Глава 20
— Вы скажете нам, что это было, или мне, объясняя Луне, как в ней руки попал какой-то темномагический объект, ограничиться коротким «Враг везде»? – с иронией спросил Гарри.
— Мальчик, тебе бы лучше не соваться во взрослые дела, — рыкнул жуткого вида мракоборец. Его лицо было покрыто шрамами, один глаз выглядел гораздо больше другого и совсем неестественного цвета, а вместо одной ноги у него был костыль.
— Красавчик, правда? – шепнул ему Фред на ухо.
— Что ты сказал, парень? – резво обернулся мракоборец.
— Ничего особенного, сэр, — ответил за него Джордж.
— Уизли? – рыкнул он.
— Так точно, сэр.
— Знаю я вашего отца… А ты кто, молокосос?
— Гарри Поттер, сэр, — нарочито вежливо отозвался тот.
— Смотри мне, — погрозил ему пальцем мракоборец после продолжительного молчания. И продолжил свой тяжелый путь.
— Кто это? – флегматично спросил Гарри.
— Аластор Грюм, — отозвался Джордж.
— Столько Упивающихся в тюрьму упек, — добавил Фред.
— Мировой мужик, — закончил Джордж.
— Милейшей души человек, — произнес Гарри в пространство. – Где Джинни?
— Отказывается прогуливать Историю Магии, — фыркнул Фред.
— Не хватает духу, — в тон ему добавил Джордж.
— Как она вообще стала стажером? – отозвался Фред.
Гарри кашлянул в кулак.
— Ну ладно, меня-то Флитвик отпустил, но как ушли вы?
Близнецы переглянулись, а потом, уставившись на Гарри, синхронно произнесли:
— Наши секреты только после твоих.
— О чем вы? – состроил Гарри невинную гримасу.
Те дружно фыркнули.
— Вот видите, и сами не знаете, — нарочито поучительно сказал он, стараясь не рассмеяться. – А еще что-то у меня спрашиваете.
* * *
— Что ты здесь делаешь? – немного неприязненно спросил он Гермиону. Детская вражда – страшная штука. Один раз всколыхнувшись, всегда оставляет след. Хотя почему только детская?
— Луна и моя подруга, — отметила девочка, чуть сжавшись под пристальным взглядом.
— Ну да.
Они молча смотрели на спящую Луну, пока любопытство Гермионы не пересилило стеснение.
— Говорят, это был какой-то темный артефакт.
— Много чего говорят, — пробурчал Гарри.
— Значит, нет? – робко уточнила она.
— Значит, да, — мрачно ответил он.
— Но как он попал в школу? – возмутилась Гермиона. – Хогвартс – самое защищенное место в Магической Британии. Куда смотрел директор?
— Мне бы тоже хотелось услышать ответы, — согласился с ней Гарри.
— В конце концов, кто угодно мог пострадать! И Луна пострадала! Разве они не должны смотреть за этим? Где был Дамблдор?! – все больше распалялась она. Гарри полунасмешливо-полуодобрительно фыркнул и смерил ее каким-то оценивающим взглядом.
— Грейнджер, а как же вера в непогрешимость самого великого светлого волшебника современности?
Гермиона покраснела до корней волос, смутившись.
— Не беспокойся, я не собираюсь ни с кем делиться твоими откровениями, — уверил ее Гарри. – Ну, может, только с Луной.
— Да нет, не то чтобы я… просто… понимаешь…
— Понимаю, — одобряюще ответил он, все же глядя на нее чуть свысока.
Девочка встрепенулась.
— И давно ты здесь? – перевела она разговор на другую тему, и Гарри даже не вспомнил, что не собирался с ней разговаривать. Ну, может, он и вспомнил, но это почему-то показалось ему не особо важным.
— Не очень, — коротко отозвался он.
— Мадам Помфри сказала, что ты пришел с Луной и так и не ушел, — она неловко поерзала на стуле.
— Я же говорю: не так уж и давно, — пожал он плечами. – Флитвик освободил меня от занятий. У него был такой заговорщический вид, что мне показалось, что в своем кругу учителя нас с Луной уже поженили.
Гермиона прыснула.
— О да, вы будете прекрасной парой.
— Ты действительно так думаешь? – испытующе спросил Гарри, все еще улыбаясь.
Гермиона как-то смутилась.
— Забудь, я зря это сказала.
Гарри пожал плечами, не понимая, что не так.
— Что это был за артефакт? – спросила Гермиона тихо, склонившись ближе к нему.
— Я не знаю, — так же тихо ответил Гарри, — но у меня странное чувство, что это имеет какое-то отношение к Волдеморту.
— Почти все темные артефакты имеют то или иное отношение к Сам-Знаешь-Кому, — согласилась с ним Гермиона, передернувшись при упоминании имени «Страшного и Ужасного». – Говорят, он искал их в свое время, скупал один за другим… И создавал сам, — закончила она приглушенным шепотом.
Гарри промолчал.
— Но я не понимаю, почему, — сказала Гермиона расстроенно, и Гарри непонимающе нахмурился. – Почему она так отреагировала? Говорят, она даже не тронула его…
— Кто говорит? – резко спросил мальчик, и Гермиона зарделась.
— Рон сказал Невиллу, что слышал, как Джинни говорила с близнецами о том, как они слышали, как учителя говорили об этом.
Увидев немного ошеломленный взгляд Гарри, она объяснила:
— Учителя говорят.
Гарри посмотрел на свою подругу на кровати, которая спала безмятежным сном после того, как он сам довел ее в Больничное Крыло под присмотр мадам Помфри. Он не обратил лишнего внимания на тетрадку, но знал: это она, и уже Джинни по его словам позвала учителей. И те, в свою очередь, никак не могли поверить, что их заставляют куда-то идти, пока не вмешался профессор Флитвик.
Насколько мальчик знал, директора даже не было в школе в тот момент. И это злило.
* * *
— Иди спать, — услышал он хриплый со сна, но знакомый голос и улыбнулся.
— Ты проснулась.
— Пошел спать, говорю, — еще не до конца проснувшись, отозвалась Луна.
— Как грубо, — прошептал Гарри, потянув руку, чтобы пощекотать ее.
— Лучше не надо, иначе я закли-закля… — она зевнула.
— Ладно, — ухмыльнулся он.
— Близнецы очень плохо на тебя влияют, — пробормотала Луна.
— Спи, — мягко отозвался он. – Я вижу, что ты хочешь спать дальше. Я разбудил тебя?
— Нет, — отозвалась она. – Я пойду спать только после того, как ты тоже ляжешь. Отбой уже был, как тебя только не выгнали?
— Я спрятался, — немного самодовольно отозвался он, указывая на Мантию-неведимку.
— И ты думаешь, что мадам Помфри не станет проверять, как я сплю?
— Я снова спрячусь, — пожал плечами он. – И потом, даже таким всемогущим людям, как Мадам Помфри, тоже нужно иногда спать.
— Не-а. Иди в башню, — заупрямилась она.
— Ты меня обижаешь, — улыбнулся Гарри. – Что, ты совсем не хочешь, чтобы я остался здесь?
Луна нахмурилась.
— Ты будешь задавать вопросы, — будто обвинила она его.
— Хорошо, не буду, — покладисто отозвался он, но Луна не перестала хмуриться.
— Но я хочу на них ответить, — настойчиво отозвалась она.
Гарри долго смотрел на нее, а потом широко и ярко улыбнулся.
— Луна, ты необыкновенная.
— Я знаю, — спокойно ответила она, и Гарри улыбнулся еще шире.
* * *
— У Темного Лорда было много личин и масок… Он убивал, и люди не знали, что это он. Он творил зло, но никто никогда так и не заподозрил яркого, подающего надежды юношу, которым он действительно был. Он искал знаний, искал новую магию, новые заклятья, но не забывал и о старом. Он знал то, что никто не должен бы был знать, и это пугало людей. Его жажда запретного и жестокость. Тогда была создана новая комната в Отделе Тайн, в ней лучшие исследователи магии по мельчайшим изменениям магического фона искали признаки того, чем сейчас занимался Темный Лорд. Они искали те ловушки, что он оставлял для своих врагов, и обезвреживали их, иногда они даже успевали на шаг вперед него, потому что в действиях Темного Лорда всегда была логика… пока однажды он не сошел с ума окончательно. Работа становилась все сложнее, и мама… не справлялась.
Гарри мягко сжал ее руку, а Луна, казалось, была в своего рода трансе: закрыла глаза и рассказывала эту историю как заученный параграф из учебника – без эмоций, без переживаний и грусти.
— Она так старалась… Папа, конечно, понимал, что то, что она делает важно, но никогда не понимал насколько. Она задерживалась на работе, иногда даже не приходила домой, и иногда в его глазах я видела: «Она бросила нас. Она не вернется. Здесь только ты и я теперь». Мне было обидно, что мамы нет рядом, и я… я тоже не понимала… Моя вина.
— Однажды папа сказал ей, что она забывает нас, что для нее ее работа важней, чем мы. Он злился, и она злилась тоже. Она кричала, я помню: «Как ты не понимаешь! Я делаю это для тебя, для Луны! Для нашего будущего!» Я думаю, сейчас он понимает… Но она пришла домой в следующий раз. Она принесла свою работу с собой, потому что не могла перестать делать ее. Это было действительно важно.
Луна глубоко вздохнула.
— Пару дней все было нормально… да что там: пару недель все было нормально, и с каждым днем я все больше привыкала к запаху дыма из ее кабинета, к ее постоянным уходам, загадкам и умным словам… и гадкому привкусу во рту. Так, мама говорила, я могу чувствовать Темную магию. У каждого она ощущается по-разному.
— Мама обезвреживала артефакты дома. Она не могла анализировать магический фон, обсуждать это с коллегами, выезжать на места высокой магической активности – дома она могла только обезвреживать то, что находила за день работы. Хоть это и была самая небезопасная часть работы.
— Я знала, что-то не так в этот раз. Мама боялась, и это пугало меня.
— Она… нашла какой-то артефакт, который придумал сам Темный Лорд – сам создал, спроектировал, заколдовал его, и она не знала, чего ждать…
Она вдруг задышала быстро и рвано, и Гарри понял: она сейчас заплачет. Его храбрая и безмятежная Луна.
— Все хорошо, сейчас все хорошо…
— Нет, — всхлипнула она. – Там была кровь, Гарри, так много крови, и она, мама, мамочка, лежала там… такая тихая… такая… мертвая…
