Глава 20. Встреча у гробницыСвязующая глава между первой частью про обучение и второй, про Миро. Собственно с этого и должна была изначально начаться вся история. События пропущенного времени будут раскрыты постепенно.
Итак, время ближе Хэллоуину (вторая половина октября)
* * *
Время. Неумолимое и непослушное. Непостоянное в своей изощренной пытке, то неумолимо растягивающееся, то переходящее в галоп. Но, быстро или медленно, время не стоит на месте, следуя своему предназначению и приближая дни, месяцы и годы. Так и сейчас, с приходом к власти октября, природа окрашивалась теплыми тонами. Деревья наряжались в яркий наряд перед холодной зимой, во время которой они будут хранить силы для жизненного рывка весной. Пестрое убранство смыкалось над слегка волнующимися водами озера, отражающими бездонное небо и пробегающие по нему пока еще редкие тучи. Природа показывала себя с одной из красивейших сторон, настраиваясь на отдых под покровом снега, излучающая спокойствие и верность. Верность каждому из сезонов, дающему ей что-то свое, грустное или радостное, но жизненно необходимое. Даже фундаментальный замок, простоявший многие века благодаря тесному единению с природой, отображал ход времени. Стены Хогвартся темнели, вбирая сыреющий воздух и первые осенние дожди, но с еще большей радостью поглощали теплые солнечные лучи.
Мисс Грейнджер оторвалась от созерцания окрестностей школы, думая о небольшом участке, казалось, не подвластному ни временам года, ни времени в целом. Или даже не так – участке, жившем по своим правилам в своем собственном ритме и времени. Посчитав, что не стоит упускать возможность понежиться в одну из последних теплых суббот на солнце, она с друзьями пришла в излюбленное место у Белой Гробницы.
Лично она так любила это место за тишину и отрешенность, не мешающую сосредоточиться на учебе – именно здесь, а не в библиотеке, теперь можно было найти старосту аспирантов. И приходила сюда девушка даже без книг, поскольку и без них тут всегда было чем заняться благодаря еще одному отличительному качеству – зачарованности. Все пространство вокруг Гробницы было пропитано своей специфической магией.
Гермиона откинула непослушную прядь волос с лица и внимательнее присмотрелась к растению у своих ног. Странно, но она не могла с уверенностью идентифицировать этот маленький росток. Может спросить Невилла? Он наверняка знает, что это такое, ведь он король в Гербологии, своем любимом предмете. Но жалко ему мешать, он сейчас так счастлив, помогая Габриэль с уроками. Как хорошо, что никто не видит ее замешательства! И все еще называют ее Всезнайкой! Она даже не может сказать, на что она сейчас смотрит! Но ведь она любит это место именно за его необычность. Кажется, будто все, что попадает сюда, как-то неуловимо меняется. То же и с растениями – она не всегда могла сразу решить – или это слегка изменившийся, но все же известный ей цветок, или же это что-то новое, чего возможно нигде больше и не существует. Ее отвлек ветер, пронесшийся по поляне с цветастым шлейфом из опавшей листвы. Веселый проказник, он скрыл растеньице принесенными листьями, не давая возможности продолжить изучение.
Ветер. Как он многолик. Вот он мирно ведет стаю птиц, уже собравшихся улететь туда, где солнце будет греть их сильнее; а вот, буквально через секунду выбивает из клина одну из уставших птичек. Теперь же ветер придумал новую забаву: резким порывом закручивает успевшие опасть листья в маленькую воронку и оборачивает ее вокруг ног гуляющей девушки. Она смеётся и радостно кружится, вторя ритму листьев, которые поднимаются всё выше. Этот ураганчик захватил ее, она не хочет его упустить и продолжает следовать его ритму. Но разве угонишься за озорной стихией? Ветер разыгрался, довольный вниманием, тем, что с ним играют. Он немного сильнее закружил вихрь яркой листвы вокруг Джинни. Рыжеволосая девушка смеется звонче, не возражая, и скорее радуясь такой забаве. Ветерок осмелел – он стал игриво менять направление, окончательно запутывая продолжавшую смеяться Джинни. Левее! Правее! Вперед и вперед – к верху холма, где он сможет разыграться сильнее! Так, играя, они добрались до вершины холма…
А рядом с Белой Гробницей ветер был спокоен, словно понимая святость этого места, и только нежно перебирал уже пожелтевшие листья, создавая свою мелодию из шуршащей листвы. Все, на что решился ветер, это немного озорно пробежаться по волосам сидящего рядом с могилой парня. Но эти черные волосы были взлохмачены всегда. Гарри сидел и наблюдал за Джинни, радуясь ее беззаботному счастью. Как хорошо, что наконец-то все перестали бояться, ждать угрозы, и вспомнили, что можно просто радоваться жизни…
Но по его лицу пробежала тень - не все сейчас наслаждаются покоем. Кто-то уже не увидит этот изменившийся мир своими глазами. Парень обратил свой взор в глубины ясного неба и понадеялся, что те, кто был им дорог, но не дожили до этого момента, наблюдали за ними сейчас откуда-то свысока. Из собственного мира, где всегда спокойно и радостно.
Хотелось бы избежать этих потерь, но ведь без них все могло сложиться совсем не так. Недаром Дамблдор всегда напоминал, что все в этой жизни имеет свое значение. Кто знает, сидел ли бы Гарри сейчас в окружении своих друзей? Мальчик-который-все-же-победил обвёл взглядом поляну в поиске своих друзей. Вот Гермиона, опять что-то задумчиво изучает. Габриэль смеется, слушая раскрасневшегося Невилла, пытающегося с серьезным видом что-то объяснять, указывая на конспекты и книги разложенные вокруг. Луна с мечтательным видом носится за наколдованными бабочками. Джинни… Она уже добралась до вершины холма, продолжая свою веселую игру с ветром. Всегда такая непосредственная, любящая, поддающаяся всплескам эмоций, заражающая веселым настроением и жаждой жизни. Отличная подруга, от которой нет секретов. К сожалению, на этом их отношения заканчиваются, оставаясь в рамках дружеских по обоюдному согласию. Джинни продолжала находиться рядом с ним, что останавливало хогвартских девушек от объявления открытой охоты на Поттера. За это он был ей по настоящему признателен и не собирался лично посвящать окружающих в детали своих чувств и отношений.
Теперь воспоминания понесли Гарри к периоду после гибели Вольдеморта - не сразу волшебники поверили в то, что отныне все будет иначе. Но потом... Поттер поежился. Да, было замечательно, что все поверили в возможность мирной жизни и перестали спать с палочкой под подушкой. Но в свободное время, как ему казалось, все особи женского пола лет так от пяти и до шестидесяти просто не давали ему прохода. Преследования продолжались всюду, почти не оставляя Гарри шансов скрыться от назойливого внимания дам, просящих, умоляющих и даже приказывающих обратить на себя внимание. Именно поэтому, когда всем выпускникам Хогвартса было предложено вернуться для продолжения обучения в аспирантуру, он моментально согласился, по привычке воспринимая школу как надежное место, предоставляющее защиту всем, кто в ней нуждается. Уже потом он был рад узнать о том, что вместе с ним возвращается около трети его выпуска. Из сокурсников отклонивших предложение вернуться, действительно не хватало только Рона. Не желая тратить еще три года на «самоистязание, называемое аспирантурой» и аргументируя свое решение тем, что «мне есть, на что потратить свое время с большей пользой», вместо «копания в котле» как Гарри, Уизли посвятил себя квиддичу. Квиддич… Эта игра и дальше привлекала Поттера, и он продолжал тренировки. Но он не мог, подобно Рону, отдаться этому увлечению навсегда, забыв о возможности помогать другим.
Взгляд Гарри переместился на небо, а в голове проносились моменты из матчей, сыгранных им за время обучения в Хогвартсе. Погрузившись в воспоминания, он перестал замечать происходящее вокруг, поддаваясь общему спокойствию.
Под натиском разгулявшегося ветра со стоящих рядом деревьев слетела почти вся листва, и тоже закружилась, присоединяясь к разрастающемуся кокону из листьев и травы. Джинни не могла остановиться, и уже не видела, куда ведет ее этот нескончаемый хоровод ярких красок. Своеобразная игра в слепую привела к тому, что после очередного шага ее нога не нашла опоры. Не успев даже испугаться, Джинни съехала со склона, удачно приземлившись в собравшиеся у подножия холма листья. Такое окончание игры ничуть не расстроило ее – Джинни никогда не боялась упасть или оступиться, закаленная взрослением с шестью братьями. Что уж говорить о многих девушках, боящихся даже испачкать подол мантии! Представив на своем месте ту же Парвати, с визгом скатывающуюся с холма, а после рыдающую навзрыд из-за испорченной мантии, или, что совсем невероятно – сломанным ногтем, Джинни снова звонко рассмеялась, возвращаясь в мягкий плен листвы. Она была слишком расслабленной и беззаботной сейчас, чтобы почувствовать обращенный на нее пристальный взгляд.
* * *
– Вы посмотрите кто тут! Мне поклониться и облобызать мантию величайшего героя или мне будет позволено не падать на колени?
– Малфой, кто же, как не ты может так испортить хороший день.
– О, простите, что помешал вашему уединению! Мне заавадиться или хватит круциатуса?
– Ты урод, Малфой. – голос Гарри не выражал никаких чувств, он просто устал от вечных перепалок.
– Всегда знал, что у тебя проблемы со вкусом, Поттер, но чтобы настолько…
– Не перескакивай. Ты именно то, что я сказал – моральный уродец, пытающийся прикрыть отсутствие чего-либо стоящего блестящей оберткой…
– О, я все же блестящий? Браво, ты еще не совсем потерян, Поттер. – Привычная скользкая и самодовольная улыбочка скрыла удивление Драко. Он получал удовольствие от беснований геройствующего мальчика, но его с каждым разом было все сложнее вывести из себя.
– Заткнись и продолжай идти своей дорогой. Хотя это не моя беда – ведь не я потерялся в собственной пустоте и идиотизме.
– Какое разочарование, опять банальности. Ты еще забыл вспомнить, что я хорек и змееныш, – намеренно скучающий голос завуалировал лихорадочные поиски слов, способных разжечь огонь ненависти Поттера.
– Называй себя, как хочешь - это твое право.
– Отлично, но мне не требуется твое разрешение или благословение. Более того – я сам себе указ в отличие от маленьких последователей безумного старика, чью могилу ты подпираешь каждый день. Или решил, что ежедневная порция слез воскресит его?
– Да как ты смеешь? – Гарри затрясло от неконтролируемого гнева – слизеринец вряд ли понимал, на какой скользкий путь он завел себя этими словами, не делая различия между обычной злостью и озлобленностью ненавидящего.
– Повторяю для гриффиндорских болванов – я смею все, что пожелаю! А ваша хваленая Армия Дамблдора не способна даже на подобающее оплакивание своего кумира.
– А я повторяю предложение заткнуться и катиться дальше. – В словах начинала проскальзывать дрожь, кулаки гриффиндорца непроизвольно сжались, но разумом он приказывал себе сдерживаться.
– Или что – натравишь на меня кучку придурков, именующих себя Армией Дамблдора? Хотя для такого слабака как он и несколько учеников были армией…
– Силенцио!
– Что за черт?! – Малфой профессионально увернулся от заклятия и развернулся в ту сторону, из которой оно было пущено. – А, всего лишь маленькая лохматая защитница. Знаешь, Грейнджер, лучше бы ты состояла в магловской армии – там ты могла бы хоть чему-то научиться.
– Не сомневайся в моих умениях Малфой. Уж на то, чтобы тебя заткнуть их хватит. Просто я пока не старалась. – Подошедшая Гермиона сделала заметное ударение на слово «пока», опуская палочку, но все же не пряча ее.
Появления кого-то третьего, Драко не ждал, но теперь был по-своему рад, ведь жертвы теперь стало две, причем выводить он любил обоих.
– Поттер, убери свою цепную ворону, мои нежные уши не переносят карканья.
– Твои аристократические уши не переносят правды, ты это хотел сказать? – Гермиона хмыкнула и прищурилась, – О, и кто бы говорил про армии – твоя свора тоже явно на подходе.
И, правда, к ним приближались Забини, Пьюси и Роули. Блейз подошла ближе, как раз вовремя, чтобы удивиться услышанной фразе о своре, поскольку они с Гермионой не так уж плохо ладили, живя вместе. Правда, ее фразу можно было отнести к двум трусливым неудачникам, остановившимся на расстоянии, о которых она сама много что могла сказать.
– К твоему сведению Блейз не гавкает, – протянул Малфой, – разве что царапается и кусается своими ядовитыми зубками, так что причислять ее к своре опасно – еще обидится.
«О да, Драко, и скоро ты проверишь это на своей шкуре!», возмутилась девушка, делая еще несколько шагов в сторону спорящих. Она сдерживалась от желания сиюминутно накинуться на нахала и доходчиво объяснить, что не позволит говорить о ней как о безмолвной собачке. А ведь их отношения повысились до уровня молчаливого нейтралитета, который явно устраивал обоих.
За спинами Поттера и Гермионы замаячили Лонгботтом и француженка, наивно прикидывающиеся, что всего лишь рассматривают какие-то растения, но то и дело озабоченно поглядывающие на своих друзей.
«Итого силы равны, если даже забыть про не особо одаренных Роули и Пьюси. Что ж, Драко, не хочешь помощи, и не надо. Постою и понаблюдаю. И не думай, что я сильно огорчусь, если тебе подравняют твою аристократическую физиономию!» Вывод Забини оказался верным, поскольку к беседе вновь присоединилась староста.
– Ты даже отвечаешь за всех? Я бы на твоем месте не прикидывалась коллективным разумом… – продолжила Гермиона.
– Хоть на что-то твоих хваленых мозгов не хватает. С уверенностью могу сказать, что на моем месте тебе никогда не быть, как бы ты об этом не мечтала.
– Не угадал, Малфой, на твое место может надеяться лишь идиот. Я всего лишь придерживаюсь мнения, что каждый способен думать и действовать сам. А все божества, как известно, рано или поздно забываются, или даже свергаются… – многозначительно завершила девушка, одновременно кивая на двух слизеринцев, всем своим видом показывающих, что они ни при чем и вообще они просто проходили мимо. Впечатление только подтверждали несколько робких шагов в сторону, противоположную той, что ожидалась для защитников.
Блейз мысленно поаплодировала Гермионе, одновременно догадываясь, что теперь может остаться без соседки – Малфои не прощают издевок, тем более грязнокровным. И верно, Драко моментально вскинул руку с палочкой в желании разобраться со старостой, сделав заметку разобраться и со своей «группой поддержки».
– Фурункулус!
– Протего! Малфой, ты неоригинален.
– Я и не собирался, всего лишь вернул свой долг за попытку заткнуть меня. И заметь, я тоже пока не старался.
– Отлично, в следующий раз я заткну тебя навечно!
– Следующего раза не будет. Мы возвращаемся. – Видя, что ни Малфой, ни Гермиона не двигаются, Гарри потянул подругу за рукав. – Пойдем, Гермиона, вернемся в замок.
– Беги-беги, Поттер. Спасай и дальше гриффиндорские задницы, которые не могут сбежать сами.
Драко с удовлетворением отметил, что Гарри замер, но теперь уже Грейнджер потянула его дальше, не давая окончательно увязнуть в перепалке.
– Расслабься, я героев и сирот в спину не бью.
– Лучше быть сиротой, чем сыном Малфоя, – проронил Гарри, не оборачиваясь. Только дрогнувшие плечи выдавали его напряженность.
– Сектумсемпра! – прокричал побледневший больше обычного слизеринец, и сразу дополнительно направил огромный камень на Поттера, который упал на землю, уклонившись от предыдущего заклинания и оттолкнув с пути луча подругу.
– Мобилиарбус! – среагировал Гарри, перехватывая летящий камень и направляя его уже на Малфоя.
Тяжелый камень двигался медленно, раздираемый двумя заклинаниями, но приближался ближе к слизеринцу. Понимая, что перевес не на его стороне, парень прекратил действие заклинания, одновременно совершив резкий бросок к стоящим поблизости деревьям. Расчет оказался верным: подвластный уже одному заклинанию, камень на огромной скорости пролетел над тем местом, где несколько секунд назад стоял человек. Все, что смог сделать Поттер, попытавшийся изменить траекторию падения валуна, это сломать ветки деревьям в нескольких метрах от затаившегося слизеринца. Не принявший даже такого поражения Малфой решил повторить атаку, теперь уже направляя в героя сломанные им же ветки.
– Флагранте, – выпалил Гарри, прежде чем вновь начать сражение, противоположное перетягиванию каната. Ветки замедлили полет и задрожали, постепенно отклоняясь в сторону то одного, то второго дуэлянта. Легкое преимущество вновь было на стороне гриффиндорца, и ветки медленно приближались к Драко, грозя опалить своим внутренним огнем при столкновении.
– Экспульсо! – нашелся Малфой, взрывом превращая ветки в острые щепки, быстро полетевшие назад.
Свидетели разыгравшейся битвы увидели, как побледневший Гарри возвел светящийся щит на пути горящих стрел, еще недавно бывших живым деревом. Большинство щепок сгорели при соприкосновении с преградой, но не все. Поттер почти одновременно ощутил сильнейшее жжение в правом плече, левом запястье и на шее чуть ниже правого уха.
Ни сражающиеся Гарри и Драко, ни Гермиона с Блейз, тоже державшие наготове палочки, не видели происходящего вокруг. Как никогда не блиставшие особыми способностями Пьюси и Роули попытались со спины атаковать гриффиндорцев. Как Лонгботтом, натренированный занятиями с Армией Дамблдора, и Делакур с легкостью отбили атаку и даже повергли в бегство неудавшихся нападающих. Как от подножия холма заспешила к ним Джинни, с перекошенным от гнева лицом. Как сбежал с вершины того же холма Крам…
– Релашио! – голос Драко переполняла злоба и торжество, когда в почти поверженного противника полетели молнии.
– Аваланшио! – без раздумий выкрикнул Поттер, твердой рукой направляя палочку и игнорируя не отступающую боль. Он всегда больше внимания уделял заклинаниям нападения, а не защиты, вот и теперь вместо щита мог противопоставить Малфою ответное атакующее, равносильное по своей разрушительной мощи.
– Каве инимикум!
– Сальвио гексиа!
В ту же секунду выкрикнули Гермиона и Блейз, закрывая щитами безрассудных парней. Заклинания срикошетили от вспыхнувших полусфер и столкнулись.
Четверо волшебников: два парня и две девушки успели ощутить только упругий толчок, ослепнув от режущей глаза яркой вспышки.
Замешкавшийся Невилл увидел невероятную картину: два заклинания, направленные сильными противниками отразились от защитных полусфер и столкнулись посередине. Искрящие молнии сплелись с потоком лавы в шипящий клубок, выстреливая стрелами слившихся заклинаний. Спустя мгновение клубок вспыхнул так, что заслезились глаза. Сквозь плывущие перед глазами пятна стала видна Габриэль, подбежавшая к пульсирующему световому кокону, поглотившему четверых студентов. С замершим сердцем Лонгботтом в оцепенении наблюдал, как в момент последней вспышки кокона в Делакур одновременно попали два заклинания, притягивающее и отталкивающее. Их выкрикнули Джинни и Крам, тоже добегающие до места сражения.
Габриэль, расширенными глазами взиравшая на непонятный кокон, внезапно почувствовать себя в роли перетягиваемого каната. Тело, раздираемое равносильными противоборствующими силами, напряглось до предела. Погрузившись в эти ощущения, и не замечая ничего, кроме нарастающего шума в голове и усиливающейся дрожи, Габриэль внезапно погрузилась в незыблемую пустоту, принявшую измученное тело.
Парализованный увиденным Невилл продолжал смотреть, не в силах оторваться от завораживающего зрелища, разумом сознавая ужас происходящего. Ненасытный световой клубок задел вырвавшейся молнией Габриэль, метавшуюся под действием заклинаний, и… девушка просто растворилась. Кокон, уже начавший сужаться и пропадать, с треском взорвался, образуя волну исчезающей молнией, переросшую в два импульса, которые продвигались по ниточкам лучей, исходивших от палочек Виктора и младшей Уизли. Джинни вскрикнула в тщетной попытке отвести палочку и встретилась взглядом с Крамом, находящемся в такой же ситуации. Мгновение, и еще два волшебника пропали во вспышке света.
* * *
Веселый ветерок вернулся в надежде еще поиграть с веселой рыжеволосой девушкой, но в округе остался только один человек. Странный: он никак не отреагировал ни на попытку ласково взъерошить волосы, ни на игриво наброшенные листья. Ветер унесся дальше, надеясь найти еще кого-то, кто примет его игру.
Оставшийся один, парень упал на колени, смотря остекленевшими глазами в сторону незыблемой Белой Гробницы.
* * *
Спасибо всем читателям за внимание!
Желающие могут найти продолжение здесь:
http://www.hogwartsnet.ru/fanf/ffshowfic.php?l=0&fid=31190
