Двойственность мненийЦепь последующего в большинстве случаев всегда закономерна. За шоком следует страх, за страхом - попытки начать мыслить рационально, понять, как именно нужно поступить в сложившейся ситуации. Не важно, какие замешаны отношения: грозящие твоей жизни или же между двумя людьми, по сути, реакция во всех случаях почти соответствует противоположной.
Эмоции, приходящие после, уже зависят непосредственно от ситуации. Чувство сожаления и непонимания, которые испытывала Блисс, были одними из этих эмоций.
Она не знала, сколько простояла так в объятиях Малфоя, но успокоившись и сумев восстановить контроль над разумом, решительно отстранилась.
Малфой отпустил её сразу же, не препятствуя.
- Извини за опоздание, - Блисс отошла от него на несколько шагов, обхватив себя руками. - Возникли непредвиденные обстоятельства.
- Уверен в этом, - отозвался он. - Надеюсь, за это время ты не успела ничего выжечь?
- Объяснишься? - удивилась Блисс.
- Во всех подробностях, Бромлей, во всех подробностях.
И следующее десять минут, не меняясь в лице, Малфой рассказывал о серебряных часах, тёмных артефактах, заклинаниях и золотистом обжигающем песке, который исчезал по истечению нескольких секунд.
- Мог бы предложить чая, - сказала Блисс, когда Малфой закончил рассказ. - И булочки с корицей. Или, для начала, хотя бы сесть.
- Ты издеваешься? - вежливо осведомился Малфой.
- Как я могу? С такими вещами, как корица, шутить вообще не следует.
Блисс душила безмерная ярость. Но вместе с этой яростью пришло и понимание. Понимание того, как у Малфоя получается сохранять такое лицо. Он не хотел, чтобы люди видели, знали, что происходило за оболочкой. Оболочка - это оболочка, в сущности, пустое, но без её контроля узнать нужные сведения гораздо проще.
И теперь, с легкостью сохраняя спокойное выражение лица, Блисс раздумывала над тем, что по её лицу можно было читать как по открытой книге, да ещё с комментариями на полях.
Люди всегда видели, знали, что с ней происходит: счастлива ли она, несчастна, всё ли с ней хорошо, говорит ли она правду или лжёт.
И теперь, когда на кону стоит её рассудок и жизнь, она за это поплачивалась.
Любой человек мог использовать её ситуацию в своих целях. Малфой уже это сделал, хотя Блисс не могла понять его мотивов. Зачем? Почему ему понадобилось буквально вырывать то, во что она пыталась вовлечь как можно меньшее количество народу?
Секунду назад ей казалось, что она в безопасности. Теперь же это ощущение исчезло без следа.
- Не делай этого, Бромлей.
- О чём ты? - заморгала Блисс.
- Гринготтс. Не ввязывайся в это. С этим банком лучше не водить нечестные дела.
- Ты... ты... - ярость мешала словам Блисс выплеснуться наружу.
- Я. Семнадцать лет как уже я. И нет, зная твои предположения, МакЛагген не сказал мне этого. Но он и особым умом не блещет, правда? Пойти к Блейзу с рассказом о то, что ему, совершеннолетнему, нужно подделать паспорт о своём совершеннолетии.
В этот момент Блисс была искренне согласна с Малфоем касательно умственного развития Кормака. Неужели ему было так сложно обговорить с ней все детали? Теперь и Блейз Забини что-то подозревает.
- Хватит стоять с таким лицом! - повысил голос Малфой и Блисс невольно вздрогнула. - Безразличие у тебя получается отвратительно. Я серьёзно, не ввязывайся в дела с гоблинами. Я дам тебе денег.
Блисс явно не предвидела такой поворот и теперь только смотрела на Малфоя большими глазами.
- Ты что?
- Я дам тебе денег, - повторил Малфой. - Столько, сколько потребуется и зная тебя, даже спокойно отнесусь к тому, что ты вернёшь их мне после своего законного совершеннолетия. И не буду интересоваться, куда они пошли. Только не иди в Гринготтс. У Блейза выдержка, стальные нервы и терпение, но для тебя это опасно, пойми ты наконец.
- Малфой, ты с ума сошёл? - шепотом спросила Блисс.
- Потому что хочу спасти девушку?
- Ты хочешь спасти девушку, которую не выносишь, причём не без взаимности, - разозлилась Блисс. - Зачем тебе это?
- Ты тоже считала, что не выносишь меня, когда обнимала несколько минут назад?
Блисс потёрла лицо, стараясь унять горящие щеки. Нет. Не считала. Получается, Малфой тоже на секунду поддался этой слабости?
- Ты ведь считаешь, что хорошо разбираешься в людях, правда? - усмехнулся Малфой. - Позволь разрушить твои надежды. Может, ты и разбираешься в людях и чувствах примитивных. Но в остальном ты просто отвратительна. Зачем мне это? Хорошо. Расскажи мне, куда именно ты едешь. Видишь ли, у меня тоже запланирована поездка на каникулах, только более легальная. Может быть, встретимся где-нибудь?
- Ты издеваешься? - ошарашено спросила Блисс.
- Этот вопрос уже звучал в этой комнате. Но нет. Ты рассказываешь мне, куда собираешься, я же, в свою очередь, спонсирую твою поездку.
Это было последней каплей. Такого сильного унижения Блисс не чувствовала никогда в жизни. Даже Розалинда, умеющая вывести её на самые отвратительные чувства и слова, не имела такого влияния.
«Спонсирую твою поездку».
Блисс чувствовала себя едва ли не грязной после этих слов. Отныне с неё довольно. Видит вселенная, на этот раз с неё хватит.
- Тебе, однако, не занимать оригинальности. Но нет, вынуждена отказаться. Всё же, я еду к своему любовнику.
Оглушительную тишину нарушил громкий хохот Малфоя.
- Что именно тебя так рассмешило? - растерялась Блисс.
- Вы такая высокопарная, мадмуазель Бромлей, - продолжал посмеиваться Малфой. - Любовник? Чем тебе не угодило обыкновенное «парень» или же, в крайне случае, жених?
- Очень сложно называть человека, старше тебя на несколько десятков лет, парнем, - пожала плечами Блисс. - Женихом? О мой бог, давай оставим это, Малфой. Я никогда не понимала таких людей, как ты, твоя невеста или же остальных чистокровных, у которых всё ещё в ходу древние понятия старого Юга. Выскочить замуж по истечении семнадцати лет за мальчишку, к которому ничего не испытываешь, рожать наследников, посещать светские мероприятия и слушать лицемерные комплименты? Ты сам хочешь для себя такой жизни? Я для себя - нет.
- А золотой середины ты не ищешь, правда? - продолжал усмехаться Малфой. - Если лгать - то не останавливаясь, если правда - то в деталях, а если любовник - то возраста твоего отца? Что это, Бромлей, болезнь или же неспособность обратить на себя внимание кого-то моложе сорока лет?
Раздражение Малфоя было Блисс как нельзя на руку. Если у неё получилось вывести это холодное, расчетливое существо на эмоции - то и до веры недалеко.
- То, о чём ты говоришь, называется не болезнь, а Эдипов комплекс. Но мы же сейчас не о психологии говорим, верно? Ему чуть больше, чем за сорок, - невозмутимо ответила Блисс. - Но он действительно потрясающий. Мне повезло, что его жена умерла, потому что, боюсь, я всё равно не смогла бы справиться со своим влечением. Понимаю, так говорит нехорошо, но это правда. И что касается брака, то тут наши взгляды совпадают полностью, хотя его слова о том, что если мне понадобиться узаконить наши отношения, он пойдёт на такой шаг, были весьма успокаивающими. Джентльмен, не правда ли? О, я упомянула его потрясающие голубые глаза? Они сказочные.
- Убирайся, Бромлей.
- Уверен? Парное заклинание должны произносить непосредственно мы, я с удовольствием тебе помогу в этом. Заодно обсудим наших партнеров, ведь теперь, когда ты узнал о моей тайне, у нас столь много общего, - захлопала глазами Блисс.
Малфой подошёл к ней так быстро, что она даже не успела понять, что происходит. Он сжал её запястье и Блисс, собиравшаяся уже поднять другую руку, неожиданно осознала, что не может ею пошевелить.
Малфой нашёл палочку Блисс во внутреннем кармане её мантии и молча подошёл к котлу. Следующее, что делала Блисс, пока Малфоя колдовал, это лишь испытывала страх.
Когда Малфой закончил и протянул палочку Блисс, она поняла, что магия больше над её телом не властна.
- Сожалею, но мы не сможем обсудить наших партнёров, по той простой причине, что я расторгнул помолвку со своей невестой, - спокойно ответил Малфой. Блисс уже не верила его лицу и точно знала, что он слышит её заходившееся в нервном перестукивании сердце. - Я понимаю, почему ты не поняла просьбы с первого раза. Ты же так прекрасно воспитана и вежлива. Постараюсь сказать понятнее: покиньте мою комнату, мисс Бромлей.
Повторять дважды Блисс не пришлось: сочащийся издевательством голос Малфоя и пошатнувшиеся нервы сделали своё дело, и она вылетела из комнаты так, будто за ней гнались все черти ада.
Малфой отсчитал около сорока секунд, прежде чем превратить в развалины половину своей комнаты и пустить через стекло потолка разрушающую воронку. Русалки, конечно, смогут её остановить, но прежде она убьёт немало рыб и, если повезёт, разрушит несколько домов подводных жителей.
Успокоиться не получалось. Он ведь действительно хотел дать ей денег, без всяких условий и обещаний. Просто для того, чтобы она не втягивала себя в это глупую затею с Гринготтсом, чтобы она не попала в ещё большие неприятности.
Начиная с того момента, как она вбежала в комнату, Малфою хотелось просто её защитить настолько, насколько её упрямая натура могла бы ему это позволить.
«Ты хочешь спасти девушку, которую не выносишь, причём не без взаимности».
Тогда Малфой и понял, что объятия эти были исключительно потому, что он оказался под рукой. Эти слова привели за собой цепочку других слов, и последствия, после которых как прежде уже никогда не будет.
Любовник старше на пару десятков лет был смехотворен. Его это взбесило, но он не поверил. Ни на мгновение не поверил во весь абсурд, который она наговорила, не хотел в него верить. Но видеть её в тот момент тоже не мог. А после её следующих слов и сам не сразу заметил, как стихийная магия вышла из тела, заставив Блисс оцепенеть.
Беспалочковая магия - такого с ним не случалось очень давно.
Последнее, что он помнил, это ужас, неверие и осуждение, с которым на него смотрела Блисс. Блисс, оправдывающая всё на свете, смотрела на него, как на чудовище.
- Малфой, пришло время для... тысячи горгулий! - воскликнула Пэнси. - Что ты здесь устроил?
- Позволь узнать, с каких пор и для чего в наше время входят тысячи горгулий? - поднял бровь Малфой.
- Не заговаривай мне зубы, - покачала головой Пэнси. - Ты с ума сошёл? Скоро сдача зелий, так что, надеюсь, ты его не угробил.
Пэнси с явной опаской подошла к котлу.
- Нет, с ним всё хорошо. А теперь, будь добр, помоги мне вернуть твоей комнате прежний вид. И если ты мне не расскажешь, почему нам приходится возвращать ей прежний вид, я перестану с тобой разговаривать.
На крушение ушло не больше десяти минут, на восстановление - больше часа. Ещё одна причина, по которой Малфой отвратительно относился к эмоциям. Это всегда не стоило того.
- С Блисс ты поступил ужасно, - просто ответила Пэнси, когда комната снова приобрела прежнюю благопристойность. - Но я не удивлена. Ты привык поступать ужасно, Малфой. И то, что ты начал испытывать нечто положительное к милой француженке, дела не меняет.
- Предлагаешь мне измениться?
- Ни в коем случае, - улыбнулась Пэнси. - Но таким отношением к ней ты никогда не добьёшься расположения.
- Почему вы с Блейзом считаете, что мне так важно её расположение? - раздраженно поинтересовался Малфой.
- А ты хочешь её отпустить? - удивилась Пэнси. - Скажи, что ты хочешь отпустить её, не урвав поцелуя, улыбки или же её хорошего отношения. Скажи мне об этом, глядя прямо в глаза и клянусь, я навсегда закрою эту тему.
Малфой не хотел лгать Пэнси. В его жизни лжи и так было достаточно.
- Так я и думала, - удовлетворённо заключила Пэнси. - Но сейчас ты должен перестать думать о Блисс примерно до вечера завтрашнего дня.
- Квиддич.
- С Когтевраном, - кивнула Пэнси. - Помнишь нашу традицию? В десять вечера я всегда желаю тебе удачи и ты неизменно побеждаешь.
Про Гриффиндор Пэнси тактично умолчала.
- Мы же справились с Пуффендуем, так? Значит, тут тебе даже моей удачи не нужно. Игроки у них будут гораздо слабее.
- Я тебя не подведу, - пообещал Малфой.
- И я верю твоим словам. А теперь ложись спать. Немедленно. Надеюсь, ты помнишь, во сколько завтра нужно вставать?
- Обниматься не будем?
- И не мечтай, - усмехнулась Пэнси. - Может быть, после победы.
И Пэнси вышла за дверь, оставив Малфоя одного.
- Блисс, Блисс, ну просыпайся же.
Блисс привстала с кровати и огляделась, пытаясь прогнать сонное наваждение, после чего взяла часы и, посмотрев на время, недоуменно нахмурилась. До завтрака оставалось два часа и зачем было вставать так рано, она решительно понять не могла.
Невольно вспомнилось, как вчера, прокравшись в комнату, она быстро переоделась и сразу же легла спать, уповая на то, что утром воспоминания, унижение и страх притупятся, рассеются. Но, пожалуй впервые, у неё ничего не вышло. Воспоминания были свежи.
- Я подойду на уроки потом, - наконец ответила Блисс, чем заслужила странные взгляды всех трёх девушек, собравшихся в комнате. - Или не подойду, очень неважно себя чувствую.
- О каких уроках ты говоришь? - Кэтрин смотрела на неё, взволнованна блестя глазами. - Сегодня второй матч по квиддичу. Когтевран играет со Слизерином, нам важен каждый человек.
- Смертельно больной человек вам, несомненно, тоже важен? - Блисс натянула на себя одеяло.
- Ты не больна, ты просто сонная, - категорично ответила Кэтрин, заклинанием стаскивая с Блисс одеяло. - Ты ещё успеваешь в душ, так что немедленно вставай, приводи себя в порядок и пошли на завтрак.
- Кэтрин, я уверена, что у нас всё получится, - умоляюще сказала Блисс, пытаясь нащупать одеяло. - И потом ты мне расскажешь в красках, какой прекрасной была ваша победа и как вы разгромили Слизерин с огромным перевесом.
- Иногда я забываю, что ты не училась здесь всю жизнь, - вздохнула Кэтрин. - Получается, ты не собираешься смотреть на Рафферти в качестве вратаря?
- Что? - Блисс вскочила с кровати. - Рафферти? Он же не состоит в команде.
- Так и есть, - согласилась Кэтрин. - Но вратарь, Блетчли, не помню его имя, три дня назад что-то напутал с зельем и обжог себе руку едва ли не до костей. Рафферти неплохо держится на метле и иногда заменяет игроков, если с ними что-то случается.
Блисс не потребовалось много времени, чтобы принять решение.
- Вот и отлично, - улыбнулась Кэтрин. - На улице прохладно. Одень что-нибудь тёплое.
Быстро закончив с душем и приведя в порядок волосы, Блисс критически осмотрела свою одежду. Все мантии, купленные Розалиндой, были из очень тонкого материала. Даже та, что была с подкладкой, явно не очень помогла бы от того промозглого месива, буйствующего за окном.
Блисс тоскливо посмотрела вдаль, стараясь не сильно расстраиваться от разворачивающейся картины. Ветер, свист которого доносился сквозь окна, облетающие листья с деревьев, их ветви, гнувшиеся к земле и свинцово-серые тучи, снова насыщенные водой.
Блисс поежилась, снова вернувшись к изучению ящика, вспоминая осень в Салон-де-Провансе, золотистую опавшую листву и медленно отцветающие розы бабушки.
«Всё это с самого начала было плохой идеей, - думала Блисс, роясь в ящиках. - Переезд, новая школа, приём в нашем доме. Закончу этот год, узнаю, что со мной происходит - и уеду отсюда. Пожалуй, некоторое время даже не буду говорить родным, где я. Может быть, поселюсь чуть дальше Салон-де-Прованса, чтобы меня не нашли. Или уеду в Штаты. А лучше снова вернусь в Барселону или куда-то близ неё».
При воспоминании о Барселоне у Блисс тревожно потянуло в груди. Последнее время каждое воспоминание о Барселоне заканчивалось тревогой. Может быть, если она не задержится в Копенгагене, ей стоит туда съездить?
- Наконец-то, - обрадовалась Блисс, выуживая из-под мантий канареечно-желтый свитер и брюки. - Ещё пару минут и я готова.
Заправив свитер в брюки и быстро застегнув сапоги, Блисс всё же наколдовала две пары белых пуховых варежек.
- Держи, - Блисс протянула варежки Кэтрин. - Лично у меня очень быстро мёрзнут руки.
- Поразительно, - рассмотрев варежки, Кэтрин положила их в карман мантии. - Быстрее бы попасть на седьмой курс. Получается, что можно наколдовать даже одежду?
- С одеждой я бы шутить не стала, - улыбнулась Блисс, спускаясь по лестнице. - Это заклинание сохраняет предметы до недели, после чего они исчезают. Мои орхидеи продержались три дня. Я могу научить тебя ему, после каникул.
- И станешь уделять мне больше времени? - комично захлопала глазами Кэтрин.
- Безусловно, - засмеялась Блисс.
В Большом Зале царила суета, присущая любому важному мероприятию. Ученики с Гриффиндора и Пуффендуя подходили к столу Когтеврана, желая удачи Роджеру Дэвису, который являлся капитаном команды, а также всячески подбадривали других игроков. Слизерин, как всегда, смотрел на это с презрением.
«Они же сами загоняют себя в ловушку предвзятого отношения и ненависти, - смотря на них, думала Блисс. - Своим поведением и отношением к другим. Но зачем? Неужели так сложно относится хорошо к хорошим же людям? И если не хорошо, то хотя бы нейтрально. Зачем создавать проблемы самим себе?»
Блисс поискала глазами Рафферти, но его не было за столом. Зачем он согласился стать вратарём? Что если его магия выйдет из-под контроля на каком-нибудь из уроков после квиддича? Или стихийная магия возьмёт верх? Блисс вспомнила первокурсницу из Шармбатона, маленькую рыжеволосую девочку. Говорили, что и заклинания у неё были на довольно слабом уровне.
Но когда мадам Максим вызвала её к себе в кабинет и рассказала о смерти пятилетнего брата, стёкла в кабинете, на первом этаже и половина Скульптурного Стеклянного Сада были разнесены на куски, поранив более десяти человек.
Слабые волшебники. Блисс не верила этому выражению. У всех людей с геном волшебства заключалась поразительная энергия в теле. И если она вырывается наружу без контролирования волшебной палочки, случались ужасные вещи. Эти вещи были редкостью, но они случались.
- Не хочу тебя пугать, - Кэтрин наклонилась ближе к Блисс, нервно заправляя волосы за уши. - Но или Малфой задумался, уставившись в одну точку, или просто неприлично пялится на тебя.
Блисс вздрогнула и перевела взгляд на противоположный конец стола. Малфой и вправду внимательно следил за ней, тем самым напомнив ей свой план.
Но хотела ли она воплощать его в жизнь теперь? Блисс раздраженно тряхнула головой.
Конечно, она хотела. Это было необходимо. И то, что Малфой разорвал помолвку с Асторией, не должно влиять на её решение. Она вообще не могла понять, как умудрилась связать две эти совершенно разные вещи.
Разорванная помолвка с Малфоем и её поездка в Копенгаген. Смешно.
«Всё дело в то, что именно ты собираешься сказать ради этой поездки».
Мысль была непрошенной. Непрошенной и такой правдивой. Почему-то сейчас желание врать Кэтрин про несуществующего любовника старше неё на десятки лет совершенно пропала.
«- Он спонсирует мою поездку, - усмехнулась Блисс, вспоминая едкие, обидные слова. - Может быть, Малфой и разорвал помолвку с Асторией, но вряд ли тут замешана невероятная любовь или же симпатия. Скорее всего, на одном из мероприятий просто подвернулась партия получше».
Она окончательно приняла решение. Взволнованно улыбнувшись и придав немного влажности глазам, она повернулась лицом к Кэтрин.
- Можешь даже не сомневаться во мне, я сделаю всё, что в моих силах. Но на тебя это так не похоже. Ты уверена, что поступаешь правильно?
- Честно, Кэт? Я сейчас ни в чём не уверена. Я только знаю. Знаю, что если не увижу его на этих каникулах, то выдохнусь от тоски. Я так устала скучать и каждый вечер считать дни до этой поездки.
- Ты уверена, что он не женат?
- Я более чем в этом уверена. Я знала, на какой риск иду, так что наняла детектива. Он более пяти лет не состоял в отношениях после смерти своей жены. Но то, что происходит между нами... только не сердись на меня, ладно?
- Я всегда буду на твоей стороне и можешь не сомневаться, твои родители, друзья, профессора Хогвартса и сам Мерлин будет думать, что эти каникулы ты проводишь у меня дома. Нет, я точно не буду на тебя сердиться.
- Я надеюсь на это.
После этих слов Малфой оборвал подслушивающее заклинание. Безумно хотелось подойти к Бромлей и сказать, что одиннадцать из десяти балов за актерское мастерство принадлежат ей по праву. Какая интонация, какие слова, какое волнение!
Если бы он не знал, что происходит на самом деле, сам бы ей поверил.
«Может быть, как раз не стоит искать того, чего нет и просто поверить?»
Малфой решительно отогнал эту мысль. Завтрак уже заканчивался, а значит всё, что будет дальше, заключалось лишь в квиддичном поле и безоговорочной победе.
- Драко! - высокий женский голос окликнул его как раз около раздевалки, и на какую-то глупую секунду ему показалось, что это Блисс.
- Абель, - процедил Малфой сквозь зубы. - Идите, я вас догоню.
- Уверен? - усмехнулся Теодор. - Может быть, нам тоже хочется выслушать поздравление от прелестной гриффиндорки?
- Как только закончу разговор с этой прелестной гриффиндоркой, - в голосе Малфоя слышался неприкрытый сарказм. - Она вся твоя. Более того, буду благодарен, если ты заберешь её навсегда. А пока что, будь добр, проследи, чтобы все добрались до раздевалки без происшествий.
- Слушаюсь, капитан.
И слизеринцы, продолжая кидать на Малфоя и Эбби весёлые взгляды, ушли в раздевалку. Малфой прекрасно понимал их состояние.
Эбби Абель была чистокровной гриффиндоркой и представляла собой зрелище весьма эффектное. Насыщенно-зелёные глаза, белокурые локоны и миловидное личико придавали ей вид некой фарфоровой куколки. К сожалению, интеллекта у неё было ровно столько же, сколько могло быть у фарфора. К ещё большему сожалению, Малфой понял это слишком поздно и по-прежнему терялся в догадках, что ударило ему в голову, когда на шестом курсе он предложил Эбби официальные отношения.
Они встречались ровно месяц, но потеря нервов была на все шесть. Он спокойно переносил истерики Эбби по поводу его бесчувственности, по мере своих возможностей старался успокаивать её во время диких сцен ревности, которые могли начаться везде, начиная от гостиной Слизерина или же в Большом Зале, даже выдержал все намёки о непременной женитьбе, причём совместной.
Чаша его терпения переполнилась в тот момент, когда Эбби потребовала, чтобы он перестал общаться с Пэнси и Блейзом. Ещё следующие две недели он переносил словесные и заклинательные атаки гриффиндорцев, возмущенные взгляды подружек Эбби и саму Эбби, которая появлялась буквально везде, смотря на него глазами, полными слёз.
В какой-то из вечеров Эбби сказала ему, что считает их историю безумно романтичной: гриффиндорка и слизеринец, которым суждено быть вместе. Малфой же тогда окончательно уверовал лишь в одну вещь - Эбби была просто дурой.
- Абель, - повторил Малфой, на этот раз обращаясь непосредственно к Эбби. - Что ты забыла в этой части поля?
- Я хотела пожелать тебе удачи, - кокетливо улыбнулась Эбби, дотрагиваясь до локонов. - Уверена, когтевранцев вы разгромите в два счета.
- Я в этом тоже уверен, - вежливо осведомил её Малфой. - Думаю, разобравшись с нашей уверенностью, мы можем покончить с этим разговором.
- Подожди! - воскликнула Эбби, подходя к нему ближе. - Ещё я хотела сказать, что сожалею. О твоей помолвке. Вы с Асторией были очень красивой парой.
Сказать, что Малфой был шокирован, значило бы преуменьшить всю степень его чувств. Невольно вспомнилось «О мой бог», фраза, которую вечно повторяла Блисс, когда была взволнована или удивлена. Он и сам чуть не сказал её сейчас.
«Прекрати уже думать о Бромлей».
- Кингзман? - попробовал угадать Малфой.
- Бланш Кингзман? - удивилась Эбби. - С какой стати я должна общаться со слизеринкой?
Может быть кто-то, не знающий Эбби, посчитал бы эти слова за оскорбление. Но Малфой знал, что она говорит серьёзно, как был осведомлен и том факте, что логика умирала в конвульсиях, оказываясь вблизи её мозговых волн.
- Про разрыв твоей помолвки написано в светской хронике Ежедневного Пророка, - опустив глаза, продолжила Эбби. - Разворот на две страницы, предположения, что ты возгорел к кому-то тайной страстью и список, кто может оказаться твоей следующей суженой.
Пока Эбби выжидающе смотрела на него, Малфой смотрел вдаль, на множество деревьев, чьи ветви уже были почти голыми. Осень почти прошла и трава, до этого тёмно-зелёная, приобрела болезненно-желтоватый оттенок, а те немногие листья, что кружились в воздухе, подхваченные ветром, словно пытались прирасти обратно, вернуться домой. Если судить по небу, то скоро должен был пойти дождь, может быть, через несколько минут или же наоборот, ближе к вечеру.
Наверняка Блисс тоже мечтает вернуться домой.
- Эбби, ответишь на вопрос?
Услышав своё имя, Эбби сразу же ласково улыбнулась. Та самая отрепетированная улыбка, в которой нет ничего лишнего.
- Конечно, Драко, - она попыталась дотронуться до его руки, но он, поморщившись, отстранился.
- Ты действительно видишь такой свою жизнь и хочешь этого? Выйти замуж сразу после школы, за того, кого выберут тебе родители, родить ребёнка, а после только и делать, что посещать приёмы и вести разговоры о пустом?
- Ты преподнёс нашу жизнь так, как будто это плохо. Мы чистокровны и богаты, чтим старые традиции и нас приглашают на самые изысканные мероприятия магического мира, - Эбби внимательно посмотрела на Малфоя, сочувственно улыбнувшись. - О, я поняла. Так вот почему ты разорвал помолвку с Асторией? Ей что-то взбрело в голову, и она решила предать наши традиции и чистоту крови?
Пока Эбби распаляла Асторию и продолжала говорить, Малфой внимательно рассматривал её. Что и сказать, не девушка, картинка. Всегда будет рядом, даже без любви, не навлечёт позора на семью, будет устраивать прекрасные приёмы и сумеет стать хорошим приложением к мужу на званных вечерах. Красивая, чистокровная, воспитанная с учётом всех старых традиций.
И такая пустая и недальновидная, что хочется выть.
Блисс бы никогда не позволила сказать себе плохого слово о ком-то за спиной, люди, общающиеся с ней, всегда знали о её отношении к ним, Блисс, как бы сильно не боялись человека все остальные, сама устанавливала свои правила непосредственно в общении с ним.
Малфой раздраженно тряхнул головой. Да что же это такое. Блисс Бромлей была чертовым ядом.
- Абель, сделай одолжение, умерь словесный поток, - не выдержал Малфой. - Нет, Астория точно такая же, как и ты. Сейчас я это понял.
Малфой уже направился к раздевалкам, но остановился и снова подошёл к Эбби. В одном он был прав. Блисс Бромлей, чтобы не считали о ней другие, была отравой, которая могла основательно испортить ему жизнь. Такая, как она, никогда бы не смогла стать женой, за которую не будет стыдно. Возможно, она и не врала на счет своего любовника, с неё могло статься всё.
А Эбби, что же, если не считать вспыльчивых издержек характера, из неё можно было лепить, как из воска. Почему бы не отвлечься на остаток школьных дней?
- Пойдешь со мной на Рождественский бал?
- Ах, Драко, - начала было Эбби, но сразу была прервана:
- Я желаю услышать короткий ответ, после которого ты уйдёшь на трибуны сразу же.
- Да, я пойду с тобой на бал, - счастливо воскликнула Эбби и, развернувшись, сразу же убежала в сторону трибун.
Малфой отстранённо подумал, что эта новость облетит всех уже к обеду.
- Встречайте несравненных игроков с факультета Когтевран: Бутт, Кармайкл, Голдстейн, Корнер, Рассел, Скиннер ииии... Дэвис!
Трибуны взорвались аплодисментами, игроки приветственно махали руками и даже сильный ветер, который продувал сквозь свитер Блисс до самых костей, не мог испортить ей хорошего настроения. Сейчас, болея за свою команду, крича и поддерживая их, она, как и все, прониклась духом своего факультета и поддалась моменту.
- Встречаем игроков Слизерина: Пьюси, Монтегю, Рафферти, Боул, Вейзи, Нотт ииии... Малфой.
Трибуны Слизерина разразились сокрушительными аплодисментами, но лишь некоторые с остальных факультетов присоединились к ним. Среди них были и Блисс с Кэтрин, для которых не поддержать Рафферти было сравнимо едва ли не с преступлением.
- Твоему другу так идёт экипировка, - Мэнди сидела на ряд выше Блисс, поэтому ей пришлось наклониться и шептать на ухо. - И у него такая необычная фамилия. Или это имя? Джордан иногда путает эти вещи.
Блисс была согласна с Мэнди. Рафферти, с его внешностью взбесившегося художника, действительно шла тёмно-зелёная экипировка Слизерина.
- Фамилия. Но все называют его только по ней.
Мэнди наклонилась к Блисс ещё ближе.
- Не знаешь, он пригласил кого-нибудь на Рождественский бал?
- Мы идём вместе, - машинально ответила Блисс, но услышав поток извинений со стороны Мэнди, сразу же поспешила её успокоить. - Как друзья. Меня уже пригласили два человека и я совсем не знала, что делать, если последует ещё одно приглашение. Вот мне и пришлось просить его о помощи.
Блисс почувствовала, как Мэнди кивнула у неё над ухом. А Блисс после этого странно разговора внезапно кристально поняла одну вещь - Рафферти был красив. Со своими острыми скулами, поддернутой дымкой сонными глазами, внимательным взглядом и умением слушать он представлял собой немалый интерес для девушек. Для Блисс он был замечательным другом, таким, какого она и не думала найти, даже если прошла бы вся жизнь. С ним в ней просыпались все чувства, которые раньше она испытывала лишь по отдельности - безграничное доверие, спокойствие, защищенность и интерес. Но интереса романтического он для неё не представлял, а потому сейчас ей было странно осознавать, что Рафферти, оказывается, привлекательный молодой человек.
«Попрошу его пригласить Мэнди на танец, - решила Блисс. - Чаще всего она приятная и, может быть, этот танец перерастет в нечто большее».
Потому что чем чаще Блисс присматривалась к девушкам, с которыми оказывался Рафферти, тем отчетливее она понимала - у Рафферти нет с ними физического контакта. Никакого. Он не прикасался к ним, а на все взгляды, полные обожания, отвечал лишь усмешкой или же грустной улыбкой.
За все три месяца учебы Блисс успела узнать одну вещь - Блейз, Рафферти и Кормак были единственными, чьи романы обсуждались и всячески порицались. Шла война и большинство искренне считало, что именно сейчас нужно было найти одного человека, на всю жизнь, чтобы быть уверенными в своём будущем.
- А они просто дурят головы хорошим девушкам, не понимая, что сейчас для этого не время, - как-то сказал возмущенный Энтони Голдстейн, когда Кормак пригласил на свидание девушку с Пуффендуя, к которой он присматривался.
Блисс была с ним не согласна. Они учились в замечательном, полном тайн замке, дружили и ссорились, учились, играли в квиддич и были в безопасности. Но не это являлось главным, а то, что сейчас они были школьниками. Через семь месяцев это закончится, и они разъедутся, кто куда, возможно, будут оказывать активное сопротивление Волан-де-Морту или же исчезнут где-то, где будут недосягаемы.
И сейчас было как раз самое время для того, чтобы кружить голову девушкам, влюбляться, и чувствовать, а если чувства надоедали, то уходить без сожалений.
«Половина брошенных девушек убили бы меня за такие мысли» невесело усмехнулась Блисс.
Но в этом и была проблема. Она никогда не была брошенной, потому что никого к себе не допускала. Едва не допустила. Допустила в тот момент, когда уснула на той кровати, когда позволила обнимать себя после ужасного кошмара. Где был её рассудок? Она ведь знала, каков этот человек на самом деле. И чем это обернулось? Сильнейшим унижением.
Больше этого не случится. В её жизни были более важные вещи, о которых стоило думать.
- И Когтевран открывает счет!
Все три факультета разразились ещё более громкими аплодисментами, раскрывая плакаты, пестрившие серебряными и синими красками.
- Подача Роджера была очень сильной, - взволнованно прошептала Кэтрин Блисс. - Рафферти чуть не свалился с метлы.
Блисс подняла голову вверх, всматриваясь в Рафферти. Он не выглядел бледным, держался уверенно и ещё более настороженно, чем прежде. Видимо, пропущенный квоффл разозлил его и теперь, стоило Роджеру снова попытаться обмануть Рафферти, тот не только превосходно отбил мяч, но и едва не послал его точно в голову Роджера.
- Не волнуйся, Кэт, мой мальчик справляется. Даже слишком, - укоризненно покачала головой Блисс.
Блисс уже хотела обратить внимание на остальных игроков, когда почувствовала, что Кэтрин во все глаза уставилась на неё.
- Что случилось?
- Почему ты назвала меня так?
- Как? Кэт? - нахмурилась Блисс. - Просто вошло в привычку. Мне перестать?
Кэтрин лишь молча покачала головой и потрогала лоб Блисс.
- Наверное, эта погода и правда тебе противопоказана, -пробормотала Кэтрин.
- Можешь повторить, что я сказала? Дословно, - Блисс попыталась отогнать тревожное предчувствие.
- Ты сказала «Не волнуйся, Барбара, мой мальчик справляется. Даже слишком».
