Свобода

Интермедия 2

Интермедия
10 декабря 1991*.
Мне снилась елка, высокая, разукрашенная; веселая Луна со смешными бантами бледно-голубого цвета, подарки... Потом Луна нахмурилась и явно заметила, что что-то не так. Кажется, она спросила что-то вроде: "Опять, Гарри?". О чем она? Неужели к тому времени она будет видеть, когда со мной снова будет случаться что-то вроде этого?
Дата: 25 декабря. Да, мне кажется это Рождество... Надо будет купить эти банты для Луны. Видел же, как они ей понравятся...
15 декабря 1991 г.
Понять бы, от чего зависят эти приступы... Договорились с Луной провести эксперимент.
Снова снилось Рождество. Что за день икс? Какое-то зеркало... Луна тоже там. Интересно, что я вижу ее гораздо четче, чем кого-либо или что-либо другое. Я мог бы назвать это даром предвиденья, но у меня еще слишком мало доказательств, чтобы сказать точно. Не знаю даже, хочу ли я этих доказательств...
25 декабря.
Так плохо мне не было давно. Луна считает, это знак. Конечно, я всегда рассказываю ей про такие свои сны. Она записывает себе даты, описание остается на мне. Для нее главное проследить, чтобы в своем состоянии «лунатик я, и без претензий!» я не сотворил чего-нибудь. Она не жалуется, но честно, иногда мне кажется, я такая обуза для нее... Луна говорит, что беспокоится обо мне, надеется, что видения станут четче, тогда я смогу наконец контролировать свои действия во сне чуть больше... Не знаю, возможно ли это. Что я делаю в те дни, о которых мне снятся сны? Одна надежда на Луну. Помню все, кроме одного часа, того, который мне снился.
Кто-то подарил мне мантию-невидимку; в записке говорилось, что она принадлежала моему отцу. Получил совершенно неожиданный подарок от Люпина - коробку волшебных сладостей. Собственно, я тоже отправил ему подарок - маленький стеклянный шарик со сказочной деревней и хлопьями искусственного снега. Впрочем, деревня, конечно, тоже ненастоящая. Всю жизнь мечтал о таком подарке. Мог и себе такой купить, но... Это ведь не то, нужно, чтобы кто-то тебе его отдал, от души что ли. Луна подарила мне какое-то странное приспособление для ловли мозгошмыгов, оно похоже на повязку на волосы со странными антеннами, вокруг которых на чистой магии двигаются странные шарики из цветного стекла; ожерелье из пробок от сливочного пива и кролика, игрушечного, конечно. Не знаю, зачем он мне, Рабби-то я давно отдал, но этот кролик жутко девчоночий. Правда, не могу же я об этом сказать Луне… Старательно сверлил ее взглядом, кажется, она не поняла. К полуночи меня вырубило, очнулся в кресле в гостиной на следующий день с Луной на одном диване. Кажется, она даже не смыкала глаз. Оказывается, мы ночью гуляли по замку под мантией-невидимкой и под строгим контролем Луны - она-то знала, что у меня очередной приступ. Звучит так, будто это болезнь.
Скоро день дуэли** с близнецами, а мы с Луной так ничего и не придумали… Хотя, у меня, кажется, появилась кое-какая идея.
26 декабря 1991.
Это зеркало сводит меня с ума. Я понимаю, что это неправильно, что все это глупые мечты, но я не могу от них отказаться. Не могу о них забыть, никак. Кому нужна реальная жизнь, когда в той, нереальной, живы родители? Там они рады видеть меня, они хотят ко мне, и я хочу к ним… Это похоже на пытку. Если бы не Луна, я остался бы там навсегда, но… Ей будет одиноко. Я не могу оставить ее одну. Кажется, это называется ответственностью. Она мой друг, и я отвечаю за нее, потому что больше у меня никого нет.

2 мая 1992.
Снова эти сны. Я видел мужчину. Он что-то говорил мне, но я не мог сосредоточиться на его словах. Этот человек явно беспокоился обо мне. Он, очень напуганный, тряс меня за плечо. Через мгновение в комнату вбежала Луна. Она взволнованно крикнула: "Сириус!", - а потом все потухло. Имя Сириус вызывает какие-то ассоциации, но вспомнить точно не могу. Этот человек не похож ни на кого из тех, кого я когда-либо видел... Снова дата: 3 августа 1994 г. Раньше никогда не был обозначен год. Так долго?
Снов не было уже давно, зато учителя стали спрашивать гораздо строже. Кто же такой этот Сириус?! Хотел бы я его встретить...

20 мая 1992.
Читал книгу допоздна, так что даже не заметил ставшую привычной слабость.
Потерял сознание. Проснувшись, осознал, что ничего не помню. Почему? Это было похоже на «приступ», но…
Что же произошло?

21 мая 1992.
В школе происходит что-то странное. Профессор Квирелл странно на меня смотрит, и Луна волнуется. Что я делал прошлой ночью?

30 мая 1992.
Дамблдор нервничает. Профессора Квирелла нет на месте. В школе объявлено чрезвычайное положение. Кто-то пытался украсть что-то очень секретное с третьего этажа. Близнецы волнуются. Во что мы влезли? Луна пыталась поговорить с Флитвиком – она вызывает меньше всего подозрений. Зная Луну, я думаю, что она заявила ему в лоб: «Квирелл пытался украсть Философский камень?». Уверен, что так и было: я слышал нервный писк профессора и видел, как Луна помогала ему подняться с пола, а у него на затылке явно виднелась шишка. Луна молчит, почему-то от меня не отходит. Что он сказал ей?

31 мая 1992.
Профессор Квирелл мертв. Я помню. Когда профессор Дамблдор очень по-отечески положил руку мне на плечо, когда мы с Фредом и Джорджем обсуждали все произошедшее в последние дни, у меня в голове что-то щелкнуло, и я вспомнил тот сон, который мучил меня все это время. В тот день, двадцатого, это был не сон! Это была вторая часть приступа. Я ничего не помню, потому что все это уже видел, все это уже делал! Тогда, я не понял… Тогда я вообще ничего не понимал.
Профессор Дамблдор расспрашивал меня о том, что я делал в тот день. Я честно ответил, что так устал, что просто заснул, читая книгу. Кажется, он удовлетворен.
Почему я не рассказываю ему о моей тайне? Он должен знать, что делать. Наверное, проблема в том, что я боюсь - Луна говорит, это нормально. Мы нигде не смогли найти упоминания о моем феномене – я боюсь, что уникален, какой-нибудь мутант, выродок природы. Я опять ненормальный, я всегда буду ненормальным, это мой приговор… Луна говорит, это мой дар. Я не верю.

***

Квиринус* ** мелко дрожал. В отличие от своего господина, он не думал, что сейчас самое лучшее время для похищения камня.
«Замолчи, трус, - прошипел в его голове голос его господина.- Ты поклялся быть верным мне!»
- Я верен вам, мой Лорд. Я готов умереть за вас.
Его собеседник странно фыркнул, и Квиринус подумал о том, что они оба знают, что именно этим все и кончится.
- Но, мой Лорд, - предпринял последнюю попытку он. – Мы все еще не знаем, что приготовил для нас Снейп! Вы же знаете, что он улучшил свое препятствие, когда стало понятно, что мелкий Поттер не поддается манипуляциям Дамблдора.
Последовало непродолжительное молчание, в течение которого Квирелл тешил себя надеждой, что он был услышан, но в ответ донесся холодный голос:
«Ты действительно не понимаешь, что я могу сделать с тобой в том положении, которое я занимаю сейчас. Я могу показать тебе».
Квиринус благоразумно промолчал, хотя и содрогнулся всем телом. Из опыта он знал, что мольба о пощаде только ухудшит его положение.
«Дамблдор теряет хватку, трус. Он не мог приготовить нам ничего серьезного. Он все еще верит, что мальчишка благородно бросится спасать камень. Мальчик, как ни странно, не глупец. Не будь между нами того, что произошло, я бы подумал о принятии его в наши ряды… Но мальчик должен умереть, и я буду тем, кто убьет его».
- Но почему, мой Лорд?
«Не забывай, кто ты, жалкий раб. Это не касается тебя ни в коей мере», - прошипел холодный голос, и Квиринус попытался скрыть дрожь. Странно, он давно бы должен был привыкнуть, но… Видимо, привыкнуть к этому невозможно.

***
Тролль был вырублен за несколько секунд – это было самым легким, собака – без сознания, Дьявольские Силки - сожжены, шахматы – разбиты, а ключ призван самым мощным Манящим заклинанием, которое он когда-либо видел – куда там Флитвику, и Квиринус готов был поверить, что Дамблдор действительно думал, что придет мальчишка. Но в глубине души он понимал, что это – ловушка, что что-то не так. Он верил, что и его Лорд это понимает, но тот был уверен в своей правоте.
Оставалось лишь два препятствия – Снейпа и Дамблдора. Оба волновали его гораздо больше всего остального.
Когда он (они) вошли в комнату, проход назад, как и проход вперед, загорелись ярко-синим пламенем, и Квиринус почувствовал почти незаметную тревогу Темного Лорда и его же злость. Он злился на предателя-Снейпа и на самого себя, что доверял ему. Впрочем, последнее – в меньшей степени. Он знал, что отомстит.
На столе в ряд стояли колбы с бесцветной жидкостью, в каждом – зелье, а рядом лежал свиток. На нем было написано что-то совсем странное:
«Коль за чужим пришел ты сюда,
Отсюда живым не уйдешь никогда», - надпись с Гринготтса.
Квиринус содрогнулся и почувствовал отвращение Темного Лорда к себе. Впрочем, он чувствовал его почти всегда.
«Сними тюрбан, - прошипел голос в его голове, - мне нужно осмотреться».
Квирелл осторожно размотал ткань на затылке и снял тюрбан, всем телом ощущая, как чужие глаза открываются на его затылке. Его передернуло, и Темный Лорд скривился.
- Знаешь ли ты, Квиринус, что это за пламя? Хотя, зачем я спрашиваю? Конечно, ты не знаешь. Оно похоже на обычное «Инсендио», но я чувствую за ним силу, магию, такую, какой великий и светлый маг Альбус Дамблдор никогда не сможет обладать – она темна, и только два человека во всем Хогвартсе могли наложить его – я или же наш старый друг Северус. Несмотря ни на что, он остается Темным магом и предан своей магии. В этом парадокс – здесь мы должны противостоять Темной магии, а в следующей – Светлой. Довольно глупо было со стороны Северуса защищаться Темной магией от Темного Лорда, - с иронией произнес его Лорд. Его голос больше не был похож на шипение, он был наполнен любопытством ученого, немного менторским, и Квиринус в который раз подумал, каким хорошим учителем мог бы стать Темный Лорд, если бы захотел. Если бы он, Квиринус, знал правду…** **
- Но что мы должны сделать, мой Лорд?
- Ты хочешь сказать, что должен сделать Я?
- Да, мой Лорд.
- Этот свиток, он жаждет крови. Стандартная процедура для Темных ритуалов. Если магия признает нас достойными пройти, она укажет нам нужное зелье. Не вижу ей повода не признать достойным Темного Лорда, - с нескрываемой самоуверенностью произнес он.
- Вы уверены, мой Лорд?
- Разрежь свою ладонь, жалкий трус, - послышался в ответ холодный повелительный голос.
- Д-да, мой Лорд…
Кровь полилась на пергамент и впиталась в него, не оставив и следа. Написанная чернилами фраза из Гринготтса исчезла, и на ее месте кровью Квиринуса вывелось:
«Жажду мою утолить невозможно, сколько крови не лей,
Но можно смягчить. Пей».
В то же мгновение бесцветная жидкость в одном из семи стаканов налилась кроваво-красным цветом, и засветилась** ** *.
- Пей, - повелел Темный Лорд, не ведая тех же сомнений, что испытывал Квирелл. На взгляд Квиринуса, жидкость уж больно напоминала кровь, а ярко-синее свечение от проходов в соседние залы, которого не хватало, чтобы осветить зал полностью, только усиливало ощущение. – Я сказал: пей! – прошипел в ярости голос, и Квиринус повиновался.
По вкусу тоже было похоже, уж после крови единорога, он мог бы привыкнуть, но… К этому также было невозможно привыкнуть.
Но что-то пошло не так.
Ярко-синее пламя зарычало и налилось угрожающим багрянцем, зал поплыл перед глазами Квирелла, и последнее, что он почувствовал, как его рука с волшебной палочкой сама поднимается и наколдовывает мощнейший Щит из когда-либо виденных им. Вокруг него (них) образовалась мутная пелена, закрывающая от разъяренного пламени, в котором Квиринусу чудились мерзкие темные твари, отвратительнее которых сложно было что-то представить.

***

Он очнулся от грянувшего в его голове голоса Темного Лорда, от которого хотелось забиться в угол и никогда не высовываться.
- Вставай! Сейчас же!
Он с трудом поднялся, покачиваясь, и направился к выходу из зала в следующий, делая все, совершенно не осознавая себя. Мутная пелена двинулась вместе с ним. В голове билось негодование Темного Лорда и его же злость, выросшая в пятикратном размере, на Снейпа. Теперь предателя ждала вовсе не быстрая смерть (относительно быстрая), а очень и очень болезненная. Квиринус почувствовал жалость.
Он прошел сквозь пламя, отогнанное Щитом, в следующий зал. Там, посреди комнаты, стояло Зеркало. Темный Лорд, казалось, был изумлен и восхищен.
- Зеркало Еиналеж, - сказал он все тем же невероятным учительским тоном. – Единственное в своем роде и неповторимое. Уникальное. Великолепный магический артефакт, способный одними мечтами свести человека с ума. Неужели этот дурак спрятал камень в нем? Испортить артефакт только для того, чтобы защитить Философский камень? Впрочем, Камень привлекает меня гораздо больше… Нет ничего дороже жизни.
- Неужели? – произнес какой-то бесцветный голос, будто издалека, заставив Квирелла дернуться назад и повернуться в сторону звука.
Рядом с пламенем стоял знакомый всему Магическому Миру мальчик. Гарри Поттер был неестественно бледен, но он стоял там, невредимый, спокойно прошедший препятствие Снейпа, даже не обжегшись.
- Аах, - насмешливо выдохнул Темный Лорд, - признаюсь, ты казался мне разумным до сегодняшнего дня.
- Правда? – он спокойно и равнодушно улыбнулся.
- Ты не поддавался на манипуляции Дамблдора, а сейчас ты… разочаровываешь меня, - произнес Темный Лорд, чуть склонив голову.
- Я бы не пришел, если бы имел хоть какую-нибудь возможность не прийти.
- И кто же тебя заставил? – насмешливо спросил Темный Лорд.
- Та, чьи манипуляции не можешь игнорировать даже ты, воспринимая их за свои решения. От чьего великодушия зависят души и жизни. Я должен был прийти сюда.
- Ты не боишься меня? – почти удивился Темный Лорд.
- Ты думаешь, в таком состоянии я могу бояться? – ответил мальчик, будто говорил со сверстником, а не с человеком, который убил стольких невинных людей, что и человеком больше не был.
- И в каком же ты состоянии? – нахмурившись, спросил тот. Его отвратительное подобие лица исказилось и стало еще более страшным.
- А это секрет, - совершенно равнодушно улыбнулся мальчик.
Послышался какой-то грохот, и оба собеседника обернулись на звук – к их беседе присоединился еще один участник. Альбус Дамблдор с таким редко появляющимся на его лице удивлением смотрел на этих двоих (или троих, если учесть ничего не понимающего и не видящего Квиринуса) и чуть не пропустил момент, когда мальчик без эмоций произнес:
- Вас я и ждал, - и аккуратненько так растворился в воздухе, не аппарировал, а просто медленно исчез.
Что должно бы было произойти дальше, не трудно догадаться. Вот только Темный Лорд дуэли предпочел побег, и, ни капли не заботясь о своем слуге, покинул его тело самым ужасающим образом, вызвав у того удар и почти немедленную смерть - сказалось проклятие единорога.

***

** - честно говоря, автор совсем не помнит, было ли в тексте упоминание «той-самой-дуэли», но почти уверена, что не было. Все будет объяснено и даже описано – из-за этой самой дуэли и была задержка – фантазию автора старательно ограничивал возраст героев, вот и приходилось придумывать, как выкручиваться. В дуэли никто не пострадал =).
** * - следующий и после него абзацы (от звездочек до звездочек) от лица Квиринуса Квирелла. Он у меня такой, простите, если он не совпадает с вашим представлением о нем.
** ** - хм, честно, я реалист-романтик (странное сочетание, я знаю). Все дело в том, что я не верю в людей, которые от рождение св… э-э… плохие. Одно дело, когда человек рождается безумным от рождения, но Том Риддл не был безумен, он был гением. Когда с каждым днем он портил свою душу, он терял свой разум, не теряя ум. Волдеморт был безумен, но гениален, но он стал таким не от хорошей жизни. Может, он был просто слабым, не мог принять людей вокруг себя и их отношение к нему. Я не знаю, меня там не было, но… На них обоих, Гарри и Тома, воздействовало их детство, оно сделало их такими, какие они есть. Я не говорю, что, в конце концов, Волдеморт раскается, потому что нет, конечно, он этого не сделает, он зашел слишком далеко, я говорю лишь, что иногда в нем можно увидеть человека, стремящегося к знаниям и к тому, чтобы передать их другим. Из него бы вышел хороший учитель, на мой взгляд. Но уже никогда не выйдет, только Квиреллу остается только удивляться замашкам своего Лорда, ведь он не видит его никем, кроме кровожадного монстра.
** ** * - Ну да, стаканов было семь, и изначально в каждом из них была вода. Вот тут я поставила на самоуверенность Лорда, как сделал и Снейп (мне кажется, так бы он и сделал). Хорошо, это была не совсем вода, а безвредная бесцветная жидкость. Один из них, при добавлении крови вступал с ней в реакцию. Когда Квирелл капнул кровью на пергамент, а кровь с пергамента переместилась в тот сосуд, жидкость в котором среагировала с этой самой кровью (я не уверена, могут ли Протеевы Чары сотворить подобные, так как нам, фанатам, не так много о них известно; если не могут – это было какое-то другое заклинание, вполне возможно, что Темное) и превратила зелье в катализатор. Вот дальше идет голая фантазия автора. Во-первых, когда зелье было выпито, сработала тревога (вполне возможно, что с помощью тех самых Протеевых Чар опорожнился сосуд, отданный Снейпом Дамблдору как индикатор опасности), а потом сработала «система безопасности», то есть (как? Я не знаю… Но они же маги, а я - нет, у меня скудный набор заклинаний уровня СОВ и чуть-чуть ЖАБА =)) обычное магическое пламя трансформировалось в Адское пламя. Вот как-то так.
Для тех, кто «не пришел за чужим сюда», то есть для Дамблдора, Снейп оставил лазейку – нужно было просто выпить любой сосуд. Волдеморт бы никогда не подумал, что все может быть настолько просто =). Тогда пламя, на всякий случай, если Волдеморту взбредет в голову выпить зелье, становилось просто иллюзией. Понятно, что на всем пламени стояли Щиты не от Снейпа, а от Дамблдора – Инсендио он потушить не мог. А вот Адское пламя – работа Снейпа, это его стезя, а Дамблдор, как и сказал Волдеморт, слишком светлый волшебник для этого. Все-таки магия Снейпа – не такая сильная, как у Волдеморта, даже у ослабленного Волдеморта.