Глава 2323.
Император был в бешенстве. Мало того, что эта наглая девчонка посмела усомниться в трезвости его рассудка, так, как назло, в это же самое время взбунтовался экипаж флагмана его флота и высадил на планету десант. Он, конечно, легко мог расправиться с бунтовщиками, но при этом фатально пострадает и дворец, и, возможно, он сам. Иначе, чем суицидом, назвать такую защиту нельзя. А сокращать свои дни своими же руками император не желал. Ему срочно нужен помощник. Хоть кто-нибудь, способный направлять его удары, вести, так сказать, корректировку огня. И если он не ошибается, именно такого человека сейчас к нему приведут. Аура этого пленника была такой знакомой, яркой, настраивала на воспоминания о том далеком прошлом, когда Кос Палпатин был всего лишь незначительным представителем малоизвестной планеты в тогда еще республиканском Сенате. Император довольно потер руки и замер на троне, как огромный черный паук, поджидающий свою жертву. Он еще раз удостоверился в своей избранности. Сила сама посылает ему орудие спасения.
- Мой Император, это тот самый джедай, который хотел Вас видеть, - охранник преклонил перед троном колено, - он был безоружен.
- Прекрасно, прекрасно... Оставьте нас.
Зловещее существо, закутанное в черный просторный плащ, жадно изучало свою жертву: старого, совершенно седого человека с удивительно молодыми серо-зелеными глазами на морщинистом лице. Император немного поколебался, затем щелкнул пальцами, освобождая старика от энергетических оков.
- Ты не хочешь преклонить колени перед своим повелителем? - костлявая рука слегка приподнялась, бросая пленника на каменные плиты у подножия трона.
- Вы надеетесь этим унизить меня? - легкая усмешка скользнула по губам коленопреклоненного человека. - Эта поза ничем не хуже других. Положение тела не имеет значения, если свободен дух. Помнится, учитель даже предпочитал медитировать на коленях. Поближе к земле.
- Ты все еще любишь этого алогичного авантюриста?! - Император с неожиданной яростью отреагировал на легкую дымку воспоминаний в глазах его собеседника. - Неужели ты так глуп, что не понимаешь? Ты ведь был всего лишь очередным экспонатом в его коллекции случайных попутчиков. Ты значил для него не больше, чем этот дурацкий гунган, его последняя находка. Он не заслуживает твоих чувств, мой мальчик. Тогда как я... Неужели ты забыл все, что я для тебя сделал?
- О, да! Вы скормили мне не одну тонну мороженого.
- Ты забыл, как плакал и скучал по дому? Как тяжело тебе было в Храме среди чужих людей? Как радостно ты бросался ко мне, когда я забирал тебя на выходные? А знаешь, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы добиться разрешения посещать тебя? К каким ухищрениям прибегать, чтобы сохранить свое инкогнито? Сколько раздать взяток? Мне даже пришлось заложить родовое поместье.
- И все это вы делали из нежной, внезапно вспыхнувшей любви к дальнему родственнику, не так ли, кузен Кос?
- К чему этот сарказм, мой мальчик? Тогда ты был рад, даже счастлив. Ты благоговел перед своим старшим братом. А с каким вниманием ты выслушивал мои советы, как любил старинные предания, сколько часов провел в моей библиотеке над раритетами... Следуя моим наставлениям, ты стал одним из лучших учеников Храма.
- И именно благодаря им прослыл неуправляемо-агрессивным и загремел в сельхозкорпус. Это тоже было частью ваших благодеяний? Как и налет пиратов, и глубоководные шахты на Бандомире?
- И за все это ты на меня обиделся и полностью разорвал отношения? Или только сейчас сообразил? - Император слегка подался вперед. - Мне всегда казалось, что ты ни о чем не догадываешься. Твое стремление стать джедаем было таким забавно-искренним, что мне приходилось очень тщательно скрывать свои планы и блокировать умения. Никто в Храме, и ты в первую очередь, даже не догадывался, как велики твои успехи в изучении Темной Стороны Силы. Не думаю, что даже после Бандомира ты мог что-то заподозрить. Скорее всего, это была идея твоего нового хозяина. Он, насколько мне известно, после истории с Ксанатосом опасался родственных связей своих учеников, и просто отвлек твое внимание на что-нибудь более интересное, чем богатый кузен. О-о-о, как я был "благодарен" этому проклятому джедаю за то, что он сорвал инициацию моего ученика. Ты ведь был уже практически полностью обучен. Осталось только закрепить навыки. Каторга научила бы тебя правильно использовать свою мощь, сформировала и направила бы в нужное русло чувства. Еще год, другой, и ты получил бы имя. А он! Что дал тебе он?! Великолепного, яростного мальчишку он превратил в закомплексованного неврастеника. Вместо исключительно яркого ситха ты стал более чем посредственным джедаем. Я же вижу, что ты, наконец, осознал это, но все-равно продолжаешь любить его! Почему?!
- Почему один человек любит другого? Философы веками безуспешно пытались дать ответ на этот вопрос, а вы хотите, чтобы его знал посредственный старый джедай. Может быть потому, что он был бескорыстным и искренним... может быть потому, что он позволял любить себя... а может быть потому, что он и сам меня любил... пусть даже просто как случайного попутчика.
- Он не мог тебя любить! Как всякий тренированый джедай, он прекрасно чувствовал твою чужеродность, только не мог понять ее причины. Вспомни, много ли друзей было у тебя в Храме!?
- Пусть так, хоть я вам и не верю. Это ничего не меняет. Только... Он погиб тридцать лет назад. Вы же убили его практически своими собственными руками и до сих пор ненавидите. Хорошо, он увел у вас из-под носа одного ученика, но ведь были другие, более одаренные.
- Не было!!! Не было, и не могло быть. Природа ситхов не дает нам возможности иметь нескольких полностью обученных учеников. Остается только один, самый сильный, тот, кто сумеет пережить все испытания. Ты стал им, победив Мола, и пока ты жив, я не могу обучать никого другого. Кстати, твоему любимому джедаю крупно повезло, что он был не в состоянии почувствовать, что именно применил его ученик против убийцы учителя. Неудивительно, что бедняга Мол растерялся.
- А как же Дуку? Вейдер?
- Темные джедаи? Они никогда не становятся ситхами. Ситхом надо родиться. Ну и обязательно пройти в раннем детстве соответствующее обучение. Кроме того, Вейдер - это скорее твой ученик, чем мой. О, как я веселился, когда узнал, КОМУ доверили джедаи воспитание своего Избранного. Ты понес заслуженное наказание за свое предательство. Он ведь превратил твою жизнь в маленький ад, не так ли, мой несостоявшийся ученик? Скайвокер, при его гигантском, чисто джедайском потенциале, явственно ощущал несоответствие между тем, что ты ему внушаешь и тем, что ты есть на самом деле.
- Я - джедай. Пусть посредственный, если вам от этого легче, но зато искренний.
- Джедай? Тебе так хочется в это верить, что мне даже жалко тебя разубеждать, но факты свидетельствуют обратное, - Император откинулся на спинку трона. - Я поделюсь с тобой моим давним открытием. Все разумные существа имеют одинаковое суммарное количество мидихлориан, вот только сами мидихлориане бывают двух взамоисключающих типов, скажем "+" и "-", и у обычных людей они компенсируют друг друга. Чувствительность к Силе появляется, когда по разным причинам нарушается этот баланс. В зависимости от того, какой тип мидихлориан превалирует, человек рождается ситхом или джедаем. Джедаи научились измерять эту разницу, но определять ее знак умею только я. Когда я узнал, что в нашей семье родился чувствительный к Силе ребенок, я самостоятельно провел необходимые замеры. Факты против тебя, мой мальчик, и в глубине души ты не можешь не признавать это. Твои способности несколько отличаются от способностей джедая. Ни один джедай, даже самый могущественный, не в состоянии увидеть ситха в Силе и, тем паче, не умеет от него прятаться. Как ты мог скрываться от меня двадцать лет, если ты на самом деле джедай? Рано или поздно, но тебе прийдется признать правду. Ты, если можно так выразиться, светлый ситх. Это очень редкое явление, значительно более редкое, чем темный джедай, но не единичное и вполне поправимое.
- Не буду спорить. Возможно, я действительно родился ситхом, но я им cебя не чувствую и не собираюсь в этом направлении ничего менять. Пусть хотя бы по воспитанию, но я - джедай. И над этим вы не властны. Вы можете сколько угодно называть меня учеником, но я никогда не признаю вас своим учителем. Моим Учителем был и навсегда останется Квай-Гон Джинн. Это место занято. Поищите себе другое.
- О, сколько напрасной патетики... Я ведь в состоянии сделать так, что если не сейчас, то через месяц, через год, через десять лет, но ты припадешь к моим ногам, гордый человек. Ты будешь называть меня так, как я захочу, и будешь думать так, как нравится мне. Ты познаешь всю Темную мощь Силы и подчинишься ей или погибнешь. Но я не хочу для тебя такой судьбы. Ты не безразличен мне, мой мальчик. Я нашел тебя, вырастил, воспитал, я дал тебе возможность уцелеть в этой бойне. Ты сам сделал шаг мне навстречу, добровольно отдавшись в мои руки, сделай же следующий - раздели со мной власть. Я ведь практически всемогущ. Я могу выполнить любое мыслимое желание. Хочешь, я верну тебе молодость? Только заключи со мной добровольный союз, признай меня учителем, стань моей тенью. Сам. Добровольно. Мне так надоели марионетки…
- Это невозможно. Если даже отбросить то, что вы мне глубоко антипатичны... Большая часть меня навсегда осталась на руинах Храма. Я же практически мертв. А какие могут быть у мертвеца желания, амбиции, и зачем ему молодость? Что положим мы в основу нашего союза? Что общего может быть у живого человека и покойника?
- Вот как? Ну что ж, пусть будет по твоему. Мне очень жаль, мой мальчик, но ты сам не оставил мне выбора. Я не стану насильно обращать тебя, хоть это и не так сложно, как ты по своей наивности считаешь. Раз ты не хочешь жить, мне прийдется найти себе нового ученика. Прощай, Бенни...
С пальцев Императора слетели синие молнии и ударили в упрямого, все еще коленопреклоненного джедая, окутывая его тело, и вдруг, внезапно вытянувшись, отразились назад. Между двумя людьми вспыхнула силовая дуга.
- Нет! Этого просто не может быть! Поглощающий голокрон был утерян двадцать с лишним тысяч лет назад. Где? Где ты мог взять его? И каким образом тебе удалось отвлечь и спровоцировать меня?! Я же должен был сразу почувствовать! - Император в панике тщетно пытался стряхнуть с рук синее пламя. - Ты же не умеешь им пользоваться. У тебя ничего не получится. Не может получиться. Не должно. Ты ведь тоже попал в поле и не сможешь независимо активировать процесс поглощения. К тому же, я намного старше и сильнее. Твоего возраста недостаточно, чтобы мы взаимоуничтожились, какая-то часть меня все равно останется, а ты, ты исчезнешь полностью и навсегда. При парном подключении, человек, первым исчерпавший свои силы, уходит в голокрон физически, исчезает без следа. Одумайся! Отпусти меня. Еще не поздно.
- Все это так, но вы не учитываете один очень интересный момент. Камешек этот настолько древний, что просто не почувствует между нами никакой разницы в возрасте. Кроме того, в личной библиотеке одного нашего общего знакомого , того самого, в черной маске, была старинная рукопись, из которой я узнал, что поглощающие устройства ситхов обычно считывают не годы, а эмоции. Вы меня боитесь последние пять минут, я же ненавижу вас уже больше двадцати лет. Даже интересно, чьи чувства сильнее. Так что я, пожалуй, рискну.
С этими словами старый джедай вынул из какого-то потайного кармана синий камень, подаренный ему Люком, и положил его на пол между собой и Императором.
- Ты не сможешь... Ты же не умеешь по настоящему ненавидеть... Джедаи не поддаются эмоциям...
- О, вы так убедительно доказывали, что я ситх. У меня появилось желание проверить это.
- Не делай этого! Уничтожь голокрон!
- Обязательно. Прямо сейчас.
Джедай резко поднял руку, и ослепительно-белая молния ударила в камень.
Когда десантники с боем прорвались к тронному залу, там уже никого не было. А по замысловатым дворцовым переходам куда-то вглубь дворца неспеша брел крошечный мальчуган с недетским взглядом льдистых серо-зеленых глаз. Ученик стих, победивший стиха учителя. Новый лорд древнего ордена. Начало это, конец, или новый виток спирали, мальчик не знал. Он вообще практически ничего не помнил. Кроме одного имени. Энтони Джинн. Человек, который должен стать его новым учителем. Мальчик не спешил. Впереди была длинная дорога, которую предстояло прожить. И на этот раз он не имел права на ошибку.
