Глава 22Выходя из вагона в яркий солнечный день, Гарри счастливо жмурился, вспоминая прошедшие два дня. Проблемы, родство, эксперимент, инквизиция – все это стерлось, уплыло, потерялось при виде радостного личика жены. Как была хороша и красива Люси! Особенно теперь… Гарри шел, сердце его пело, он был готов перевернуть мир и ему не требовалась точка опоры, как Архимеду. Теперь, по дороге припомнив родню и друзей, он решил, что все сделает и устроит лучшим образом. Штюрма может найдут – хорошо, потому что все же Фатербрюдера жалко, нет, не найдут – и то неплохо, а то развелось…
«Надо зайти к Шпренгеру, - подумал Гарри, свернув к деревушке, - а то попрощались наспех, нехорошо…»
Деревушка, радостно встретила его криками петухов из нескольких домов, квохтаньем кур и доносившейся откуда-то музыкой, потом сменившийся на голос диктора…нет, судя по речи ди-джея. Когда он шел к мессе, он продрог по дороге, ноги чуть намокли в росе, народ вокруг шел сосредоточенный, спеша, да и дорога тогда шла от замка практически точно к церкви, в общем, он не увидел деревни. Теперь он шел, восполняя этот пробел.
В такт его радостной душе вокруг все цвело и пахло. Люди, встречавшиеся Гарри, улыбались ему, дорога была утоптанной, сухой, не пачкая ботинки тех, кто по ней шел. Пели птицы, деревья, росшие как под надзором человека, так и без него, простирали на дорогу дырявую прохладную тень. Откуда-то выскочила кошка, умылась, сев для этой цели прямо посередине дороги, и убежала дальше. Там лаяла собака, тут мамаша делала выговор сыну…Жизнь шла тем неспешным порядком, который одинаков во всех деревнях мира, будь то в Англии, Швейцарии, Германии или даже далекой холодной недоступной обычному европейцу в понимании Финляндии. Гарри был готов выписать жену и жить в замке, даря этим людям счастье, ни для чего, просто так. А лучше просто жить среди них.…Откуда-то издалека донесся крик:
- Здравствуйте, мистер Поттер!
Гарри оглянулся и помахал рукой радостному Филу МакДаку, вышедшему в свой садик, где большую часть занимали розовые кусты, цветы и большое дерево, в тени которого и стоял Фил. Он курил, и дым свивался кольцами на фоне темно-зеленой листвы и голубого чистого неба.
- Доброе утро, мистер МакДак! У вас прекрасный цветник! – крикнул Гарри.
- Да какое утро, мистер Поттер! – улыбнулся хозяин, - день уже! Полдень часы пробили-то! А насчет садика – спасибо! Может, зайдете? Жена приготовила пирог!
- Не могу! – ответил Гарри, радостное настроение которого еще больше поднял Фил своим радушием, - Я б с радостью!
- На нет и суда нет! А вы заходите!
- Обязательно! Доброго дня!
- И вам удачи, мистер Поттер!
- Мистер Поттер? – раздался за спиной знакомый голос.
Гарри обернулся. Это сказал Драко Малфой, тот Малфой, которого он знал – и не тот. Небольшие усики, которые Гарри заметил еще тогда, в год падения Темного Лорда, стали чуточку гуще, появились небольшие баки и незаметная бородка, незаметная светлая бородка на все еще аристократически светлом лице. Лоб почти избавился от морщин, прорезавших его во время суда Визенгамота, теперь они практически разгладились, оставив в напоминание три продольные полосы. Весь вид его был опрятен и скромен, словно у сельского доктора, живущего в своем краю около пяти лет, когда уходит щегольство и тяга к моде, а одеваются так, как соответствует месту, времени и всему неспешному течению жизни.
А самое главное – взгляд. Не тот надменный, презрительный, как в школе, не тот воинственный и высокомерный, как в качестве Пожирателя, а уверенный, спокойный и дружелюбный. Гарри показалось, что Малфой приятно удивлен встрече и вовсе не хочет вспоминать прошлое. Впрочем, сам Гарри был рад увидеть его в это чудное утро (что бы ни говорил Фил). Это было то напоминание о мире колдовства, которое было кстати.
- Мистер Малфой! Драко! Рад вас видеть, - Гарри протянул руку.
- Взаимно, Гарри, - он ответил на пожатие, - давно у нас?
- Давно. Уже около пяти дней.
- Угу. Действительно давно, - хмыкнул Малфой.
Гарри рассмеялся. Да уж! А ему-то казалось – год пролетел.
Малфой осматривал его.
- Ты изменился. Не знаю в чем, но…пойдем, зайдешь ко мне, попьем чаю…
- Да я хотел к священнику…
- К мистеру Шпренгеру?
- Да.
Малфой помолчал.
- Потом к нему зайдешь. Я тебя знаю. Пять дней не был у нас, отпусти тебя – еще пять дней не будешь. Идем, тут недалеко.
- Это верно. Идем, - на душе пели птицы. Малфой был учтив и приятен. Всегда бы так.
Впрочем, не стоит. Каждому семени – свое время. Раньше б он таким не был, как ни старайся. Чтобы ему стать таким, надо было быть презрительным хорьком в школе, мерзким Пожирателем в юности, и потом, после двух лет (кажется, так) Азкабана и времени, прожитого в деревне, он смог стать таким. Жизнь человека – его выбор. Убери выбор, хоть один, самый неверный по твоему мнению, не будет этого человека, будет другой. Чужой и незнакомый.
Так думал Гарри, неторопливо шагая за Малфоем по дороге, сворачивая в проулок, пройдя у плетней и завернув за угол. А, завернув за угол, он увидел олицетворение мечты любого человека, в глубине души лелеющего покой.
Низенькая каменная ограда, садик с цветами, которые росли так, как им хочется, пара молоденьких деревцев и дуб, скрывавший листьями красную черепицу крыши двухэтажного домика, снятого с открытки.
- Вот это… - выдохнул Гарри, - а я-то, дурак, думал, у тебя замок!
- Да уж, дурак, - рассмеялся Малфой, - фамильные замки только у вас, мистер Поттер, - он комически серьезно произнес фразу, - а мы, люди бедные, чистокровные, куда нам!
- Бедные! – хохотнул Гарри, толкая его в бок, - прибедняйся! Сам выписывал приказ, чтоб тебе вернули ровно половину немалого наследства!
Они толкнули калитку и вошли.
- Да уж, слышали мы и про вас и про ваш замок и про ваши проблемы, - заметил Малфой, отпивая вино. Он долго держал его во рту, наслаждаясь букетом, - не повезло тебе, Гарри, это я серьезно. Дружок твой верно говорит – родственничков ты выбрал лучших. Куда там Лорду! Что Лорд! Так, Моська. Я знаком с…, - он пощелкал пальцами, - Бёзером Снеггом. Препротивный, надо сказать, тип. Он приходил к Лорду. Сам пришел. Молодой и глупый. Наш ровесник, кстати. Это хорошо. Так вот. Сам пришел – власть и так далее. Как обычно к Лорду приходят.
- Приходили, - машинально поправил Гарри, внимательно слушая.
- Ну, хоть так, смысл один, - поправился Малфой, но глаза его сверкнули, - только ты не акцентируй, хорошо? Я рад, что все вышло так, как вышло, рад, что живу здесь, это рай, Гарри. Но не надо. Не стоит.
- Извини, - Гарри было жаль. Он понял, что Малфою это вспоминать не хочется, и ему не хотелось, так, случайно вспомнилось, - так что Бёзер?
- Лорд, не будь не глуп, понял, что завладев Бёзером, он сможет подключить всех его родственников, а это победа без усилий, принял его как родного. Только прошло сражений… - пауза: рассказчик задумался. Гарри смотрел на обстановку, типичную для магловского домика, где волшебника выдавали чудесные часы, как у Уизли, да посуда, протираемая полотенцем без помощи человека,- да, сражений пять, - Гарри повернулся к вынырнувшему из глубин памяти другу (теперь да, другу; нет того, что разделяло бы их), - как ушел Бёзер и с концами. Не понравилось. Лорд пробовал задержать, но умные не пошли, а глупых не стало: родня приехала. Оказывается, он у нас вроде как на стажировке был или как на курсы повышения квалификации приехал– считай как хочешь. Нет. Ты попал, Гарри. И хорошо попал. Не завидую. А? Чтобы посоветовал? Не знаю даже. Да тебе священник скажет. Я знаю, кто он,- успокоил он Гарри, - наверно, один знаю и не говорю никому. Зачем? А у него все же иногда и новости волшебного мира узнаю. Он мне разрешил магией пользоваться. Знает, что я не вернусь туда, - он махнул назад. За кресло. Потом улыбнулся. - У меня жена. Думаем вот насчет ребенка… Ты-то все уже, - он лукаво улыбнулся. - Говоришь, еще месяцев шесть, да?
- Угу,- мечтательно потянулся Гарри, - и пошли: пеленки, распашонки, люльки, ночные бдения и прочая милая фигня…
Через два часа они расстались, причем каждый думал, что не видел другого более счастливым, чем в эти два часа.
