Глава 21Вот, решила побаловать вас. Уезжаю в больницу - возможно будет операция. Но там допишу фик. Новые главы скоро не обещаю, но буду стараться.
Тонкс стояла у окна и, тревожно глядя на улицу, поглаживала свой животик…
Дождь шёл уже третий день, не переставая. От этого было невыносимо тоскливо и немного страшно.
Она оглянулась: уже обставленная детская. Куча пелёнок, распашонок, памперсов… Пеленальный столик. Да много-много всего. Но особый трепет вызывали две колыбельки: одна плавно меняла свой цвет с белого на жёлтый, а вторая – с розового на голубой.
- Мои малыши,- улыбнулась метаморфиня, глядя на свой животик.- Скоро вы появитесь на свет… Как же мы с вашим папой ждём этого…
***
Пару недель спустя, в дом № 12 по площади Гриммо зашёл человек. Римус Люпин. После очередного задания он еле стоял на ногах, был немного зол и желал только одного – побыстрей покончить с формальностями и оказаться возле жены.
Тонкс…
При одном воспоминании о ней захотелось всё бросить и аппарировать прямо с площади домой…
Римус усмехнулся: Нимфадора плохо на него влияет. Даже в его мыслях появилась нотка безрассудства… Такого допускать было нельзя. Особенно, когда появятся малыши…
- Люпин!- из библиотеки степенно вышла Эммелина Венс. Длинная тяжёлая сиреневая мантия словно стекала с её плеч. На руках у Эммы лежал её любимый кот Гиппогриф и раскатисто мурлыкал.
- Эммелина,- вежливо кивнул Римус.- Прекрасно выглядишь.
- Вернулся?- спросила Венс, игнорируя комплимент.
- Да, как видишь.
- А чего здесь стоишь?
- Рапорт сдать пришёл.
Почти минутный зрительный контакт, и тихий, как всегда, полупрезрительный голос Венс:
- Ощенилась твоя Волчица.
Оборотень стоял, не смея поверить её словам.
- Что стоишь?- насмешливо спросила женщина, гладя кота.- Иди! Беги к ней!
Отгоняющий жест.
- Иди, Волк!
И уже вслед ему:
- Она ждёт тебя…
Долгое молчание:
- Идём, Гиппогриф. Нас-то с тобой уж точно никто не ждёт. Так что ничего не мешает нам покопаться в библиотеке лишний час.
Дверь книгохранилища закрылась…
***
Он появился из камина в гостиной. Почти влетел по лестнице, и, войдя в спальню, наткнулся на мадам Помфри.
- Мадам…
- Римус?- колдомедик улыбнулась.- Вернулся?
- Да… Тонкс… Она…
- Родила,- кивнула школьная медсестра.- Мои знакомые ребята из родильного отдела помогли… Долго она мучалась… Еле вытащили малышей. Да и саму Нимфадору… с того света. Всё-таки слабенькая она, чтобы близнецов рожать…
- Как они?
- Малыши почти в порядке. Они в детской в Молли.
- А Тонкс?
- Она очень слаба. Сейчас спит.
Неожиданно от кровати донеслось:
- Не сплю я, мадам. Кто там?
- Твой муж.
- Римус…- безумная надежда в голосе.
Лежащая под одеялом Нимфадора попыталась встать, но получилось плохо. Люпин быстро подошёл к ней, сел на край кровати возле метаморфини и обнял её. Обнял, наконец, ту единственную и любимую, что принесла в его дом, в его душу счастье, мир и покой.
- Пришёл…- её сбивчивый шёпот.- Наконец-то…
- Тонкс… Милая…- он отстранился и заглянул в её глаза.- Ты как?
- Почти хорошо.
«Мерлин… Как же она слаба…»
- Римус… Ты уже видел их?
- Нет. Я сразу к тебе.
- Ступай. Ступай, посмотри на них! Они очень красивы…
Тонкая белая рука нелепо свесилась с кровати.
- Тонкс!!!- Люпин попытался посмотреть ей в глаза, но они были закрыты.
- Отойди, Римус!- мадам Помфри отогнала его и занялась врачеванием. Оборотень стоял рядом…
Через 10 минут колдомедик вздохнула и обернулась к Люпину:
- Давай отойдём к окну.
Опершись на подоконник, мадам Помфри посмотрела на Люпина и снова вздохнула.
- Что с ней?- Римус вертел в руках подхваченный со стола карандаш.
- Она слишком слаба,- Помфри принялась теребить край фартука.- Роды были очень сложными. Нам бы сейчас пригодились зелья Северуса…
Женщина опустила голову:
- Она слабеет, Римус. С каждым днём всё больше и больше…
- Почему?
- Я не знаю. Единственная надежда сейчас на твоё присутствие. Говори с ней, е оставляй надолго. Девочка очень любит тебя. Как знать, может, ваша любовь сотворит чудо…
***
Римус долго стоял на пороге детской комнаты прежде, чем войти…
В этой детской всё было так, как они с Тонкс хотели.
Ласково-тихая атмосфера.
Приглушённый свет.
Тихий перезвон погремушек.
Только между колыбельками сидит не Нимфадора, а миссис Уизли.
Увидев вошедшего мужчину, Молли встала и быстро подошла к нему:
- Здравствуй, Римус.
- Здравствуй, Молли,- он судорожно сглотнул.- Как они?
- Всё хорошо. Недавно уснули. Фил очень капризничает… Мелани у вас… на удивление спокойный ребёнок.
- Молли… Можно мне…
- Взглянуть на них? Конечно! Идём.
Они подошли к бело-жёлтой колыбели, и миссис Уизли слегка отвела полог:
- ФИлип…
Малыш, спящий в кроватке, был похож на ангелочка. Светло-жёлтая постель, белоснежные пелёнка и чепчик.
- Красавец…- прошептал Люпин, улыбаясь.- Как же хочется подержать его…
- Тебе ещё представится такая возможность,- кивнула женщина.- А теперь посмотри сюда…
Молли отвела полог второй колыбельки:
- Мелани.
Девочка лежала на розовой постельке и была затянута в розовую с белыми барашками пелёнку. На голове – розовый чепчик. Она сладко причмокивала во сне…
- Малышка…- Римус осторожно коснулся дочки.- Они такие…
- Маленькие,- подсказал мистер Уизли, стоящий в дверях.- У меня были такие же чувства, когда я смотрел на своих детей. Особенно, на Фреда и Джорджа.
Миссис и мистер Уизли обменялись нежными улыбками, и Артур продолжил:
- Грозный Глаз ждёт рапорт, Римус. Напиши и вернёшься к жене и детям.
- Да,- Люпин кивнул, осторожно задёрнул полог колыбели, кивнул чете Уизли и вышел…
В гостиной он, уже не в силах сдерживаться, прислонился лбом к книжной полке и заплакал…
***
Поппи ушла, пожелав им спокойной ночи. С малышами пока сидела миссис Уизли…
Люпин лёг в кровать и, наконец, после двухнедельной разлуки, прижался к жене. Пусть она спала, но сейчас, как никогда, было важно ощутить её тепло рядом. Он провёл рукой по её плечам, спине, бёдрам…
- Римус,- Нимфадора завозилась и открыла глаза.
- Привет, малыш,- он поцеловал её тонкие пальчики, и светло-карие глаза смотрят в серые.
- Как ты?
- Всё хорошо. Сейчас главное, как ТЫ.
- Теперь тоже всё хорошо. Ты ИХ видел?
- Да. Они очень красивые.
- А с Молли… С ней ты разговаривал?
- Недолго. Всё возле тебя сидел.
- Молли говорила, что малыши – метаморфмаги,- Тонкс улыбнулась.- А кто-то боялся, что они оборотнями будут…
Люпин обнял Нимфадору:
- Кажется, всё обошлось.
- Да. Молли сказала, что Фил похож на меня, когда я была совсем маленькой,- метаморфиня вдруг чихнула.- Правда… А Мел – тихая и спокойная. Не знаешь в кого?
Тонкс улыбнулась ещё шире и, коснувшись губами шрама на плече мужа, прошептала:
- Я люблю тебя, Римус Люпин. И буду любить вечно.
В ответ он лишь сильнее прижал её к себе, а метаморфиня обняла его за талию. Нимфадора уже привыкла к тому, что Римус почти никогда не отвечал на такие признания словами. Но она чувствовала, что он любит её не меньше, чем она его. И этот молчаливый союз двух любящих сердец никому не разрушить.
