Человек, не имеющий значенияВидео-трейлер к фанфику - http://www.youtube.com/watch?v=tPxks4qnOeU
Aesthetics и обложки - https://www.flickr.com/photos/138284997@N04/
- Может, мы точки странного притяжения?
- Странное притяжение?
- Это физическое явление. Всё во вселенной имеет магнетический заряд, так? Странное притяжение создается частицами, которые абсолютно разные, но вместе становятся чрезвычайно мощными. Мы можем быть такими.©
Доктор Франц всегда говорил правильные, серьёзные, умные вещи. Все те нестерпимо серьёзные, нестерпимо правильные, нестерпимо умные вещи, которые обязательно говорят взрослым, когда пытаются их лечить, когда пытаются вернуть их на путь истинный и показать, что жизнь - относительно неплохая штука.
Мимолетное легче. Не всегда лучше. Никогда - не вспоминать всю фразу целиком. Не ненавидеть доктора Франца.
Доктор Франц хороший человек.
Доктор Франц такого не заслужил.
Доктор Франц так сильно, так щемяще, невыразимо искренне, пытался ей помочь. У доктора Франца это получилось.
Блисс, надев тёмные очки и перехватив чемодан поудобнее, прошла на стойку сдачи багажа, мельком посмотрев на часы - всё было прекрасно. Она не опаздывала.
Потенциально - не опаздывала.
Сдав багаж, купив себе кофе, и, в очередной раз посмотрев на часы, Блисс вышла из здания аэропорта.
Аэропорт Шарль-де-Голль жил своей собственной жизнью, был подвластен исключительно своему расписанию: отовсюду слышались приятные голоса, возвещающие о начале посадки, неправильно припаркованных машинах, отменах рейсов, заканчивающихся регистрациях, потерявшихся детях.
Если стоять близко к двери, ведущей в аэропорт, можно было услышать стук многочисленных каблуков, что проходили по белоснежному полу, скрип колесиков чемоданов, приглушенные голоса и громкий смех.
Если закрыть глаза и прислушаться ещё сильнее, можно было услышать, как с противоположной стороны аэропортов в небо, отрываясь от земли, взлетали самолёты.
На самом деле, это было скорее представление того звука.
- Я могу вас побеспокоить? - послышался голос над головой.
Блисс открыла глаза - солнце мягко пробивалось сквозь тёмные очки, а голубое небо над головой, после черноты перед глазами, не замаливали даже стёкла.
Красивое сегодня было небо: чистое, яркое, похожее на море в его лучшие, освещаемые солнцем дни.
- Да, разумеется, - ответила Блисс, снимая очки и улыбаясь. - Вы хотели спросить о чем-то?
- Хотел спросить, будет ли у вас зажигалка, - мужчина, подтянутый, сухой, с сединой в волосах, виновато улыбался. - Если я вас обидел - то, прошу вас, извините. Вы не выглядите как человек, который курит, но всё может быть.
- Вы тоже не выглядите как человек, который курит, - усмехнулась Блисс, роясь в сумке. Спустя несколько минут она достала четыре зажигалки. - Пожалуйста. Можете оставить их себе.
- Неожиданно, - сказал мужчина, впрочем, забирая только одну зажигалку. Блисс пожала плечами и забросила остальные в сумку. - Вы, верно, одна из тех, кто всё время теряет зажигалки? Я вот, к несчастью, отношусь к тем людям, для которых зажигалка является дорогим подарком. Забыл заправить перед дорогой, и теперь донимаю молодых девушек.
- Не переживайте, у меня много времени, - засмеялась Блисс. - И я, скорее, отношусь к тем людям, которые таскают зажигалки своего отца, пряча их в сумки или выкидывая в первый же момент.
- Значит, я не зря извинялся, вы всё же ярая противница, - сказал мужчина, пытаясь развернуться так, чтобы ветер не погасил огонь.
- Нет, что вы, - Блисс снова ему улыбнулась и покачала головой. - Дело именно в моём отце. Точнее, в состоянии его легких.
- А что не так с его легкими? - нахмурился мужчина. - Надеюсь, речь не о чём то серьёзном?
- Поверьте, мне нет дела до того, как часто, по каким причинам и почему вообще курил мой отец, - усмехнулась Блисс. - Что вы на меня так смотрите? До недавнего времени я считала, что он полностью здоров. А потом оказалось, что одно его легкое работает, как часы, а второе отказало на тридцать процентов. Пришлось применять радикальные меры.
- То есть, будь с его здоровьем всё хорошо, вы бы не стали брать его зажигалки и применять радикальные меры? - уточнил мужчина.
- Зачем? - пожала плечами Блисс. - Он взрослый человек, и в состоянии сам решить, что ему нужно, а что - нет. Признайтесь, вас тоже раздражают такие люди.
- Те самые люди, которые считают смыслом своей жизни доказать то, что, по их мнению, является правильным? - понимающе улыбнулся мужчина. - В таком случае, ваша ситуация палка о двух концах.
- Моя ситуация - не более чем забота дочери о своём отце, причём та забота, за которую мне благодарны, - немного резче, чем следовало бы, ответила Блисс. - Прошу прощения. Сложный день.
- Вы были на отдыхе? - спросил мужчина. - И как вам в Париже? Посмотрели на Эйфелеву башню, сходили в Лувр?
Блисс рассмеялась, громко, заливисто, не в силах остановиться сразу же. Когда она успокоилась, то сказала:
- Я всю жизнь прожила во Франции, и, как вы можете предположить, мне приходилось бывать в Париже.
- Значит, вы точно не были в Лувре.
- И точно так же не видела Эйфелеву башню!
Теперь засмеялся мужчина: тихо, по-доброму, слегка покашливая.
- Честно говоря, я думал вы итальянка. Или испанка. Или, простите, если снова оскорблю вас, еврейка.
- Что меня выдало, нос?
Мужчина снова рассмеялся.
- И где же вы жили, во Франции?
- В Салон-де-Провансе.
- Салон-де-Прованс? - повторил мужчина. - Первый раз слышу об этом городе. Даже близко ничего похожего не могу припомнить.
- Неудивительно, - вздохнула Блисс. - О городе, в котором живет меньше пятидесяти тысяч человек, знают только те, кто непосредственно там живёт.
- Представляю, как скучно вам жилось, - посочувствовал мужчина.
Блисс приложила все усилия для того, чтобы не выдать своего веселья. И мимолетной, но быстро прошедшей грусти.
- Боюсь, вы даже представить себе не можете.
- Получается, отдыхать вы едете сейчас?
- Нет, - покачала головой Блисс, отпивая кофе.
С каждой минутой солнце сияло всё ярче, звуки из аэропорта становились всё громче, а странный парень, стоявший спиной к Блисс, полностью перевесился за перила и смотрел на город, распластанный вдалеке.
- Англия - последнее место на этой земле, которое я выбрала бы для отдыха, - вернувшись к разговору, ответила Блисс.
- Полностью с вами согласен. Но, может быть, это всё оттого, что я живу в Лондоне.
- О, - Блисс понимающе на него взглянула. - И что с ним, с Лондоном?
- Большой. Дожди.
- А если менее стереотипно? Серьёзно, как там с погодой? Не верю, что с погодой Лондона, или всей Англии, может быть так плохо.
- Совсем скоро вы туда приедете, - сказал мужчина. - Там и узнаете. Вы тоже будете жить в Лондоне?
- Нет, я еду в Бирмингем. Но в Лондоне мне тоже придётся побывать, в конце концов, там находится дверь в мою новую школу.
- То-то я раздумывал над тем, почему вы такая меланхоличная! - воскликнул мужчина. - Новая школа, сложный переезд, прощание со старой жизнью и, конечно же, друзьями.
- Да, - Блисс снова рассмеялась, пытаясь понять, почему её смех больше походил на истерику. - Всё именно так и есть.
- Посмотрите на этой с другой стороны, - утешающе сказал мужчина. - Возможно, это начало нового, прекрасного приключения. Сколько вам, семнадцать?
- Шестнадцать. Семнадцать исполнится только зимой.
- Тогда, тем более, ведь вы так молоды! Вас обязательно будет ждать прекрасное приключение, полное тайн, опасностей и, конечно же, большой любви.
- У меня своеобразные понятия о хорошем приключении, и они в корне отличаются от ваших, - усмехнулась Блисс.
- И какое же приключение было бы самым лучшим для вас?
- То самое, где стояло солнце, туман полностью исчез с улиц, и в тот самый день, в который начинаются все приключения, ничего не произошло.
- Но из таких историй не сделаешь легенду, - вздохнул мужчина.
- Да? А я бы хотела, чтобы все легенды начинались вот так.
- Но это было бы скучно.
- Но легенды невозможны без людей. И пусть лучше людям из этих легенд будет скучно, но они будут счастливы.
- А как же любовь? - хитро прищурившись, спросил мужчина. - Она входит в ваши понятия о «не скучно»?
- Почему нет, - пожала плечами Блисс. - В этом мире возможно всё.
- Выходит, в Салон-де-Провансе не было человека, в которого вы были влюблены?
Блисс задумалась, пытаясь припомнить что-то смутное. И зачем она это делала? Прекрасно же знала ответ.
- Нет. Я никогда не была влюблена.
- Прошу прощения?
Блисс повернула голову в сторону, невольно прикрывая глаза. Перед непосредственным разговором с человеком, нужно было обязательно снимать тёмные очки, таковы были элементарные правила приличия и вежливости. Но глаза сушило нещадно, и косые лучи солнца совершенно не помогали с этим справляться.
- Вы что-то хотели? - вежливо спросила Блисс.
- Да, - кивнул парень, указывая на её бумажный стаканчик. - Где вы раздобыли кофе? Я оббегал весь первый этаж, но так и не нашёл ничего похожего.
- Так поднимитесь на второй.
- Вы правы, - отрешенно кивнул парень, потирая глаза. - Нужно было догадаться. Спасибо.
Он уже почти скрылся в дверях аэропорта, но Блисс, по-прежнему его рассматривая, сказала:
- Остановись на секунду.
Парень остановился, повернувшись к ней лицом. Блисс подняла руки, словно фотографировала. И сделала воображаемый снимок.
- Теперь можешь идти.
Парень заторможено кивнул и скрылся, пройдя в прозрачные двери.
- Выходит, вы фотографируете?
- Нет, вы снова не отгадали, - засмеялась Блисс. - Рисую, когда выпадает свободная минутка. И стараюсь рисовать, когда нет свободных.
- Значит, вы это очень любите.
- Пожалуй.
- Нарисуете меня, когда вернетесь домой?
- Вряд ли, - честно ответила Блисс. - Я рисую только то, что меня вдохновляет.
- Выходит, вдохновляет вас молодость?
- Да, - призналась Блисс. - В большинстве случаев - именно она.
- Осторожно. Если молодость вдохновляет вас сейчас, то что же будет, когда вы станете старше.
Блисс задумалась над его словами; Блисс посмотрела на часы в тридцать шестой раз. Это было не вежливо - смотреть на часы при разговоре, но она надеялась, что мужчину это не обидит. Лучше перестраховаться, чем бегать по аэропорту в поисках стойки регистрации и раздумывать о том, что самолёт может улететь без тебя.
- Вам никогда не казалось, что взрослыми нас делает не сам факт взросления, а то, что происходит в наших жизнях? - неожиданно спросила Блисс.
Для неё самой этот вопрос был неожиданным, потому что сама она в это с трудом верила.
- Когда был молодым - думал.
- А что произошло потом?
- Мне исполнилось тридцать, потом - сорок, а потом пятьдесят.
Блисс сочувствующе на него посмотрела.
- Это грустно? Взрослеть?
- Это случается. А все неотвратимые вещи, как правило, всегда в чем-то грустны. Но не переживайте! Мне кажется, вы снова погрустнели. Не смотря на всё, в жизни всегда остаются вещи, которые вызывают любовь к этому миру.
- Как интересно, - сцепив руки в замок и положив на них подбородок, сказала Блисс. - И что любите вы? Лондон?
- Вам ответить честно?
- Если вам не сложно.
Немного помявшись, мужчина сказал:
- Я люблю виски и себя. А Лондон я просто терплю.
- О мой бог, - уткнувшись лицом в ладони, засмеялась Блисс. - Вы мне кое-кого напоминаете.
- Вот как? И кого же?
- Одного человека. Девушку. Она любила себя и терпела меня. Хотя, знаете, может быть, она и себя не любила. А вот терпеть меня ей приходилось.
Блисс задумалась над своими словами. Зачем она сказала это? Эффект попутчика играл с ней разные шутки, но она никогда никому не лгала о том, кто она есть и что с ней происходило.
Не было никакой девушки, которая её терпела. Если, конечно, не брать во внимание её мать, но Блисс знала, что точно не говорила о ней.
Блисс вздохнула, посмотрев мимо этого мужчины, на серые и тёмно-зеленые полосы города, на небо. Ох уж этот эффект попутчика. Ох уж эта...
Вибрация телефона заставила Блисс вздрогнуть и полезть в сумку. Достав телефон и, едва не уронив его, Блисс нажала на кнопку вызова.
- Папа? - удивилась Блисс. - В чём дело? Мой рейс только через два часа.
- Блисс, птичка, у твоего рейса изменения в расписании! - закричал он, и Блисс услышала странный грохот на заднем плане. - Господа, если хотя бы одна статуэтка моей жены пострадает, то вы будете говорить с ней, а не со мной.
- Рабочие уже познакомились с мамой? - спросила Блисс.
- К несчастью, - мрачно пробормотал Филипп. - В какой-то момент они решили отказаться от денег и просто уехать, но, сама понимаешь, дорогу им перегородила твоя мать.
- Не переживай, хорошо? У вас прямо как в том фильме.
- В каком фильме, птичка? - тепло засмеялся Филипп.
- В тот самом, где хороший коп и плохой коп. Мы много таких фильмов посмотрели.
- Думаю, в чём-то ты права, - признал Филипп, и Блисс снова услышала грохот. - Что это за коробка? Мерлин милостивый. Если вы разбили хоть одну склянку из этой коробки - я разобью вас всех, и каждый из вас будет искренне считать, что так было всю жизнь!
- Зелья?
- Зелья, - подтвердил её догадку Филипп. - Блисс, рейс! Немедленно найди табло и посмотри расписание, потом - позвонишь, когда пройдёшь регистрацию - позвонишь, когда сядешь в самолёт - позвонишь, когда приземлишься - тебя будет встречать Уилл. Опоздаешь на самолёт - ты знаешь, что тебя ждёт.
- Папа, не говори это страшное слово!
- Аппарация, - зловеще прошептал Филипп и повесил трубку.
Блисс, кинув телефон в сумку, вскочила на ноги и, махнув мужчине, сказала:
- Было приятно познакомиться.
- Мне тоже было приятно общаться с вами, - заверил её мужчина. - Как же это называется... человек, не имеющий значения?
- Эффект попутчика, - поправила его Блисс. - Но ваш вариант тоже имеет право на существование.
Если вернутся на пятнадцать минут назад, можно кое-что вспомнить; можно вспомнить того парня, который спросил о местонахождении кофе.
Можно вспомнить, что перед тем, как скрыться за стеклянными дверьми, он сказал «кажется, это был Бирмингем».
Если всё сопоставить, и постараться придать выражению лица менее испуганное выражение, потому что рейс действительно перенесли, то не только у Блисс были проблемы.
До окончания регистрации оставалось десять минут. У неё были проблемы. У парня, который находился в этом аэропорту, тоже были проблемы.
Блисс поднялась на второй этаж, и, побегав несколько минут, всё же его обнаружила. Он сидел рядом с панорамным окном, смотрел на вид, простилающийся внизу, и неспешно пил кофе.
- Привет, - Блисс тронула его за плечо, заставив обернуться. - Помнишь меня?
Парень несколько секунд неуверенно смотрел на неё, после чего кивнул.
- Рейс в Бирмингем перенесли на час. Неужели ты не слышал?
- Я задумался, наверное, - признался парень. - Подожди. Перенесли? Ты серьёзно?
- Да. Регистрация заканчивается через десять минут, а нам ещё нужно добежать до нужных путей, и неизвестно, в каком конце они окажутся.
- Хорошо, - ошарашенно кивнул парень, залпом допивая кофе. - Подожди, но как ты...
- Бежим, - закатила глаза Блисс, хватая его за руку.
Эти люди - сонные люди, иногда доставляли слишком много проблем.
Эти вопросы, - «как ты узнала?», «разве я говорила об этом?», «это же было так давно!», «неужели ты помнишь?», - были её личным кошмаром.
Она бы с удовольствием поменялась с ними. Со всеми - ними, и каждым по отдельности.
У этих людей не было коробок; не было чердаков; комнат; замков; отдельных стран для всякого хлама, который они слышали. Они этот хлам забывали. Не всем так повезло в этой жизни.
В самолет они влетели последними, задыхаясь и одновременно пытаясь найти свои места.
- Мне нужно дальше, - сказала Блисс, сверяясь с билетом.
- Мне тоже, - сказал парень, заглядывая через плечо. - Если я правильно понял, то моё место за тобой.
- Позвольте вас проводить, - послышалось за спиной Блисс.
Она поблагодарила стюардессу, и, найдя своё место, села, сразу же пристегнув ремень.
- Нужна книга? - спросила Блисс, доставая из сумки две книги.
- Нет, я был бы не против поспать, - ответил парень. - К тому же, чего я не знаю о книгах Джейн Остен?
- Может быть, ты не знаешь именно о Мэнсфилд-парке, - хмыкнула Блисс, открывая книгу на нужной странице.
- То есть, Джейн Остен смогла написать книгу, где в конце не все счастливы и женаты? - в его голосе послышалось смешливое удивление. - Тогда я точно должен её прочитать.
- Нет, ты прав, - засмеялась Блисс. - Все счастливы, женаты, и умирают в один день.
- Вы, девушки, любите такие истории, - на секунду Блисс показалось, что этот парень кивнул.
- Мы, девушки, любим другие истории, - всё же решила сказать Блисс.
- Вот как? И какие же?
- Те, в которых никто никогда не умирает.
- О. Вечная любовь.
- Нет, не любовь. Просто все живы - и это уже хорошо.
Парень не ответил - видимо, уснул. Блисс, вздохнув, открыла книгу и углубилась в чтение.
Ей, всё же, нравился эффект попутчика. Новые интересные люди, с которые больше никогда не увидишься, но каждый из них - чем-то примечателен, каждый из них - человек с открытой улыбкой, предвкушением или боязнью от предстоящего полёта, каждый из них - отдельная личность со своей историей.
Оказываясь в аэропортах, они, пусть и немного, но стирали свои личности. Аэропорты являлись промежуточным местом назначения не только по передвижению, но и в жизни.
Блисс открыла окно иллюминатора, выглядывая из окна. На секунду она пожалела, что не проводила взглядом исчезнувший в облаках Шарль-де-Голль.
Но ничего.
Скоро она увидит другой аэропорт, и совсем другую страну, другой город.
Родители были правы. Доктор Франц был прав.
Мимолетное легче. Запрятать эту фразу в чердаках, комнатах, замках, странах, придумать для неё отдельную галактику, но никогда не вспоминать о ней целиком.
Вряд ли она вообще когда-то увидит доктора Франца, или Салон-де-Прованс, или свою старую жизнь. Так было правильно. Так было бы...
Пальцы дрогнули, и Блисс уронила книгу. Она сидела, просто смотрела на неё, и не хотела её поднимать, не хотела за ней наклоняться.
Человек, сидевший рядом, сделал это за неё.
- Спасибо, - поблагодарила Блисс, улыбнувшись молодой женщине.
- Не за что, - ответила она, поправляя выбившийся из прически локон. - Плохо переносите полеты? Я вас понимаю. Ничего, совсем скоро прилетим. Вот вам мой совет - никогда, ни при каких обстоятельствах, не надевайте в аэропорт туфли на каблуках, даже если вас будет провожать прекрасный испанец, с которым у вас завязался мимолетный роман.
- Личный опыт? - сочувствующе спросила Блисс, посмотрев на её ноги. - Не переживайте. Туфли очень красивые. А на счет полетов - поверьте, есть способы передвижения куда более ужасные.
- Вы про поезда? - сочувствующе спросила женщина. - Сама их не жалую.
- Да, - усмехнулась Блисс. - Про очень, очень скоростные поезда.
- На самом деле, я хотела бы одолжить у вас книгу, - помолчав, сказала женщина. - Боюсь, свои я в спешке покидала в чемодан.
- Конечно, - Блисс протянула ей одну из книг. - Так сильно хотели сбежать от прекрасного испанца?
- Так сильно хотела не опоздать на рейс и прилететь вовремя в суд, - усмехнулась женщина.
- Суд? Вы с кем-то судитесь?
- Не я, - покачала головой женщина. - Мой клиент. Я адвокат по наследственным делам.
- В моей семье тоже есть адвокат, - улыбнулась Блисс, вспоминая. - Но не по наследственным делам.
- Наверное, он гордость вашей семьи, - рассеяно сказала женщина, переворачивая страницу.
- Нет, что вы, - искреннее засмеялась Блисс. - Скорее, позор. И это не он. Она.
- Сочувствую. Надеюсь, вы её поддерживаете.
- Мы не виделись четыре года, - призналась Блисс. - После одного неприятного инцидента, терпение моей матери окончательно лопнуло, и ей запретили посещать наш дом и каким-либо образом контактировать со мной.
- Инцидент был настолько неприятным? - поразилась женщина.
- Для меня он скорее был... странным, - подумав, подобрала Блисс верное слово. - Но я сама виновата. Нужно было смолчать, вместо того, чтобы всё рассказывать маме. Иногда я всё ещё допускаю такие ошибки.
- Уверена, ваша мать - хороший человек, - подумав, сказала женщина. - Она заботится о вас.
- Когда я начинаю забывать, что моя мать - хороший человек, я смотрю на своего отца и думаю о том, что он по-прежнему её любит и терпит, - вздохнула Блисс. - А потом вспоминаю, что, в довершении к этой картине, я его дочь.
- Что, неужели вашему отцу настолько не повезло?
- Вы и половины представить не можете, - заверила её Блисс.
- В любом случае, это не так страшно, как вам кажется сейчас, - задумчиво сказала женщина. - Вы молоды, и оценки в школе - не повод, чтобы рассуждать о том, какие неприятности вы приносите семье.
- Но у меня весьма неплохие оценки, - возмущенно сказала Блисс. - Неужели я произвожу впечатление настолько ветреного человека?
- Нет, что вы. Вы производите впечатление человека, который хорош только в том, что ему нравится, - мягко улыбнулась женщина, снова вернувшись к книге. - Если вы не против, можем мы обменяться? Я люблю книги Остен, а вот о Божественной комедии такого сказать не могу.
- И почему же?
- Скажем так - в какой-то момент я поняла, что не хочу обременять себя смысловой нагрузкой этого мира и тайными знаками, - призналась женщина. - Но есть в этой книге кое-что, что мне нравится. Секунду.
Женщина замолчала, явно пытаясь припомнить слова:
- Бездействие бессмысленно и вредно.
Встань, человек, усталость отведи
И, с мужеством, которое победно...
- Влечет к борьбе, вослед за мной иди,
Покуда не иссякла сила в теле,
Туда, где ждёт награда впереди.
Блисс закончила машинально.
- Точно, - кивнула женщина. - Всё время забываю эти строки. Но они вдохновляют, не правда ли?
- Не знаю. Во всяком случае, меня - вряд ли. Я привыкла... не знаю. Плыть по течению. Если не думать о проблеме - то проблема исчезнет.
- То есть, пускать всё на самотёк, - констатировала женщина. - Что же, такие, как вы, в чем-то по-своему правы.
«Пускать всё на самотёк».
«Пускать всё на самотёк».
«Пускать всё на самотёк».
Блисс потерла виски, пытаясь избавиться от зуда в затылке.
Пускать всё на самотек было неправильно.
Блисс поморщилась: только этих мыслей ей не хватало. Почему, как только всё успокоилось, пришло в нормальное русло, обязательно должно было случиться что-то, что выбивало из колеи.
Всё успокоилось - что?
Пришло в нормальное русло - что?
Было что-то ещё. Что-то, на пересечении времени между разговором с мужчиной, поиском того парня, регистрацией и посадкой на самолёт.
Было что-то, чего она не заметила; было что-то, о чём она помнила; она не помнила.
Нужно было поискать. Нужно было покопаться в коробках, чердаках, комнатах, замках, странах, проверить отдельные галактики, в которых не было ничего, кроме одной фразы.
Было что-то раньше? Перед тем, как она уезжала из дома Эмилии? Перед тем, как такси привезло её к аэропорту.
Что-то было? Чего-то не было?
Можно было об этом не думать.
- Расскажите мне о ваших клиентах, - попросила Блисс. - Если вам не сложно, и если вы не хотите читать о приключениях героев Джейн Остен.
- А знаете, почему бы и нет? - легко согласилась женщина. - Мне явно стоит рассказать о моём клиенте, про которого, к слову, выйдя из самолета, я не смогу сказать плохого слова.
Блисс окунулась в рассказ этой женщины. Блисс, привычно, как и всегда, раскладывала всю информацию, которая поступала в её сознание, по множеству коробок.
- Прошу прощения, у нас неполадки в системе связи, - к ним, улыбаясь, подошла стюардесса. - Пожалуйста, поднимите иллюминаторы и пристегните ремни, мы снижаемся. Ещё раз прошу прощения за предоставленные неудобства.
- Вам стоит посмотреть вниз, если раньше вам не доводилось видеть Международный Аэропорт Бирмингема, - сказала женщина. - Поверьте, он отличается от всех.
- Как и все аэропорты, - усмехнулась Блисс.
Блисс, обернувшись, растолкала парня, который не проснулся ни разу за всё время полёта.
- Что? - подпрыгнув, спросил он. - Уже прилетели?
- Нет, - покачала головой Блисс. - Подними иллюминатор. Пристегни ремни. Когда выйдешь из аэропорта - купи себе ещё кофе.
- Что-то ещё, босс? - беззлобно усмехнулся он, пристегивая ремень.
- Да. Не зови меня боссом.
- А как мне тебя звать?
- Девушка из самолета, - подумав, сказала Блисс. - Какое-то время можешь звать меня так.
- А потом я, разумеется, забуду тебя. Это же ты хотела сказать, да? - засмеялся парень.
- Это нормально, - улыбнулась Блисс. - Забывать - это очень нормально.
- В любом случае, наше знакомство было ярким, - дружелюбно сказал парень. - Было приятно познакомиться, девушка из самолёта.
Шасси коснулось земли. Все, находящиеся в самолете, зааплодировали.
Как только она вышла из самолета и прошла в аэропорт, телефон снова зазвонил.
- Папа, я приземлилась, - сразу сказала Блисс. - Я жива, я не покалечилась и... о мой бог! Пожалуйста, следите за своим чемоданом и ногами прохожих!
- Кажется, я слышу в твоём голосе нотки Розалинды.
- Нет, папа, - сказала Блисс, пытаясь пройти сквозь толпу людей. - Случись такое с мамой - от аэропорта не осталось бы следа. Извини, но мне нужно найти ленту багажа и взять свой чемодан, так что я отключаюсь. Меня сейчас задавят, а я вовсе не хочу...
Блисс, перелетев через чью-то сумку, упала.
- Один раз есть, - пробормотал Филипп в трубку.
- Что? Прости, папа, плохо со связью. О! Отсюда я вижу Уилла. Люблю тебя, скоро приеду, пожалуйста, если есть что-то, о чем я должна знать, скажи мне прямо сейчас.
- Птичка, ты права, связь - сущий кошмар. До скорой встречи.
Блисс вздохнула, встала и, отряхнув шорты, пошла в ту сторону, где маячил их охранник, шофер и человек, который мог бы не делать ничего из этого, но всё равно оставаться жить в их доме и быть лучшим другом семьи.
Блисс на секунду обернулась; посмотрела сквозь огромное стекло, посмотрела на тяжелый, влажный туман, окутавший воздух, самолеты, провода.
Блисс громко вздохнула. Её это совершенно не развлекало.
