Глава 21«Слишком много вампиров на один квадратный метр площади» - глупая мысль никак не могла покинуть Амелию, но это было лучше, чем корить себя последними словами. Парализующий страх за Гарри, охвативший ее в первый момент, когда на пороге дома появился Самаэль, уже отпустил, но на его место пришла вина, застарелая и ненавистная. Женщина вспоминала семидесятые годы, смерть Регулуса, безумие Роуз… Тогда она тоже была виновата.
На плечо легла рука и Амелия вздрогнула, увидев взгляд Сириуса, направленный, кажется, в самую душу. Мужчина невесело усмехнулся.
- Опять твои приступы самоистязания?
- Сириус…
Блэк внезапно улыбнулся и сжал ее ладони в своих.
- У тебя ужасно холодные пальцы. А еще ты совершенно не обращаешь внимания на то, что Морвен проснулась и уже полчаса терроризирует Соломона и Радану на пару с Мариусом. Между прочим, это откровенное пренебрежение своими родительскими обязанностями. Девочке надо в это время спать.
- Эй, а кто ее отец, а?! Мог бы и сам все сделать!
Сириус комично изумился.
- Так у меня еще и дети есть?!
От немедленной расправы его спасло появление Ремуса. Сморщившись при виде вампиров так, словно его заставили съесть целый лимон, оборотень обратился к супругам:
- Нам чертовски повезло, вот что я скажу. Между прочим, Роуз была вне себя от ужаса, когда увидела Гарри на пороге пансиона одного. Подумала, что с вами что-то случилось…
Амелия передернула плечами. Страх Роуз был бы понятен лет десять назад, когда никогда нельзя было знать заранее, кто стоит за входной дверью – враг или друг. Впрочем, увидев на пороге дома, допустим, Шанталь, Амелия бы и сама испытала массу негативных эмоций в первые мгновения.
- В мальчике проявляются гены отца, - со смехом продолжил Люпин, - помнишь, Бродяга, наш школьные годы?
- Лучше бы в нем проявилась тяга матери к дисциплине, - проворчала Амелия, - потому что если меня не обманывает моя интуиция, а она меня точно не обманывает, то Драко, Гарри и Шанталь вполне могут стать новыми Мародерами. И даже Снейп в наличии…
Сириус фыркнул.
- У тебя крайне негативное восприятие реальности, солнышко.
- А ты слишком легко ко всему относишься.
- Я в десять лет сбегал в магловские кварталы, что бы поиграть в футбол, Мэл. Конечно, Гарри необычный ребенок, но, в общем-то, опасность ему грозит куда меньшая, чем ты себе вообразила. Сейчас мирное время.
- О да, конечно. И в мирное время на детей было совершенно несколько покушений, а ты регулярно оказываешься на отдыхе в Мунго, - с непередаваемым сарказмом откликнулась Амелия, заработав от мужа раздраженный взгляд. Возразить Сириусу было нечего.
Ремус едва заметно усмехнулся и махнул рукой в сторону камина в общей гостиной, вокруг которого на диванах сидело трое вампиров – Соломон, Радана и Самаэль. На коленях Сола устроилась Морвен и тискала своего Мариуса, который вел через нее оживленный разговор со всей троицей. Острый слух Люпина улавливал отрывки разговора – что-то о вылвах, темных чащах и неистребимом зле. Кажется, так вылвы – традиционные спутники истинных вампиров – отзывались о нежити, не обладавшей собственным разумом. По мнению оборотня, Блэки поступали неразумно – прятали старших детей, но беспрепятственно позволяли общаться младшей с вампирами. Не то, что бы это было совсем уж странным, оборотень догадывался о причинах повышенного интереса Ллевелина к Астрее, но иногда логика Амелии заводила его в тупик.
- Скоро явится Роуз с Гарри. Сами понимаете, Драко и Шани так легко не отпустили бы друга.
В глазах Амелии разгорелся живейший интерес.
- Кстати говоря, Роуз и ты, - Амелия изогнула бровь в немом вопросе и Люпин почувствовал, как краснеют щеки. Сириус понимающе усмехнулся.
- Так ее можно будет поздравить с обретением статуса миссис Люпин?
- Мать не зря так к вам зачастила, - вмешался в разговор Сириус, - она наверняка вытянула из Роуз всю душу. Что-то про недопустимость жизни во грехе, надежды на скорое пополнение семейства и намеков на то, что Шанталь должна быть воспитана истинной Блэк, а ваш статус незамужней пары вкладывает в ее голову весьма вольную картину восприятия мира.
- В отличие от тебя и Мэл Роуз крайне трепетно относится к матери… твоего брата, - Ремус отвел глаза, - не то, что бы я как-то препятствовал, миссис Блэк умеет быть крайне жуткой особой.
Амелия чуть не задохнулась от смеха.
- Нашла-таки, до кого докопаться, - в голосе женщины был едва заметный намек на раздражение.
Огонь в камине вспыхнул и стал зеленного цвета, на ковер ступил сначала Гарри, а потом и Роуз. Амелия переглянулась с Сириусом. Как только вампиры сообщили, что мальчишка отправился в «поход», она думала, что у нее остановится сердце от ужаса. Слава Мерлину, найти его не представляло сложностей – умный Поттер воспользовался карманными деньгами и с комфортом пропутешествовал по каминной сети до пансиона Роуз, где получил изрядную головомойку от Люпина, Джонс и обретавшейся там временно Вальбурги. Сначала Мэл была близка к тому, что бы выдрать засранца ремнем, но стоило ей увидеть насупленную мордашку приемного сына, как взыграли совершенно другие чувства. Кинувшись через всю комнату, Амелия подхватила изумленного ребенка на руки и, не обращая внимания на приличный вес, закружила по комнате, крепко прижимая к себе. а потом начала лихорадочно покрывать его лицо поцелуями, не замечая, что начала плакать.
- Негодный мальчишка! Что же ты сделал, Гарри?! Я чуть с ума не сошла! Милый мой, родной, малыш!
Она более-менее успокоилась, только убедившись, что с незадачливым путешественником все в порядке. Все это время компания, собравшаяся в гостиной, делала вид, что ничего необычного не происходит. Морвен даже не обратила внимания на странное поведение мамы – все ее мысли были заняты клыкастым кумиром. Впрочем, как только Гарри был осмотрен, получил примерный выговор и отпущен на свободу, девочка слезла с коленей вампира и устремилась навстречу другу.
Сириус потрепал крестника по голове и обернулся к вампирам. Самаэль встал и вежливо улыбнулся.
- Что ж, это замечательно, что все хорошо закончилось. Я был бы неприятно разочарован, если бы репутация Академии Эсте пострадала из-за моей халатности. Впредь буду запирать двери личных комнат, - вампир бросил взгляд на Поттера, - обычно обитателям Академии и в голову не приходит туда соваться, вот я и расслабился.
Сириус кивнул.
- Дети непредсказуемы.
По губам вампира скользнула вежливая улыбка.
- Мы сами для вас как дети, мистер Блэк, хотя мой жизненный опыт едва ли уступает вашему. Вся проблема в вопросах восприятия. Признаться, я не допускал, что человеческому детенышу придет в голову столь опасная идея. Впредь буду осмотрительнее.
В глазах вампира мелькнул и погас алый огонек. Блэк проследил взгляд и неожиданно разозлился – Самаэль смотрел на Амелию, задорно смеющуюся над словами Роуз. Что могло привлечь вампира в его жене? Ллевелин между тем отвернулся и вновь сосредоточил свое внимание на собеседнике.
- Кстати говоря, я вынужден буду отказаться от посещения вашего поместья на Рождество. Неотложные дела. Но, полагаю, Соломон и Радана с радостью согласятся, они крайне привязаны к Мариусу и вашей младшей дочери.
Блэк насторожился, как взявшая след гончая. Хотя поведение вампира и было загадкой, просчитать некоторые варианты Сириус вполне мог. Сейчас, без сомнения, Самаэль давал им лазейку – теперь не придется выкручиваться, что бы избежать встречи Астреи и вампира, можно будет просто вернуть дочь в поместье. Но почему Самаэль сам сознательно избегал встречи с девочкой? Уже прошло достаточно времени, а он ни разу не просил ее крови. Что-то было не так…
И еще этот странный интерес к Амелии.
Логика вампира не похожа на человеческую, это Сириус еще мог усвоить. Но в том, что Ллевелин отказывался от явной выгоды для себя, было что-то совсем уж неправильное. Острый глаз анимага легко подмечал и серый цвет лица и мешки под глазами – Самаэль явно страдал от недостатка питания. Из того, что было в библиотеке Блэков, Сириус смог уяснить, что если кровосос связывался с человеком тем или иным способом, он больше не насыщался полностью кровью посторонних жертв, что уж говорить о донорской или искусственной. Тогда в чем причина того, что он избегает даже упоминаний об Астрее?
Взгляд Сириуса метнулся от Самаэля к Амелии. Смутная тревога, еще не оформившаяся, но от этого не менее неприятная, заставила его внимательнее приглядеться к жене. В том, что она не имела никаких связей с вампиром, Сириус не сомневался – у Амелии просто не было шансов что-либо от него утаить, если только начать избегать слишком сильных эмоциональных контактов или секса. Тогда…
Астрея, Самаэль, Амелия… Взгляды вампира, обращенные к картине, изображающей родовой замок Эйров. Интерес к пророчеству, произнесенному пять лет назад. Тяжелое положение Ллевелина… Власть.
Вампир стремился к власти, это было ясно хотя бы по тому, что ему не давала покоя мысль о былом могуществе предков. Амелия и Астрея. Женщины рода Эйр. Одна по рождению, другая в силу наиболее ярко проявившихся способностей. Нельзя было объяснить вспыхнувший интерес Самаэля к семье тем, что у него вдруг взыграли родственные чувства. Вампиры – это иная форма жизни, они почти никогда не вмешивались в людские дела. Волдеморт, правда, не упустил сладенький кусочек и теперь в рядах носферату гремела гражданская война, едва ли менее кровопролитная, нежели была у магов десять лет назад. Но что принесет Самаэлю родство с Эйрами?
«Гобелен Рода все еще скрыт, милый. Кто знает, какие тайны скрывает эта тряпка?» - голос Амелии прозвучал в голове так четко, что Блэк даже вздрогнул и обернулся к жене. Та стояла рядом с Роуз и все еще болтала с ней о типично женской ерунде, а Гарри крутился рядом, преданно глядя на приемную маму сверху вниз. Видимо, перспектива того, что на него могут сильно разозлиться, его не радовала. Сириус нахмурился. В среде вампиров, и в магической, жили закостенелые взгляды на кровь и честь Рода. Лорд Волдеморт не зря собрал вокруг себя столько последователей. Наследник Слизерина – это звучит ого-го как.
Чьим наследником могла бы быть Амелия, если бы не Проклятие? Чья кровь влилась в род Блэков?
Знал ли Самаэль хоть что-то или действовал наобум? И даже если так, то почему избегая Астрею, он упускал из своих рук нити влияния на нее и чету Блэков, которые ради дочери разбились бы в лепешку. Сириус интуитивно понимал, что угадал в главном, но детали не хотели складываться в единую картинку реальности.
И с горечью мужчина понял, что остается лишь одно – наблюдать. И ждать, когда вампир сделает свой ход. И по возможности защитить семью. Амелия отбросила волосы за спину и этот непринужденный жест был завораживающе красивым. Сириус бросил взгляд на Самаэля. Тот пожирал глазами черноволосую женщину.
Кровь у малышки и у ее матери пахла одинаково – сладко с чуть пряной примесью потенциально темной магии. Чертовски соблазнительно, что бы можно было сдерживаться так долго. Самаэль вздохнул и посмотрел на картину над камином в гостиной дома Блэков. Все стало неимоверно сложно за какие-то полгода.
Самаэль с легкостью вспомнил сноски в трактате великого Ллевелина, в которых говорилось, что любое воздействие на ребенка вампирской магией неизменно влечет за собой воздействия на его родителей. Пока дитя не достигло совершеннолетия, оно находилось под магической опекой. Девочки традиционно были ближе к матерям.
И если еще неделю назад влечение к миссис Блэк было непонятным и трактовалось им как простое желание испить живой и теплой крови, то теперь все встало на свои места. Он избегал Астрею сознательно, не желая доводить ритуал до конечной стадии, пока она не превратиться в девушку с относительно устойчивым магическим фоном. Если вообще такие шансы существовали, учитывая прогресс ее саморазрушения. Ллевелину совсем не хотелось испытывать вожделение к ребенку. И магия нашла выход – мать Астреи была крайне лакомым кусочком для его ослабленного вынужденной голодовкой организма. Самаэль сцепил руки за спиной и прикрыл глаза, делая вид, что любуется картиной над камином. На самом деле его глаза пылали так ярко, что это мог не заметить только слепой. Люди-то что… они могут и не догадаться, а вот Сол с Раданой в мгновение ока раскусят его. Объясняй потом, в чем проблема… Его кузен с невестой не заморачивались вопросами политика и управления целым сообществом вампиров, и поэтому могли себе позволить симпатию и привязанность к этой семье. От младшей дочери Блэков оба вампира были в восторге и едва ли не пищали от радости при мысли, что смогут с ней понянчиться лишний раз. Радана при этом смотрела на ребенка с таким обожанием, что Самаэлю становилось ясно – семья Арденн обзаведется наследником весьма скоро. Вот сразу после свадьбы и займутся этим…
Сам Ллевелин увязал в проблемах, как муха в липких объятиях росянки. Ждать четыре-пять лет казалось немыслимой мукой, а иначе нельзя – Астрея была маленькой даже по меркам вампиров. Амелия… о, несмотря на географическую близость, последняя из Эйров была от него дальше Полярной Звезды хотя бы потому, что муж был для нее центром Вселенной. Весьма непростая ситуация складывалась еще и потому, что он бы мог ограничиться лишь ее кровью, с помощью гипноза стерев всю память об этом. Но миссис Блэк была ментальным магом. Впору было подвывать от смеха, если бы не хотелось удавиться от безвыходности ситуации.
Скоро он потеряет контроль над внутренним зверем.
Весьма скоро…
Самаэль внезапно невесело усмехнулся. Он-то считал себя искушенным в интригах, почти как отец. Но, как оказалось, все еще оставался зеленым щенком. Папа бы быстро просчитал все сомнительные последствия применения связующего ритуала. И уж точно не потерял бы голову от того странного и приятного ощущения, которое грело сердце Самаэля при каждом воспоминании. То чувство, когда он кусал малышку Блэк… Восхитительное чувство родной и принимающей тебя магии, распахивающей мягкие объятия с истинно любящей заботой. Может быть, вампир тогда и повелся лишь на чувство нужности кому-то? Пусть и признавшей его бессловесной магии Рода, дремавшей в крови десятилетнего ребенка? Вампирам ведь тоже не чужды простые чувства и стремления… А ведь он никогда не был любим, кроме призрачного и почти стершегося из памяти периода детства, когда родители были рядом.
Ллевелин смотрел на смеющуюся женщину в противоположном конце комнаты и в его крови разгоралось настоящее, острое желания обладания. Так бы было с Астреей, не позволь он спрятать им ребенка. Но теперь чертова магия терзала его иным, не менее жестоким образом. К женщине подошел Блэк. Его ладони по-хозяйски скользнули по ее бедрам, а потом мужчина наклонился, целуя ее в шею интимным и многообещающим поцелуем. Самаэль сжал пальцы, впиваясь удлинившимися когтями в ладони, что бы сдержать моментально вспыхнувшее желание убить. Закрыл глаза и задержал дыхание. Больше здесь оставаться нельзя.
Когда всплеск бешенства пошел на спад, вампир обернулся к своим спутникам и принужденно улыбнулся.
- Уже довольно поздно для людей, не пора ли нам возвращаться?
Соломон потрепал устроившегося на коленях Мариуса по голове.
- Пожалуй, ты прав. Пока, дружище.
Вылва протяжно мяукнул.
Самаэль терпеливо ждал, пока остальные попрощаются друг с другом, вежливо кивнул сразу всем и отправился прочь от дома и манящего запаха оставшейся там женщины. Вампир тщетно убеждал себя, что эти порывы вызваны магией и надо просто научиться их контролировать. Боль, разрастающаяся где-то в районе сердца, была нестерпимой. Возле границы поместья Блэк вампир остановился и повернулся к спутникам.
- Мне надо по делам в город.
Соломон и Радана кивнули.
- До утра.
- До утра.
Как они скрывались в лесной чаще, Ллевелин уже не видел, шагая на тропы немирья из материального мира. Сегодня он будет убивать. И пусть кровь жертвы не даст ему полного удовлетворения, это будет лучше, чем терзать себя немыслимыми надеждами. За эти мысли Самаэль себя ненавидел.
