~Глава 20~Пасхальные каникулы Гарри также провел у Малфоев, все свои силы вкладывая в то, чтобы как можно быстрее овладеть заклинанием Редитус, которое заставляло анимагов принудительно сменять свое обличие. Мистер Эйвери выполнил обещание, показав колдовство мальчику, после чего вновь стремительно покинул Малфой-менор, занятый каким-то чрезвычайно важным делом.
А вот заклинание поиска анимага оказалось для Поттера недоступным, – по той простой причине, что для его применения требовалась как минимум личная вещь разыскиваемого (а еще лучше – кровь или слюна). Проникновение же в дом матери Петтигрю было пока невозможным. Разве только на летних каникулах… Вот Гарри и принял решение сначала научиться более сложному заклинанию смены облика, невольно понадеявшись на удачу: вдруг предатель до конца года так или иначе выдаст себя?
А если говорить откровенно, то Поттер был уверен, что искать Петтигрю и вовсе не нужно – ведь мальчику было прекрасно известно, где того можно застать врасплох! Осмыслив полученную за год информацию, взвесив все «за» и «против», Гарри пришел к выводу, что вряд ли ошибется, заявив, что именно Петтигрю и охотится за Философским Камнем для своего Господина.
Драко Малфою было ужасно жалко книг, которые Поттер, не объясняя причин, вернул обратно в Запретную Секцию. Они с Трейси успели переписать от силы половину действительно полезных заклинаний, а ведь если бы девочка не нашла в одном учебнике из Выручай-Комнаты Копировального заклинания, у них не было бы и этого.
Впрочем, такой исход был вполне возможен. Предвидя то, что за Поттером, прокравшимся ночью в библиотеку, вполне могли проследить портреты или призраки, Теодор сразу предложил Драко и Трейси создать резервные копии учебников по темной магии. Ведь в Выручай-Комнате портретов не было, а значит, никто и не узнает…
Заочно придя к одинаковому решению, Поттеру про дубликаты книг единодушно решили не говорить. Всегда полезно иметь свою маленькую тайну в запасе… особенно если в будущем эта тайна поможет научиться чему-то такому, чего не знает твой конкурент.
Тем не менее, встречи Тайного Клуба продолжились вплоть до каникул и, скорее всего, будут проходить и впредь. Выручай-Комната оказалась на удивление удобным местом для того, чтобы отрабатывать заклинания, показанные профессором Квирреллом в Дуэльном Клубе. Да и домашние задания было куда интереснее делать в своем маленьком тайном обществе, нежели в общей гостиной.
Только вернувшись домой на каникулы, Рон осознал, насколько он отдалился от других, следя за слизеринцами. Близнецы и думать забыли о проблемах своего младшего братца, поскольку тот не рассказывал им ничего из увиденного. Томас и Финниган, соседи Рона по спальне, сильно обиделись на рыжего за отчуждение, и за все каникулы не прислали ему ни одного письма. Только Лонгботтом робко поздравил Уизли с Пасхой.
В общем, Рон имел полное право сердиться. Да, он много чего скрыл от своих братьев и друзей – но ведь это только затем, чтобы потом огорошить их сразу кучей всего интересного! А ему, между прочим, было что рассказать. Слизеринцы постоянно толклись на восьмом этаже, исчезая из виду, стоило рыжему хотя бы на миг отвлечься. Но выход с этажа был только один, значит… значит, у Малфоя и Поттера было секретное убежище! А он, Рон, без всякой помощи со стороны, самостоятельно додумался, как раскрыть эту тайну. Как оказались, Барнабаса Спятившего, волшебника с портрета на восьмом этаже, крайне интересовали заклинания для обуздания троллей. Рон пообещал, что прочитает ему все, которые только разыщет, если, конечно, в ответ Барнабас поможет самому Рону.
Неожиданную пользу принес зануда-Перси, поверивший, что его младший брат ищет информацию по троллям не для того, чтобы натравить их на слизеринцев (как считали близнецы, к которым Рон приставал до Перси), а потому что принял решение после школы поступить на работу в Министерство Магии, в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Перси, также склоняющийся к карьере в Министерстве, пришел в восторг от выбора своего брата и тут же пообещал помочь тому в поиске «материала для доклада».
В общем, складывалось все просто замечательно. А если Дин с Симусом так и будут продолжать злиться на Рона, что ж… он и без них справится!
Декстер и раньше подозревал, что человеку, проведшему десять лет в заключении, необходимо выговориться. Но чтобы настолько… Через неделю все подозрения Блэка, касающиеся бывшего Упивающегося, перешли в латентную стадию, и с тех пор Сириус практически не умолкал. Днем он с воодушевлением комментировал их общие с Эйвери действия, будь это рыбная ловля или же выслеживание в дебрях Албанского леса очередного магического хищника. На рептилий, годных в фамилиары, «охотникам» пока не везло, но Блэка это, похоже, ничуть не беспокоило. Бывший заключенный просто наслаждался своей свободой.
Вечерами же, сидя у костерка и протягивая Декстеру кружку за очередной порцией Огневиски, Сириус любил вспоминать былые деньки, со смехом рассказывая собеседнику некоторые моменты из своей жизни в бытность членом Ордена Феникса. Эйвери внимательно слушал, поддакивая в нужных местах, стараясь не пропустить ни единой детали: порой в словах Блэка проскальзывали весьма интересные подробности…
– Может, расскажешь все-таки, почему ты тогда написал письмо именно Малфою? – как-то раз небрежным тоном осведомился Эйвери, наблюдая за плавным кружением крупинок специй в котелке с глинтвейном, доводимым Кричером до готовности на огне.
Задумчиво жующий какую-то травинку Блэк лениво перевел на него взгляд.
– А оно тебе надо, Декстер? Ну, узнаешь ты причину, и что дальше?
– Как это что? – стараясь скрыть некоторую неуверенность, Эйвери достал из-за пазухи вишневую трубку и кисет с остро пахнущим ямайским табаком. Ухмылка Сириуса в вечерних сумерках казалась по-волчьи опасной.
– Я же знаю, что тебя действительно интересует, Декстер. Узнать, не вашего ли Темного Лорда все это рук дело, м-м-м?
Эйвери, раскуривший было трубку, поперхнулся дымом и закашлялся. Порой, с точки зрения бывшего слизеринца, Блэк бывал прямо-таки болезненно прямолинеен.
– И что? Его? – откашлявшись, Декстер глубоко затянулся и выпустил колечко сизоватого дыма. Несмотря на то, что со дня исчезновения Темного Лорда прошло уже довольно много времени, руки бывшего Упивающегося до сих пор слегка подрагивали при мысли о том, что…
Завозившись, Сириус выудил что-то из кармана мантии и протянул Эйвери.
– Держи.
– Что это?
– Послание. То самое, которое заставило меня принять решение. Впрочем, готов съесть нашу с тобой палатку, если ты найдешь в нем какую-нибудь двусмысленность.
Подсвечивая себе волшебной палочкой, Декстер жадно вчитался в ровные строки:
«В этом году Гарри Поттер поступает в Хогвартс. Одновременно с ним, по моим сведениям, туда же прибудет Питер Петтигрю. И только мне известно, где он таится.
Мистер Блэк! Если вы хотите обезопасить своего крестника от вашего бывшего друга, я могу этому поспособствовать. Но взамен вы должны будете исполнить три моих пожелания. Уверяю вас, если мы договоримся, они даже не покажутся вам неприятными.
Итак, мое первое желание поможет вам покинуть мрачные стены Азкабана…»
Эйвери прервал чтение. Блэк уже потягивал из глиняной кружки обжигающе-горячий глинтвейн.
– И ты согласился? – Декстер недоумевающе смотрел на Сириуса. – Не зная, кто автор письма?
– А что мне оставалось делать? – бывший арестант громко фыркнул. – На кону стояла безопасность Гарри и моя свобода.
– Но, если ты подозревал, от кого это послание…
– Ты не дочитал, – заметил Сириус. – Там, в самом конце, приписка: исполнение данных желаний никак не повредит ни мне, ни Гарри. А на всех остальных мне наплевать. В крайнем случае, переберемся с крестником в Америку или Австралию. В общем, подальше от Англии.
– Одного я не понимаю, – Эйвери поморщился. – Почему ты решил, что все написанное – правда? Я бы, например, предположил, что письмо мог написать человек, заинтересованный в освобождении Барти Крауча так, чтобы на гипотетического «доброжелателя» не пала даже тень подозрений. Или, как вариант, на самом деле Гарри Поттеру вовсе не грозит никакая опасность, а тебя выудили из Азкабана, чтобы иметь при себе покорного должника.
По мере того, как Эйвери выдвигал теории, улыбка Сириуса становилась все шире и шире. Наконец, он расхохотался.
– Ох, Декстер, ты меня, похоже, за полного идиота принимаешь! Естественно, я подумал обо всех этих вариантах. Видимо, придется добавить кое-что еще к сказанному. Человека, принесшего письмо, я знал. Довольно давно знал и довольно хорошо. Был ли он сам автором письма или же просто посланником, этот человек ни за что бы не стал действовать во вред Гарри.
– Похоже, предательство одного друга тебя ничему не научило, Блэк, и ты вновь понадеялся на чью-то совесть, – хмыкнул Декстер. Сириус невольно нахмурился.
– Учти, сразу после того, как я дал устное согласие, мы с моим «почтальоном» заключили Непреложный Обет. Я поклялся, что выполню желания, а он – в том, что в письме нет ни одного слова лжи. Да, желания выглядят весьма странными, да и просьба сохранять постоянный контакт с Малфоями и Краучем кажется на фоне прочего необычной…
Его прервал веселый смех собеседника.
– Все это конечно замечательно, Сириус, – проговорил Декстер, отсмеявшись и в три глотка опустошив свою кружку с глинтвейном, – но все-таки тут есть одно маленькое «но».
– И какое же?
– Можешь начинать есть палатку, Блэк. Я узнал почерк.
Перед Пасхой Дамблдор решил подвести итоги. Конечно, до конца года было еще далеко, но кое-что стоило решить уже сейчас. Итак…
Когда Гарри Поттер попал в Слизерин, директор не слишком удивился – в конце концов, бабушка Гарри, урожденная Блэк, была именно слизеринкой. Конечно, это означало, что мальчик будет расти недоверчивым и нелюдимым, но тут уж ничего не поделаешь.
То, что Гарри нашел себе друзей, директора несказанно обрадовало – он не был уверен, как бы подействовала на мальчика атмосфера тотальной ненависти. И пусть характер Драко Малфоя оставлял желать лучшего: зато теперь у Гарри есть повод проявить себя, превратив надменного мальчика-аристократа в настоящего друга.
Убедив Северуса еще в начале года понаблюдать за коллегами, Альбус, в свою очередь, сам принялся следить за зельеваром. Нет, директор вовсе не сомневался в его преданности, куда больше Дамблдора интересовали взаимоотношения декана Слизерина с сыном своего врага. Он был уверен, что ершистый характер Северуса просто не позволит тому отнестись к Гарри по-доброму, и был приятно удивлен, когда Снейп нашел с мальчиком общий язык. Видимо, зельевару все-таки удалось отыскать в глазах Поттера отражение Лили.
А вот последующие события уже не радовали. Волдеморт, долженствующий с точки зрения директора, попасться на уловку с Философским Камнем, на рожон почему-то не лез. В том, что тот очнулся от своей десятилетней спячки, директор даже не сомневался: два неожиданных самоубийства в год – это похоже на диагноз. Нелюдимый Фрэнк Брайс, на глазах других жителей Литтл-Хэнглтона бросившийся в пересохший колодец; непоколебимый Барти Крауч, повесившийся на крючке для лампы… нет, не такие это были люди, чтобы решать свои проблемы столь радикально. Здесь чувствовалось влияние темных сил.
И Дамблдор вместе с Северусом пристально следил за Квирреллом и Хагридом, ожидая от них хотя бы крошечного намека…
А потом Гарри поехал к Малфоям на Рождество. Альбус еле упросил зельевара отправиться вместе с детьми. Он прекрасно понимал, что встреча Гарри с отцом своего друга рано или поздно состоится, но предпочел бы подождать, когда у мальчика сформируется более твердый взгляд на политику Магического Мира. Ведь Гарри всего одиннадцать лет, и на него так легко повлиять…
Нет, он верил, что Северус не солгал ему, и Люциус не склонял Гарри на сторону темных магов. Но это ничего не значило. Не сегодня, так завтра... и как назло, времени, чтобы поговорить с юным мистером Поттером, постоянно не хватает. Хотя, когда портрет Барнабаса сообщил директору о новом поколении детей, обживающих Выручай-Комнату, Альбус все же не поленился лично проверить, каких именно книг не хватает в библиотеке.
Что ж, излишняя тяга к запретному присутствовала в крови всех слизеринцев. Дамблдор даже не сомневался, что несмотря на его категоричную просьбу вернуть манускрипты на место, первокурсники далеко не сразу откажутся от идеи стать сильнее всех прочих за счет темного колдовства. К сожалению, понимание опасности подобных знаний приходит лишь с возрастом, да и то далеко не ко всем… Оставалось лишь надеяться, что Северус окажет благотворное влияние на своих питомцев.
До конца учебного года оставалось не так много времени, как казалось еще месяц назад. Волдеморт так и не предпринял активных действий… следовательно, придется его подтолкнуть. Весь вопрос в том, что делать с Гарри, который, как и предчувствовал Дамблдор, все-таки влез в историю с Философским Камнем. Воистину, детская любознательность не имеет границ…
Но если поведение Гарри-гриффиндорца Альбус мог бы предсказать, то Гарри-слизеринец имел возможность сделать неправильный выбор. В нем присутствовала некая амбициозность, также как и желание понравиться своим однокурсникам. Но, несмотря на это, мальчик не казался директору злым.
И потому Дамблдор обязан был свести Гарри с Волдемортом именно сейчас, пока мальчик так удивительно юн. Выбор, который он сделает при своей первой встрече с Темным Лордом, наконец, позволит окончательно удостовериться, что Смертельное проклятие в возрасте одного года не затронуло душу мальчика. Потому что иначе… иначе…
