Глава 20
Гермиона не могла точно сказать, когда именно поняла, что жизнь ее потеряла смысл.
Еще не так давно, повинуясь зову сердца, она, как истинная гриффиндорка, готова была вместе с друзьями или даже в одиночку бороться со всей несправедливостью окружающего мира. Теперь напутствие — «Верь своему сердцу» — казалось ей какой-то издевкой, замаскированной под глубокомысленное высказывание. Во что верить, если жизнь сама по себе стала бессмысленной и неинтересной?
В последнее время бороться с обстоятельствами не то чтобы расхотелось... Все чаще Гермиона задавала себе вопрос: а будет ли приз победителю? Ну, или хотя бы награда за участие. Поощрение какое-нибудь. А то как-то так получается, что вроде сражаешься с трудностями, стараешься, отдаешь всю себя, а в итоге…
В итоге — она одна и никому не нужна. Рону не нужна, потому что перестала быть той Гермионой, в которую он когда-то влюбился. Гарри не нужна, потому что у него теперь своя, спокойная жизнь. И в этой жизни главное место занимает беременная и по этой причине очень капризная Джинни, чье настроение портится, когда упоминают о той, что «сломала нос и судьбу ее несчастному брату». Даже Снейпу, у которого никого нет, и, пожалуй, никогда и не было, она, умница и просто интересная девушка, не нужна.
Гермиона неплохо изучила традиции магического мира и знала, что для магов-мужчин очень важно продолжение рода, и поэтому браки без любви среди волшебников были обычным делом. Ей казалось, что директор Хогвартса мог бы оценить ее ум и готовность пожертвовать своей молодостью и красотой во имя его… их семейного очага и благополучия. Хорошо, пусть не пожертвовать, пусть — объединить ее ум и его… тоже ум с ее красотой и его… например, выдержкой или чувством юмора…
Задумавшись над предполагаемыми сочетаниями качеств у детей, которых она могла родить от директора Снейпа, Гермиона приуныла. Иметь носатых детишек с невыносимым характером ей как-то не хотелось, пусть они будут трижды умными. Девушка почти смирилась с мыслью, что Снейп только посмеется над ее надеждами. Теперь, хорошенько поразмыслив, она мысленно назвала себя идиоткой и твердо решила забыть о жалких попытках убедить Северуса Снейпа жениться на ней.
И тут замок тряхнуло в третий раз. Тряхнуло совсем несильно, но даже этот едва ощутимый толчок девушка восприняла как знак судьбы. Очевидно, сдаваться пока рано. Тем более, что в одном она была точно уверена: для ритуала, который наверняка попытается повторить директор Снейп, ее участие просто необходимо.
Словно в подтверждение ее мыслей в зеленых всполохах каминной связи появилось лицо Минервы МакГонагалл.
— Гермиона, не могла бы ты присоединиться к…
— Я буду говорить только с директором Снейпом! — неожиданно для самой себя выпалила Гермиона, забыв о вежливости и не дав почтенной даме договорить.
— Прошу прощения? — Искаженное отсветами пламени лицо Минервы стало похожим на гримасу.
Гермиона догадалась, что наставница недовольно поджала губы. Но отступать было поздно, и девушка твердо повторила:
— Я хочу переговорить с директором Снейпом. С глазу на глаз.
Пятью минутами позже из камина выступил сам директор. Отряхнув мантию, он поднял вопросительный взгляд.
— Мисс Грейнджер?..
— Директор?..
Заметив, что Снейп неловко сжимает в руке знакомый уже фолиант, Гермиона сообщила:
— Вам вовсе незачем было тащить сюда летопись. Я помню слово в слово все то, что прочла в ней.
Хмыкнув, Снейп, не дожидаясь приглашения, прошел и сел в кресло.
— Помнится мне, при попытке повторить пророчество память вас, наоборот, подвела, — устало заметил он, вытягивая поврежденную ногу.
— Это потому, что пророчество я услышала, а не прочла, — пояснила Гермиона и снисходительно добавила: — у меня фотографическая память. Достаточно один раз увидеть или прочитать… Так что вы ошибались, считая меня зубрилой. И заучкой.
— Я считал вас Всезнайкой. Настырной. Временами невыносимой. И очень самонадеянной. Вы вызвали меня, чтобы припомнить свои детские обиды?
— «Судьба заставит в прошлое вернуться на мгновенье», — процитировала Гермиона, и только потом поняла, что это было совсем не к месту.
Снейп ничего не ответил. Но посмотрел на нее таким взглядом, что девушке захотелось сквозь землю провалиться.
— Мисс Грейнджер, мне необходимо знать, что именно вам открыла Книга, — тихо произнес директор. — По возможности попытайтесь воспроизвести текст дословно, ничего не упуская и не срываясь в глупый и крайне не подходящий вам глумливый настрой. А потом мы обсудим то, ради чего вы попросили о личной встрече. Хорошо?
Голос директора был удивительно спокоен. Но Гермиона слишком хорошо помнила, какую ярость обычно скрывал Снейп за этим негромким голосом и бесстрастными интонациями. Поэтому она решила не злить его еще больше, учитывая, насколько серьезным был предстоящий разговор.
— Сначала я ничего не поняла, строки были бледными, буквы нечеткими и как будто постоянно менялись.
Снейп кивнул, словно подтверждая ее слова. Осмелев, Гермиона продолжала:
— Затем на некоторых страницах текст стал понятным. Я прочитала о том, как основатели объединили магию, когда проводили ритуал. С магией страстной любви у них случайно получилось. А вышло на века… Ровена любила чистой любовью, можно сказать, боготворила Салазара. А он страстно желал обладать ею. Объединившись, эти два чувства и дали страстную любовь. Отсюда бронзовый цвет: красная страсть и серебро чистой любви… Вот уж не думала, что основатель вашего факультета связан с цветом дома Гриффиндор. Кстати, вы знали, что Ровене на тот момент только исполнилось восемнадцать лет? А Салазар, между прочим, был слепцом…
Гермиона надолго замолчала.
— Он считал, что она молода для него, не замечал очевидных вещей, не выдержал и хитростью взял то, что мог бы получить по взаимному согласию и любви. Ровена не обвиняла его открыто, но так и не простила. Представьте себе, Салазар ушел в Подземелья, когда узнал, что сердце той единственной, которую он полюбил и чье доверие предал, занял Годрик Гриффиндор. Хотя, я так и не поняла, по-моему, она его не любила, этого Годрика. Там было много о дружбе и поддержке, но ни слова о любви. Елена, кстати, была дочерью Салазара! И убежала с каким-то магглорожденным учеником-семикурсником. Ну, что с ней было дальше, вы и так знаете. А Ровена с Салазаром так и не помирились. Вот. Было бы глупо повторить их ошибки, не правда ли? Поэтому я…
Она замолчала, заметив, что Снейп не сводит с нее странного взгляда.
— Что-то не так? — на всякий случай поинтересовалась Гермиона. — Вы не переживайте так, я передумала выходить за вас замуж. Сама не знаю, с чего это мне взбрело в голову, что мы можем…
Девушка замолчала, потому что Снейп продолжал смотреть на нее так, что щеки ее заалели. Он молчал еще некоторое время, а затем неожиданно спросил:
— Мисс Грейнджер, вы не будете против, если я предложу вам еще раз примерить Распределяющую Шляпу?
