Глава 22JamesPotter
- Джеймс, ты невыносим! – воскликнула Лили, собрала учебники и пергаменты со стола и убежала в комнату.
Я провел рукой по волосам и откинулся в кресло.
До экзаменов оставалось три дня. Лили сильно переживала и теперь психовала по поводу и без.Я старался не волновать ее лишний раз, но получалось у меня не очень. Кто же знал, что простое предложение немного отдохнуть и прогуляться будет воспринято так плохо!
- Не понимаю, как она еще может что-то читать, - проворчал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Сидящая в соседнем кресле Марлин оторвалась от книги и посмотрела на меня.
- Она слишком сильно волнуется. Вчера утром вообще проснулась вся в слезах – приснилось, что завалила трансфигурацию. Мы с Алисой успокаивали ее целый час.
- Да, знаю, сам уже не раз ее успокаивал. Кто б меня успокоил, что я не завалю зельеварение.
- Ну, от меня этого не жди, - усмехнулась МакКиннон.
Я тоже заулыбался. Она была единственной, кто знал, что с зельеварением у меня все совсем не так, как считает общественность. Мне, конечно, не нравится этот предмет и дается не так легко, как остальные, но котлы я взрывал исключительно ради Лили. Надеялся, что она сжалится и решит позаниматься со мной. Если б я знал, что этого придется ждать почти пять лет…
- А сама что читаешь? – указал я на книгу в руках брюнетки.
- «Поющие в терновниках», если тебе это о чем-то говорит.
- Магловское, знаем, - отмахнулся я.
- Уже сама не могу читать что-то к экзаменам. Надо хоть немного отдохнуть, а то от перенапряжения все в голове путается.
Я не стал ничего отвечать. С приезда девушки прошло уже полгода, а мы ни разу не провели время вместе. Она заново привыкала к жизни в Хогвартсе, потом вся эта история с Сириусом, потом она стала избегать меня. В общем, у меня никак не получалось урвать момент для разговора.
- Пошли пройдемся, - я встал с кресла и не терпящим возражений взглядом посмотрел на девушку.
- Пошли, - как-то обреченно согласилась Марлин, поднимаясь следом.
Мы сидели на Астрономической башне и пили кофе. Несмотря на поздний час было еще совсем светло, небо только-только начало окрашиваться в красные закатные тона. Мы просидели почти час в полном молчании, пока Марлин не начала говорить. Краснея и запинаясь, она говорила о секретной части ее жизни в Испании, о переезде обратно в Англию, о Сириусе, с которым налаживалось общение, о моем дне рождения. Я в шоке отпил уже остывший горьковатый кофе, пытаясь переварить и осознать все, что произошло с подругой. Хотелось наорать на нее за Испанию, за все поступки с Сириусом. Хотелось побить Бродягу за то, что он сделал с нашей девочкой. Как я мог забыть, что за яркой, уверенной красавицей скрывается ранимая, хрупкая девушка? Марлин захлебывалась слезами, крепко сжимала кружку и рассказывала о всех тех гадостях, что она делала в Мадриде, о всех ужасах, что видела и бездействовала. Я прижал ее к себе, не обращая внимания на вмиг промокшую футболку. Хотелось ее успокоить, что-то сказать, ободрить, но я молчал. Просто не мог ничего сказать. Марлин все плакала, я гладил ее по голове и думал, как такое могло произойти, как МакКиннон, всегда так хорошо разбиравшаяся в людях, могла попасть под чье-то влияние.
- Как? – я сам удивился своему холодному надломанному голосу.
Марлин, не переставая лить слезы, рассказала о том парне.
- Он… был так похож на тебя. Манерой говорить, поведением, утешал… Не знаю… Я осталась там совсем одна, мне даже не с кем было поговорить… Я повелась на его заботу… Мне казалось это заботой… А потом я уже ничего не понимала.
Мы снова замолчали.
Марлин постепенно успокаивалась. Она снова села ровно, поправила волосы.
- Расскажешь?
Я понял, о чем она. Все это время Марлин избегала меня, потому что знала – я все расскажу Сириусу.
- Да.
- Джеймс, пожалуйста… Он не должен знать, как я опустилась…
- А я думаю, должен. Он в этом тоже виноват.
- Джеймс…
- И, в конце концов, ты не делала вещей хуже, чем он сам. Так принято в обществе, что если парень гуляет направо-налево, ему это прощается, а если девушка – то на ней на всю жизнь клеймо шлюхи.
Марлин опустила голову.
- И это правильно, - прошептала она.
Я отвернулся. МакКиннон не занималась самообманом, думая о своем положении.
- Кто еще знает?
- Лина.
Я даже не удивился. Складывалось такое ощущение, что эта блондинка знала все и была причастна ко всему.
Я обнял Марлин за плечи и притянул к себе. Сейчас я немного винил себя. Тогда, на пятом курсе, мы старались вытянуть Бродягу, не дать ему скатиться, и совсем не подумали о МакКиннон, которой пришлось в разы хуже. Я не оправдывал тогда Сириуса, и не собираюсь сейчас оправдывать Марлин. Они оба наломали больших дров.
Через какое-то время Марлин пошла спать, а я достал сквозное зеркало.
- Бродяга! – позвал я. В зеркале появилась физиономия друга.
- Чего тебе? Я на свидание собираюсь.
- Отменяй. Я знаю, что случилось на мой день рождения. Живо на Астрономическую.
Сириус, ничего не ответив, отключился.
Он пришел уже через пятнадцать минут. Без всяких слов я ему врезал. Но Бродяга даже не спросил за что. Он понял и сказал лишь одно: «Рассказывай». И я все рассказал.
* * *
На первый понедельник июня был назначен первый экзамен – Трансфигурация. В то утро все мы встали очень рано, почти не разговаривали. За завтраком был слышен лишь стук вилок о тарелки и шелест переворачиваемых страниц. Лили с Алисой уткнулись в один конспект на двоих, Марлин с палочкой в руках вспоминала основные движения рукой. Питер, который был на грани истерики, все время ронял вилку, чем сильно раздражал Сириуса. К концу завтрака Блэк приклеил несчастный прибор к руке Хвоста. Римус был тише обычного, листая учебник за пятый курс и шепотом повторяя формулы. Для нас с Бродягой такой способ повторения не подходил. Мы придумали свою систему: один говорит заклинание, второй применение и формулу. Оставалось только узнать, насколько это помогает.
Система проведения экзаменов всегда была одинаковая. В первой половине дня мы писали теоретическую часть, после обеда была практика. В алфавитном порядке мы заходили в аудиторию и показывали все, что умеем.
С трансфигурацией наша компания справилась без особых проблем. Даже Питер, который вообще ничего не понимает в этом разделе магии, смог показать себя более-менее достойно. Большинство ребят вздохнули с облегчением – Трансфигурация всегда была одним из самых сложных предметов. Для меня же все самое сложное и страшное было впереди.
Перед экзаменом по Защите от Темных Искусств всеобщая истерия и паника коснулись и нас с Бродягой. По этому предмету нам нужны были самые высокие балы, чтобы поступить в школу Мракоборцев. Тут уж было не до шуток, и под насмешки Римуса и Лили мы впервые в жизни занялись зубрежкой. Вечером перед экзаменом к нам присоединились Фрэнк, Алиса и Марлин. Они предложили позаниматься практикой. Полночи мы провели в Выручай-комнате, соревнуясь в дуэльном искусстве. Алиса сильно отставала, ей не хватало реакции и решительности. Зато Марлин показала себя с лучшей стороны, победив сначала меня, а потом и Сириуса. Хотя тут, возможно, дело в том, что она хорошо знает все наши приемы.
Наши старания и ночные посиделки не прошли даром. Защиту мы сдали с блеском. Теория была не сложной, а Римусу, по иронии судьбы, снова достался билет про оборотней. Практику мы прошли с большими нервами, но поразив экзаменационную комиссию. Я продемонстрировал разговаривающего патронуса, а Сириус идеальное использование малоизвестных защитных чар. Но больше всего всех поразила Марлин, вызвавшая на показательную дуэль присутствующего на экзамене мракоборца, ФабианаПруэтта. Этот парень вместе с братом-близнецом выпустился с Гриффиндора три года назад. Когда-то мы неплохо с ними общались. Спустя пять минут борьбы МакКиннон удалось его оглушить. Неприятным сюрпризом стал успех Снейпа. Алиса рассказала, как он, абсолютно беззвучно, идеально справился со всеми испытаниями, а в дуэле продемонстрировал сильнейшие атакующие заклятия, почти переходящие границу Светлой магии.
Мне оставался последний рывок – Зельеварение. Вечер перед экзаменом мы провели с Лили. Она пыталась научить меня каким-то хитростям, чтобы я знал, что делать, если забуду состав зелья или еще что-нибудь. Но я почти ее не слушал, все время пытаясь сбить ее с мысли и утащить прогуляться у озера. Через пару часов Лили сдалась, и мы пошли смотреть закат.
- Не верится, что скоро это все закончится…
Мы сидели у самой воды. Лили легла на траву, положив голову мне на колени.
- Да, - согласился я. – Ты подумала над моим предложением? – спросил я, немного погодя.
Лили ничего не ответила.
Она сомневалась, и я ее понимал. Ей было страшно начинать взрослую жизнь сразу после школы, оставлять родителей, но я не хотел отпускать ее. Там, в мире маглов, ей грозило еще больше опасности, чем здесь. Вообще мою идею сделать Лили предложение после выпускного никто не оценил. Сириус просто посмеялся, Римус считал, что я слишком спешу. «Вы встречаетесь меньше года, о какой свадьбе может идти речь?» Но меня мало интересовало мнение ребят. Кольцо в красной бархатной коробочке уже лежало в чемодане.
- Пойдем, - Лили встала и потянула меня за руку обратно в замок.
После сдачи зельеварения я смог вздохнуть свободно. Об остальных экзаменах я сильно не переживал, все должно было быть хорошо. Когда самый последний экзамен был сдан, я подошел к Сириусу.
- Что ты решил с Марлин?
- Сегодня хочу с ней поговорить. Поможешь?
Я вытянул Марлин прогуляться. Мы неспеша шли к выходу из замка, обсуждая экзамены и поступление. В Мракоборческую школу было не так легко попасть. Нам предстояла сдать ряд тестов и пройти физическую и магическую подготовку. Марлин рассказала, что они с Алисой постоянно тренируются. Стоун очень боится провалиться. Я вообще не понимал, зачем она идет в мракоборцы. Тут мало желания быть рядом с любимым, зачастаю все решает личный мотив. А у Стоун его нет.
Мы вышли на улицу и пошли к озеру. Марлин не понимала, почему мы идем туда, ведь я по вечерам всегда сижу на Астрономической башне. К счастью, она поняла все слишком поздно, чтобы дать задний ход. Мы уже подошли к Сириусу.
- Джеймс! – возмутилась брюнетка.
- Вам надо поговорить, - развел руками я. – Мне остаться?
- Нет.
- Да, - одновременно ответили Сириус и Марлин.
Я переглянулся с Бродягой, кивнул ему. Но незаметно от парня подмигнул МакКиннон. Она все правильно поняла и благодарно кивнула. Отойдя на небольшое расстояние, я накинул на себя мантию-невидимку и вернулся к ребятам.
- Мар, - Сириус подошел к девушке, положил руки ей на плечи. – Хватит упрямиться, нам надо поговорить. Я все знаю.
- Джеймс рассказал…
- Конечно, - подтвердил Бродяга.
Они сели у края воды. Марлин опустила ноги в воду. Вода всегда ее успокаивала. Поэтому Сириус и решил говорить с девушкой у озера. Говорили они долго. Сириус просил прощения за то, что случилось на пятом курсе. Они говорили об Испании, о том, что случилось на мой день рождения. Я ожидал, что Марлин снова заплачет, но она сидела с гордо выпрямленной спиной, и даже голос ее не дрожал. Сириус, в отличие от девушки, не скрывал волнения, говорил прерывисто, сбивался с мысли.
- Марлин, я люблю тебя, - тихо сказал друг. Я внимательно смотрел на него.
Сириус опустил голову, нервно теребил какой-то цветок, попавшийся под руку. Никогда до этого он не признавался в своих чувствах.
- Мы попробуем еще раз? – еще тише спросил Блэк.
- Я подумаю, - Марлин посмотрела на Сириуса. Через несколько минут она ушла.
Я снял мантию-невидимку и сел рядом с другом.
Закат разгорался над нами. Небо рассекали алые, лиловые и лимонные полосы, отражающиеся на глади озера. Тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков, а в воздухе витал запах чего-то сладкого и пряного. Лето набирало силы. Взрослая жизнь стояла на пороге, ожидая своего часа. Она была готова принять нас в свои ряды. А мы совсем не были готовы прощаться с детством и Хогвартсом.
