ОпекунСеверус словно обезумел. Он не думал о том, что Альбус предложил ему преподавать в Хогвартсе, или что ему нужно выполнить заказ на перечное к концу недели. Вместо этого все его мысли занимал мальчик-сирота, встреченный на днях.
В последнее время Северус чувствовал себя совсем потерянным. Он даже допил огневиски: початая бутылка давно пылилась в тёмном углу. На душе было горько — всего два месяца назад умер Гарри Поттер.
Эта не была эффектная гибель в результате какого-то героического поступка. Нет, он сгорел — сгорел! — в доме своих родственников. Северус даже не знал, что мальчишка остался с Петунией, но теперь-то уже всё равно — его больше нет.
Вся магическая Британия оплакивала смерть Мальчика-который-выжил. Некоторые даже заходили так далеко, что носили публичный траур. Северус не удивлялся этому, в конце концов, имя Гарри Поттера давно стало нарицательным. Тем не менее он предполагал, что мальчик, скорее всего, совершенно ничего не знал о волшебном мире, учитывая, кем он был воспитан. Петуния всегда была ревнивой девочкой, и Северус не мог представить, что она переросла это, повзрослев.
Увы, каждый раз, когда Северус видел, как кто-то из волшебников оплакивает Мальчика-который-выжил, он не мог избавиться от чувства вины. Если бы он не передал пророчество Тёмному Лорду, вполне вероятно, вся семья выжила бы. А теперь не осталось больше ни одного Поттера.
Затем Северус наткнулся на маленького мальчика, который плохо контролировал свою магию и, казалось, не имел ни малейшего понятия о том, кто он и что делает. Когда сирота столкнулся с ним на улице, Северус обернулся и замер, глядя на ребёнка. Его глаза, они были точь-в-точь, как у Лили.
Всего на секунду ему пришла в голову мысль, что, возможно, Гарри Поттер всё-таки не умер, что этот мальчик перед ним был Мальчиком-который-выжил. Северус быстро отбросил эту безумную мысль и с хмурым видом почти допросил ребёнка.
После короткого разговора Северус обнаружил, что ещё больше проецирует Лили на этого мальчика. Он слишком хорошо помнил, как она огорчалась, когда Петуния обзывала её «уродкой», как сёстры постепенно отдалялись друг от друга. Услышав впервые от Петунии «уродку», Лили расплакалась, и Северус изо всех сил старался убедить её, что это не так.
Что бы ни делал Северус, мальчик не выходил у него из головы. В итоге, прогуливаясь за пределами Коукворта, он неизменно оказывался у того самого приюта, о котором упоминал ребёнок. Наложив на себя дезиллюминационные чары, он оставался незамеченным и наблюдал за жизнью в приюте.
А там становилось всё хуже и хуже, и Северус поймал себя на том, что жалеет мальчика. Не было никаких сомнений в том, что ребёнок, чьи родители погибли на войне, не должен оставаться в приюте, где он был один, не понимая мира, в который однажды попадёт, не зная жизни, какую мог бы вести.
Однажды прогулка закончилась тем, что Северус увидел кое-что, что укрепило его решение забрать мальчика из приюта. Ребёнок лежал во дворе, свернувшись калачиком, со всех сторон его обступали мальчишки с перекошенными от злости лицами, а он, подтянув коленки к животу, руками прикрывал голову таким привычным жестом, как будто ему часто приходилось так делать.
Северус сбросил чары и прикрикнул на хулиганов. Перепугавшись, те убежали обратно в приют. Спасённый паренёк медленно выпрямился, и рядом с ним обнаружилась маленькая изумрудная змейка.
Зелёные глаза юного волшебника уставились на Северуса, и тот снова поразился — сходство было пугающим.
Когда змея зашипела, мальчик оторвал взгляд от Северуса и ответил ей. Мастер зелий понял, что этот ребёнок никак не может быть Гарри: в роду Поттеров никогда не было волшебников, способных разговаривать со змеями, а умение говорить на парселтанге передавалось на генетическом уровне. Единственным человеком, которого Северус встречал с таким даром, был Тёмный Лорд.
Северус стоял, не двигаясь, стараясь не вздрагивать при знакомом шипении парселтанга, пока мальчик снова не посмотрел на него.
— Почему вы здесь? Мне ещё не исполнилось одиннадцать лет, — заявил он с блеском в глазах.
Северус поджал губы от такого фамильярного нахальства, но сдержался и спокойно ответил:
— Кто-то же должен научить тебя, что значит быть волшебником.
Глаза мальчика расширились в робкой надежде, подтверждая, что Северус выразился достаточно ясно.
— А как же мой шрам? — ребёнок с сомнением прикоснулся к изуродованному лицу.
— Что ты имеешь в виду? — удивился Северус.
— Это некрасиво, и вы не так уж и незаметно смотрите, — с укором сказал мальчик, потирая шрам, а его губы скривились от отвращения, словно он съел что-то противное.
На самом деле Северуса больше притягивали удивительно знакомые глаза на лице мальчишки, а шрам совершенно не волновал. Северус даже усмехнулся при мысли, что можно презирать ребёнка за такую отметину, и прямо сказал об этом.
— Тогда почему вы так смотрите? И зачем я вам? Вы меня даже не знаете.
Мастер зелий нахмурился, но мальчик не дрогнул.
— Твои глаза напоминают мне глаза друга, — Северус вздохнул, придавив пальцами переносицу.
К счастью, ребёнок не стал больше расспрашивать его.
— Как тебя зовут?
Мальчик опустил голову.
— Джейми, — буркнул он себе под нос.
— Не мямли! — одёрнул Северус, и мальчик повторил своё имя громче. Удовлетворившись ответом, Северус решился спросить:
— Ты хочешь… — и осёкся, тщательно обдумывая свои следующие слова — он был совершенно уверен, что из него получится ужасный отец, возможно, не такой плохой, как Тобиас, но всё же не совсем достойный иметь собственного ребёнка; впрочем, хуже приюта быть не могло. А усыновление даст Северусу хороший повод наконец-то оставить Паучий Тупик и уехать из Коукворта — прочь от всех ужасных воспоминаний и сожалений. — …стать моим подопечным?
Лицо Джейми попеременно отразило удивление, неверие и робкую радость:
— Это будет означать, что я смогу практиковать магию? Я не мог ничего сделать, кроме искр и других вещей, случайно.
— Я бы не возражал, если бы ты немного потренировался перед Хогвартсом, — пробормотал Северус, думая о тех днях, когда он и Лили пытались освоить свою собственную детскую магию, когда были в возрасте Джейми.
Прежде чем Джейми успел задать ещё один вопрос, Северус велел отвести его к кому-нибудь, с кем можно было решить вопрос с усыновлением. Мастер зелий не привык к тому, как ведут дела магглы, и если это окажется слишком сложным, Северус намеревался просто приложить их заклятием забвения и забрать ребёнка. Он не понаслышке знал, как жестоки могут быть магглы к тем, кто владеет магией.
Вместо того, чтобы немедленно отвести Северуса в приют, Джейми наклонился к змее и сказал что-то, что именно — зельевар не расслышал. Змея посмотрела на Северуса и зашипела, от чего Джейми засмеялся. Северус ответил свирепым взглядом на случай, если насмехались над ним, но Джейми не задержался и повёл его внутрь здания.
Северус не слишком хорошо представлял себе, во что ввязывается, но был полностью готов справиться с последствиями.
Мастер зелий не удивился, что единственным человеком, с которым Джейми попрощался в приюте, была маленькая девочка с удивительно рассудительным взглядом. Судя по тому, как другие сироты и Матрона смотрели на мальчика, они не питали к нему никакой любви и, похоже, думали, что его вообще никогда не усыновят.
Северуса поразил покладистый характер Джейми. У волшебника сложилось предвзятое мнение о детях как о жадных, вспыльчивых существах, тем более, что мальчик сирота, и, вероятно, ему никогда не было слишком легко. Впрочем, единственный опыт общения с детьми был с крестником Драко. Хотя тот обладал обычно безупречными манерами, но привык получать всё буквально на блюдечке и не удосуживался приложить хотя бы толику усилий.
Джейми имел противоположный взгляд на мир — он считал, что должен зарабатывать всё то, что ему давалось.
Найти недорогой дом в глуши оказалось несложно. Мастер зелий купил его у маггловской семьи, которая выезжала из страны. Северус намеревался упаковывать и распаковывать вещи, используя свою магию, но Джейми быстро вмешался, решив, что его помощь не помешает. Однако вскоре мальчик устал, пытаясь таскать слишком тяжёлую для него мебель.
В любом случае, когда всё было расставлено по местам, Северус подготовил дом к магической трансформации. Ритуал был лёгким, хотя и требовал большой сосредоточенности, и как только всё было подготовлено, Северус подозвал Джейми, прежде чем выполнить необходимое.
Мальчик, войдя, вскрикнул от удивления, увидев, насколько по-другому выглядел дом, украшенный отделкой из дерева, с чистыми обоями; мебель сияла, как будто ее только что купили, и всё было аккуратно расставлено, словно им помогала целая бригада грузчиков. Сам ритуал состоял из сложных транфигурационных преобразований, опознавательных чар и очищающих заклинаний.
Прежний деревенский дом стал более усовершенствованным и пригодным для проживания: двухэтажный, с двумя спальнями и небольшим кабинетом на верхнем этаже. Внизу — чулан под лестницей, ещё одно помещение, которое Северус переделал под свою лабораторию, кухня и маленькая, но уютная гостиная.
Хотя мебель была старая, как в Паучьем тупике, дом стал больше похож на жилое помещение, чем когда-либо был дом в Коукворте. Возможно, так действовал свежий воздух и простор полей вокруг, но Северуса вполне устраивало, где они теперь будут жить.
В тот вечер Джейми настоял на том, чтобы помочь с ужином, и продемонстрировал, что он умеет довольно искусно готовить. За ужином Северус выяснил, что мальчик мало что знает о себе. Джейми помнил лишь несколько последних месяцев после того, как проснулся с тяжёлой формой амнезии.
Обнаружив их общую любовь к знаниям и чтению, Северус постарался заполнить кабинет наверху книгами, которые он собирал с юных лет, и сообщил Джейми, что у того есть к ним полный доступ. Самые опасные книги он убрал в собственную комнату и в лабораторию — в оба эти помещения Джейми входить запрещалось.
В течение первой недели их отношения складывались неуклюже и напряжённо. Северус изо всех сил пытался завязать разговор, но Джейми держался настороженно и с долей опаски. В основном, они говорили о мире волшебников или о чём-то, о чём Джейми читал в одной из своих книг.
Мальчик продолжал настаивать на том, чтобы помогать, где может, и искренне интересовался созданием зелий (Северус продолжал выполнять заказы для различных аптек, смена дома не сильно повлияла на его график).
Трения между ними прекратились однажды, когда Северус обнаружил, что Джейми не спит посреди ночи, разглядывая единственную фотографию, которая хранилась в доме. Это был снимок в рамке, изображавший Лили и её сына, обрезанный так, чтобы Джеймса не было видно. Лили улыбалась, заправляя волосы за ухо, в то время как малыш Гарри ворковал и тянулся к её руке.
Джейми сидел в пижаме, завернувшись в одеяло, видимо, он только что проснулся от одного из кошмаров, о которых отказывался говорить. Северус кашлянул, чтобы предупредить Джейми о своём присутствии, и мальчик, посмотрев на него, устало улыбнулся:
— Это твоя подруга? Красивая.
Мальчик смотрел на Северуса глазами, так похожими на её, и голос Мастера зелий на секунду застрял у него в горле.
— Да. Это она и её сын, — Северус подошёл ближе к шкафу, на котором стояла рамка с фотографией.
— Где она сейчас?
Всего на секунду Мастер зелий пожалел, что Джейми такой любопытный, но понимал, что, не ответив, скорее всего, отобьёт у мальчишки желание к дальнейшему общению.
— Лили умерла много лет назад, — наконец глухо сказал Северус. Ответ, кажется, на секунду огорчил мальчика, его плечи поникли.
— А как же её ребёнок?
Северус задумчиво промычал, затягивая паузу между вопросом и ответом. Ответ — это то, в чём он с каждым днём становился всё менее и менее уверенным, особенно теперь, когда Джейми начинал открываться и всё больше и больше походить на школьного хулигана, когда-то не дававшего Северусу прохода.
— Умер, — всё, что ответил Северус, и никогда в жизни он не чувствовал себя более неуверенным в этом.
Он знал, что следует отказаться от фантастической идеи, что Джейми — это Гарри, но эта мысль не выходила у него из головы с самого первого разговора с мальчиком. Отчаянная надежда не оставляла его, но истина — это не то, что он мог изменить.
— Тебе нужно что-нибудь, чтобы уснуть? — сухо спросил Северус, уводя разговор от удручающей темы.
Глаза Джейми засияли.
— Ты имеешь в виду зелье? — нетерпеливо спросил он, демонстрируя своё пристрастие ко всему магическому.
— Я больше думал о тёплом молоке, — Северус подавил желание застонать.
Джейми надулся, но Северус не поддался огорчённому движению уголков его губ. Он велел Джейми сесть за стол, пока греется молоко, и присел тоже, налив себе стакан воды.
— Тебе опять приснился кошмар? — спросил Северус, когда Джейми обеими руками обхватил кружку.
— Каждый раз одно и то же, в приюте такого не было, — на его лице появилась недовольная гримаса, но хотя бы на этот раз Джейми не промолчал. — Или, по крайней мере, у меня их не было, — уточнил он, и Северус догадался, что он всё ещё не хочет говорить об этом.
Мастер зелий понимал — у него тоже была изрядная доля своих кошмаров — и просто надеялся, что плохие сны не будут вечно мешать Джейми спать.
— Если тебе нужно поговорить о своих снах, ты можешь прийти ко мне, — и раньше, чем мальчик успел возразить, уточнил: — Я на это подписался, когда взял тебя к себе, Джейми, и не позволю тебе мучиться от плохих мыслей под этой крышей, если смогу этого избежать.
На это он получил только кивок и задумчивый взгляд. Они сидели молча, пока Джейми не допил молоко и не отправился обратно в постель с простым «Спокойной ночи». Северус остался внизу, чтобы обдумать, не понимал ли он опекунство неправильно. Когда он предлагал Джейми опекунство, то думал об этом не больше, чем о том, чтобы вытащить волшебного ребёнка из жестокого окружения. На прошлой неделе они держались на почтительном расстоянии друг от друга и ничего существенного не обсуждали. Может быть, Джейми страдал из-за того, что ему не хватало тепла и общения в их отношениях?
Начнёт ли он в будущем воспринимать Джейми как своего собственного сына?
***
После их полуночного разговора оказалось, что Северус не единственный, кто пытался стать более открытым в своей жизни. Их разговоры перешли от поверхностных вещей о себе и волшебном мире к более глубоким рассуждениям и тому подобному.
Однако было многое, что Джейми, кажется, смущало в отношении магической Британии. Иногда вопросов у Джейми становилось слишком много, но Северус не отталкивал его и объяснял то, что обрело для него самого смысл с тех пор, как он осознал себя: да, Джейми получит палочку, когда отправится в Хогвартс; нет, волшебники не бессмертны; в последний раз сказано — ему пока нельзя варить зелья.
Помимо расспросов о волшебной культуре, Джейми начал рассказывать о некоторых своих поступках в приюте. Однажды ночью приглушённым голосом он признался, как пробирался в туалет, чтобы потренироваться со своей магией в одиночестве, когда все остальные спали. В свою очередь, Северус рассказывал о некоторых магических опытах, которые он проводил в юности.
Когда появилась возможность восстановить воспоминания Джейми — или, по крайней мере, записаться на приём в Мунго, чтобы узнать, возможно ли это, — Джейми воспротивился, заявив, что не думает, будто его старые воспоминания будут иметь смысл. Это насторожило Северуса, но мальчик замкнулся и не допустил дальнейших вопросов.
Под наблюдением Северуса Джейми тренировался в беспалочковой магии, и это получалось у него замечательно, признавал Мастер зелий. Он с трудом представлял себе, что сможет сделать мальчик, когда начнёт правильно учиться.
Остаток лета прошёл в беспорядочной неразберихе: странные часы чередования сна и ночного бодрствования в окружении множества книг, заполонивших все места, где только находился Джейми. Северус в конце концов позволил Джейми наблюдать за приготовлением зелий, однако впустил мальчика в лабораторию только после того, как тот пообещал не мешать, не махать руками и вообще думать о каждом своём движении: лаборатория — не место для баловства.
Как только Джейми начал ходить в школу — он предпочёл продолжить маггловское образование, а не учиться на дому, — они выработали своеобразный распорядок. В будние дни Северус аппарировал их обоих в утверждённое Министерством место аппарирования и провожал Джейми в его школу в Хэмпстеде, а потом, оставаясь в одиночестве, работал над волшебной мазью, чтобы уменьшить шрамы своего подопечного. По выходным Северус позволял себе время от времени посещать маггловские мероприятия, такие, как «кинотеатр» и другие, о которых Джейми слышал от своих одноклассников.
Мальчику не очень везло с новыми друзьями, но он нашёл компанию в прилежной девочке по имени Гермиона. Дошло до того, что Джейми иногда просил забирать его чуть позже обычного, чтобы они вдвоём могли поболтать в библиотеке.
Джейми, казалось, был доволен своим маггловским другом, но Северус считал, что не помешало бы познакомить его с Драко. Крестнику было бы полезно поучиться у Джейми прямоте и серьёзности. Он надеялся, что Джейми сможет вбить немного здравого смысла в голову Драко и при этом остаться равнодушным к вызывающему поведению разбалованного сопляка.
Установив режим, предоставивший больше свободного времени, Северус всерьёз подумывал о том, чтобы принять предложение Дамблдора работать в Хогвартсе. Особенно когда начнётся волшебное образование Джейми и расходы возрастут. Даже теперь, когда мальчик учился в маггловской школе, Северусу приходилось варить зелья на заказ, чтобы заработать денег на обучение.
Северус решил, что раз он справляется с Джейми в своей лаборатории, то сможет справиться и с группой студентов. Он, конечно, не очень хороший учитель, и Джейми, вероятно, более прилично себя ведёт, чем большинство детей, но в конечном итоге можно привыкнуть к преподаванию. По крайней мере, Северус на это надеялся.
Он бросил быстрый взгляд на Джейми, сидевшего в углу лаборатории. Крововосполняющее зелье, над которым Северус сейчас работал, было слишком простым для возросших навыков Джейми, так что тот не обращал никакого внимания на опекуна, а вместо этого читал книгу, судя по незнакомой обложке, библиотечную.
Возвратившись к котлу, Северус задался вопросом, захочет ли Джейми когда-нибудь помогать ему с зельями, когда достаточно подрастёт, конечно. Добавив в котёл сушеную траву Диттани и перемешав по часовой стрелке шесть с половиной раз, Северус погасил огонь, едва зелье приобрело нужный коричнево-оранжевый цвет.
С помощью магии Северус перелил готовое зелье во флаконы и закупорил пробками, как всегда, потратив некоторое время, чтобы пометить их один за другим, хотя и спешил — уже почти время обеда.
Даже не поднимая глаз, он знал, что Джейми наверняка наблюдает за флаконами, плавающими по лаборатории. Мальчик всегда был очарован простейшим использованием магии: заклинания, которые Северус считал базовыми, в глазах мальчика были невероятными. Такого внимания зельевар не получал со времен Лили.
Едва закончив упаковывать зелья для отправки, Северус жестом пригласил Джейми выйти с ним из лаборатории. Спрыгнув со стула, Джейми с радостью подчинился и поспешил за опекуном, бросив книгу на стол. Однако Джейми, кажется, не заметил или вовсе не увидел из-за своего шрама на глазу, что на краю стола стояло зелье, которое могло произвести катастрофический эффект, если его уронить. Почти как в замедленной съёмке книга Джейми шлёпнулась, смахнув флакон со стола, но Северус среагировал моментально и, выхватив свою палочку, успел бросить невербальное Вингардиум Левиоса и удержать зелье от падения. Он наклонился и подхватил плавающий в воздухе флакон. Поставив его на стол подальше от края, Северус повернулся к мальчику.
— Джейми, тебе нужно быть более внимательным в лаборатории. Я не позволю тебе находиться здесь, если не справишься с этим, — сурово сказал он.
Во время своей отповеди он не заметил, как Джейми весь сжался.
— В следующий раз, когда ты так сделаешь, я больше тебя сюда не впущу, — Северус резко повернулся к выходу. Джейми последовал за ним, пока они не оказались бок о бок у двери.
Северус, раздражённый после произошедшего, поспешно схватился за дверную ручку и вдруг заметил, как его подопечный вздрогнул от резкого движения. Он без промедления открыл дверь и мягко вытолкнул мальчика из лаборатории.
— Джейми, давай поговорим на диване, — предложил Северус, и мальчик покорно примостился на краешке дивана. Северус сел рядом, стараясь держать разумную дистанцию.
— Мне очень жаль, что я опрокинул твоё зелье, Северус, — Джейми низко опустил голову, пряча глаза за завесой волос.
Глубоко вздохнув, Северус принял его извинения. Но он хотел поговорить не об этом.
— Меня немного беспокоит твоя реакция на то, как я открыл дверь. Да, я заметил, — мягко сказал Северус, поймав быстрый настороженный взгляд из-под чёлки. — Есть ли что-то, что мне нужно знать о приюте или твоём предыдущем месте жительства?
Джейми неловко заёрзал на диване, напряжённо глядя на свои руки. Потом расправил плечи и, подняв голову, посмотрел на Северуса. Его губы дрогнули, но он издал только слабый полустон, обеспокоивший Северуса. Он попытался принять более непринуждённую и располагающую позу, но вышло это неловко, и Джейми по-прежнему недоверчиво смотрел на него.
Наконец мальчик решился.
— Это было ещё до сиротского приюта. Я не знаю, с кем жил, но знаю, что они не были хорошими. Всё дело в том, как я реагирую на происходящее. Всякий раз, когда Матрона Анвин злилась, я прятался и мне было очень страшно. К тому же, когда они нашли меня, я был очень худой и в плохой одежде.
— Так вот почему ты так не хотел сходить в больницу Святого Мунго, чтобы узнать, могут ли они что-нибудь сделать с твоей памятью? — Северус до хруста сжал кулаки, пряча их в рукавах мантии.
— Я просто не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее, — мальчик поджал губы и кивнул — только один раз — и Северус заметил лёгкий блеск в его глазах. — И у меня уже есть страшные воспоминания, которые я не хочу помнить.
Северус протянул руку, но на этот раз Джейми не вздрогнул. Положив ладонь на плечо маленького волшебника, Северус заверил:
— Я понимаю. Возможно, моё детство было не так уж и не похоже на твоё, — он подумал о Тобиасе и его пьяной жестокости.
— Ты этого не заслужил, — пробормотал Джейми дрогнувшим голосом, слегка прильнув к руке Северуса.
— И ты тоже.
При этих словах слёзы Джейми, дрожавшие на ресницах, наконец заструились по щекам. Он не прижимался к Северусу в поисках утешения и не издавал почти ни звука, несмотря на боль, которую, похоже, испытывал. Северус не мог не задаться вопросом, является ли его молчание следствием жестокого отношения к нему в прежнем месте проживания. Мастер зелий придвинулся поближе к Джейми, но не увеличивал контакт с мальчиком. Он не специалист по утешению маленьких детей и не мог притворяться.
Тихо всхлипывая, Джейми пытался вытереть слезы и успокоиться. Северус решил, что независимо от того, кем был этот мальчик в прошлом, он будет рядом с ним в будущем.
