Глава 20 Гарри молчал. Беллармин тоже. Потом Гарри, смотря на свет в окне, сказал:
- У меня был… друг. Нет. Больше. Ну, наверно, он был для меня тем, кем был для вас мистер Сантори. Да.
Он смолк, смотря на Беллармина. Тот не повернулся к нему, продолжая смотреть на пейзаж. Гарри боялся, что он сейчас скажет «это ответ? Заметьте, мистер Поттер, я вам это говорил не для того, чтобы вызвать вас на откровенность». Гарри не знал точно, почему он решил рассказать о Шпренгере Беллармину, ведь он и друзьям не говорил. Но почему-то решил. Это было легко, хотя бы потому, что Беллармин не смотрел на него.
- Я с ним тоже прошел сквозь время. Попал в Средневековье, в 1490-й год, если я правильно помню.…Не люблю вспоминать это время, этот поход, хотя человек, с которым я познакомился, стал для меня важным, близким. Его зовут…звали, - поправился Гарри, - Яков Шпренгер, Великий инквизитор Германии…
Грусть нахлынула на него. Он потер переносицу. М-да, он думал, что уже смирился с этим, ведь все же прошло столько лет! Но… он хмыкнул. Такими темпами он нескоро откроет дверь, за которой Шпренгер ждет его…
- Он рассказал мне, что жизнь есть, есть всегда. Я теперь твердо исповедую это, - Гарри усмехнулся, сказав «исповедую». Более уместных слов не пришло в голову. М-да. – Он был для меня как дедушка… он так старался отвратить от меня все беды…он умер, защищая меня. Я… не знаю, как сказать. Не знаю, почему вообще решил говорить. Знаете, мистер Беллармин, об Якове Шпренгере знают только трое человек, знало до этого момента, - Альбус и Аберфорт Дамблдоры и мистер Балиан Шпренгер, правнук. И теперь я это говорю вам. Нет, не в том дело, что я вам не доверяю, наоборот, но…Я понял, что хочу вам это сказать, и решил не задавливать желание, решил сказать. Я очень хочу увидеть Якова Шпренгера снова. Знаете, я так скучаю по нему, как по отцу, которого у меня не было. Он убил своего бывшего друга, который встретил нас при выходе из пещеры, Генриха Крамера, который пытал меня потом, как ведьмака, околдовавшего инквизитора...
Он сжался от воспоминаний и закрыл глаза. Эта память временем не стиралась, и чувства, страхи, были так же ярки, как и тогда. Стоило ему вспомнить взгляд Крамера в пещере, его глаза в камере пыток, это ведьмино кресло, эти тиски.… Это черная волна ужаса чуть было не накрыла Гарри с головой, но он не дался ей.
- Это неприятно вспоминать, мистер Беллармин, - он открыл глаза. Ничего не изменилось: Беллармин сидел так же, а занавесь так же волновалась от ветра прошлого, - я так хочу с ним встретиться, но Аберфорт Дамблдор говорит, что я закрыл его от себя дверью Страха Смерти. Прошло столько времени, а я все никак не открою ее… Смогу ли я?
Он не ждал ответа, потому что забыл, что его слушают, и задал вопрос самому себе. Поэтому его удивил голос Беллармина, сказавший:
- Сможете, мистер Поттер. Смерти боится каждый человек. И это правильно, как же – живому, да не бояться? Но я, скажем, не боюсь, потому что я умер. Когда через эту дверь проходишь в ту пору, когда сам, по природе, погибнуть должен, то в мире тех, кто о двери не знает, ты умираешь. Чтобы обрести новое знание, надо умереть. Скажите, - Беллармин повернулся к нему, - ведь вы – старший аврор Министерства?
- Да, - Гарри удивился переходу, но потом подумал, что это верно. О теме Смерти надобно поговорить не сейчас, а несколько позже. Не сейчас. Сейчас речь Жизни, Смерть смотрится некстати.
- Вам дали этот пост как победителю Темного Лорда?
Гарри оскорбился.
- Надеюсь, вы не думаете так и спрашиваете затем только, чтобы утвердиться. Нет. Я получил звание аврора после того, как прошел экзамен, необходимый для этого, это было точно, после смерти Волан-де-Морта, но раньше я не мог, я был студентом. Потом я… не быстро и не медленно, но за все эти годы я СВОИМ трудом заслужил это место.
Глаза Беллармина сверкнули, когда Гарри выделил «своим», но блеском лукавым и теплым. Он провел рукой по бороде.
- Вам, верно, не кажется, что я достоин этого места. Да, я не блещу особым умом, способным на коварство, увертки и хитрости. Я не шахматист. Я – аврор. Я - тот, кто добивает тех, кто следует за Лордом без Имени. Все рассчитывает начальство, а я руковожу на месте. Я – боец.
- Я не хотел вас задеть, мистер Поттер, и, как вы правильно заметили, спросил для утверждения. Утвердила меня ваша реакция и интонация. А вот ваши слова… скажите, мистер Поттер, вам не обидно быть пешкой?
- Нет, богу - богово, кесарю – кесарево.
- Мистер Поттер?
Гарри поморщился. Он не хотел признаваться, что иногда это задевало его, например, когда он трансгрессировал на место предполагаемого «шабаша» Пожирателей, а там – пусто. Тогда он думал, что сам бы рассчитал лучше, и что сердце ему говорило, что там пусто. Но он не хотел признаваться. Себе в первую очередь.
- Мистер Беллармин, - он, скривившись допил холодный чай, - я не хочу об этом говорить…
Беллармин пожал плечами. Чуть появившаяся улыбка исчезла. И это задело Гарри. Беллармин не думал, что он трус перед собой!
- Нет! – чуть не крикнул Гарри, - а что я изменю?! Что? Эти крысы из отдела выше не могут верно рассчитать, где будут Пожиратели, но не могу и я! Да иногда я чувствую, что Пожирателей там нет, но как я это объясню? И тогда мне обидно! И, - тише добавил он, Беллармин встал и подошел к окну, - я боюсь. Мне дадут поручение, положатся на меня, а я подведу. Меня этот страх утомил во времена войны с Лордом, да и…
- Вам просто надо немного подучиться, Гарри, - мягко заметил Беллармин, - научиться верить чувствам и уметь доказывать их тем, кто лишен этого. Ведь вы поверили, что это я, поверив себе и своему восприятию.
- Гарри… с чего это я стал «Гарри»? – сказал юноша, в душе которого появилась благодарность, за то, что не разобрали его за его странности, а пытаются помочь, за мягкость тона, нехарактерную для кардинала, и за «Гарри»…
- Когда человек говорит вам то, что он боится сказать себе, это означает доверие, не просто доверие, прочувствованное, как у вас с профессором Сантори, хотя оно не хуже, просто оно иное, но оно возникает только у тех, чье восприятие мира хотя бы отчасти схоже, а это доверие по душе. А с профессором Сантори – по сердцу.
- Хм…у меня к вам и то, и то.
- Тем лучше.
- А что, правда, поможет?
- Да.
- А где можно достать учебники?
Гарри услышал смех Беллармина вторично. Правда, теперь смеялось в нем все.
- Гарри, этого нет ни в одном учебнике! Вам нужен учитель. Вот и все.
- А вы?
- Я? – удивленно заметил Беллармин, - подумайте о своем желании, Гарри. Я подумаю также. Кстати, теперь вы знаете, зачем нам нужен замок?
- Ну, как я понял, это связано с теми Пожирателями, что в деревне. Замок обладает очень сильной магической мощью, он влияет на людей. Здесь они могут перестроиться в лучшую сторону. Но какую энергию распределяет Замок, зависит от владельца. Если его возьмут моя родня, делу крышка. Верно?
- Хм. Вполне.
- Кстати, а зачем заботиться о Пожирателях? Это я что-то недопонял.
- Вы слышали о Равновесии?
- Да, мне мистер Шпренгер говорил.
- Ну, вот. Даже в Азкабане темные души последователей уничтожают «воду», понемногу но все же. Здесь же, переродившись, они могут даже восстанавливать ее. Это важная причина, мистер Поттер?
- О, да! Но почему я? И почему снова «мистер Поттер»? Я провинился?
- Боже, Гарри, - Беллармин вознес глаза к небу, - с вами только о высоком говорить!
Они рассмеялись.
- Вы – маг большой силы, мистер Поттер! Вы…
- Я больше дам Замку сил?
- Ну, конечно! Кстати, - Беллармин прислушался. Лицо его посуровело, - кто-то идет к дверям.
Он стремительно прошел мимо Гарри. Из комнаты уже выходил не улыбающийся Роберт Беллармин, а инквизитор и кардинал.
