Запутанная любовь

Глава 21

В коридорах Хогвартса было тихо, словно в замке не было ни единой души. И только недалеко от портрета Полной Дамы раздавались чьи-то тихие, переминающиеся с ноги на ногу шаги и негромкие всхлипы. Блейз Забини во время отбоя должен был находиться у себя в спальне, в подземельях Слизерина, но парень не мог взять и уйти, когда перед ним плакала девушка, и, да, пусть она была с нелюбимого им факультета. Конечно, он не собирался поворачиваться спиной к гриффиндорке по причине того, что эта ситуация повергла его в шок: Гермиона Грейнджер была сейчас такой слабой и беспомощной, какой Блейз никогда её не видел.
— Грейнджер, возьми себя в руки, — пытался достучаться он до нее, но как заставить девушку сделать именно это? Насмехаться над ней и её эмоциями казалось сейчас таким глупым.
Его совету гриффиндорка не последовала, и Блейз уже раздумывал уйти, оставив палочку в её ладони. Но немного погодя Гермиона подняла на него заплаканные глаза.
***
— Почему так вышло? — Гермиона глядела на небо, стоя на Астрономической башне со слизеринцем Блейзом Забини, обращаясь в пустоту.
Блейз почти пожалел, что предложил Грейнджер пройтись. Лучше ей не стало, но она хотя бы перестала плакать.
— Не знаю. Наверное, так должно было быть. Как там говорят, судьба? — усмехнулся он. — Но ты не грусти.
— Я не могу-у, — снова завыла девушка.
— Меня тоже не совсем устраивает моя жизнь, но я же держусь, — фыркнул слизеринец.
Ещё немного слёз, и он точно оставит её одну.
— Что? — Гермиона удивлённо повернулась к нему.
— Да. Я не люблю эту жизнь, где надо всё прятать за личиной. Но ничего, справляюсь. Вот мне, — Блейз весело улыбнулся и стал глядеть на тёмные облака на ночном небе, — всегда хотелось жить как... ну, как близнецы Уизли. Нет, дело не в их фамилии. Просто они делают, что им вздумается. Мне кажется, это очень интересно.
— Наверное, — протянула в ответ гриффиндорка.
— Мама никогда не замечала во мне личности, — глаза парня вмиг стали серьёзными. — Она просто творила из меня того, кого хотела видеть: красивого, умного, успешного и хладнокровного парня. Она никогда не интересовалась, чем я увлекаюсь, и до сих пор не знает, что я люблю рисовать, а не читать.
Гермиона слушала его, не перебивая, и в голове пронеслись слова Теодора тогда, в лесу: " Просто мы всё скрываем за маской равнодушия. Вы — гриффиндорцы — кричите о них повсюду, словно другие не знают, что чувства существуют. А вот мы как раз разбираемся в этом лучше вас. Зачем дружба, любовь? Всё равно предательство, измена". Последние два слова бились в её мыслях всё чётче и чётче. Именно это она и сделала по отношению к нему. Когда он стал так близок и добродушен к ней. Неужто он понимал, что всё равно последует измена? Если так, зачем он ввязался в это? Но ведь любовь делает людей безумными, дарит им крылья и... отрезает.
— Пора спать, — Блейз указал головой на двери, и Гермиона молча пошла на выход вслед за ним.
***
На кулаке выступила кровь, и Теодор попытался слизнуть её языком. На стене остался красный отпечаток от костяшек пальцев. Сил уже не осталось, и парень просто обвёл взглядом комнату. На вид пустая и пыльная, лишь парты и стулья отодвинуты к стенам. Сосредоточив своё внимание на кабинете, которым, видимо, давно никто не пользовался, Теодор немного отвлёкся от того, что занимало его мысли его пару минут назад. Во рту пересохло, он облизнул губы и, почувствовав на них вкус крови, скривил лицо. На каком же этаже, интересно, он сейчас находился? И тут Нотт снова вспомнил, почему он оказался здесь. Издав последний хриплый вой, он сполз по стене вниз и осел на пол. Слизеринец никак не мог понять, почему Гермиона так поступила? Что послужило поводом? Неужели, её улыбки, взгляд, нежные слова, адресованные ему, — всё оказалось просто фальшью? И она обманывала, притворялась? Она, Теодор ужаснулся этой мысли, совсем-совсем его не любила? Почему Малфой был тогда рядом с ней, и давно ли это творится? У него под носом, а он ничего не знал до этих пор. Голова нещадно болела, её словно раскалывали на две части. Надо было успокоиться, прийти в себя и отправиться к себе. "Да, именно, — Теодор встал на ноги и уже собирался покинуть кабинет, но парня пронзила мысль, что там будет Малфой — в их спальне, и парень снова будет видеть картины измены Гермионы с его однокурсником. Он отчаянно этого не хотел, он желал освободиться от этого, быть опустошённым и ни о чём не думать. Не чувствовать... Слизеринец усмехнулся: почему же он не остановился, чтобы выслушать её глупые и никчёмные оправдания? Что бы она сказала? Что случайно поцеловала Малфоя, перепутав его с Теодором? Интересно... И теперь он не чувствовал ничего, кроме злорадства. И боли, огромной боли, от которой безумно хотелось избавиться.