Chapter XIX. Травяной чайЛеда смотрит на Барда без страха, но не старается отодвинуть Кили. Лучник все еще держит их на мушке, и потому делать резких движений ей не стоит. Так же, как и говорить что-то ошеломляющее.
- В этом мире меня называют провидицей, - говорит девушка, отвечая на вопрос Барда. Торин шикает на нее, но когда это она слушала гнома, если уже все для себя решила? Мужчина подозрительно сводит брови к переносице и не думает даже опускать стрелу.
- Что?
- Меня зовут Леда, - с нажимом добавляет девушка, игнорируя то, что Кили сжал ее руку до весьма ощутимой боли. - Я помогаю Торину Дубощиту и его отряду вернуть себе дом.
Бард косится на гномов, обводит внимательным взглядом каждого и внезапно вскидывается еще больше.
- Король под горой? Вы что, хотите разбудить великое зло?!
Торин рычит: неизвестно, на кого больше направлен его гнев - на мужчину или Леду; девушка фыркает в его сторону.
- Нет. Мы хотим его уничтожить раз и навсегда.
Бард возвращается колким взглядом к девушке и, кажется, совсем не верит ей. Это будет еще сложнее, чем убедить Торина, пожалуй.
- Его нельзя уничтожить, вы лишь раздразните его!
- Нет-нет, Вы не понимаете, мы...
У Дубощита лопается терпение, и он срывается на девчонку, игнорируя Барда.
- Кто тебя просил выливать на него все и сразу, буйная! Никто не должен знать о целях нашего путешествия, а ты первому встречному решила...
- Я не собираюсь врать спасителю Эсгарота! - кричит Леда, окончательно взрываясь. Напряжение, висящее в воздухе между Бардом и гномами, такое сильное, что искры готова метать не только девушка. Торин удивленно замирает, лучник, кажется, тоже в недоумении. Леда вздыхает и оборачивается к нему снова. - Послушайте, Вы можете мне не верить - я бы и сама не верила, если бы не знала! Поправьте меня, если я ошибусь: у Вас есть две дочки и сын, верно? Старшую, кажется, зовут Сигрид... нет? Вы сын человека, который сражался с драконом Смаугом, когда он напал на Дейл лет шестьдесят назад. И у вас есть стрела, одна-единственная, которая может убить его. Я права?
Под конец фразы у Леды от напряжения срывается голос, и она хрипло сипит, опираясь рукой на плечо Кили - рана все еще ноет, хоть и перестала саднить так сильно.
Бард ошеломленно опускает лук.
- Откуда ты это знаешь? - спрашивает он, не обращая больше внимания на других. Девушка поджимает губы, молясь, чтобы вспыльчивый лучник не вскинул оружие снова. Хватит с их отряда стрел.
- Говорю же, я провидица! - запальчиво восклицает она. - То есть, здесь меня называют так.
- Здесь? - Бард косится на остальных, но Леда выходит вперед перед Кили и снова обращает на себя внимание.
- Послушайте, - с нажимом добавляет она. - Я понимаю, все это звучит как бред, и мне жаль, что я говорю это Вам при первой же встрече. Но Вы ДОЛЖНЫ мне поверить. Вы единственный, кто может убить дракона. Зовите это судьбой или провидением - как хотите! - но Вы здесь не случайно. Так же, как и Торин и его отряд. И как я.
В своих словах Леда видит, возможно, больше смысла, чем все остальные, и сейчас ей кажется, что она действительно говорит правду и верит в нее: она здесь не случайно. Бард смотрит на нее долгое растянутое мгновение, прежде чем вздыхает и выпускает лук из рук окончательно.
- Похоже, Вы двинулись головой, юная леди, путешествующая с гномами, - грубо бросает он. - Если это какая-то болезнь, то держитесь подальше от Эсгарота. Я не хочу, чтобы Вы заразили моих детей.
Он разворачивается, чтобы уйти, и Леда кидается к нему.
- Нет, подождите, Вы не понимаете... Ай!
Она хватается рукой за повязку на шее и падает на колени - Кили еле успевает подхватить ее у самой земли.
- Леда!
Девушка тяжело дышит, чувствуя новый приступ горячечного жара. Тауриэль мгновенно оказывается рядом, трогает ее лоб - на нем уже проступила испарина - и качает головой.
- Она еще слишком слаба, чтобы куда-то идти, ей нужен отдых и теплая постель.
Гномы приходят в смятение, толпятся вокруг девушки и не знают, что делать. Балин вздыхает, оборачиваясь к замершему Барду.
- Позвольте воспользоваться Вашим гостеприимством. Девочке нужна помощь. Мы заплатим высокую цену, если Вы предоставите ей комнату и покой.
Мужчина не намерен верить словам какой-то бледной девчонки, свалившейся ему на голову так внезапно вместе с кучкой гномов подозрительного вида, но она в самом деле выглядит больной, а Бард не привык отказывать бедным, несмотря на то, что он сам едва сводит концы с концами. Кроме того, гномы обещают ему плату, а Баину давно нужны новые сапоги и тулуп.
- Ладно, - ворчит мужчина. - Я предоставлю вам жилье на эту ночь, но потом вы уйдете. Это будет стоить вам очень дорого.
- Хорошо, мы заплатим вдвойне, - кивает седовласый Балин и улыбается.
Бард смотрит на него с подозрением.
- Въезжать в город без разрешения бургомистра запрещено. Поэтому вас придется везти нелегально.
До озерного города добирались, как Леда и предполагала, в бочках с рыбой. Но ей повезло меньше - Бард усадил ее на нос кормы и оставил под громадным тулупом, пахнущим тухлым мясом или просто мокрой шерстью - Леда не понимает и понять не хочет. Тауриэль стоит рядом, изредка оборачиваясь на ворчания гномов из бочек.
- Яблоки! - стонет Фили и чертыхается на манер самой Леды. Она смеется сквозь кашель.
Бард молча правит ладьей, и девушка оборачивается, чтобы взглянуть на него. Он старше, чем она представляла, и угрюмее. Впрочем, если Леда знает правду о его жизни, это не удивительно. Наверное, раньше мужчина был красив и привлекателен не только внешне, но и внутренне, но сейчас под пылью и морщинами скрывается изнуренный и уставший от жизни человек. Леда смотрит на него, не замечая, что он тоже наблюдает за ней.
- С каких пор человеческие девушки путешествуют с гномами? - вдруг спрашивает Бард. Девушка хмыкает, еле-еле вспоминая самый первый свой день в Средиземье. С каких пор?.. Ох, ей кажется, что она живет с ними бок-о-бок всю свою жизнь.
- С тех пор, как научились падать им на головы? - усмехается Леда, стараясь вспомнить дату своего неожиданного появления в Бэг-Энде. - Думаю, где-то месяцев пять назад. Или даже чуть больше... Знаете, это и для меня стало огромной неожиданностью.
Бард подозрительно хмурится, и Леда пускается в объяснения (в какой-то из бочек гневно пыхтит Торин, думая, что она выдает военную тайну, хотя ее история гнома не касается - по крайней мере, Леда позволяет себе думать именно так).
- Я присоединилась к отряду Торина месяцев пять назад, он тогда пришел в дом к Бильбо - это хоббит, который тоже идет с нами, он вон в той бочке. Я не знаю, как это объяснить такими словами, чтобы Вы меня поняли, но я действительно просто свалилась к нему в Бэг Энд. Там, откуда я пришла, историю легендарного похода Торина Дубощита описывают в книгах, и я, к сожалению или счастью, знала некоторые ее подробности. Как Вы видите, остаться в стороне мне просто не позволила совесть.
- И отсутствие здравого смысла, - говорит Бард, поворачивая ладью. Леда осекается, смотрит на мужчину с некоторым смятением, а затем кивает.
- Да, я понимаю, что звучит это все бредово. Но, поверьте, то, что я с ними, имеет для меня огромное значение. Ведь я знаю их историю. То есть, надеюсь, что знаю.
Тауриэль теперь смотрит на девушку с нескрываемым интересом и изумлением, впервые слыша такие подробности из биографии Леды, а вот Бард не слишком-то впечатляется.
- Пока что Вы не сказали ничего конкретного, чтобы я начал Вам верить, юная леди. Лишь размытые объяснения, вполне в духе такой романтичной особы, как Вы.
Леда вскидывает бровь и усмехается.
- А Вы уже составили обо мне весьма недвусмысленное впечатление, чтобы судить? - она вздыхает, натягивая повыше на плечи вонючий тулуп. - Так вот, вынуждена огорчить: я совсем не романтичная особа. Я, скорее, негативно настроенная на все дура, которая когда-то вдруг решила, что может спасти гномов, зная лишь пару фильмов.
Мужчина и эльфийка теперь оба крайне удивлены ее новым словечкам, но Леда не торопится объяснить их и только вглядывается поверх головы Тауриэль в размытый в тумане корявый силуэт озерного города.
- А много ли жителей в Эсгароте? - спрашивает она. На такой вопрос Бард вполне может ответить.
- Почти девять сотен. Две сотни из Дейла, остальные из самого Эсгарота.
- Две сотни? - девушка ахает, прикрывая рот дрожащей от холода и голода ладонью. Боже, только две сотни выживших. - А сколько было в Дейле? Нет, не отвечайте. Я не хочу знать.
Они продолжают путь в молчании; Тауриэль так и не говорит ни слова, предпочитая слушать и внимать, Леда же пытается понять, скольких людей ей удастся убедить в том, что им грозит беда. Очень немногие запросто согласятся покинуть свои дома только из-за слов мелкой оборванки, лепечущей какой-то бред про дракона. В конце концов, Смауга не видели уже лет шестьдесят, а за такое время память людей забывает о многих невзгодах.
Бард останавливает ладью с бочками у пристани, показывает документы заставнику. Леда вытягивает шею, чтобы увидеть, что происходит за спиной мужчины.
- Он договаривается со стариком, - тихо говорит Тауриэль. - Показывает на нас пальцем.
Бочки возмущенно ревут, в двух из них Леда слышит голоса Торина и Двалина.
- А ну тихо! - шикает она. - У вас нет причин не доверять ему! Бард добропорядочный человек!
- Откуда ты знаешь?! - воет из-под рыбной туши голос Дубощита. - Он предатель и хочет сдать нас, забрав наши деньги!
Девушка вспоминает первые дни их похода, когда гном и ее считал обманщицей, и закатывает глаза. Типичный Торин, типичная ситуация.
- А мне Вы верите? - рявкает Леда еле слышно. Бочка, вроде, успокаивается, но на дне ее все равно раздаются возмущенные рычания. Чтоб он этой рыбой насквозь пропах, гном-параноик.
Бард возвращается с печатью на потрепанной бумаге и вновь встает за руль.
- Я сказал, что Вы проследите за доставкой груза, - говорит он Тауриэль и кивает Леде. - А Вы держите путь к Железным холмам. Для всех в городе Вы будете торговкой из гномьего народа.
На вопросительный взгляд девушки мужчина лишь пожимает плечами.
- Никто не поверит, если Вы скажете, что Вы человек, - поясняет он, нисколько не стесняясь. - Для здешних людей Вы слишком маленького роста.
Бочка с Двалином на его словах что-то невнятно бурчит, и Леда уверена, что гном добавляет: «И слишком буйная».
Они останавливаются у следующей заставы. На этот раз к Барду выходит жутко горбатый и уродливый человечишка, в котором девушка с легкостью узнает того подхалима из фильма, которого всю дорогу хотелось придушить. Он подозрительно косится на Тауриэль и Леду, так что ей ничего не остается, кроме как приветливо махнуть рукой. Однобровый мужик (Леда ничего не может с собой поделать - у него и правда обе брови срослись на переносице!) как-то странно кривится и тут же их отпускает.
- Алфред решил, что Вы с ним заигрываете, - хмыкает Бард, и Леда мгновенно трясется от отвращения.
- Фу, Эру, какой кошмар! Это недоразумение скоро будет бегать по остаткам Дейла в женском платье!
Она говорит, не задумываясь, и мужчина хмурится, вновь слыша что-то о будущем. Эта девушка в самом деле верит в свои же сказки. Должно быть, она совсем плоха.
В дом к Барду гномы попадают не сразу. Леда и Тауриэль проходят безбоязненно через двери, а остальным приходится сделать изрядный круг, чтобы прийти незамеченными мимо людей бургомистра. Когда они появляются в доме, насквозь мокрые, пропахшие тухлой водой и рыбой, то отказываются говорить, где были. Леда тем временем кланяется дочерям и сыну Барда и не обращает внимания на грубые ругательства гномов.
- Простите, что потревожили вас, - кивает девушка на внезапную толпу. Сигрид и Тильда смотрят на гостей в изумлении. - Меня зовут Леда, мы с моими друзьями весьма благодарны вашему отцу за приют на этот вечер.
Ей становится все хуже, так что Бильбо, заручившись поддержкой Двалина и Кили, укладывают девушку в постель еще до захода солнца. Она противится и хочет вместе со всеми посидеть за столом и рассказать что-то важное Барду, но ее никто не слушает. Кроме того, сам мужчина куда-то отлучается еще до ужина, так что к его возвращению Леда спит, укутанная во множество одеял, наконец-то сытая и чистая.
- Это не мое дело, - говорит мужчина, поглядывая на девушку. - Но такой слабенькой леди не место среди таких, как вы.
Гномы, как по команде, вскидывают головы от своих тарелок и глядят на Барда с разными оттенками раздражения.
- Эта девочка помогает нам с тех пор, как мы вышли из Шира, - отвечает за всех Балин. - Она, может, и выглядит совсем неподходящей для таких походов, но, к счастью, действительно много знает. В этом ее огромное преимущество.
- То есть, - удивленно вскидывается Бард, - вы все верите в то, что она знает будущее?
Его дети тянутся ближе к огню, маленькая Тильда оборачивается, чтобы взглянуть на спящую девушку.
- Папа, она провидица? - звонко спрашивает девочка. Мужчина не знает, что ей ответить, зато Фили и Кили с радостью бросаются в объяснения.
- Да, она предсказала нам тех троллей в лесу! И спасла дядю от смерти! А еще о пещере с гоблинами и каменных великанах предупредила, и вывела из дворца лесного короля, а потом...
Фили осекается, с опаской оборачиваясь к брату. Он хмурится и сжимает зубы, все еще злясь то ли на дядю, то ли на самого себя за то, что не доглядел за девушкой. Кольцо Трандуила покоится в его кармане, жжет сквозь плотную ткань рубахи, почти до боли выжигая на его коже отметину. Он бы выбросил его, если бы мог, а вместо этого несет от самого Лихолесья, ведомый какими-то мазохистскими мыслями. Торин, наблюдающий за племянником, хочет верить, что это все же надежда.
- А она что-нибудь про меня знает? - заинтересованно тянет Тильда. Балин добродушно улыбается.
- Думаю, ты сможешь сама у нее спросить, когда она проснется.
Бард неожиданно хлопает по столу рукой.
- Это все сказки, дочка, - отрезает он, мотая головой. - Провидиц не существует, иначе такие, как они, спасли бы мир намного раньше.
- Не уверена, что нас много, - вдруг тихо говорит Леда. Все оборачиваются в ее сторону, Бильбо вскакивает из-за стола и идет к ней. Девушка улыбается хоббиту, позволяет спустить себя с кровати и довести до стула у камина.
- Тебе лучше? - спрашивает Кили, и Леда, поднимая к нему взгляд, вдруг смущается. Гном второй раз видит от нее такую реакцию на свои слова и действия, и потому удивляется.
- Я понимаю, почему Вы не верите мне, - оставляя его вопрос без ответа, говорит девушка Барду. - В это довольно трудно поверить. Но нам действительно очень важно, чтобы Вы смогли принять правду.
- Нам?! - рявкает Торин, о чьем подозрении Леда успевает позабыть - и напрасно. - Почему это НАМ вообще должно быть важно мнение лодочника?
Девушка пытается дышать спокойно, подавляя никому не нужную сейчас злость. Кажется, сейчас она снова будет бороться с этим упертым гномом за право отстаивать свою точку зрения.
- Потому что! - бурчит она в ответ. - Я уже говорила, что Бард будущий спаситель Эсгарота! Почему так сложно хоть раз просто меня послушать?
Гномы привычно закатывают глаза, а вот стоящая у окна Тауриэль изумленно глядит на такую дерзость: девочка смеет идти против слов своего предводителя не впервые, и ее такое совершенно удивляет - эльфийку воспитывали и учили совсем другим вещам.
- Простите, что? - хмуро переспрашивает Бард. - Вы думаете, что я спаситель города?
Леда кивает ему и мысленно заранее извиняется.
- Вы потомок человека, который почти убил дракона в Дейле, я права? - мужчина застывает на стуле, косится на своих детей и не знает, что ответить на такую откровенность. Девушка со своим проницательным взглядом не оставляет ему выбора. - Вы тот самый, я знаю. И у Вас есть стрела, способная убить Смауга.
Бард вскидывается, неверяще глядя на свалившуюся с небес девчонку. Откуда она знает такие подробности? О стреле не ведает даже его сын. Не может быть, чтобы эта девочка, в которую свято верят свихнувшиеся гномы, в самом деле оказалась провидицей.
Тильда и Сигрид удивленно ахают.
- Так это твой дед промахнулся в тот знаменательный день? Если бы люди умели стрелять лучше, чем слепые кроты, мы бы, возможно, не оплакивали Дейл! - презрительно фыркает Торин, и Леда, натянутая от напряжения, как струна, окончательно взрывается.
- Он не промахнулся! Он попал в Смауга и отсек ему чешую, прямо напротив сердца! Следующий выстрел стал бы последним, если бы дракон не спалил все дотла раньше! Господи, Торин, как будто это не Вы там были!
Гном стучит по столу рукой, ничем не пугая вдруг разозлившуюся девушку.
- Вот именно, я был там и все помню! В отличие от тебя, девчонка!
Леда поджимает губы, злобно щурится и даже не думает проглатывать эту колкость.
- Простите ему эти грубости, - цедит девушка сквозь зубы, поворачиваясь обратно к шокированному мужчине. - Он уже довольно стар и не понимает, что своими словами ранит всех и каждого.
На Торина страшно смотреть - он краснеет, раздувается и готов взорваться, но Леда вдруг кладет свою теплую ладонь на его кулак, лежащий на столе, и вышибает тем самым всю спесь.
- Он в тот день потерял так много, что забывает о чужом горе и чужих жизнях.
Бард переводит тяжелый взгляд на гнома. Да, в тот день многие лишились дома и семьи, и если слова девушки верны, на плечах Торина лежит огромный груз. Но это не его, Барда, дело.
- Хорошенько выспитесь, - бросает он и встает с места. - Я уведу вас из города на рассвете.
Леда вдруг мотает головой и тяжело вздыхает.
- Если Вы не поверите мне, я выйду на городскую площадь и объявлю во весь голос, что скоро на город прилетит великое зло.
Мужчина резко замирает на месте, гномы, как один, открывают рты. О чем, Махал ее забери, толкует глупая девочка? Леда видит недоверие в глазах каждого, но, в отличие от них, она знает, о чем говорит.
- Я уже говорила Вам, - продолжает девушка, - что мы не случайно встретились на том берегу. Можете думать обо мне, как хотите, но если мои слова привлекли Ваше внимание, то знайте: без Вашей помощи Эсгарот погибнет под драконьим пламенем.
- Откуда ты... - неуверенно тянет Фили, и Леда ощутимо пинает его под столом.
- С чего ты решила, что нам нужна его помощь? - сердито рявкает Торин, так что второй пинок достается и ему тоже.
Бард молчит, сверля девушку взглядом, она свой не отводит и выглядит весьма воинственно для своего положения худенькой и слабенькой девчушки. Кажется, она понимает теперь, как она продержалась в этом буйном отряде так долго.
- Ты думаешь, я поверю? - спрашивает он. Леда хмыкает, чем удивляет его еще больше.
- Нет, не думаю. Но Вы не опровергли мои слова, а, значит, у Вас в самом есть стрела, способная убить дракона. Последняя.
Мужчина не двигается, и Леда предпринимает отчаянную попытку - встает со стула, вытягивается во весь свой низенький рост и тянется к деревянной балке над столом. Когда ее пальцы касаются холодного железа стрелы, спрятанной между сухими травами, глаза Барда делаются шире монеты.
- Вы не зря хранили ее столько лет, - говорит девушка, пытаясь скрыть свою собственную неуверенность. Ее сердце бьется, как заведенное: она едва не прокололась. - Теперь пришло время использовать эту стрелу.
Ей жаль, что она говорит обо всем при детях этого человека, как жаль и то, что его в принципе приходится просить о помощи, столь небезопасной помощи. Но времени у них все меньше, Одинокая гора со своим свирепым жителем все ближе, и теперь ни у Леды, ни у гномов нет ни минуты на сентиментальность и любезности.
- Кроме Вас одолеть дракона не сможет никто, - добавляет девушка, пресекая попытки собственной совести взять вверх над чисто логическими доводами рассудка. - И будет лучше, если мы поможем Вам убить его до того, как он спалит Эсгарот с его жителями.
Торин, наконец, понимает, куда она клонит, и больше не пытается спорить, хотя все еще смотрит волком на Барда. Леда благодарна ему хотя бы за молчание.
- Ты хочешь, чтобы я убил чудовище, которое вы же и выпустите? - переспрашивает мужчина.
Леда прекрасно понимает, как ужасно звучит эта просьба, какой жестокой она выглядит в глазах Барда и его детей - особенно его детей - но, к сожалению, это действительно наиболее оптимальный вариант развития событий. Если она смогла предотвратить ранение Кили, то, быть может, сможет исправить и уничтожение целого города?
- Пожалуйста, поймите: если не мы сейчас, то кто-то другой разбудит дракона, - запальчиво говорит Леда. - Он ведь не умер, он просто спит. Когда-нибудь Смауг проснется и решит выжечь все города в округе, и тогда пострадает не только Эсгарот с его девятью сотнями жителей. Тогда никому не будет спасения.
- Вы все прикрываетесь россказнями о страшных бедах, хотя сами хотите навлечь страдания на невинных людей, - яростно шипит Бард. Девушка кусает губы - он прав, но разве у них есть иной выход сейчас, когда они уже так близко к своей цели?
- Если мы пойдем туда сейчас, то сможем хотя бы предупредить город и вывести отсюда людей. Чтобы никто не пострадал. Сейчас вы все живете здесь, как на вулкане, который в любой момент может взорваться и потопить всех.
Мужчина впивает в ее свой взгляд, смотрит одно долго мгновение, и выдыхает.
- Ты просишь о невозможном, - наконец, после молчания говорит он. - Я не могу довериться случайной девочке и ее гномам. Подыщите себе другого убийцу драконов.
Отчего-то Леде кажется, что Бард еще передумает, и потому вовсе не возражает, когда он выходит из дома, с силой хлопая дверью.
Они еще долго сидят у огня, и Леда рассказывает маленькой Тильде, Сигрид и Баину истории своего мира, умалчивая о том, что они не имеют к Средиземью никакого отношения - нечего путать людей еще больше, они и без того растеряны донельзя.
- Там, откуда я родом, существует сага, - тихо шепчет девушка, - наполовину легенда, наполовину правдивая история моего государства, о Сигрид Гордой, матери королей.
Глаза Сигрид вспыхивают, и Леда, улыбаясь, тянется к ней через Тильду.
- Она была чрезвычайно красивой, но очень тщеславной женщиной. В девичестве она стала женой короля Эрика Победоносного и родила ему наследника. Но король умер спустя десять лет, и руки молодой королевы стали добиваться многие знатные мужи. Она всем отказывала - мама говорила мне, что из-за собственного тщеславия и гордости, но я думаю, что она просто очень любила первого мужа.
Девочки слушают ее, едва ли не раскрыв рты, и Леде, как ни крути, приятно такое внимание. В доме Барда тепло и уютно, несмотря на промозглую сырость стен и подгнившие балки на крыше, с которых капает талая вода. Девушка сидит у камина, закутанная в пледы, и греет ладони глиняной кружкой с ароматным чаем из какой-то неизвестной травы. По запаху она напоминает Леде чабрец, который дома так часто заваривала мама. Может, поэтому ей здесь так спокойно.
- А в тех местах, где ты жила, были драконы? - спрашивает Тильда, хлопая длинными ресницами. Леда улыбается и качает головой.
- Нет, у нас они были только сказками и легендами. Обычно они охраняли принцесс в высоких башнях, чтобы какой-нибудь принц пришел и сразился со зверем, чтобы освободить свою возлюбленную.
- В башнях? - Баин удивленно фыркает. - Зачем же запирать принцессу в башне?
Леда открывает рот, чтобы ответить, и понимает, что не может этого знать.
- Честно говоря, никогда не задумывалась, - смеется она. - Наверное, это делали, чтобы отсечь всех недостойных. Мол, только самый преданный и влюбленный юноша с храбрым сердцем и недюжинной силой может стать мужем красавицы.
Дети смеются, насмешливо называя принцев глупцами, и Леда улыбается, пряча улыбку за кружкой чая.
Ночью ей совсем не спится. Леда ворочается в постели, сердито ворча на свою забитую мыслями голову. Одинокая гора, показавшаяся сегодня из-за плотного тумана, напугала ее до невозможности, а тот горный пик, Воронья высота, о котором она столько думала, лишил ее последних сил. Теперь Леда боится даже подумать о ней, и всего лишь очертания страшного откоса наводят на нее ужас. В конце концов, Леда встает с постели, кутается в плед и идет наружу, в промозглый туман города.
В такое время очень немногие бодрствуют, и девушка замечает всего два-три зажженных окна домов. Она смотрит вдаль, на темнеющий вдалеке Эребор, и внезапно понимает, что больше не может держать все в себе.
Леда всего лишь слабая девочка, ничего не знающая ни об этом мире, ни о его жителях. Она попала сюда случайно и внезапно решила, что какие-то размытые сведения, почерпнутые ею из голливудских фильмов, смогут помочь ей в ее большой и великой цели. Словно это игра, развлечение.
Нет, это перестало быть для нее игрой в ту самую секунду, когда на пороге дома Бильбо появились Фили и Кили. Леда до сих пор помнит панику, которая овладела ей при одном взгляде на этих двух гномов. Не радость или восхищение.
Ужас. Ее всю от пятки до макушки пронизал смертельный ужас.
Леда сжимает руками деревянные перила крыльца и сгибается все ниже, скрывая глаза даже от безучастной луны. Сначала все казалось простым: чтобы избавиться от страха за жизни гномов, ей просто нужно помочь им выжить, ведь она знает историю и может предотвратить катастрофы. Кто же знал, что уже к середине пути Леда не будет знать ни себя, ни других - все настолько запутается и смешается не только во всем мире вокруг нее, но и в ней самой, что она больше не сможет различать, что правильно, а что нет.
Сейчас ей кажется, будто проще покончить с собой, чем попытаться разобраться в своих же чувствах.
- Почему твое лицо не озаряет радость от скорого завершения вашего великого дела? - вдруг раздается за спиной Леды переливчатый голос эльфийки. Она резко выпрямляется и быстро стирает с лица слезы.
- Наверное, потому что оно еще не завершено, - грубо отвечает девушка. - Нельзя радоваться заранее - накличешь беду.
Тауриэль подходит ближе и встает рядом с Ледой. Она молчит, и девушка уже решает уйти, потому что чувствует напряжение рядом с эльфийкой, но та вдруг оборачивается и смотрит прямо на Леду.
- Почему ты так меня не принимаешь?
Леда хмурится, кусает губы, не желая отвечать, но, по сути, Тауриэль спрашивает логичные вещи. Нельзя просто так злиться на кого бы то ни было и молчать. Как это делает девушка на протяжении всего этого времени.
- Может, ты мне просто не нравишься? - снова огрызается она. Говорить правду ей совсем не хочется.
Эльфийка вскидывает брови и немного обиженно вздыхает.
- Я думала, как провидица, ты не должна позволять себе таких личных чувств. Мне казалось, что видящие будущее через свет Элберет не могут без причин любить и ненавидеть кого-то.
- Через свет чего? - переспрашивает Леда, вышибая из Тауриэль последние логичные мысли. Девушка смотрит на нее с непониманием и нескрываемым подозрением, что еще больше наводит ее на мысли о том, что Леда - совсем не провидица.
- Ты удивляешь меня, - говорит эльфийка, поборов свою впечатлительность. - Знаешь то, что уготовано этому миру, но не ведаешь ни о законах его, ни о богах, что наблюдают за нами с небес Арды. Кто ты такая?
Леда открывает рот, хочет что-то ответить - и не может. Кто она? Кто?..
- Я просто ненормальная, решившая спасти несколько жизней чудаковатых гномов, которые слишком мне дороги, чтобы бросать их.
Она чувствует, как по щеке снова катится соленая капля, упрямо стирает ее тыльной стороной ладони со шрамом от меча Двалина, и вскидывает голову.
- Мне жаль, что я не могу относится к тебе беспристрастно, - вдруг резко бросает девушка. Тауриэль удивлена и молча смотрит на нее своими широко распахнутыми зелеными глазами. Леда вздыхает, решаясь, наконец, высказаться. - Мне жаль, что я не те боги, которым ты поклоняешься и не могу не испытывать личных чувств. Но, если бы ты знала то, что знаю я, ты бы поняла меня.
Она разворачивается, чтобы уйти, но эльфийка бросается за ней следом.
- И что же ты знаешь? - восклицает она. Ее беспричинная злость девушки тоже изрядно выматывает. А незнание и непонимание подтачивает уверенность в своих силах больше, чем что-либо другое.
Леда тяжело дышит, стараясь взять под контроль собственное дыхание. Сердце стучит в ее груди, как сумасшедшее, и то, что она хочет сейчас сказать, прозвучит впервые и для эльфийки, и для нее самой.
- Они могут погибнуть... - тихо-тихо говорит Леда, вжимая голову в плечи так сильно, что те начинают болеть. Тауриэль не видит ее лица и, если бы не чуткий слух, она бы и не услышала девушку.
- О чем ты?
Леда хмурится, чувствуя, как по щекам текут злые жестокие слезы. Ей хочется оказаться далеко от этой пугающей горы и того, что она хранит в своих недрах, и того будущего, которое предстоит познать.
- Те, кто дороги мне больше жизни, могут погибнуть. И если я не смогу предотвратить это, я...
Она не договаривает и сбегает в дом, под спасительные пледы на кровати, которую девушка делит с Бильбо. Тауриэль остается стоять на крыльце дома, хмурясь и ничего не понимая.
