Глава 22Это была очень сложная глава для меня. Очень трудно было писать о некоторых моментах и эмоциях. Я бросала несколько раз, все удаляла и начинала заново. Но в итого довольна результатом... если к такому можно применить слово "довольно"
Пришлось разбить ее на две части, так что о Лили вы почитаете в следующий раз.
Рейтинг главы - R.
Глава 8.
Часть 1.
- Поттер, - сквозь зубы прошептал Малфой, стискивая руками виски, - Обезболивающее осталось?
- Нет, - Ал покачал головой, с сочувствием смотря на Скорпиуса, который, согнувшись, сидел рядом с ним на кровати, держался за голову и страдальчески морщился, когда его накрывал очередной приступ боли. В такие моменты казалось, что внутри все вот-вот разорвется на сотню мелких частей, а перед глазами появлялась черная, затягивающая пелена.
С многих кроватей в комнате, где они спали, доносились грязные и резкие ругательства в адрес Мида и его нового упражнения, и Малфой шипел сквозь зубы, когда кто-то кричал особенно громко.
Все началось шесть дней назад, когда им объявили, что они будут учиться противостоять Легилименции с помощью Окклюменции. Война подбиралась все ближе и ближе к центру страны, времени на длительный курс почти не оставалось, и многие события пришлось форсировать, поэтому методы обучения, которые к ним применяли, нельзя было назвать мягкими или щадящими. Они были на гране допустимых рамок жестокости, еще один шаг – и Аврорат можно было бы обвинить в настоящем насилии над новобранцами.
К ним применяли грубую форму Легилименции, проникновение в их мысли было очень резким и болезненным процессом. Они тренировались по несколько часов подряд с короткими перерывами на пару минут.
Авроры действовали без смущения или стыда, и потому очень часто затрагивали глубоко личные воспоминания, стремясь заставить студентов учиться быстрее и лучше. Они вторгались в их детские комплексы, неудачи в подростковом периоде, проблемы с девушками и родителями, в переживания и унижения, заставляя раз за разом видеть и чувствовать все это вновь. Обнажались затаенные страхи и то, что человек хотел бы навсегда забыть.
Скорпиус возненавидел эти занятия с самой первой минуты, когда работавший с ним аврор грубо смял его блок и начал вытаскивать на поверхность отрывки из детской жизни, когда люди оскорбляли его семью и отца, показывали в их сторону пальцем, проклинали и шептали вслед: «Ублюдочный Пожиратель со своим выродком...». Когда на каждый праздник им посылали отрубленные собачьи головы, и однажды в Рождество Скорпиус открыл коробку с ними. Когда на них напали в Косом Переулке и едва не убили отца.
Аврор никак не реагировал на то, что видел, но Малфою было противно до омерзения смотреть на него, встречаться с ним взглядом и понимать, что он все знает. Скорпиус ненавидел показывать свои страхи и слабые места, он с детства ненавидел чувство уязвимости и привык многого опасаться.
Аврор просматривал его воспоминания, связанные с семьей и отношением с отцом, с дружбой с Альбусом и общением с Риком, ссорами с Вудом и Дугласом. Он вновь заставил его пережить смерть и похороны Растона, два нападения на Хогвартс, ночь в заваленном подземелье, три дня, когда он и Поттер были посажены Харрингтоном в камеру в Школе.
А потом аврор добрался до воспоминаний о Лили. О его растущей симпатии, о ревности к Флинту, о поцелуи, о первом сексе... Это стало для Малфой последней каплей. Он рассвирепел, теряя контроль над магией и собой, но все же смог вытолкнуть аврора из воспоминаний и поставить приемлемый ментальный щит. Скорпиус до сих пор помнил привкус крови на языке и сжигающую ненависть, когда он, тяжело дыша, смотрел на аврора и пытался подняться с колен, на которые упал во время упражнения.
Малфой понимал, что это работа и не более, но ничего не мог поделать с презрением к самому себе за бессилие и проявленную слабость, за то, что кто-то увидел его таким.
Это случилось два дня назад во время четвертого занятия, а вчера у тех из них, кто научился ставить щит, начались страшные головные боли.
Мид сказал им, что с непривычки такое бывает, потому что их разум привыкает к новым нагрузкам и необходимости каждую секунду поддерживать щит. Он пообещал, что это пройдет через два дня, но запретил принимать много Обезболивающего зелья, потому что оно вызывало быстрое привыкание в подобных ситуациях.
Альбусу пришлось легче всех. Отец еще до Хогвартса научил его основам защиты сознания, и поэтому он достаточно быстро научился блокировать Легилименцию и обошелся без головных болей.
- Не понимаю, как они еще могут так громко разговаривать, - Скорпиус поднял лицо с воспаленными красными глазами, внутри которых лопнули все сосуды, и с кривой усмешкой оглядел комнату и новобранцев. В ней была лишь половина от них, остальные, еще не освоившие Окклюменцию, практиковались с аврорами.
- Мозгов почти нет, вот и боль несильная, - хоть Альбус и улыбался, в его взгляде, брошенном на Скорпиуса, были тревога и опасение.
- Твое чувство юмора стремительно прогрессирует, - Малфой дернул губами в намеке на улыбку и, скрипнув зубами, замер, пережидая новый приступ.
- Это все из-за того, что они учили нас слишком быстро и еще этими варварскими методами! Они были почти на грани и недалеки от того, чтобы сломать кому-нибудь из нас психику. Так врываться в мозг человека... это немыслимо на самом деле!
- Поттер, от твоих слов легче здесь никому не делается... – с раздражением сказал Скорпиус. – Что случилось, то случилось... а в суд на них я еще после войны успею подать.
Альбус засмеялся и спросил:
- Нравится тешить себя ложными надеждами?
Малфой не успел ему ответить, потому что в комнате появился серебристый ротвейлер – Патронус Мида.
- Поттер, Малфой, Таулер, Томас и Смит! Немедленно в главный корпус, тревога первой степени!
Альбус и Скорпиус быстро переглянулись и одновременно вскочили с кровати. Не задумываясь ни на секунду, они вытащили палочки и аппарировали прямо к столу Мида.
Кроме них в кабинете присутствовало много авроров, в нем царил шум и суета. Боевые группы настраивали амулеты, проверяли Защитные чары и коротко обговаривали тактику будущего сражения.
Через секунду после Альбуса и Скорпиуса появились взволнованные и напуганные Таулер, Томас и Смит. И в это же мгновение по всему лагерю громко завыла сирена, и над зданиями зажегся Люмос Максима.
- На Оксфорд напали минуту назад. Защита пока держится, но им требуется подкрепление из авроров, - быстро произнес Мид и леветировал каждому из них Обезболивающее. – Малфой, Поттер, будете работать в группе аврора Росса. Остальные – с аврором Мэдисоном. Никакой самодеятельности, полное подчинение приказам. Даст Мерлин – Щит выдержит, и выйдет учебка, а не настоящая тревога, - Мид выглядел обеспокоенным. Он бросал на студентов быстрые, почти нечитаемые взгляды, полные горечи и сожаления.
- Сэр, - быстро спросил Скорпиус. – Оксфорд – это одна из пяти точек, на которых держится Щит восьмого уровня над Лондоном...
- Да, Малфой, если они захватят город, то купол над Лондоном ослабеет на две единицы. С каждой новой атакой мы будем становиться беззащитней. Все, довольно разговоров! К каминам – и отправляйтесь! – резко выкрикнул Мид, заглядывая в глаза каждому новобранцу. Он видел в их лицах страх, волнение, решимость, желание убежать и скрыться, готовность, собранность и спокойствие.
- Если кто-нибудь ввяжется в не свое дело, месяц будет снег без магии чистить! – дрогнувшим голосом произнес он, пристально наблюдая, как один за другим пятеро студентов исчезли в зеленом пламени камина.
Он тяжело выдохнул и оперся ладонями о стол, навалившись сверху и закрыв глаза.
- Ты рано хоронишь их, Стефан, - к нему обратился его помощник аврор Майкл Боуэнс.
- Ты видел колдофото? Ты видел, сколько там противников? У спецгрупп мало шансов, а у ребят тем более... Им нужно продержаться до прихода основных сил. Их приходится перебрасывать из Глазго – мы ждали нападения от Ирландии.
- Это – необходимая жертва.
- Это называется быть «пушечным мясом», - буркнул Мид и дернул плечом...
После перемещения по камину аврор Росс – достаточно молодой мужчина – приказал Альбусу и Скорпиусу следовать за ним.
Они вышли из здания на главную улицу магического Оксфорда, освещенную сотней Люмосов. Под их ногами хрустел снег, а под мантии забирался неприятный, промозглый ветер. Альбус задрал голову, вглядываясь в ночное небо, и сразу же увидел, как высоко над ними разлетаются разноцветные всполохи заклинаний, ударяясь в Защитный купол. Поттер почти физически ощутил его вибрацию и дрожь в тех местах, куда чаще всего ударяли нападавшие.
- Видите, купол переливается и отсвечивает, и кажется, что смотришь на небо через призму? – к ним обратился Росс, показывая пальцем на несколько точек в воздухе. Дождавшись кивков, он пояснил:
- Так быть не должно. Щит гудит, они пробьют его максимум через три минуты.
Альбус вздрогнул от спокойствия и безразличия, прозвучавшего в его словах. Он посмотрел на Малфоя и наткнулся на его прозрачный, холодный, ничего не выражающий взгляд. Скорпиус был напряжен и натянут до предела так же, как и он сам.
- Я знаю, что вы были в Косом переулке и даже отличились, захватив одного румына в плен, - Росс окинул их пытливым, долгим взглядом. – Но сегодня я запрещаю вам лезть на рожон и в самое пекло. Еще успеете навоеваться так, что тошнить будет. Основная задача – выжить и не попасться. Работать будете в паре, держитесь поблизости от меня или моих ребят, - он кивнул в сторону четырех авроров, стоявших неподалеку от них. – Никто не сможет следить за вами во время боя.
- Мы понимаем, сэр, - усмехнулся Малфой и скрестил руки на груди.
- Сэр, а гражданские были эвакуированы? – спросил Альбус, всматриваясь в светлое от вспышек заклинаний небо и пытаясь разглядеть фигуры нападавших.
- Не успели, - досадливо ответил Росс. – Они поставили антиаппарационный барьер, а бункеров здесь нет.
Неожиданно раздался странный, приглушенный звук, больше похожий на взрыв, прогремевший за десять миль. Росс вздрогнул, резко вскинул голову и сказал, сжав челюсти:
- Вот и все. Они пробили Щит.
Над ними начал проявляться купол, похожий на огромную, стеклянную, светло-голубую сферу, охватывающую весь магический Оксфорд. По поверхности Щита уже поползли сотни длинных, тонких трещин, которые, переплетаясь между собой, создавали мозаику. На линиях разлома вспыхивали золотистые, блестящие искорки, освещая ночное небо.
Альбусу казалось, он чувствует боль от уничтожения купола и огромное количество освободившееся магии, витавшей в напряженном и наэлектризованном воздухе.
Когда светящаяся мозаика на куполе полностью собралась, и все трещины соединились, раздался тихий звон, словно разбилось стекло, и щит рассыпался сотней золотистых осколков.
Время, замершее во время его разрушения, стремительно полетело вперед. Вернулось ощущение реальности и неизбежности боя, Альбус почувствовал, что на его лбу выступил холодный, липкий пот. Он попытался сглотнуть, но сухое горло ответило болью. Ему казалось, кто-то трет по нему наждачной бумагой.
- Поттер, расслабься. Мы не умрем, - над ухом раздался уверенный голос Малфоя.
- Это еще почему же? – выдохнул Альбус.
- В первом бою умирают только неудачники, - Скорпиус пожал плечами и пристально посмотрел на небо.
- Парни, не используйте Аваду. Она все равно не получится, потому что у вас не хватит сил, а вот время вы потеряете, - быстро произнес Росс, и его последние слова потонули в хлопках массовой аппарации.
Главная площадь и улицы мгновенно наполнились людьми, в первую же секунду раздался десяток заклинаний, и Альбус едва не ослеп от вспышек, бьющих в лицо.
- Сюда! - зашипел Скорпиус, хватая его за рукав и утаскивая за угол штаба. Они оба вздрогнули и закрыли уши руками, когда недалеко от них раздался оглушительный взрыв. И через мгновение они увидели яркое зарево начинавшегося пожара, и ветер донес неприятный запах горящей мебели и стен. Все вокруг стремительно заволакивало тяжелым, плотным дымом, из-за которого почти ничего не было видно.
Альбус поперхнулся и, согнувшись, закашлялся.
- Нам нужно уходить отсюда, - кое-как просипел он. – Судя по всему, они разлили какой-то яд.
Скорпиус кивнул и, прикрыв ладонью слезящиеся глаза, резко вышел вперед. Альбус последовал за ним, почти прислоняясь спиной к его спине. Он постоянно щурил глаза, пытаясь увидеть что-нибудь сквозь густую и ядовитую завесу.
Слева вспыхнуло красным, и Скорпиус упал на землю, хватая Альбуса за край мантии. Режущее заклинание слегка зацепило его, оставив неглубокой след на плече.
Малфой наугад направил Обездвиживающее в сторону, откуда прилетело проклятье.
- Если у них есть амулет, нам конец, - просипел Ал, откатившись влево, и резко подпрыгнул, вставая.
Туман начинал медленно рассеиваться, и уже можно было увидеть очертания деревьев и домов, силуэты людей.
- Протего! – Альбус присел на одну ногу и повернулся, отбивая летящее в них проклятье.
- Инкарцеро! – их противник с легкостью ушел от заклинания Скорпиуса.
Мужчина сделал несколько незнакомых движений, из его палочки вырвалась огромная струя огня, сжигавшая все на своем пути. Коснувшись снега, она превратила его в воду, и прочертила огромную черную полосу к пожухлой, осенней траве. Она стремительно приближалась к Поттеру и Малфою и будто расширялась, готовясь их поглотить.
Скорпиус шагнул ей навстречу и вытянул вперед руки, до хруста сжимая палочку. Пламя остановилось от него в нескольких фунтах, напоровшись на мощный холодный щит, который буквально разрезал его пополам. Презрение и самодовольство на лице противника сменилось досадой. Он взмахнул руками еще раз, не желая сдаваться и направляя в них новый, еще более сильный огонь.
Скорпиус вздрогнул и пошатнулся, покрепче перехватывая палочку. По его вискам от напряжения катился пот.
- Поттер... – просипел он сквозь крепко стиснутые зубы. – Я сейчас увеличу Щит, чтобы ты смог уйти. Долбани его чем-нибудь посильнее...
Альбус кивнул, и Малфой, коротко вскрикнув, сделал шаг вперед, поднимая руки еще выше. Он нагнул голову и крепко уперся ногами, словно боролся с противником вручную. Он зашатался, когда его Щит вырос в несколько раз, став видимым и почти осязаемым.
Альбус быстро перекатился в сторону, уже во время кувырка посылая в мужчину Обездвиживающее заклинание. Тот с легкостью отбил его, и Поттер, заскрипев от злости зубами, провел комбинацию, которой их недавно научил Мид.
Самое последнее – четвертое заклинание – все же смогло достать противника, и он, крепко связанный упал на землю. В ту же секунду Скорпиус обессилено рухнул в снег на колени с руками, повисшими, словно плети. Он громко дышал и содрогался всем телом.
Альбус бросился к нему. Малфой, пошатываясь, встал и прислонился к его плечу, оглядываясь.
- Туман почти развеялся, - сорванным голосом заметил он. Они в одиночестве стояли на небольшой аллее, окруженные сгоревшими деревьями и полуразрушенными взрывами домами. Вокруг было странно, пугающе тихо, основной бой велся в соседнем квартале, который находился за двумя высокими зданиями. На ночном небе был виден черный, густой дым, валивший оттуда.
- Отправь его в штаб, - Скорпиус кивнул на мужчину, который начал постепенно приходить в себя.
Альбус подошел к нему, и он попытался плюнуть в него, а потом начал что-то злобно шептать, краснея от распиравшей его злости.
- Он говорит по-румынски! – с удивлением воскликнул Поттер. – Я слышал этот язык от Чарли.
Он насильно сунул в руки противника пуговицу, служившую порталом, и прошептал:
- Новобранец возвращается домой.
Мужчина исчез, и Альбус повернулся к Скорпиусу, с лица которого еще не исчезла почти смертельная бледность. Но он, уже перестав дрожать, стоял, сгорбившись, и смотрел на свои ладони. Почувствовав на себе взгляд Альбуса, он вскинул голову и сдержанно произнес:
- Я в порядке, - Скорпиус посмотрел в сторону центра, небо над которым ежесекундно озарялось вспышками заклинаний. – Мы должен спешить, - он удобнее перехватил палочку и побежал по дорожке.
- Вижу я, в каком ты порядке, - насупившись, буркнул Альбус, когда Скорпиус оступился и едва не упал. Он догнал Малфоя в одном из узких переулков, ведущих на лавную улицу. Звуки битвы нарастали, становясь отчетливее с каждым шагом вперед, и Альбус, холодея, понимал, что слышит не только выкрикиваемые проклятья или гул взрывов, но и крики о помощи, исходившие от местных жителей.
Пробежав через переулок, они выскочили на главную улицу, и сразу же отбили несколько заклинаний, мимоходом пущенных в них. Они стояли напротив большой, площади с фонтаном посередине – центральным местом города. Края фонтана были сколоты, а главная фигура уничтожена почти до основания. Почти вся мостовая была в рытвинах и сломанной плитке, засыпанной взорванной землей и осколками разбившихся стекол и витрин. Снег, перемешавшийся с грязью, неприятно хлюпал под ногами и будто ждал, пока кто-нибудь поскользнется на нем. У большинства фонарей, освещавших площадь, были разбиты лампы, но Альбус все равно смог разглядеть на камнях темные следы, похожие на засохшую кровь.
Авроров было гораздо меньше, чем нападающих. Они пытались не дать им окончательно прорваться в город, но многие румыны уже расползались но узким улочкам Оксфорда, громя дома местных жителей.
- Пиро! – Альбус выпрыгнул вперед, поджигая края мантии мужчины, который целился в спину аврора. – Сектумсемпра! – заорал он, увидев, как другой румын заносит палочку над какой-то девчонкой из местных.
- Какого дракла они не эвакуировали отсюда людей?! – бешено спросил он, оглядываясь по сторонам. – Какого дракла оставили их здесь?
- Протего! – Скорпиус отбил желтую вспышку, летевшую в Альбуса. – Идиот! – свирепо рыкнул он. – Может, ты подумаешь сейчас о своей заднице, которую сейчас едва не сожгли?
- Бомбарда! – от заклинания Малфоя взорвался край дома, осколки которого попали в двух румын.
- Секо! – раздался рыкающий голос позади Скорпиуса, и он схватился за плечо, чувствуя, как по пальцам течет теплая кровь.
- Остолбеней! – Альбус кинулся в сторону, уходя от заклинания, и покатился по земле. Стеклянные осколки разрезали одежду, впиваясь в тело и ладони. Он вскочил на ноги, готовый отбить следующий удар, и нашел глазами Малфоя, который почему-то уже навзничь валялся на земле. Альбус бросился к нему, но в это мгновение где-то поблизости раздался взрыв, и последовавшая за ним волна откинула его в сторону. Он схватился за уши, оглушенный громкость и силой удара, и закрыл глаза, чтобы в них не попала пыль от рухнувших зданий.
Падая, он ударился спиной, и потому никак не мог продышаться, постоянно срываясь на мерзкий кашель. В ушах шумело, к ним больно было прикасаться, а перед глазами висел слой пыли. Альбус кое-как поднялся на колени и, прищурившись, смог оглядеться: площадь была буквально завалена огромными кусками камней взорвавшегося здания. На мостовой валялась почти дюжина людей, еще несколько человек было засыпано кирпичами. Некоторые шевелились, пытаясь подняться, другие тихо стонали, терли глаза и болезненно морщились, закрывая уши руками. Остальные не двигались, их тела лежали в изломанных позах с руками и ногами, вывернутыми под неестественным углом.
Альбус застонал, когда понял, что нигде не видит Скорпиуса, и поднялся на ноги. Он стоял, пошатываясь, и прислушивался к звукам, доносившимся из соседних переулков, где еще не был закончен бой.
- Глиссео! – он изумленно охнул и упал навзничь, когда грязный снег под ногами превратилась в скользкий лед. Альбус повернул голову и встретился взглядом с довольно улыбавшимся румыном, который дрожащей рукой сжимал волшебную палочку. Его ноги были придавлены и, скорее всего, раздроблены лежащим сверху камнем, но он упорно заносил руку для следующего проклятья.
- Остолбеней! - быстро произнес Альбус и посмотрел на свои руки, удивляясь, как он сумел не выронить палочку во время взрыва и этого падения.
- Нужно будет поблагодарить Мида, - пробормотал он и начал медленно подниматься. – Если выберусь отсюда живым, - тихо хмыкнул он, когда почувствовал, как по шее стекает кровь из раны на затылке.
Он вновь встал и, прихрамывая на одну ногу, быстро заковылял к аврору, лежащему в нескольких ярдах от него.
- Ты как? – он подал ему руку, помогая подняться.
- Бывало и хуже, - хмыкнул мужчина, болезненно потирая ушибленное плечо и колено. – Спасибо, парень.
Альбус кивнул и вновь огляделся, пытаясь высмотреть Малфоя. Он медленно обходил площадь, затаив дыхание, и игнорировал колкие удары сердца, надеясь, что он совсем скоро увидит Скорпиуса. Мужчина ходил недалеко от него, помогая своим и добивая или связывая раненных румын.
- Кого ты хочешь там увидеть, парень? – донесся его голос до Альбуса, который, паникуя, уже собрался поднимать камни, завалившие людей. – Под такими булыжниками выжить невозможно.
Альбус вздрогнул и сжал кулаки, пытаясь скрыть дрожь в руках. Он упрямо мотнул головой, собираясь продолжить, но в это мгновение раздался голос Сэма Росса, усиленный Сонорусом.
- Все авроры, пройдите в сектор 4С. Повторяю, все авроры, пройдите в сектор 4С!
- Это соседняя улица, - к нему шагнул мужчина, подталкивая вперед. – Ты иди, а я помогу здесь нашим.
Альбус кивнул и шагнул вперед.
«Это ничего не значит. То, что Малфоя нет на площади, совершенно ничего не значит. Он мог уйти. Он мог воспользоваться порталом. Он мог уже очнуться, в конце концов!» - он перешел на бег, хромая на левую ногу и старательно пытаясь не думать о том, что на месте, где он видел в последний раз обездвиженного Скорпиуса, теперь лежал огромный кусок стены, в несколько раз превосходивший размерами самого Альбуса.
Он вбежал в переулок и выставил перед собой Щит, когда увидел яркие вспышки заклинаний впереди. Он тяжело вздохнул, чувствуя резко навалившуюся усталость, и повел плечами, пытаясь взбодриться. Альбус уже достиг последнего дома, когда внезапно остановился и вернулся назад, привлеченный тихими звуками возни.
Он осторожно толкнул дверь и вошел в комнату. Его глаза привыкли к темноте во время битвы, и потому он смог разглядеть перед собой очертания сломанной мебели. Под ногами неприятно хрустнуло стекло, и Альбус похолодел, когда услышал приглушенный стон, доносившийся со второго этажа.
Он быстро поднялся по лестнице, уже не заботясь, что его могут услышать, и распахнул дверь, под которой виднелась узкая полоска света. Он зажмурился и заморгал от непривычной яркости, а когда открыл глаза, то вначале им не поверил. На кровати лежал огромный полуобнаженный румын, вдавливавший в подушки обездвиженную девушку, которая дико вращала глазами и почти с безумием смотрела по сторонам.
Мужчина не заметил Альбуса и продолжал резко толкаться, больно дергая волосы девушки, намотанные ему на руку. Он часто дышал, по его огромному лбу струился пот, капли которого попадали на ее обнаженный живот.
Румын крепко стиснул ее острое плечо и закатил глаза. По его лицу начали проходить судороги, и девушка, увидев застывшего в дверях Альбуса, громко замычала, отчаянно вращая глазами.
Альбуссо свистом втянул воздух и сделал шаг вперед, собираясь задушить мужчину голыми руками.
- Сектумсемпра! – бешено взревел он и удивился, как из его палочки не вырвалась Авада.
Его злость придала заклинанию сил, и оно вытолкнуло румына из комнаты сквозь окно.
Альбус застыл на несколько секунд, часто, яростно дыша. Он бездумно смотрел в одну точку, сжимая и разжимая кулаки, пока не очнулся от протяжного стона девушки.
Он дернулся всем телом, когда взглянул на нее, и поспешно взмахнул палочкой, снимая заклинание румына.
Она застонала и перевернулась на живот, уткнувшись лицом в подушки. Ее сотрясала крупная, частая дрожь, и Альбус беззвучно застонал от собственного бессилия и незнания, как ей помочь. Черные спутанные волосы рассыпались по ее спине, но сквозь пряди Ал смог увидеть огромные кровоподтеки и синяки на ее плечах и боках. Он заметил на простыни уже подсохшие пятна, багрового цвета, и увидел на ее ногах размазанную кровь.
Альбус ясно представил, как огромный, потный, сопящий румын стискивал ее узкие руки, вдавливал в кровать, наваливаясь всем телом, и толкался, толкался, толкался вперед.
Он почувствовал, как на затылке от таких мыслей зашевелились волосы, и все его сознание наполнила жгучая, острая ярость. Альбус моргнул, медленно приходя в себя, и взглянул на девушку, плашмя лежащую на кровати. Она не двигалась, не вздрагивала и даже не плакала. И это по-настоящему пугало Альбуса.
Он стащил с кровати покрывало и трансфигурировал его в мантию, осторожно подошел и набросил на плечи девушки.
Она подпрыгнула и дернулась, словно через нее пустили разряд тока, и отшатнулась, ударившись спиной о деревянное изголовье.
- Успокойся, - Альбус сделал шаг назад и поднял руки, смотря на нее с точно таким же испугом, с которым она разглядывала его сквозь волосы, закрывавшие половину лица.
- Уйди отсюда, а? – ее голос прозвучал глухо, но он был сорванным и хриплым. У Альбуса зашевелились на затылке волосы, когда он представил, как она беззвучно кричала, когда этот ублюдок раз за разом насиловал ее. Он почувствовал, что может действительно убить человека сейчас. Разорвать его на мелкие кусочки, сжечь его заживо, задушить, переломать все кости.
- Нам нужно идти, - как можно спокойнее произнес он, отводя взгляд от ее обнаженного, острого плеча, заплывшего огромным темно-фиолетовым синяком.
Она никак не отреагировала, закрыла ладонями лицо и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Альбуса прошиб холодный пот, он провел языком по сухому, потрескавшемуся нёбу и попытался прочистить горло.
«Так, вспомни, что говорил отец. Это – первая стадия истерики, отрицание. Она не понимает, что случилось, мозг защищается и отказывается признавать произошедшее».
Альбус знал, что даже в маггловском мире изнасилование считается очень тяжким преступлением. А в волшебном – тем более.
Изнасиловать ведьму, раздавить ее магическую сущность, нарушить границы, ее ауру, оболочку, которая всегда служила первой и самой главной преградой...
«У нее может исчезнуть магия!» - подумал Альбус с испугом и вновь взглянул на девушку. Она продолжала раскачиваться, держась за голову.
- Так, нам надо идти, - немного грубо сказал он, подходя к ней. – Не хочу, чтобы нас взорвали прямо здесь, - он протянул ладонь и схватил ее за запястье, резко привлекая к себе. Девушка дернулась в сторону, забилась в его руках, словно попавшая в ловушку птица, и приглушенно зашипела, когда пальцы Альбуса коснулись уже полученных синяков.
- Слушай, я не сделаю тебе ничего плохого. Обещаю! – с нарастающей паникой пробормотал Альбус, прижимая ее локти к телу.
Она вскинула на него дикий, безумный взгляд, и Ал похолодел, заглянув в ее глаза и увидев в них тоску, и глухое, затягивающее в себя отчаяние.
- Меня зовут Альбус, - он не придумал ничего лучше, как сказать это. – А тебя?
Она прошептала что-то нечленораздельное, потом откашлялась и повторила:
- Я – Сэм.
Ее голос звучал глухо, безразлично и очень тихо.
Когда тот румын обездвижил ее, она, надрываясь, кричала, пока он не наложил на нее Силенцио. Она кричала и потом, беззвучно открывая рот, до сорванного голоса, до раздираемого болью горла. Когда она не могла кричать, ее серые губы все равно шептали проклятье прямо ему в лицо. В его похотливое, ублюдочное лицо.
- Сэм, нам нужно идти. На улицах все еще сражаются, и я должен быть там вместе с ними, - Альбус махнул руками в сторону разбитого окна, через которое в комнату проникал холодный ветер.
- Мне все равно. Оставь меня здесь, – ее голос был почти неслышен к концу фразы. Она отвернулась и наклонила голову, позволяя запутанным волосам скрыть лицо.
Альбус выругался, когда понял, что ее медленно накрывает осознание произошедшего, а шок, удерживающий ее от безумия, начинает проходить. Он беспомощно посмотрел на нее, мечтая еще раз оказаться рядом с тем подонком... Тогда Сектумсемпра показалась бы ему легким прикосновением.
«Думай, Поттер, думай. Болевой шок, что тебе об этом известно?» - он сжал руками виски и застонал, проклиная себя за беспомощность.
- Сэм, - тихо позвал он. Она подняла на него пустой, ничего не выражающий взгляд. Ее обкусанные губы успели покрыться серой коркой, и а в их уголках запеклась кровь.
- Нам нужно идти, - повторил он и отпустил ее плечо, чтобы призвать их шкафа джинсы и теплый свитер. – Одевайся.
Альбус отвернулся к окну и несколько раз укусил кулак, давя вырывающиеся наружу всхлипы. На улице шел снег, и медленно светлело небо перед рассветом.
«Сколько уже длится этот кошмар?» - сзади Альбуса медленно одевалась Сэм. Она смотрела в стену пустым взглядом и, механически двигаясь, натягивала джинсы. Она не морщилась и не стонала, хотя телу было очень больно. Но Сэм просто не чувствовала этого, внутри нее расползалась огромная черная дыра, которая затягивала в себя все эмоции и мысли. У Сэм болели сломанные до мяса ногти, отбитый живот и ребра, ныли плечи и кисти, жгло лицо, по которому бил румын, и волосы, за которые он держал ее и которые он рвал. Но сильнее всего была боль внизу живота и внутри Сэм. Но о ней она предпочитала не думать.
- Готова? – преувеличенно бодро воскликнул Альбус. – Вот и отлично. Иди за мной, ладно? – они спустились по лестнице, и он осторожно открыл входную дверь, прислушиваясь к звукам улицы.
Там стояла тишина, но он смог расслышать голоса, доносившиеся издалека. Он вышел и, оглядевшись, махнул рукой Сэм. Она шла позади него, обреченно опустив голову и держа руки в карманах мантии. Под их ногами было грязное месиво из подтаявшего снега, пыли, обломков кирпичей, крови...
А небо постепенно светлело, на нем гасли звезды, и на горизонте появлялась первые признаки зори. Медленно падали невесомые, пушистые хлопья снега. Они парили в воздухе, опускаясь на лица и в раскрытые ладони, и казалось, что наступило Рождество. Вокруг витало ощущение праздника, и даже пахло хвоей.
Альбус передернулся от того, насколько чуждым был снег, насколько лишним в атмосфере боя, среди мертвых солдат, раненных авроров, крови, грязи, разрушений и пепла.
Они прошли переулок, и голоса стали отчетливее. Альбус прислушался и довольно выдохнул, когда понял, что говорили на английском. Он немного расслабился и опустил руку с палочкой, которая уже начала неметь от напряжения.
- Пойдем, там, кажется, своим, - он оглянулся на Сэм, но ни одна эмоция не отразилась на ее лице.
«Малфой бы позавидовал такому безразличию», - Альбус устыдился этой глупой, не к месту пришедшей мысли, и тряхнул головой.
Они подошли к углу дома, и Альбус отправил перед собой Патронуса. Он подумал, что разгоряченные битвой авроры могут слишком резко и болезненно среагировать на его внезапное появление.
Они повернули и оказались в молчаливой толпе авроров, колдомедиков и прибывших из Министерства служащих. Никто не радовался победе, не улыбался и не шутил. Многие сидели на кое-как наколдованных стульях или ящиках, неподвижно смотря на мостовую или с мрачность разглядывая свои руки. Воздух на площади был тяжелым, спертым и очень густым.
Даже сейчас, когда не знали, сколько человек пострадало, все понимали, что победа – Пиррова, и она далась ценой больших жертв. Оживление вносили только бегающие, суетящиеся колдомедики, которые спешно возводили палатки, осматривали раненых авроров, оказывали им помощь. Министерские работники уже подсчитывали нанесенный городу урон, возводили новую защиту, собирали на соседней площади местных жителей.
- Поттер?! Живой?! – на него налетел Мид. – А мы уже подумали все, когда тебя рядом со Скорпиусом не нашли.
- Что с Малфоем?! – испуганно выдохнул Альбус, с некоторым смущением обнимая в ответ Мида, который несколько раз хлопнул его по спине.
- С ним все в порядке, парень. Угодил под камень, раздробил спину и ногу, но жить будет.
- Твою мать... – прошипел Альбус сквозь зубы. – Второе сражение и второй раз ему так не везет.
- Значит, когда вернемся в лагерь, он у меня защиту будет часами отрабатывать, - глаза Мида нехорошо блеснули, но он улыбался, когда говорил это. – Ты ранен, Поттер? – он мгновенно посерьезнел.
- Кое-где, сэр, - Альбус неопределенно мотнул головой, испытывая огромное облегчение от новости, что с Малфоем практически все в порядке.
- Живо к колдомедикам! – рявкнул вдруг Мид. – Был у меня студент один. Тоже говорил, что все в порядке. А потом из-за пустяковой царапины появилась гангрена, и руку не смогла спасти даже магия... А это кто? – приглушенно спросил он, рассматривая Сэм, которая продолжала неподвижно стоять сзади Альбуса.
- Девушка из местных. Ее, - он сглотнул, понимая, как тяжело сказать это вслух, - ее изнасиловал румын.
В глазах Мида появилась ненависть.
- Сукин сын, - оскалившись, произнес он. – К сожалению, она не одна такая... Колдомедики уже работают с тремя. Отведи ее к ним, - горько и непривычно эмоционально произнес Мид.
- Вы не виноваты, сэр, что так получилось.
- Виноват, Поттер! Все виноваты в том, что не защитили жителей и позволили румынам такие вещи... Ладно, дракл с ним! – Мид махнул рукой, показывая, что не намерен дальше это обсуждать. – Проследи, чтобы ею занялись колдомедики.
Он развернулся и быстро, тяжело ступая, ушел.
- Пойдем, - Альбус повернулся к Сэм. Она окинула его потухшим взглядом и безразлично кивнула.
Он скрипнул зубами, готовый впасть в истерику, словно девчонка, но упрямо мотнул головой и начал протискиваться сквозь толпу, чувствуя едва ощутимое прикосновение Сэм к рукаву мантии.
На них продолжал падать чистый, праздничный, рождественский снег.
- Повлияй на Поттера. Поговори с ним, ты единственный, кого он послушает, - Рон оторвался от чтения сводок за прошедший день и поднял воспаленный, болезненный взгляд на вошедшего Малфоя. Его глаза покраснели из-за усталости и слезились от долгой работы при свете.
- Как там? – из-за продолжительного молчания голос прозвучал хрипло, и Рон прочистил горло.
Драко приподнял бровь, показывая, что Уизли слишком явно ушел от ответа.
- Лучше, чем в Порсмунте и Брайтоне, - Малфой пожал плечами и сел в кресло перед столом Рона. Он закрыл глаза и вздохнул, даже не пытаясь скрывать усталость. – Альбус в порядке, его зацепило пару раз, но несерьезно. Росс сказал, он даже спас какую-то девушку из местных.
- Росс уже отправил мне сводки, - Рон кивком головы указал на толстую папку, лежавшую в стороне. – Три аврора были убиты, два тяжело ранены, - короткий, испытующий взгляд в сторону Малфоя. Драко дернулся, но промолчал, и Рон, досадно нахмурившись, продолжил говорить. – У десяти средние повреждения и отголоски проклятий, еще восемь обошлись без ранений или они совсем легкие. Весь центр разрушен, главная ратуша снесена почти до основания, - еще один быстрый, пронзительный взгляд на Драко. – Министерские не справляются, не успевают стирать магглам память – их Оксфорду тоже досталось.
Рон замолчал, массируя усталые глаза.
Они проигрывали, бездарно проигрывали на всех фронтах, и он не видел никакого выхода из этого положения. На Портсумнт и Брайтон напали одновременно с Оксфордом. Из этих городов им удалось эвакуировать местных жителей, но у них не хватало авроров для нормально сопротивления, и потому они отступили, позволив румынам практически сравнять с землей два города. Все силы были брошены на защиту побережья, которым Англия граничила с Исландией. Но и здесь их ждало сокрушительное поражение: они потеряли земли в самой Ирландии и города на своем острове – Глазо и Эдинбург. Практически вся северная часть страны осталась без защиты, они отозвали в центр войска из всех приморских городов и деревень и сжали Защитный купол почти в два раза.
Рон читал документы об их очередных поражениях с застывшим, потухшим взглядом. У него уже не было сил злиться, ненавидеть или возмущаться. Его страна разваливалась, разрушалась на его глазах, и это угнетало, заставляло отчаиваться и терять надежду.
Англию, потерявшую свою былую мощь и давшую слабину, раздирали на куски другие страны, словно они были лютыми волками, дравшимися за мясо убитого оленя.
- Как Скорпиус? – Драко резко открыл глаза и выпрямился в кресле, когда услышал неожиданный вопрос Рона.
Он молчал несколько секунд, переводя сбившиеся дыхание, а потом ответил глухим голосом, смотря на стену.
- Все еще без сознания. Ему раздробило спину, целители делают все возможное... - он презрительно фыркнул, показывая, как относится к их пустым обещаниям и бессмысленным словам.
Рон отвел взгляд от лица Малфоя, злясь на себя за неуместно вырвавшийся вопрос. Он действительно сочувствовал и Драко, и Скорпиусу, их судьбы были не безразличны ему.
Рон не мог ответить даже самому себе, когда все это началось. Когда завязалась их странная дружба, когда к их традиционным субботним вечерам в Дырявом котле начал присоединяться Малфой, когда они втроем начали копать под бывшего Министра.
Может в тот год, когда Альбус и Скорпиус заблудились в коридорах под Хогвартсом, и он, Малфой и Гарри с группой авророй искали их трое суток. Или в тот день, когда смертельно опасна заболела Гермиона, а Драко оказался знакомым лучшего зельевара Европы. Или годы назад, когда их детям еще предстояло родиться, и шел скандальный, громкий процесс над группой магов, возомнивших себя наследниками Вольдеморта. Им нужен был его дневник, который Люциус зачем-то хранил в поместье все долгие годы. Это могло обернуться катастрофой для недавно оправившейся Британии, но Малфой пришел к Гарри и рассказал обо всем, хотя сотрудничество с теми магами могло вернуть его рода былое могущество, богатство и влияние и могло помочь отомстить все за Азкабан и годы унижения.
То сотрудничество повлекло за собой проклятье – погибла Нарцисса и вместе с ней едва не умерла Астория, потерявшая их первого ребенка...
Громкий треск заставил Рона вынырнуть из пучины воспоминаний и взглянуть на Малфоя. Он держал в руках сломанный карандаш.
- Наши дети – уже третье поколение, на чью долю выпадает война. Это когда-нибудь закончится? – глухо спросил он, разглядывая узор на письменном столе. – Вряд ли это то, за что все боролись.
- Ты веришь в удачный исход этой кампании? – Рон взглянул на него в упор.
Драко не отвел серых, почти стеклянных сейчас глаз. Он медленно покачал головой и сказал, едва разжимая тонкие губы:
- Нет. Но я верю в удачу. И в то, что тупоголовое упрямство Поттера можно изменить.
Рон вздохнул и взмахнул палочкой, призывая из тайника бутылку огневиски. Драко проводил ее насмешливым – насколько это было возможной в данной ситуации – взглядом, но ничего не сказал.
Золотистая жидкость тихо зажурчала, наполняя стаканы. Он одним глотком опустошил свой, пододвинув Малфою второй.
Тот взял его в руки и долго крутил, задумчиво смотря, как плещется огневиски, ударяясь о стеклянные стенки.
- Я сомневаюсь, что смогу повлиять на Гарри, - сказал Рон. – Когда он вобьет себе что-то в голову, то его сложно переубедить.
- Еще несколько городов и визитов к сыну, и я начну задумывать об Империо или хотя бы Конфундусе, - серьезно ответил Малфой. – Он не понимает, что если мы не заключим с Ирландией перемирие, то Англия не выживет? Мы будем не просто захвачены или порабощены, раздавлены и уничтожены. Они не оставят ни камня от страны. Ни от нашей, ни от маггловской. Мы просто не можем вести эту драклову войну на четыре фронта. Аврорат нельзя разорвать, его и так не хватает. Чего стоит одна Румыния! И когда эти драконолюбы успели набрать такую мощь? Целые столетия притворства, изоляции от магического сообщества со времен этого фанатика Дракулы, и их выпад пришелся именно на наш век, - воскликнул Малфой и со стуком опустил стакан на стол.
Рон слушал его молча, мрачнея с каждым новым словом. Он понимал и знал обо всем, что говорил Драко и был согласен с ним.
Англия действительно не могла сражаться с четырьмя противниками сразу. Может, раньше, но точно не сейчас. Бездарное, выгодное лишь кучке людей правление предыдущего Министра, его свержения, волнения, охватившие страну, которая оказалась под угрозой еще и гражданской войны, сильно подкосили Англию. Вкупе со всем этим она просто не была способно сопротивляться еще и союзу Ирландии, Румынии, Бельгии и Нидерландов.
- Не понимаю, какого дракла Поттер упрямится? – Драко опустошил еще стакан, и Рон последовал его примеру. – Ну отдаст он им эту Морганой проклятую Старшую палочку. Не умрет ведь! Вообще не вижу смысла в этих сказках о Дарах смерти. Сама по себе палочка ничего не дает, Поттер зря паникует. Зато Ирландия отзовет войска с наших северных земель, и мы заключим перемирие и сможем бросить все силы на юг против Румынии.
- Дары опасны. Особенно в руках не того человека, - Рон неуютно пожал плечами. – И палочка не могла просто так потребоваться Ирландии. Я уверен, здесь что-то нечисто, и они что-то замышляют.
- И дракл с ними, - Малфой махнул рукой. – Хуже все равно уже не будет. А Поттер – идиот. Так трястись над какой-то палочкой...
- А ты не думал никогда, что Ирландия могла вступить в эту войну именно из-за нее? Что ее конечная цель не уничтожение Англии, а именно Старшая палочка? – Рон откинулся в кресле и внимательно взглянул на Драко.
- А зачем им? Никто не знает, где камень, а без него они даже с мантией будут бессильны. Не вижу смысла не соглашаться на их условия. Не понимаю Поттера! Он хочет променять какую-то палочку на всю Англию?
- А если Ирландия решила всерьез заняться исследованием сущности Даров? У них всегда была отличная научная база. Представляешь себе, если все палочки будут такими же мощными, как и Старшая?
- Посредственному волшебнику даже посох Мерлина не поможет, - отрезал Драко. – Ирландия вырождается. Изолированная страна, граница тщательно охраняется, браки только с местными. Наверное, уже четвертое поколение смешивает кровь. Нет новых контактов, все чаще рождаются сквибы, волшебники медленно слабеют. Палочка не представляет в их руках никакой угрозы. В любом случае им понадобится время, чтобы они не задумали. И у нас будет возможность узнать и подготовиться. А если мы откажемся от перемирия, то не будет ни нас, ни страны, - жестко глядя на Уизли, закончил Малфой.
Рон добил четвертый стакан огневиски и сказал слегка заплетавшимся языком.
- Я согласен с тобой, Малфой. Я сделаю все возможное, чтобы переубедить Гарри. Без него мы бессильны. Ведь именно он хозяин палочки. Не знаю, что будем делать, если он продолжит стоять на своем.
- Тогда у нас не останется выбора, - цинично усмехнувшись, заявил Малфой. – Придется его победить, чтобы завладеть палочкой.
- Малфой! – Рон взвился на кресле, в его глазах сверкала злость. – Под победить ты же не имеешь в виду?..
