О подарках по случаю и падениях среди бела дняРоссия, Мурманск,
октябрь 2003 года
‑ … не поворачивайте голову… так… расслабьте шею… я сказал, шею расслабьте!
Шорох. Чьё-то сердитое бурчание.
‑ Вот так. Умница… Так удобно?... а так?..
Смех.
Она смеётся?!.
Ничего себе выздоровление.
Снейп толкнул незакрытую дверь и вошёл в Медицинское крыло.
Краснопольский сиял, как новенький галлеон. Ширмы, успевшие пропахнуть зельями и спиртом, исчезли, явив миру жутковатого вида больничную койку с огромным количеством шнуров, проводков и подушек, немалых размеров деревянную тумбочку, заставленную пузырьками и жестянками, а также самую банальную маггловскую капельницу. Будь Северус художником, он непременно сотворил бы полотно с гордым названием «Победа над хворью», ибо на вышеупомянутой койке с видом триумфатора полусидела Арина Суворова.
Никогда в жизни Снейп не был так рад видеть профессора чар. Судя по её лицу – взаимно.
‑ Директор, здравствуйте, ‑ она слегка хрипела и почти не поворачивала голову. Бандаж вокруг шеи был тем ещё удобством.
‑ Арина, добрый день. С выздоровлением.
‑ Благодарю. Жаль, оно не полное, ‑ она улыбнулась так тепло и радостно, будто Северус был ангелом, спустившимся на землю.
‑ Принимайте работу, ‑ Краснопольский выглядел донельзя довольным собой. – Как-никак, в рекордные сроки.
‑ Вы всегда на высоте, ‑ голос Суворовой звучал всё так же мягко и с хрипотцой, но улыбка стала бледнее.
Северус замялся. Он был директором… Точнее, он пытался быть директором, и приличия требовали сделать что-то из арсенала Альбуса – принести конфет, поговорить по душам, между делом вытянуть побольше информации… Но, увы, до Альбуса ему не дотянуть. Единственное, на что его хватило, когда колдомедик позволил навещать Арину, – отправить одного из домовиков в теплицу
‑ Это вам, ‑ он старался не смотреть Суворовой в глаза. – Доктор, у вас найдётся что-нибудь подходящее?
О, нет. За такие понимающие взгляды надо сажать в Азкабан.
‑ Найдётся, ‑ насмешка в голосе Краснопольского обещала директору много приятных минут в дальнейшем. – Accio ваза.
Взметнулись шторы – и колдомедик водрузил на тумбочку возле Суворовой грязно-жёлтую посудину, очертания которой больше напоминали гигантских размеров колбу, чем сосуд для цветов.
‑ Спасибо, Северус, ‑ Арина снова улыбнулась, но, судя по улыбке, из ангела Северуса переквалифицировали в Иуду. – Вы просто джентльмен.
Она едва удостоила цветы взглядом и поскребла простынь обломанным ногтём.
‑ Арина, я могу вам чем-нибудь помочь? Что-нибудь принести? Можно отправить эльфа… И ваш брат… ‑ вы видели его?
‑ Видела. Его впустили ещё позавчера, ‑ она принялась тереть простынь с таким рвением, будто намеревалась проковырять дырку. – А в остальном ‑ спасибо, Северус. Всё в порядке. Кстати, насчёт нападавшего. Я понимаю, что вам нужна информация, но не могу помочь. Я никого не видела! Ужасно. Чувствую себя такой бесполезной.
‑ Это не ваша вина, ‑ Снейп постарался подавить вздох. – На вашем месте…
‑ Северус, извините, что перебиваю, но не в моих привычках так расслабляться. Я даже по сторонам не посмотрела! Представляете?
Надо же, какая энергия.
‑ Арина, вы здесь преподаватель. Согласитесь, странно предполагать, что вас будут подкарауливать за углом.
‑ В этой школе постоянно надо быть на чеку.
‑ Постоянная бдительность? – Снейп не смог сдержать усмешку.
‑ Она самая. Так что я почти ничего не заметила.
‑ Почти?
‑ Я могу сказать одно, ‑ глаза волшебницы недобро сверкнули. ‑ Это определённо была не человеческая магия.
‑ Не человеческая?
‑ Да, хотя лично мне это кажется невероятным, ‑ её лицо приняло привычное сосредоточенное выражение, и Снейпу полегчало. Эмоции на лице Суворовой менялись редко, проявлялись внезапно, и это… напрягало. – Конечно, я мало повидала в жизни, но в одном уверена: то, что я испытала, нельзя сотворить при помощи волшебной палочки.
‑ Арина, боюсь вас разочаровать, но мы даже нашли палочку, которой было наложено заклинание. И это простой Мобиликорпус.
‑ Мобиликорпус? – она неприятно улыбнулась. – Северус, я всё же Мастер чар и знаю цену этому заклинанию. Это не оно.
Северус в двадцатый раз напомнил себе, что перед ним женщина, которая не видела, как они… Хотя, о чём он? Перед ним женщина. Порой он не мог достучаться даже до Минервы, что взять с Суворовой.
‑ Дело в том, ‑ светским тоном продолжала Суворова. – Что в своё время некоторые мои одноклассники считали, что будет очень смешно кинуть в надоевшую грязнокровку крошечный портал и отправить её в школьный подвал до вечера. Представляете, как весело?
‑ Арина, прошу вас, воздержитесь от этого… слова, ‑ лицо Северуса не изменилось, но он подумал, что спустил бы с такого шутника шкуру.
‑ О, я и забыла. Простите, ‑ Суворова хотела пожать плечами, но бандаж помешал, и она ограничилась тем, что сложила руки замочком на животе. Зрелище было забавное, если бы не предмет разговора. ‑ В общем, после очередной неприятности один учитель подарил мне амулет против вынужденного перемещения.
Снейп окаменел. Кто, Мордред подери, её учил? Амулет против вынужденного перемещения. Серая магия. Самый рубеж.
‑ Интересная побрякушка. Всегда была на мне – до нападения. Так что кто-то её позаимствовал.
‑ И много у вас таких побрякушек? – Северус не счёл нужным скрывать сарказм.
‑ Нет. Но амулет мне дорог. Это подарок Игоря Олеговича.
Мерлинова борода. Игорь Олегович. Сколько уважения бывшему Пожирателю!
‑ Я попрошу домовиков проверить лестницу ещё раз, ‑ сухо сказал Снейп. ‑ Как выглядит амулет?
Она описала.
‑ Спасибо, директор. Я скоро выйду на занятия и отработаю все замены. Доктор обещал, что через пару дней выпустит.
Снейп решил, что с них обоих на сегодня хватит. Он неловко пробормотал что-то вроде «выздоравливайте поскорее» и ретировался. В дверях он столкнулся с Йохансоном. Преподаватель трансфигурации летел, как на крыльях, размахивая букетом роз. Он едва кивнул директору и ворвался в палату.
‑ Арина!
Северус предпочёл не наблюдать, что будет дальше, но, закрывая дверь, уловил удивлённый голос Эрика.
‑ Ариша, какой придурок принёс тебе лилии?
* * *
Суворова и правда появилась в Обеденном зале через пару дней.
Ученики пребывали во власти субботнего утра и жадно смотрели на залитые солнечным светом стрельчатые окна. Две команды по квиддичу, которым предстояло сразиться уже в воскресенье, методично поглощали пищу и бросали друг на друга многообещающие взгляды. Из четырнадцати игроков удовольствие от завтрака получали только капитаны: Ивана Димитрова и Флориан Флес ели нечто оранжевое из одной тарелки, вызывая смешки однокурсников, завистливые взгляды однокурсниц и неодобрительные взгляды учителей. Снейп, к своему стыду, как раз наблюдал за этой же парой, раздумывая, сделать им замечание или нет, когда за спиной прошелестело «доброе утро, коллеги», и вниманием всего преподавательского состава завладела профессор чар.
Ещё бледная, но уже с привычной косой, отброшенной за спину, в мантии цвета кофе и прямоугольных очках в черепаховой оправе, она прошествовала за спинами коллег и уселась на своё место. Правая половина стола сразу же сочла своим долгом сказать Суворовой какую-нибудь банальность и рассказать, как все за неё «страшно переживали».
‑ А очки? – поинтересовался со своего места Адамсон. – Это теперь навсегда?
‑ Не знаю, ‑ Арина, как показалось Северусу, с наслаждением пожала плечами и принялась за еду.
‑ Что, даже ваш брат не поможет? – не унимался траволог. – Он ведь уже уехал?
‑ Ян, миллионы людей носят очки. Среди них немало волшебников.
‑ Адамсон, ‑ тихо и недовольно попросил Бергман. – Всё, что не сварит Суворов, сварю я. Дайте поесть.
Образовалась неловкая пауза, и Арина тут же ей воспользовалась. Она повернулась к Кларе и засыпала её вопросами.
Северус налил себе кофе, передал Михаляку сливочник и заметил, что Арина, разговаривая с Кларой, то и дело поглядывает на учеников. Впрочем, профессор чар всегда уделяла студентам куда больше внимания, чем следует, однако, сейчас на её губах играла лёгкая улыбка – неясная, осторожная. Так улыбается человек, который уже победил, но ещё боится поверить в свою победу.
‑ …навещали тебя? Никогда не подумал бы! – донёсся до Снейпа тихий возглас Горина.
Он проследил за взглядом старика. За одним из столов, в окружении других студентов, сидела неразлучная троица – Геллер, Гак и Мясников. С ними был ещё один мальчишка. Они о чём-то спорили, склонив головы. Тут студент, сидевший спиной к учительскому столу, уронил перо и повернулся, чтобы поднять его, после чего все четверо поднялись и вместе вышли из зала.
‑ Поразительно, ‑ вздохнул Михаляк. – Как сближают детей происшествия в школе.
‑ И не говорите, ‑ Снейп поставил чашку на стол и подпёр голову кулаком. – И не говорите.
Происшествия в школе.
Горный тролль не имел никакого желания (Снейп мог поручиться головой) объединять трёх абсолютно разных первоклашек. Он просто делал своё дело – сметал всё на своём пути – и однажды поплатился за это.
Арина Суворова сумела объединить четверых третьекурсников за неделю. Она просто делала своё дело – объясняла, что хорошо, а что плохо – и однажды поплатилась за это.
Однако, по мнению Северуса Снейпа, горный тролль не годился в подмётки Арине Суворовой, ибо куда проще стать друзьями в одиннадцать, чем перестать быть врагами в тринадцать. Это директор Дурмстранга знал.
* * *
На следующее утро Дурмстранг с утра ходил ходуном.
Первый матч сезона! Какое счастье, какая интрига, какое противостояние! «Какая дурость», ‑ с тоской добавлял директор. Он бы с куда бОльшим удовольствием почитал хорошую книгу или выпил чаю в компании Михаляка, однако, положение директора обязывало его восседать на одной из трибун в качестве почётного зрителя.
К величайшей радости Снейпа, местный комментатор оказался вполне адекватным, в отличие от Джордана, идиотизм которого стоил гриффиндору десятков баллов после каждого матча.
К величайшему сожалению Снейпа, увлечённость преподавателей Дурмстранга квиддичем не знала меры. Они оставляли Минерву и Дамблдора далеко позади. На матч собирались все – как на педсовет.
‑ Доброе утро, дамы и господа! С вами Генри Ярвинен, ‑ зазвенел над трибунами мальчишеский голос, и Снейп с ужасом узнал в говорящем бледного очкарика из кабинета зельеварения. – Сегодня первый матч сезона, играет «Северный ветер» против «Молнии»! На поле появляется судья…
‑ Ой, Арина, я села на ваше место? Нет?...
Северус повернул голову.
Суворова и Бергман опоздали и теперь пытались незаметно занять свои места, но у них не получилось. Зельевар был раздражён и не пытался это скрыть. Арина излучала привычную доброжелательность. В глубине души Снейп хотел хоть разок увидеть её такой, как тогда, в его кабинете – растерянной и задетой за живое. Тогда она была куда больше похожа на живого человека.
Теперь Бергман, как ребёнок, пытался непременно сесть подальше от Суворовой и озирался в поисках свободных мест. Учительская трибуна была большая: здесь сидели не только преподаватели, но и члены Попечительского совета, и некоторые родители, которым Устав школы позволял присутствовать на матче, если играют их дети. Клара, ненавидевшая нарушение дисциплины, потянула зельевара за рукав и усадила рядом с собой. Теперь на центральной трибуне оставалось только место рядом с директором, поскольку Михаляк вынужден был остаться в замке и разбираться с чьими-то неудовлетворёнными родителями, которых имел глупость вызвать.
Северус сделал Арине знак садиться рядом с ним. Волшебница неуверенно опустилась на сиденье.
‑ Северус, моё место гораздо дальше, ‑ зашептала она.
‑ Андрей не придёт, так что сидите спокойно.
‑ Спасибо, ‑ она уселась поудобнее и перевела взгляд на поле.
И тут же Эрик, выступавший нынче в роли судьи, дунул в свисток – и началось настоящее безумие. Жёлтые мантии, синие мантии, мельтешение квоффла, свист бладжеров – все радости квиддича, от которых Снейп давно отвык.
Генри Ярвинен оказался не только способным студентом, но ещё и приличным горлодёром.
‑ … и «Северный ветер» демонстрирует новую тактику! Квоффл у Грегоровича! Пасует Нестеровой, она передаёт Кочарян и – гол! Сати Кочарян приносит первые десять очков «Северному ветру»! Квоффл снова у Нестеровой и… нет! Бладжер!.. Кочарян! Грегорович… Нет! Мимо! Квоффл у Дмитриевой – гол! Счёт сравнялся! Дмитриева пасует Левандовскому… гол! «Молния» ведёт! И… бладжер! Бладжер выбивает Нестерову… нет! Она ещё в игре и – гол! «Молния» увеличивает отрыв…
Северус с истинно исследовательским интересом размышлял, как тщедушное тельце комментатора способно издавать такие звуки. А ведь счёт только 10:30. Сонорус парень использовал практически номинально – он сам орал так неистово, что его слышно, наверное, во всём замке.
‑ Загонщик Смолкин спасает ловца… Квоффл у Грегоровича – мимо! Квоффл – гол! Молниеносный гол от Левандовского! Счёт 10:40 в пользу «Молнии»! И… снитч! Да, ловец «Ветра» заметил снитч! Диего Коломбо, второй курс, находка «Северного ветра» ‑ ну! Почти! Снитч уходит… Гол! Кочарян забивает гол! Квоффл у Нестеровой… Нет! Нестерова окончательно выбывает из игры, и «Северный ветер» теряет одного своего охотника. Теперь… Гол!!! Гол в ворота «Молнии», счёт 30:40…
Снейп скорее почувствовал, угадал седьмым чувством, что сейчас что-то произойдёт, а спустя секунду трибуны тряхнуло. Все звуки смешались, Снейп слетел со скамьи, ударившись позвоночником. Слева полетели щепки, и тут же откуда-то, практически из-под Северуса раздался вопль.
‑ Mobilimanus!
Арина, стоя на коленях возле сидения, одной рукой держалась за край скамьи, а в другой сжимала палочку.
‑ Помогите, умоляю!
Северус сам не понял, услышал он это или прочёл по губам. Он резко повернулся, так, что ещё не застаревшие швы дали о себе знать, ‑ и на секунду застыл.
Весь левый край учительской трибуны разлетелся в щепки. Вокруг орали студенты, а в воздухе, над тем местом, где раньше были скамейки, огромные синие щупальца поддерживали несколько человек.
‑ Mobilicorpus! Mobilicorpus! – Снейп мысленно благословил тот вечер, когда Арина показала ему своё изобретение.
‑ Mobilicorpus! – вторила совсем рядом Клара.
Ещё кто-то. Ещё.
Подключились студенты с боковых трибун.
Несколько игроков догадались подлететь к пострадавшим и взвалить тех, кто был в сознании, на мётлы.
Видимо, в этот момент силы Арины иссякли, потому что щупальца растаяли, а один из приглашённых родителей сорвался головой вниз.
‑ Levicorpus! – Снейп надеялся, что это сработает. Если есть хоть капля логики в этом мире!
Капля была. Несчастный гость перекувырнулся в воздухе и был подхвачен Грегоровичем.
Медленно, очень медленно пострадавшие приземлялись на поле. Рядом с ними переминались с ноги на ногу перепуганные команды. Комментатор – белый от страха – вылетел с верхней трибуны, левитируя одного из студентов, на которого упал кусок трибуны.
‑ Я не знаю… он...? – на большее комментатора не хватило, и Северус его не винил. Он отправил одного из игроков к Краснопольскому за порт-ключом до Медицинского крыла и осторожно обнял едва стоящую на ногах Арину. Садиться даже на нижнюю трибуну волшебница отказывалась.
‑ Уважаемая госпожа, ‑ к ним подошёл волшебник из Попечительского совета. Он, казалось, сомневался, пожать Арине руку или поцеловать. Однако, женщина стояла, обхватив себя, и волшебник ограничился полупоклоном. – Мы будем разбирать это происшествие на собрании совета, и ваша неоспоримая заслуга…
‑ Отстаньте от меня, ‑ пробормотала она. – Отстаньте, пожалуйста.
Она высвободилась из рук Северуса и, не глядя по сторонам, направилась в замок.
‑ Кто эта дама? – недовольно спросил волшебник, которого она перебила.
‑ Профессор Суворова, преподаватель чар, ‑ рассеянно сообщил Снейп. Его куда больше занимало, что теперь делать. Сначала нападение на Арину, теперь трибуны. Он ни секунды не сомневался, что два события связаны.
‑ Ах, Суворова? Она ведь не замужем, верно… – голос мужчины стал елейным. – Тогда всё понятно.
‑ Простите? – Снейп повернулся к собеседнику.
‑ Не припомню, чтобы встречал эту фамилию раньше, ‑ пропел тот. – А раз фамилия её собственная, возможно, она из этих… из магглов?
И он направился в сторону остальных волшебников.
Северусу страшно хотелось ещё разок применить Левикорпус. Ради интереса – просто полюбопытствовать, какого цвета подштанники у почтенных магов из Попечительского совета Дурмстранга.
