Глава 22Остаток лета прошёл напряжённо. Утром после инцидента Снегг попытался извиниться за свои слова, но Поттер проигнорировал его попытку примирения. Мальчик сказал, что он наконец услышал правду и принял её к сведению. Нет, они не будут возвращаться к этому. Нет, на истину не обижаются, и лучше уж такая правда, чем та ложь, которая его окружала так долго. Впрочем, правда тоже должна быть дозированной, так что мальчик сводил общение с деканом к минимуму. Том его в этом молчаливо поддерживал. В дальнейшем каждый занимался своим делом. Чем был озадачен Снегг, мальчик не знал. Том что-то усиленно обдумывал, а Гарри нашёл несколько художественных книг, которые заинтересовали его, и он решил их прочитать. Чтение стало для мальчика отдушиной. Конечно, книги и раньше были для него одним из немногих утешений, но Дадли особо не любил читать, и художественных произведений в доме родственников было не очень много. Разумеется, в городе была неплохая библиотека, и выбор книг там был достаточно богатым. Какое-то время Гарри с удовольствием посещал её, чтобы уединиться и почитать в тишине читального зала, но идиллия продлилась недолго. Один раз в библиотеку зашла тётушка Петунья и нажаловалась библиотекарю на племянника, который, по её словам, перепортил столько вещей в доме. Мнительная женщина прислушалась к словам миссис Дурсль и стала тщательно следить за Гарри… Так библиотека потеряла для мальчика всякий интерес. Сейчас Гарри решил восполнить свой читательский кругозор. Итак, каникулы закончились.
На платформе номер девять и три четверти было как всегда шумно. Гарри Поттер сидел возле окна и лениво наблюдал за происходящим.
— Том, а если бы я был нормальным, то со мной тоже так было?
Том, услышав эти слова, только фыркнул.
— Уточни условия – тогда скажу.
— Если бы мои родители были живы. Они бы тоже меня так провожали, а я строил из себя такого сильно взрослого и старался бы от них отвязаться?
— Понятия не имею, мелкий. Спроси кого-нибудь другого.
— Угу, конечно. Кого только?
— Тогда перестань заниматься ерундой.
— Может, ты прав, и это действительно ерунда.
Разговор пришлось прервать, так как в купе пришла Гермиона. Какое-то время друзья обменивались впечатлениями о лете и прочитанной за это время литературе, а после девочка уткнулась в какую-то книгу. Гарри задумался. Это, несомненно, нужное занятие, прервал Том:
— Поттер, надо поговорить.
— Я тебя слушаю.
— Я тут подумал над словами Снегга.
Мальчик скривился.
— Может, хоть ты не будешь начинать? Мне, знаешь ли, декана хватило.
— Может, хватит уже! Я, конечно, понимаю, что строить из себя всеми обиженного проще, чем думать и анализировать, но хватит уже заниматься самокопанием.
— Я не строю из себя всеми обиженного.
— То, что твой декан напился, его не красит, но теперь с этим ничего поделать нельзя. Раз уж это произошло, то надо проанализировать и принять к сведению.
— Ну, и какие же выводы я должен был сделать?
— Наблюдение номер один: несмотря на то, что он тебя не терпит и во всем ты у него виноват, он за тебя несёт ответственность.
— И что это значит?
— Это ты мне должен сказать.
— Может, он Непреложный обет кому-нибудь дал?
— Хорошая гипотеза, но, скорее всего, мимо.
— Хм… Не знаю. Нужно ещё подумать.
— Думай, думай.
Дождь усилился, а «Хогвартс-Экспресс» мчался всё дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Вдруг поезд замедлил ход.
Гермиона посмотрела на часы.
— Гарри, что это? Нам ещё далеко ехать, — заметила она.
— А чего же мы останавливаемся?
Поезд ехал всё медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились. Гарри выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Поезд дёрнулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.
— Может, авария?
— Не знаю, мне это не нравится.
Что-то зашуршало, и мальчик увидел на фоне окна смутный силуэт Гермионы, протиравшей запотевшее стекло.
— Там что-то движется, — сказала девочка. — По-моему, к нам спешат люди.
— Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — предложил Гарри.
— Совсем с ума сошёл!? Сиди и не высовывайся.
Гермиона была с ним солидарна.
— Гарри, не смей!
И тут дверь медленно открылась. На пороге появилась фигура, закутанная в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Взгляд Гарри Поттера устремился вниз; к горлу подступила тошнота. Из-под плаща неизвестного существа высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало её в складке чёрной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще всё вокруг. Присутствующих обдало стужей. У мальчика перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался. Откуда-то издалека донёсся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, всё равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Мальчик слышал, что ему что-то кричал Том, но не мог ничего ответить. Его окутал густой белый туман…
— Гарри! Гарри! Ты в порядке?
Кто-то шлёпал его по лицу.
— Что... что?
Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Над ним склонилась Гермиона, а за ней стоял взрослый мужчина, которого раньше Поттер не видел. Мальчик был уверен, что до того, как он упал в обморок, этого человека среди пассажиров их вагона не было. Странно. «Хогвартс-Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележки с едой, взрослых они раньше не видели. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную-перештопанную мантию. Болезненного вида и измождённый, но далеко ещё не старик, светло-каштановые волосы едва тронуты сединой.
— Ну, как ты? — забеспокоилась девочка.
— Ничего, — мальчик бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот... ну, который выл?
— Никто не выл, Гарри.
— Но я слышал вой.
— Поттер, не стоит это рассказывать всем подряд. Тебя и так ненормальным считают.
Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Незнакомец разломал на части большую плитку шоколада.
— Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь, и станет полегче.
Мальчик посмотрел на него с недоверием.
— Нет, спасибо. Слишком свежи в памяти наставления тётушки про незнакомых людей, которые предлагают сладости.
Том захохотал, Гермиона удивлённо уставилась на него, сам же мужчина, предложивший ему шоколад, был несколько обескуражен. Впрочем, он попытался улыбнуться.
— Меня зовут Ремус Люпин. Я понимаю, Гарри, что ты не можешь меня помнить, но я хорошо знал твоих родителей и часто бывал у вас в доме.
— Угу. Так это вы будете преподавать у нас в этом году ЗОТИ?
— Ты очень... проницателен.
— Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина.
— Дементор. Один из дементоров Азкабана. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.
Люпин скрылся в коридоре.
— Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга.
— Я так и не понял, что произошло, — Гарри вытер пот со лба.
— Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица-то я его не видела), и ты, ты… Наверное, это был обморок. Ты вдруг обмер, упал и забился...
— А профессор подошёл к дементору, вынул палочку, — продолжила девочка, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что-то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез.
Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает...
— Поттер, ты как? — спросил Том.
— Почему мне одному так хреново?
— Ты предпочёл, чтобы рядом с тобой свалилась Грэйнджер?
— Нет. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Можешь просто ответить на вопрос?
— Дементоры — самые отвратительные существа на свете. Они живут там, где тьма и гниль, приносят уныние и гибель. Они отовсюду высасывают счастье, надежду, мир. Даже маглы чувствуют их присутствие, хотя и не видят их. Когда ты рядом с дементором, в тебе исчезают все добрые чувства и счастливые воспоминания. Это их пища. Они съедают всё хорошее, что есть в человеке, и тот становится таким же, как они, воплощением зла. В нём остаются только самые страшные воспоминания. Если, конечно, это длится достаточно долго.
— Ого. Откуда цитата?
— Не помню. А в обморок ты падаешь из-за чересчур насыщенной биографии. Да и у меня плохих воспоминаний, знаешь ли, немало. Да, мы больше не говорим на эту тему.
— А с ними можно как-то бороться?
—Можно. Научить вряд ли смогу. Традиционные методы мне совсем не подходят, а учить тебя вызывать адское пламя чревато неприятностями.
— И что теперь делать?
— Я что-нибудь придумаю. Хотя самый простой способ — это пойти к Снеггу и...
— Я подумаю.
О произошедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела. Гарри и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни — и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади—невидимки. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах.
— Насчёт лошадей — чушь. Я сильно сомневаюсь, что директор захотел и смог выжить отсюда фестралов. И мне не совсем понятно, почему ты их не видишь.
Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Мальчик ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока ворота не остались позади, не открывал глаз. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась и друзья вылезли.
Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понёс к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня чёрными тучами потолок.
— Поттер! Грэйнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос.
Гарри и Гермиона удивлённо обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у неё был, как и всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный тяжёлых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как-то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.
— Не волнуйтесь. Я хочу поговорить с мисс Грэйнджер, а с вами, Поттер, хочет побеседовать ваш декан, — сказала она.
Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом. Скоро к ним присоединился Снегг.
— Мистер Поттер, — начал тот, — нам сообщили, что вы потеряли сознание в поезде.
Гари вспыхнул. Только этого ему не хватало. Тем временем зельевар продолжал:
— Если бы профессор МакГонагалл и мадам Помфри обладали достаточной властью, то они отправили бы вас в больничный отсек. Я же сомневаюсь, что вам это нужно. Если вы ещё не знаете, то дементоры будут охранять территорию школы. Думаю, теперь у вас будет лишний стимул не лезть туда, куда не положено.
— Да, сэр.
— Надеюсь, вы понимаете всю серьёзность ситуации.
— Конечно, сэр. Что-то ещё?
— Нет. Можете идти.
Мальчик решил не испытывать судьбу и последовать совету. На Распределение он опоздал. Зато речь директора послушать успел. Общий смысл уже объяснил Снегг: дементоры будут охранять территорию, и с ними лучше не пересекаться. Объявили также и о новых учителях: о Ремусе Люпине и, как ни странно, Хагриде. Том отреагировал на эту новость лишь злобным шипением, на которое Гарри никак не отреагировал. Год обещал быть насыщенным.
— Да, Поттер, ты прав. Покой нам только снился. 
