчился, и даже почти успокоился. Он положил руку девушке на плечо, показывая, что все в порядке, что он все прекрасно понимает и не винит ее. Все же, несмотря ни на что, он считал Гермиону своим настоящим другом, а потому и решился ей все рассказать о том, что он сегодня узнал в Гринготтсе. В противном случае, он не завел бы этот разговор и просто придумал бы причину, по которой он так злится. Хотя, даже придумывать не пришлось бы. Она и так видела, как Гарри злится и переживает перед судом, это и стало бы приемлемым объяснением его состоянию, которому поверили бы все. Но он решил поделиться с ней тем, как обстоят дела на самом деле, а это многое значит.
— Так что случилось в Гринготтсе? — спросила Гермиона, совсем успокоившись и благодарно взглянув на друга.
— Да, — спохватился парень, — в общем, то, что директор оказался моим опекуном, меркнет по сравнению с тем, что я узнал о правилах и моих правах на предстоящем суде.
Гермиона вопросительно уставилась на друга, полностью забыв о своем намерении отчитать провинившегося в побеге из дома Гарри. Она была полностью захвачена разговором.
— Так вот… — Гарри глубоко вздохнул, и продолжил свой рассказ. Он надеялся, что подруга его поддержит и посоветует, что ему делать.
***
Три дня спустя, за несколько часов до рассвета, Гарри Поттер лежал в своей постели и смотрел на темный полог кровати, не в силах больше уснуть. Несмотря на то, что они с Гермионой за эти три дня неоднократно разговаривали по поводу суда, выстраивая оптимальную линию поведения для Гарри, но как бы то ни было, парень нервничал. Он боялся, что даже несмотря на всю его подготовленность, что-то пойдет не так. Он буквально чувствовал, что что-то должно произойти, и молился всем известным богам, чтобы хотя бы в этот раз его многострадальная задница не угодила в очередные приключения.
Парень буквально чувствовал, как мысли о дисциплинарном слушании наполняли каждую клеточку мозга, он больше не мог ни о чем думать, а потому был довольно молчалив во время раннего завтрака, на котором присутствовал чуть ли ни весь Орден Феникса, кроме директора и профессора МакГонагалл. Однако на завтраке присутствовал Северус Снейп, что не прибавляло Гарри оптимизма.
В восемь утра мистер Уизли поторопил Гарри, и парень отправился к себе в комнату собираться. На такой особый случай, миссис Уизли еще с вечера приготовила для Гарри чистые джинсы и футболку. Парень уже закончил одеваться, когда в его комнату постучалась Гермиона.
— Волнуешься? — задала она риторический вопрос. — Ничего, я уверена, все пройдет хорошо и тебе не придется прибегать к крайним мерам.
— Очень в этом сомневаюсь, — фыркнул парень. — Тебе напомнить о моей поразительной способности находить приключения там, где, казалось бы, найти их невозможно?
— Ладно, — согласилась с ним девушка, — тогда просто постарайся держать себя в руках, хорошо? Помни, о чем мы с тобой говорили…
— Да, да, да, никаких необдуманных поступков, я помню, — раздраженно перебил подругу Поттер и тут же понял, что погорячился. — Прости, — вздохнул он, подходя к Гермионе, — просто мои нервы на пределе.
— Я понимаю, — ничуть не обидевшись на вспышку мимолетного гнева, произнесла волшебница, — все будет хорошо, я верю в это. И никто не исключит тебя из школы, и уж тем более не сломает твою волшебную палочку.
— Спасибо, — Гарри впервые за несколько дней искренне улыбнулся, — я очень рад, что могу поделиться с тобой… Ну, ты знаешь, всем. Ты — настоящий друг.
— Что бы ни было, Гарри, ты всегда можешь на меня рассчитывать, — улыбнулась девушка и обняла своего лучшего друга. — Ну, ни пуха…
— К черту, — уже почти весело отозвался парень, выпуская подругу из объятий.
Ребята спустились вниз, где Гарри уже ждал мистер Уизли. Он и должен был отвести Поттера в Министерство. Орденцы раздавали Гарри последние советы, перебивая друг друга. Лишь профессор Снейп молчал, всем своим видом демонстрируя свое крайнее презрение ко всему происходящему. Перед самой отправкой, к парню подошел Сириус, и, обняв крестника, прошептал на ухо:
— Удачи, Сохатик, и ничего не бойся.
Из-за плеча Сириуса выглядывала Гермиона и ободряюще улыбалась своему лучшему другу, не обращая внимания на царящий кругом галдеж. Благодаря поддержке двух самых дорогих и близких людей, тревога Гарри почти улеглась, и он был готов отстаивать свою правоту.
