Двойственность личностиОбложка к главе - http://cs14110.vk.me/c620431/v620431452/688/SAvPe0Nkj1E.jpg
- Где ты пропадала?
Малфой расположился в кресле рядом с дверью, принимая в расчет то, что Пэнси не сможет заметить его сразу же, как только войдёт. Ему было необходимо увидеть реакцию на его голос. Когда Пэнси вздрогнула всем телом и, захлопнув дверь, затравленно выскочила на середину комнаты, Малфой еле слышно вздохнул.
- Я задал вопрос. Мне стоит его повторить?
Пэнси быстро покачала головой:
- Это не обязательно, - она нервно тряхнула волосами, невольно привлекая Малфоя к своей причёске. Аккуратный пучок сзади и несколько выпущенных прядок, показательно изящно обрамляющие лицо.
На минуту Малфой перебил Пэнси.
- Распусти волосы. Быстро.
Пэнси потянулась к волосам, но Малфой опередил её, взмахнув палочкой. Шпильки попадали на пол, а волосы легли небрежными локонами на спину и плечи.
- Я была в больничном крыле, - ответила Пэнси, воинственно посмотрев на Малфоя. - Извини покорно, но ходить с трещиной в тазовой кости мне вовсе не хотелось.
Малфой дотронулся до переносицы и на сороковом счете смог овладеть собой. Ещё не время.
- Зачем ты пришёл? - осторожно спросила Пэнси, когда счет молчания пошёл на минуты.
- Ты моя лучшая подруга, - начал Малфой, спокойно выдерживая её подозрительный взгляд. - И ты знаешь, я мог бы стерпеть от тебя всё. Даже правду, которую ты мне высказала. Я всегда принимаю правду.
Может быть, кто-то другой и не заметил бы перемены, но Малфой ясно видел, что в выражении лица Пэнси ясно читалась грусть.
- Ты же прекрасно знаешь, - Малфой вскочил с кресла, заставив Пэнси отступить на шаг, - почему я сделал это с тобой.
Всё шло по плану. Теперь нужно было правдоподобно изобразить отчаяние и порывистость. Малфой мысленно чертыхнулся.
Он не мог взять в толк, как именно люди растрачивали себя на эмоции, когда лишь две составляющие: определенные слова и запугивания, могли дать возможность
получить человеку всё, что ему требовалось.
- Зачем ты рассказала Блейзу про происшествие в Ноттингеме?
Пэнси так пораженно смотрела ему в лицо, что все сомнения отпадали: с эмоциями ему справиться удалось.
- Я не могу понять твоих мотивов, - Малфой быстро подошёл к ней, взяв её ладони в свои руки. - Это была наша тайна. Я понимаю, что Блейз наш друг, я понимаю, как сильно тебя это гложет. Но ты могла бы прийти ко мне, обсудить в очередной раз, выговориться.
Малфой мысленно считал про себя.
- Ох, Драко! - секунда, и руки Пэнси обвили его шею. - Я думала, что... не важно. Мне так жаль! Ты прав, я должна была прийти к тебе. Но мне было страшно
поднимать этот случай снова. Послушай, сегодня же Блейз всё забудет и, если хочешь, я сама позабочусь об этом! За каникулы я прекрасно напрактиковалась с Обливейтом и...
Её обрывочная, эмоциональная речь была прервана смехом.
- Драко? - осторожно спросила Пэнси, отступая на несколько шагов.
Малфой понимал, что ему стоило бы остановить неконтролируемый смех, но ничего поделать с собой не мог. Всевышние боги, он был слепым идиотом. Он должен был заметить сразу же, когда начался этот фарс. Что же ему помешало? Осознание того, что именно служило причиной столь долгого непонимания, помогло смеху прекратиться. Нет, он не будет думать об этом сейчас.
- Выпей это, - Малфой кинул в руки Пэнси небольшую склянку, продолжая посмеиваться.
- Драко, ты меня пугаешь, - осторожно начала Пэнси, но была сразу же перебита:
- Выпей это. Немедленно.
Веселости в нём больше не наблюдалось, осталось лишь спокойствие и какое-то опасное любопытство.
Зажмурившись, Пэнси быстро выпила содержимое склянки. Несколько секунд ничего не происходило, но Малфой даже не думал о том, что может ошибаться, и через несколько минут он полностью убедился в своей правоте.
На месте Пэнси стояла потрясённая Астория Гринграсс.
- Ты считала меня идиотом? - спросил Малфой, когда ему надоело смотреть на застывшую Асторию. - Может быть, это и правильно. Я вот, например, считаю себя идиотом.
- Я не думала, что ты догадаешься, - Астория сделала порывистый шаг к Малфою, но быстро остановилась, заметив его взгляд. - Драко, послушай же! Я не хотела тебя оскорбить или настроить против Пэнси.
Малфой вопросительно поднял бровь:
- Повтори.
- Я правда не хотела, - покачала головой Астория. - Причинить вред вашей дружбе - последнее, чего бы я добивалась.
- Ты не могла бы причинить ей большего вреда, если бы полезла в её виде ко мне с поцелуями, - обречённо вздохнул Малфой.
- Я думала, что веду себя правдоподобно.
От неподдельной честности и грусти, проскальзывающей в голосе Астории, Малфою захотелось погладить Асторию по голове, как маленького ребёнка. То, что после этого он с удовольствием стукнул бы её голову о стол, в расчет не бралось.
«Ты прекрасная, умная девушка. Ты моя подруга. Но есть вещи, которые может понять любой ребёнок, а вот до тебя они дойти не могут».
Невольно в голове всплыли слова Пэнси, сказанные Астории в библиотеке. Да, Астория была умна и душа её также являлась по-своему прекрасной. Но всегда в ней было что-то, что удивляло не только Пэнси и его, но и, пожалуй, всех её друзей.
Она не умела разбираться в людях. Она не замечала деталей во внешности и поведении человека, лишь смотрела на картину в целом, подгоняя под своё поверхностное «красиво» или же «не».
Человеку, не имеющему никаких моральных принципов и души, она могла приписать самые лучшие качества и считать его своим другом лишь потому, что он сказал ей пару добрых слов, а к людям с совестью и твердым понятием в разделении хороших и плохих вещей могла проникнуть сильнейшей неприязнью лишь потому, что они могли сказать ей нечто нелицеприятное или же позарившись на то, что она считала своим.
Пэнси всегда говорила, что это её качество даже умилительно, ведь обычно оно проходит ещё в детстве.
Но даже детям приходится отвечать за разбитые тарелки, а что, сделала Астория, нельзя было отнести к простой порчи имущества.
- Правдоподобно? - переспросил Малфой. - Что именно ты считаешь правдоподобным? Волосы Пэнси, которые всегда гладко забраны или просто распущены?
Отсутствие серёжек, которые она меняет практически каждый день? Обращение к Кингзман по имени, всяческое отсутствие понятия о личном пространстве, в конце концов?
Перечисляя все признаки Астории, Малфой с горечью продолжал удивляться сам себе. Все эти мелочи, которые он перечислил, делили Пэнси именно той, кем она является. Как мог он не замечать всего этого до последнего дня?
- И как давно ты это заметил? - подняла голову Астория, зло смотря ему в глаза. - Сегодня с утра? Или два часа назад?
- Полчаса вместе с твоим ожиданием.
- И как именно ты пришёл к этим замечательным выводам? - окончательно перестав бояться и лихорадочно сверкая глазами, едва не выкрикнула Астория.
- Сбавь тон. Отдаю должное, кстати. Если бы твоя полнейшая неспособность разбираться в людях, то всё было бы безупречно. И если бы твоя сестрица не входила в группу тех людей, от которых несёт миндалём и глаза лишь краснеют от слёзного зелья, то да, я бы ломал голову над этим примерно до приезда Пэнси.
- Дай угадаю, - хмыкнула Астория. - Бромлей, по причине полной никчемности и безалаберности в зельях, начала готовить именно слёзное, которое способен сварить даже первокурсник?
- Бромлей. Можно пересчитать по пальцам те моменты, когда Пэнси называла её по фамилии.
- Да. У неё нечто вроде нежной привязанности к этой маленькой... а впрочем, нет. Лучше предупредить остальных, что за одно плохое слово, сказанное о Бромлей, можно лишиться хребта!
Каждое последующие слово, сказанное Асторией, повышалось на пол октавы, и в конце она едва ли не кричала, сверкая глазами в безучастное выражение лица Малфоя.
- Оказаться со сломанным хребтом, Астория, - устало поправил её Малфой. - Оказаться, а не лишиться.
От негодования Астория открыла рот, но тут же закрыла его.
- Правильно, помолчи немного и послушай. Объясни мне, потому что я не понимаю ничего. Зачем тебе нужно было разыгрывать этот спектакль? Где письма, которые писала мне Пэнси? Постскриптум заранее, что если ей нужна была помощь и ты не прекратила это сразу же, как только узнала, или не прочитала письма, мне всё равно, то тебе с сестрой следует бежать из Хогвартса, и бежать быстро. Как ты думала оставить в неведении саму Пэнси, в конце концов? Стереть ей память?
С каждым очередным спокойным словом вид Астории становился всё более затравленным.
- Мне применить Империо?
- Я должна была стереть ей память, - быстро ответила Астория. - Я много практиковалась этим летом и не навредила бы ей. А Дафна, последний месяц лета и всё школьное время она изучала заклинание модификации памяти. После того, как я стёрла бы Пэнси память, Дафна смогла бы внедрить ей часть воспоминаний тех десяти дней, что я провела, будучи ей.
- Несколько месяцев на заклинание модификации памяти? Без подопытного, насколько я могу судить?
Астория едва заметно кивнула.
- Ты ведь правда не брала в расчет то, что я догадаюсь об этом, правда? - с неподдельным удивлением посмотрел на Асторию Малфой. - Позволь узнать, почему. И если я почувствую хоть каплю лжи, то сам вложу в руки Бромлей палочку твоей сестры и сделаю так, чтобы она шарахнула тебя этим самым заклинанием модификации, которые вы едва не применили к Пэнси. А с учётом того, что это Бромлей, представляешь, какие будут последствия?
- Бромлей, Пэнси, Пэнси, Бромлей! - голос Астория снова повысился, а лихорадочный блеск глаз только усилился. - О, как мне это надоело! Я всегда мирилась с тем, что Пэнси позволено многое. Многое знать, во многом учувствовать, много прикасаться.
Малфой дёрнулся, вспоминая липкие и навязчивые прикосновения. Вот, значит, какими считала Астория их с Пэнси отношения. Начисто лишенные интимного пространства, в лучшем случае.
- Мне было почти всё равно, ведь я знала, что вы ничего не чувствуете по отношению друг к другу. Неприятно большую часть времени, но всё равно. Да хватит быть таким бесчувственным, Драко!
Малфой невольно поморщился. Именно это он должен был заметить сразу же. Пэнси звала его по имени только когда злилась или хотела позлить сама.
- Вслушайся же! - Астория выглядела так, словно была в лихорадке. - Я мирилась с Пэнси, мирилась с твоим безразличием и нежеланием оказывать мне поддержку, я мирилась с тем, как ты поступил со мной, после чего сделал вид, будто между нами ничего не...
Видимо, воспитание Астории всё же взяло вверх и те несколько секунд, что она молчала, пытаясь справиться с подступившей к лицу краской, Малфой смог оправиться от её тирады и спросить:
- Как я поступил с тобой? Удар головой сказался на воспоминаниях или ты великодушно соглашалась быть подопытной Дафны? Тогда позволь напомнить: вся инициатива исходила исключительно от тебя. Годом раньше, годом позже, такими были твои слова?
- Может быть скажешь, что ещё пытался отговорить меня? - сцепила зубы Астория, едва ли не с ненавистью глядя на Малфоя.
- Отговорить? Уволь. Ты достаточно красива, чтобы я не видел в этом смысла.
То время, что Астория потрясённо моргала, Малфой внимательно смотрел на неё и обрывками возвращался в прошлое: красивая девушка с кипой книг, море осколков, испуганные голубые глаза; часы за домашними заданиями, обсуждения зелий, заклинаний и предположения о том, какие планы имеет на магическую Британию и новое поколение в частности Волан-де-Морт; споры о дальнейшей жизни и выборе университетов, проскальзывающие разговоры об удобстве их помолвки.
Вспомнил он и поцелуи, приятные от того, что у Астории был кто-то до него и облегчение, что её неопытность обошла его стороной. Вспомнил первый месяц летних каникул, и то, что успело произойти за это время.
Астория была рядом, она была красива, первая проявила инициативу, а самое главное ясно дала понять, что не ждёт ничего больше, чем у них было. Он ей поверил.
- Получается, ты устроила весь этот спектакль потому, что я не хотел признавать наши отношения? - Малфой искренне пытался понять её действия. - Сколько бы Пэнси не шутила на эту тему, напоминаю, я не Блейз. Единственные мои отношения произошли два года назад. Напомнить, сколько они продлились?
- Месяц.
- Месяц, - подтвердил Малфой. - А сколько мы были знакомы на тот момент? Чуть меньше двух недель? Думаю, да. Но, даже не смотря на тот месяц, не смотря на две недели, ты стала той, на ком я решил жениться. Стала единственной, с кем я обращался, как с девушкой. Так чего, чёрт возьми, тебе недоставало?
- Знаешь, что самое отвратительное? Я была готова мириться с этим, - засмеялась Астория. - Мириться с Пэнси, твоими ложными иллюзиями, будто мне хватает того, что у нас есть, с тем, что ты ненавидишь, когда я говорила о своих проблемах. Я ценила твои старания, правда ценила. Я думала, что ты просто такой, и, может быть, время тебя изменит. Помнишь наш летний разговор, мы только приехали в поместье Бромлей и ждали приглашения в дом? Ты сказал, что я именно тот человек, который тебя нужен. Помнишь, что ты сказал после?
- Что я уважаю тебя.
Астория быстро провела рукой по глазам:
- Нет. Это я сказала, что ты уважаешь меня. Ты ответил, что этого и достаточно. Неужели, - она посмотрела на потолок, качая головой. - Неужели было так сложно сказать, что я хотя бы нравлюсь тебе? Хотя бы попытаться? Почему за несколько лет рядом со мной ты не почувствовал и половины того, что чувствуешь сейчас к этой девчонке Бромлей?
- Бромлей? - Малфой не смог справиться с ошарашенным тоном. - Всё это ты устроила из-за Бромлей?
Астория криво улыбнулась:
- Забавно, но я всегда думала, что стану той, к кому ты почувствуешь нечто первое. Первое желание защищать, первое понятие того, что хочешь выслушать о том, как мне тяжело на душе, первая влюблённость, в конце концов. А потом, словно снег на голову, появляется она, - Астория даже не старалась скрыть отвращение в голосе. - Она опозорила тебя перед отцом и всеми гостями, а ты просто смотрел на неё и даже не предпринял попыток для восстановления своей гордости. Нет, ты рассказывал ей о чем-то на том злополучном диване и трогал её волосы под нелепым предлогом того, что они тебе мешают. И каждый раз, стоило ей только улыбнуться, ты застывал на несколько секунд, словно не мог во что-то поверить, но это было прямо перед глазами. Ты следил за ней, волновался, о, Драко Малфой волновался! Волновался о том, что с ней происходит и даже после того, как узнал, что она едва ли не монстр, ты не стал относиться к ней хуже, напротив. В конце концов, ты делал то, что делала всегда я: следил за ней глазами, всегда и неотрывно. Но знаешь, хоть в чем-то я ей благодарна: она не замечает всего этого ровно так же, как ты не замечал во мне.
Внезапно всё стало ясно. Ясно и неприятно, отталкивающе. Астория была влюблена в него, но он не чувствовал от этого самодовольства или радости. Все её слова о том, что она хотела выливать на него свои проблемы и разговаривать о глупых вещах, были едва ли не отвратительны ему. Впрочем, это чувство он бессознательно испытывал уже на протяжении девяти дней.
- Я надеялась, что Пэнси имеет достаточное влияние для того, чтобы помешать...
- Помешать? Чему помешать?
- Да, теперь я тоже понимаю. Ты всё ещё не можешь себе признаться.
Астория подошла к одному из ящиков Пэнси и достала из него несколько писем.
- Пэнси прислала всего два письма. Второе было доставлено сегодня, она немного сердится, что ты не ответил на первое, но готова простить, если ты встретишь её завтра.
Она протянула письма Малфою, но прежде, чем выйти за дверь, спросила:
- Ответь мне на один вопрос. За те несколько месяцев, что ты общался с Бромлей, узнала ли она о тебе больше, чем знала я?
На миг Малфою стало жаль Асторию.
- Нет. Ты знаешь больше.
Астория грустно усмехнулась, снова вытирая глаза:
- Я поверила бы. Но, к счастью, хотя бы знаю о том, когда ты лжешь.
Малфой ничего не ответил на её слова. Он попытался.
Когда он направил палочку на Асторию, она спокойно спросила:
- Сотрёшь мне память о прошедших днях?
- Это было бы слишком великодушно. Только те воспоминания, которые предназначались непосредственно Пэнси.
Вернувшись в комнату, Малфой посмотрел на небольшой котёл и три флакончика с готовыми зельями. Кажется, Бромлей стала считать его спальню чем-то вроде личной лаборатории.
«Блисс Бромлей, - подумал Малфой, вспоминая и рассеяно касаясь лица в тех местах, где ещё теплились её прикосновения. - За вами тянется не только солнечный свет, но и неприятности».
Книги «Знаменитые магические и маггловские школы Британии», «Малые магические и маггловские школы Британии», «Малые магические и маггловские школы мира», а так же с полдюжины книг, в которых содержались слова «школа» или «университет» уже составляли небольшую крепость на дальнем столе библиотеки.
- Давай признаем тот факт, что это здание может не быть школой или любым другим учебным заведением? - обреченно спросил Кормак Блисс, когда она молча водрузила ему на стол ещё пять толстых книг.
- Мне кажется, тот факт, что в нашем мире семь миллиардов человек, больше двухсот государств и шесть континентов значительно весомее, - весело возразила она. - И потом, ищи везде плюсы. За время нашего общения ты повысил свой словарный запас и знания так, как не повышал начиная от первого курса.
Кормак мрачно посмотрел на Блисс:
- Когда мне пригодится знание об оксидах, входящих в составы камней, сведения о массе земли и о том, что посвященные в клубы университета Новейших Магических Технологий обязаны неделю на ночь привязывать себя к деревьям, то непременно напишу восторженное письмо и вышлю коробку кокосовых пирожных.
- Ты помнишь, что я люблю кокосовые пирожные, - Блисс чмокнула Кормака в щеку. - Начинай просматривать, а я пойду принесу ещё несколько книг.
Оставив Кормака в ошеломленной прострации над книгой, Блисс, захватив несколько рисунков, пошла вглубь библиотеки.
«Ретт Шварцшильд. Может, стоит сделать акцент на учебных заведениях Германии или Болгарии? Нет, это было бы глупо. Он может оказаться приезжим или... да кем
угодно. Он может даже не иметь отношения к университетам. А Десмонд Льюис? Может, поискать в языческой мифологии? Или в чем-то связанном с церковью и религией? Почему «верховный» и имя Десмонда Льюиса кажутся мне едва ли не синонимами?»
Углубившись в просмотр рисунков, Блисс не заметила, как сильно столкнулась с девушкой, которая поворачивалась с большой горой книг.
Споткнувшись, обе отлетели на несколько шагов назад, все содержимое рук на пол.
- Прощу прошения! - воскликнули обе едва ли не хором, но, присмотревшись в затемненном углу к лицам друг друга, сразу же рассмеялась.
- Гермиона, мне так жаль, - Блисс сразу же начала искать книги, в то время как Гермиона быстро поднимала разлетевшиеся листы. - Совсем уже не смотрю по сторонам.
- Ты не представляешь, как я тебя понимаю, - отмахнулась Гермиона, доставая палочкой последний листок. - Люди, посещающие библиотеку, уже привыкли к тому, что я могу сбить их с ног в любой момент. Пойдём куда-нибудь на свет, а то мы так не разберёмся.
Выйдя к ближайшему столу, Блисс разложила на него все книги Гермионы, после чего пошла проверить, не осталось ли лежать на полу что-то ещё.
Пока Блисс раскладывала книги и рисунки, Гермиона спросила её о чём-то.
- Что? - ответила Блисс, пересчитывая рисунки и книги. - Была ли я в Оспиталене? Нет, мы жили в трех часах езды от него, но за всё время я не думала хоть раз туда съездить. Кроме башни там нет никаких достопримечательностей.
- Ты жила в Испании?
- Да, около года, в Барселоне, - ответила Блисс и внезапно почувствовала, как кровь приливает к щекам. Нахмурившись, она дотронулась до лица. Такое бывало только в двух случаях: когда она лгала или была смущена. Разговоры о жизни в Испании такой реакции никогда не вызывали, да и с какой стати?
- Мы были там в прошлом году, - улыбнулась Гермиона. - У нас это нечто вроде традиции: каждый год мы выбираем место, которое хотим посетить, и едем туда на несколько недель.
- Прекрасная традиция, - рассмеялась Блисс. - Особенно если учитывать то, что традицией в нашей семье является устраивать бал на полтысячи человек в период совершеннолетия. И как тебе Испания?
- Я не могла отойти всю осень, - воскликнула Гермиона. - Родители силой утаскивали меня с Барселоны времён Гауди. Ты видела Касу Милу? О чём я говорю, ты же жила там год. А музей Пикассо? Не будь я столь совестливой, то пришла бы туда после закрытия и провела всю ночь.
Стараясь не привлекать внимания, Блисс положила руку на край стола и сделала вид, что заправляет выбившуюся прядь. Голова пульсировала в нескольких местах одновременно, но это было не столько больно, сколько тревожно. Она бережно хранила в памяти то время, что жила в Барселоне. Но почему слова Гермионы вызывали такую реакцию?
- Ох, я же видела, что вы с Кормаком заняты, - спохватилась Гермиона, вырывая Блисс из водоворота тревожных ощущений. - Нет, ты меня не расслышала. Я спрашивала, была ли ты в Копенгагене.
- Копенгаген? Это в Финляндии? - нахмурилась Блисс. - Нет, я не была там. Почему ты спрашиваешь?
- В Дании. Странно. Я думала только те, кто ездил в Копенгаген, могли узнать об этом месте.
Гермиона помахала один из рисунков Блисс.
Несколько секунд спустя Блисс, сумев справиться с оцепенением, спросила:
- Можешь рассказать подробнее?
- О, дело в том, что поездка до замка Росенборг составляет около пяти часов езды от центра города, - воодушевленно пояснила Гермиона. - Ты же именно так узнала об этом месте, да? Это единственное объяснение, хотя те, кто управляет экскурсиями замка, возмущались при нас по этому поводу.
- По какому поводу? - спросила Блисс, игнорируя сосущее чувство под ложечкой.
- По поводу здания, - Гермиона снова взмахнула рисунком. - Ты прекрасно его смогла передать. Мы всегда берём машину в прокате, так что я уговорила родителей походить по его территории. Оно действительно такое большое и достаточно интересное.
- Тогда что смутило твоих родителей?
- Думаю то, что это место являлось психиатрической больницей.
