Глава 22
Рождество было любимым праздником Помоны. Сразу после праздничного ужина она обычно на несколько дней перебиралась в Хогсмид, к старшему сыну, в большом доме которого собирались ее многочисленные родственники.
В этот раз все было иначе. Может, поэтому приближение Рождества вызывало у нее все большую и большую тревогу.
Как выяснилось, переживала не только она одна. Очередное чаепитие в ее гостиной проходило в полном молчании. Даже Филиус сидел удивительно притихший. Гермиона, которую чуть ли не силком привела с собой Сибилла, сидела в уголке дивана и, очевидно, сама не замечала, что то и дело кусает губы, не сводя пустого взгляда с огня, потрескивающего в камине.
Помона уже в третий раз отмечала, как обычно избегающая компаний Сибилла присоединяется к их «чайному обществу». Причем делает это исключительно вместе с Гермионой, специально карауля последнюю после обеда по пятницам.
Первое время мисс Грейнджер еще пыталась как-то отвязаться от настырной коллеги. Но Сибилла мгновенно принимала такой потерянный и жалкий вид, что Гермиона сдавалась и все-таки приходила вместе с ней на огонек. И, естественно, оставалась до конца.
Было непонятно, почему бывшая студентка задерживалась у нее в гостях. Иногда Помоне казалось, что девочка просто боится одиночества. А пятничный вечер — довольно неприятное время для тех, у кого не с кем этот самый вечер провести. Когда-то давно, еще во время студенчества, чувство собственной ненужности тоже настигало Помону по пятницам, когда гостиная Хаффлпаффа пустела и все более привлекательные и удачливые сокурсницы уходили на свидания.
— Еще чаю, Гермиона? — спросила Помона.
Девушка ответила ей ясным взглядом. А затем неожиданно спросила:
— А вы не думали о том, что будет, если у нас не получится? Или мы что-то сделаем не так…
Вздохнув, Помона поставила поднос на столик и села рядом с Гермионой.
— Ты должна понимать, что «не получиться» у нас просто не может. Бывают ситуации, когда ошибиться невозможно, и ритуал — из их числа. Нас выбрала сама магия Хогвартса. Ты же слышала, все, что от нас нужно — это позволить потоку своей магии слиться с другими потоками. Если кто-то один из нас не подойдет, или какое-то из условий обряда не будет выполнено, ритуал просто не начнется. Так что не переживай зря.
«Хуже мы точно не сделаем», — мысленно добавила Помона.
Ей не нравилось настроение Гермионы. Северус ясно дал понять, что девушке необходимо заново обрести уверенность в себе, гриффиндорский дух и веру. Потому что для ритуала эти качества жизненно необходимы.
Несмотря на то что Гермиона обещала постараться изменить свое отношение к жизни, а Минерва всеми силами пыталась этому способствовать, завалив бывшую студентку крайне важными и ответственными заданиями, результатов пока не было. Унылый вид и отсутствующий взгляд той, что должна была гореть внутренним огнем, испугал Помону настолько, что сразу после завершения чаепития она отправилась к директору.
Северус принял ее в своем личном кабинете. Заметив его бледность и влажные от испарины пряди волос, обрамлявшие высокий лоб, Помона без труда угадала причину и взъярилась:
— Северус Снейп, если ты сейчас скажешь мне, что не принимаешь релаксантное и обезболивающее, я пожалею, что извела на тебя остатки своей мандрагоры и отбила заклинание Филиуса, метившее прямо в твою тощую задницу!!!
Не ожидавший такого напора, Северус заметно опешил. Помона тем временем деловито прошла в глубь комнаты, и, взмахнув палочкой, произнесла:
— Акцио релаксантное зелье!
— Помона, я безмерно благодарен тебе…— Северус обессилено опустился в кресло, — но в этом нет…
— Акцио обезболивающее зелье! — Не обращая внимания на попытки возразить ей, Помона убедилась, что у директора нет нужных для лечения снадобий. После чего разразилась такими ругательствами, которые стены Хогвартса не слышали с тех самых времен, как ее ныне покойный супруг, разыскивая задержавшуюся в теплице жену, угодил в дьявольские силки.
Помона ругала самого Снейпа, его глупые попытки скрыть свою слабость, упрямство и самоуверенность и нежелание позволить тем, кому он дорог, заботиться о нем. Замолчала она только тогда, когда вдруг сообразила, что Северус просто не в состоянии сейчас сварить эти зелья сам. А просить их у Слагхорна считает ниже своего достоинства.
—Вот что я вам скажу, господин директор. Я не намерена ждать еще тысячу лет, пока кто-то сподобится восстановить Хогвартсу его волшебство. Так что самое время вспомнить о том, зачем вы здесь. — Помона перевела дух и, немного успокоившись, совсем другим тоном продолжила: — Школе ты нужен крепким и здоровым, а не ошалевшим от боли и судорог! Хочешь гробить себя дальше — твое право, но только после того, как мы проведем ритуал. И, кстати, о ритуале… Если у тебя нет других идей о том, кем заменить мисс Грейнджер, советую срочно заинтересоваться ее душевным состоянием. Судя по тому, какие взгляды она на тебя бросает, стоило бы сделать это лично, а не спихивать все на Минерву.
После этого Помона демонстративно достала свой блокнотик, черкнула короткую записку, вызвала эльфа и отправила его с распоряжением к Горацию. Вернулся эльф с несколькими пузырьками. Отобрав два из них, Помона протянула их Северусу.
— Пей.
Снейп послушно осушил оба пузырька и скривился. Но так и не произнес ни слова, только мрачно сверлил Помону выразительным взглядом.
— Северус Снейп, я всегда восхищалась твоим умом и изворотливостью. Последний год к ним добавилось восхищение твоей смелостью и отвагой. Но сейчас… Ты выговаривал Гермионе за то, что она перестала ценить собственную жизнь, а сам абсолютно не ценишь свою! Если хочешь знать мое мнение — вполне возможно, это твой последний шанс хоть что-то исправить и спасти. И я имею в виду вовсе не Хогвартс.
— Кажется, я уже достаточно «наисправлял», — недовольно буркнул Северус. — И при всем уважении, Помона, не вижу никакой связи между твоими… частично справедливыми… словами и тем, что творится в замке. Не говоря уже о состоянии, до которого довела себя Грейнджер.
— Не видит он! — фыркнула Помона, направляясь к дверям. — А ты внимательно посмотри. И если я еще раз узнаю, что отказываешься принимать зелья — сдам тебя Поппи, и ночевать ты будешь исключительно в больничном крыле. Спокойной ночи и сладких снов.
