Возвращение

Глава 22

Кобба совсем не удивило то, что пришлось ехать в Париж. С того самого времени, как Ариадна сообщила, что едва узнав о его безумии, Майлс искал способ перевезти его в столицу Франции, Доминик стал думать о том, что после того, как супруги Прайс закончат свою часть истории, он должен будет вернуться в Европу за дополнительными сведениями.

Разумеется, он не знал того, что никакой автокатастрофы не было, он не стукался головой и не терял память. Он искренне полагал, что о своем пребывании в Париже ему известно гораздо больше, чем думали Артур и Ариадна. Поэтому, когда Майлс встретил его в аэропорту и отвез прямо в свою квартиру, Кобб никак не ожидал, что отец его бывшей жены будет так виновато смотреть на него и молчать всю дорогу.

Уже вечером после ужина, когда Доминик, наконец, отдохнул и отошел от перелета, Майлс усадил его в своей крохотной гостиной, а сам занял место напротив.

– Итак, Артур сказал, что ты знаешь обо всем, что с тобой происходило вплоть до того вечера, когда Ариадна прилетела в Лос-Анджелес, – спокойно, как, впрочем, и всегда, начал он.

– Да, эту часть моего темного прошлого уже осветили, – с улыбкой согласился Кобб.

– Значит, ты знаешь, что именно с тобой происходило в то время?

– Похоже, что да. Неоднократное длительное пребывание в лимбе спровоцировало потерю чувства реальности, и я начал путать сон и явь. На самом деле, такое уже случалось со мной и до этого, но, в то время я обходился только заряженным пистолетом и тотемом.

– То есть?

– Закручивал волчок и ждал, когда он упадет, приставив пистолет к виску.

– И как? Помогало? – почти безразлично поинтересовался Майлс.

– Как видишь, – Кобб развел руки, намекая на то, что он все еще жив и до сих пор не убил себя.

– Отличный способ, – иронично одобрил его профессор, тихонько посмеиваясь и глядя на Доминика хитрыми прищуренными глазами. – Только очень рискованный и потому дороговатый. Хотя, жизнь твоя и распоряжаться ею тебе. Я, по правде говоря, не знаю, прибегал ли ты к своим методам во время помешательства, так что тогда мне пришлось сделать кое-что по своей инициативе. Ты помнишь клинику, где я впервые показал тебе действие нестандартного снотворного?

Кобб с интересом наклонился вперед, сосредоточенно хмурясь и кивая:

– Да, конечно помню. Там велись некоторые эксперименты, которые выходили за рамки нашей деятельности, и мы были просто туристами. Ты еще сказал, что их опыты граничат с преступностью.

– Точно. Ты тоже был и остаешься мошенником и вором, но ты хотя бы не занимался такими делами.

– А о чем именно шла речь?

– О глубочайшем проникновении в глубины человеческого подсознания. На самые скрытые уровни, о которых, наверное, никто из нас и не подозревает. Речь шла о замене личных воспоминаний, подмене биографии, внедрении другой реальности. Я не знаю, какого этапа развития они достигли сейчас, но, в то время они уже работали над ликвидацией ненужных воспоминаний и заменой реальности настоящего мира иллюзорными картинками.

– Разве такое возможно? – не веря своим ушам, пораженно спросил Кобб.

– С правильным применением гипноза возможно практически все, но эффект был весьма неустойчивым. Внедрение инородной информации практически невозможно, разве что на бумаге, так что, я полагаю, что они до сих пор не нашли способ замещать реальные воспоминания людей теми, что им нужны. Хотя, если они все-таки добились успеха, теперь в их руках находится сильнейшее оружие.

Доминик молча слушал, с грустью думая о том, что он – пожалуй, единственный человек, который не единожды совершил акт внедрения идеи в чужой разум. Однако об этом Майлсу знать было вовсе не обязательно.

– В общем, все это я рассказываю тебе для того, чтобы ты понял, что происходило уже после того, как ты прилетел сюда.

Он остановился, медля перед тем, как ступить на опасную поверхность, где зыбкий песок мог поглотить его в любую минуту. Прокрутив в голове несколько вариантов, Майлс махнул на все рукой и, вдохнув поглубже, приступил:

– Ты никогда не попадал в аварию. Ни рядом, ни до ни после аэропорта. Ты всегда был абсолютно здоров, если говорить о физическом состоянии.

– То есть… то есть, ты говоришь, что вы меня обманывали? – Доминик заметно напрягся, нахмурившись при этом еще больше. Теперь на его лице ясно читалось раздражение, граничившее с яростью.

– Прежде чем ты накинешься на меня с кулаками, я попробую все тебе объяснить, – дождавшись, пока Кобб кивнет, выражая свое согласие, Майлс продолжил: – Ты был не в себе и Артур был уверен, что детям небезопасно находиться рядом с тобой. Сразу же после того, как ты прибыл сюда, я отвез тебя в ту самую клинику. Пришлось заплатить изрядную сумму, но мне помогли старые знакомства. Я надеялся, что они смогут выяснить, насколько велики масштабы разрушений, которым подверглось твое подсознание. Через день Мария перевезла сюда детей, благо ты оставил ей разрешение. Пришлось пойти на небольшой компромисс и снова пожить с ней в одном доме.

– Да, к тому времени вы были в разводе, я помню, – рассеянно проговорил Кобб, надеясь, что Майлс не будет задерживаться на столь незначительных деталях.

– Так что, все время, пока ты был там, нам удавалось говорить детям, что ты действительно попал в аварию. На самом деле, ты более двух недель находился под наблюдением у специалистов в области манипуляций с человеческим подсознанием. Они долго исследовали тебя, но так и не смогли выяснить причины твоего помешательства. Сколько бы они ни старались, ты всегда вышвыривал их вон из своих сновидений и тормозил процесс диагностирования. Нам даже пришлось просить Ариадну, чтобы она вошла в твой сон, потому что в последний раз ты шел на контакт только с ней.

– И что ответила она?

– Она отказалась, – от Майлса не укрылось то, с каким облегчением вздохнул Кобб – сказала, что не будет помогать нам в этом. Наверное, она сомневалась в нравственности наших целей, или просто не хотела тебя видеть. Судя по ее обиженному лицу, скорее, второе. Так или иначе, было решено просто удалить тот участок временной канвы, который сбивал тебя с толку.

– Что значит «удалить»?

– Значит, выделить и нажать на delete, – невозмутимо ответил профессор. – С тобой сделали почти то же самое. Все, что им удалось выяснить, что те события, приведшие тебя к потере ощущения реальности, начались за несколько месяцев до твоей, так называемой, госпитализации. Они подстраховались, захватив пару лишних недель и, при помощи опытного гипнотизера, просто вычеркнули твои воспоминания. Спровоцировали искусственную амнезию. Однако то, что ты никого не впускал в свой разум, не позволило им копаться в твоем мозгу, чтобы стереть все окончательно. Они понятия не имели о том, что с тобой происходило, так что действовать пришлось извне, как с обычными людьми. Твои воспоминания не уничтожены, а просто изолированы, как и у всех обычных жертв амнезии.

Майлс замолчал, и после этого повисла тяжелая тишина. Кобб уставился в пол, стараясь вместить ту идею, что все знали о том, что с ним произошло, и никто ничего ему не сказал. Артур и Ариадна приложили руки к тому, чтобы переправить его сюда, в Париж, но дальше оборвали с ним все связи. И это было больнее всего.

«Подстраховались, захватив пару лишних недель» - словно речь шла о покупке сладостей.

– То есть Ариадна и Артур знали обо всем?

– Да. Но ты не должен винить их в этом, Доминик. Они лучше остальных понимали, как сильно ты нуждаешься в помощи. Если бы они не помогли мне, я не знаю, что за последствия повлекло бы твое странное поведение. Сейчас я больше склоняюсь к тому, что ты угодил бы в бедлам, а твои дети перешли бы к Марии. Ты сходил с ума, и мы должны были что-то сделать.

– Мне поблагодарить вас за то, что я лишился целой части своей жизни? – с трудом сохраняя спокойствие, спросил Кобб.

– Ограничься хотя бы отсутствием обвинений, – по-доброму улыбнулся Майлс.

***

Всю ночь и весь следующий день Доминик обдумывал и усваивал полученную информацию. Принять то, что рассказал Майлс, было сложнее, чем разобраться со всеми данными, которыми поделились Артур и Ариадна.

Много становилось яснее. Артур не делал попыток связаться с ним все эти годы, но охотно принял его возвращение, стоило Коббу показаться на пороге его дома.

Майлс и Мария, объявившие перемирие, но расторгшие его сразу же после того, как он и его дети вернулись из путешествия.

И самое главное.

Ариадне было известно, что он потерял память. Скорее всего, когда он вышел из больницы, она еще не знала о том, что беременна. Теперь было понятно, почему она не пришла к нему и не попыталась наладить контакт, чтобы вернуть нужную часть воспоминаний. Как она могла пытаться возвратить то, от чего его с таким трудом освободили? И ей пришлось пройти через это в одиночку…

Дождавшись, когда Майлс вернется домой, Кобб решил, что пора прояснить остальные моменты.

– Так значит, Ариадна отказалась отправляться в мое подсознание? – уже за ужином, спросил он.

Майлс отложил газету и, улыбаясь, кивнул.

– Да, она отказалась. Ей пришлось нелегко, оказывается, бедняжка уже носила к этому времени ребенка, может быть поэтому она была такой раздражительной и депрессивной. Удивительно, как она еще смогла слетать в Штаты и убедить тебя приехать. После этого ты часто интересовался ею. В те моменты, когда ты бывал в себе, ты постоянно просил меня приглядеть за ней, словно беспокоился за ее безопасность. Доктора говорили, что такого рода паранойя была вполне естественной.

– А что именно я говорил?

– Я уже точно не помню, – отмахнулся Майлс. – У меня в то время целый курс готовился к выпуску, а по дому бегало двое шумных ребятишек. Ты думаешь, других забот кроме твоих навязчивых идей не хватало?

– Ну, хотя бы приблизительно?

– С чего такой интерес? – профессор ответил вопросом на вопрос, при этом подозрительно глядя на Кобба.

– Просто скажи, что не помнишь, – Доминик откинулся на спинку стула и отвернулся.

– Ты спрашивал, в порядке ли она. Успевает ли готовиться к выпускной работе, как выглядит ее макет и прочее, в том же духе.

– Понятно, – вздохнул Кобб – спасибо.

– Так значит, ты больше не дуешься на них? – возвращаясь к газете, между делом, поинтересовался Майлс. – Если ты уже отошел, то, будь добр – не мучай их после того, как вернешься домой.