Глава 23Лето в этом году было на редкость холодным, и в маленьком садике около дома, где Гермиона всегда любила заниматься на каникулах, было пасмурно. Ветер норовил перевернуть листы книги, которая лежала на ее коленях, но она ловила их ладонями, останавливала и продолжала внимательно перечитывать заклинания для работы со структурной магией. Рядом лежала толстая папка со схемами, заметками и наработками проекта. И огромный список с вопросами, на которые у нее пока не было ответа. Пергамент со списком трепетал на ветру, безуспешно пытаясь выбраться из-под тяжелого справочника. Словно дразнил, предлагая обратиться за помощью к Малфою. Он мог знать больше — она была уверена, что в его распоряжении было гораздо больше книг с информацией, которой ей так не хватало. Но биться в закрытые двери она не собиралась. В конце концов, несмотря на весь свой иррациональный интерес к этому человеку, она не могла сказать, что они были хотя бы приятелями. Тем более что даже Гарри, своего лучшего друга, в случае их редких ссор она предпочитала оставить в покое, если тот не желал с ней общаться по какой-то причине. И уж тем более она никогда не подходила первой к Рону, считая его чересчур импульсивным. Она уже пыталась однажды достучаться до Малфоя, стараясь донести до него свою мысль, и этого было, на ее взгляд, достаточно. Если захочет — он сам найдет способ к ней обратиться. Обхватив кружку и сделав глоток чая, она поморщилась — все опять остыло. Как жаль, что ученикам не разрешают пользоваться магией вне школы — она знала прекрасное заклинание, сохраняющее выбранную температуру любых жидкостей. Но, несмотря на все ее знания, чай был отвратительно холодным. Гермиона поднялась и, обдумывая очередную идею, направилась в дом, чтобы согреть чайник. Когда она вернулась, на столике рядом со стопкой учебников сидела неясыть. Заметив Гермиону, она прикрыла свои желтые глаза и терпеливо дождалась, пока та снимет с ее лапки письмо. Печать Хогвартса заставила сердце Гермионы дрогнуть — неужели результаты экзаменов? Нервно сглотнув, она быстро распечатала письмо и пробежалась глазами по строчкам. Нет, к экзаменам это не имело никакого отношения. Письмо касалось ее совместной с Забини работы по колдомедицине. Она была признана лучшей! Гермиона достала еще один лист из конверта — приглашение к обучению на факультете колдомедицины при клинике святого Мунго после окончания школы. Секундная радость тут же превратилась в разочарование — Гермиона прекрасно понимала, что быть колдомедиком ей не хочется. Ну что же, по крайней мере у нее будет выбор. Пожалуй, стоило поздравить Забини — возможно, что для него новость о зачислении была более интересной.
Но стоило ей сесть за столик и достать чистый лист пергамента, как на ветку дерева рядом с ней опустилась симпатичная ушастая сова яркой пестрой расцветки и гулко ухнула.
— Ты ж моя красавица, — прошептала Гермиона и потянулась за письмом. День неожиданных посланий? Несмотря на лакомство, принесенное Гермионой, сова и не думала улетать, уютно расположившись на ветке.
— Ждешь ответа? — спросила Гермиона, разворачивая свиток.
«
Привет, коллега!
Случилось так, что, благодаря нашим совместным усилиям и в немалой степени твоей гениальности, я (полагаю, что и ты тоже) зачислен на факультет колдомедицины. Понимая, что без твоего участия моя (наша) работа могла бы не стать лучшей среди прочих претендентов, хочу выразить свою признательность и угостить тебя скромным ужином. Или хотя бы чашечкой безобидного напитка на твое усмотрение. Жду твоего ответа и надеюсь увидеть тебя, к примеру, сегодня в шесть вечера.
Припадаю в горячем поцелуе к твоей нежной ручке. Блейз.»
Гермиона улыбнулась — она ничего не имела против встречи с Забини. Несмотря на его принадлежность к слизеринскому факультету, он вызывал у нее симпатию своим неунывающим характером.
Сегодня в шесть вечера. Вроде и условия свои не ставил, но время и день предпочел оставить за собой. Хитрый лис. Быстро написав ответ, Гермиона вновь потянулась к чашке с чаем — конечно же, он успел остыть. Пожалуй, стоит спросить у отца, где лежит его туристическая термокружка.
Они сидели за столиком в небольшом уютном кафе, которое так любила Гермиона.
— Убери палочку, это магловское заведение, — шепнула она, посматривая на Блейза. Тот, нимало не смутившись, отправил палочку в карман легкого летнего пиджака.
На столике стоял букет багровых космей, распространяющих удивительный запах шоколада и ванили — подарок Блейза. Гермиона улыбалась, поглядывая на эти очаровательные цветы, о которых она раньше даже не слышала, и выбирала десерт. От ужина она отказалась, несмотря на то, что Забини предлагал посетить лучший ресторан магического Лондона, где, по его заверениям, можно было отведать такие блюда, которые не стыдно было подать к королевскому столу.
Идя на эту встречу, Гермиона совершенно не понимала, зачем она это делает. Однако сейчас, сидя напротив улыбающегося Забини, она совершенно не жалела, что пришла. Разговор шел на удивление легко: Блейз рассказывал о том, как заинтересовался медициной, и, забавляясь, рассуждал, как отреагирует окружение, узнав о его планах на будущее. Гермиона весело смеялась над его шутками, хотя в глубине души ей хотелось задать лишь один вопрос: как дела у его друга. Но заговорить о Малфое она так и не решилась. Ей не хотелось начинать этот разговор первой, даже понимая, что Забини и вовсе незачем говорить о Драко.
Почти одновременно с принесенным десертом за столиком, где уютно расположились Гермиона и Блейз, словно из ниоткуда вдруг возникли две особы. Они бесцеремонно уселись на свободные места, совершенно не дожидаясь приглашения. И Гермиона с удивлением узнала в них сестер Гринграсс.
Дафна была зла. Это было видно сразу, и Гермиона попрощалась с приятным вечером. Не сказать, что она особо следила за отношениями, царящими в Хогвартсе, но о том, что Дафна Гринграсс являлась пассией Забини, она знала. Сейчас, глядя на взбешенное выражение лица старшей из сестер, Гермиона прекрасно понимала, что эта ее невинная на самом деле встреча с Блейзом выглядит как минимум романтичным свиданием. Глаза Дафны метали молнии и, казалось, что от Гермионы и Блейза в ближайшие секунды останутся лишь малосимпатичные горсточки пепла. Астория же из-под своих пушистых полуопущенных ресниц поглядывала лишь на Гермиону.
— Ты решила заняться охотой на всех лучших слизеринских парней, неудачница? — довольно грубо поинтересовалась Дафна, решив начать свои военные действия с той, которую она посчитала своей соперницей.
— Если вопрос стоит таким образом, а ты сейчас видишь меня со своим парнем, то вряд ли меня можно назвать неудачницей, — хладнокровно парировала Гермиона, вскинув голову и не дав Блейзу даже рта раскрыть. Она не знала, что на нее нашло, и почему она не стала объяснять сестрам Гринграсс, как на самом деле обстоит дело. Зачем решила поддразнить Дафну? — И нет, я не отбиваю слизеринских парней у
неудачниц, они сами от них уходят.
Астория поджала губы и прищурилась, но не сказала ни слова, и Гермиона мысленно перед ней извинилась, сейчас она вовсе не ее имела в виду. А Дафна агрессивно вскинула подбородок. Блейз поднял руку, обращая внимание на себя:
— Дафна, пойдем поговорим наедине.
Но она кинула на него короткий взгляд, не предвещавший ничего хорошего, и зло процедила:
— С тобой я позже разберусь, — и вновь отвернулась от него, обращаясь к Гермионе и прожигая ее взглядом: — Мой парень, прошу заметить, от меня еще ни к кому не ушел. И уж тем более не к тебе.
— Тогда что же ты здесь делаешь? — мило улыбнулась Гермиона. — Конечно же, не следишь за своим парнем и за девушками, с которыми он встречается, потому что доверяешь ему и точно знаешь, что он тебя ни на кого не променяет, верно? – Щеки Дафны вспыхнули, а Астория успокаивающе положила руку на ее плечо.
— Мы просто проходили мимо, — спокойно ответила она вместо сестры. — А тут такие знакомые лица, мы решили поздороваться.
— И, конечно же, совершенно не против, что Блейз тут не один? — ехидно поинтересовалась Гермиона все в той же несвойственной ей язвительной манере. Складывалось ощущение, что именно общение со слизеринцами, исключая, пожалуй, лишь Забини, заставляло ее ехидничать.
— Неужели ты думаешь, что он, чья фамилия известна в высшем магическом обществе, обратит внимание на тебя, Грейнджер? — Дафна словно выплюнула фамилию Гермионы, всеми силами пытаясь сделать вид, что абсолютно спокойна и холодна, но ревность, казалось, вырисовывалась в каждой черте ее перекошенного лица, в каждом нервном жесте и сжатой мышце.
Гермиона с любопытством взглянула на Забини, который сидел, с интересом наблюдая за развернувшимся перед ним представлением. Он уже не пытался вмешаться в ход событий и, казалось, теперь лишь ждал, чем все закончится, совершенно не пытаясь ни помешать чему бы то ни было, ни изменить ничего происходящего. Действуя по наитию, она подмигнула ему, вызвав его легкую улыбку, и демонстративно перевела взгляд на стоявший на столике букет.
Казалось, еще немного, и Дафна взорвется и бросит эти цветы в лицо Гермионе, которая, аккуратно отпив глоток чая, с удовольствием отметила, что тот уже не горячий — в случае, если он выльется на чью-либо голову, обойдется без травм. Дафна, на глазах которой сверкнули слезы, вдруг заметила лежавший рядом с букетом конверт. Тот самый, который пришел Забини. Тот, в котором было приглашение к обучению на факультете колдомедицины. Печать Хогвартса и клиники святого Мунго, имя Блейза Забини и уголок пергамента, выглядывающий из конверта, на котором было видно слово «Поздравляем!». Дафна, едва пробормотав короткое: «Можно?», — тут же, не дожидаясь ответа, достала пергамент и начала читать пришедшее письмо. С каждой строчкой высокомерное выражение возвращалось на ее лицо, и она, наконец, произнесла:
— Ну конечно, Грейнджер. Он использовал тебя, а ты и рада, дурочка. Ну что ж, именно для таких, как мой милый умница Блейз, и нужны такие заумные девицы, как ты!
Забини нахмурился, решительно убрав руки Дафны от себя, и сердито отрезал:
— Дафна! Ты…
Но в этот мгновение среди бумаг на столе возникла неприметная с первого взгляда кричалка, накрывшая их полем, которое заглушило все звуки и отвело внимание маглов от их столика. Не прошло и секунды, как кричалка налилась алым цветом и взорвалась. Поле, возникшее вокруг их столика, сделало пространство настолько небольшим, что, казалось, что кричалка прозвучала в десятки раз сильнее, чем могла бы. Все четверо закрыли уши ладонями, стараясь не оглохнуть, но ощущение было таким, словно слова проникали в голову, минуя уши, и взрывались прямо в мозгу.
— Сестрицы Гринграсс! — верещал высокий визгливый женский голос. — Немедленно вернитесь домой! Сию же секунду! Через полчаса начинается прием, на котором будет сам мистер Малфой со своим сыном, а вы еще даже не начинали собираться! Если вы сейчас же не явитесь в свою комнату, то я закрою вас в ней до самого отъезда в школу и лишу всех возможных развлечений, о которых вы только сможете подумать!
Едва лишь придя в себя от громогласного крика, сестры переглянулись и Астория шепнула:
— Бежим!
А Дафна, быстро поцеловав попытавшегося увернуться Блейза в щеку, прощебетала легкое:
— До встречи, милый! — дернула за руку Асторию и бросилась с ней к выходу из кафе.
Блейз заскрежетал зубами.
А Гермиона, проводив удивленным взглядом выпорхнувших из дверей кафе сестриц, несколько нервно хихикнула:
— Какая у тебя самодостаточная подружка.
Блейз, все еще мрачно разглядывая закрывшуюся дверь, коротко спросил:
— Пояснишь? — и внимательно посмотрел на нее хмурым взглядом.
— Ну как же, — Гермиона, наконец, приступила к десерту, — пришла без приглашения и, надо полагать, без твоего ведома. Нашла повод для ревности, сама же с ним разобралась. Вероятно, предположила, что у нас здесь что-то вроде свидания, потом рассказала мне, почему это невозможно, успокоилась и ушла. Твое присутствие в этом спектакле было совершенно необязательно.
Забини вновь улыбнулся, но к улыбке примешивалась досада, и он вдруг честно признался:
— Знаешь, я бы предпочел, чтобы она все-таки остановилась на своем первом варианте развития событий, а именно, чтобы думала, что у нас тут если и не свидание, то что-то близкое к нему.
Гермиона едва не подавилась кусочком торта.
— Что? — возможно, она просто все неправильно поняла?
— Я надеялся на то, что она устроит сцену ревности и бросит меня, — качнул головой Блейз, с любопытством наблюдая за реакцией Гермионы. — Интересно, это вообще возможно?
Гермиона подняла глаза на Забини, пытаясь понять, не шутит ли он. Удивленно отметив про себя, что, видимо, нет, она поинтересовалась:
— А почему бы тебе просто не поговорить с ней о том, что ты хочешь расстаться?
— Я пытался. Раз пять. Может, семь. Или больше? Но если ты обратила внимание, то Дафна всегда все воспринимает так, как выгодно ей. Да и обстоятельства обычно не в помощь.
Удивительно, но даже рассказывая о таких не самых приятных для себя вещах, Блейз улыбался так, что даже его глаза, казалось, светились. «Было бы странно, если бы Дафна была готова так просто его отпустить», — подумала Гермиона.
— А если сказать очень лаконично и прямо? Разве это не помогает? — ей стало любопытно, почему обычно столь рассудительный Забини не мог справиться со своей проблемой.
— В прошлый раз в такой момент она наткнулась на куст живых роз, в позапрошлый ее попытался укусить проходящий мимо пес, до этого она подвернула ногу… Есть смысл продолжать? — И он легко и чуть жалобно попросил: — Но, может, не будем об этом? Думаю, мне еще предстоит сегодня веселенькое общение на тему моего так называемого свидания с тобой, — и заметив, что Гермиона нахмурилась, он подмигнул ей и добавил: — Грейнджер, я не жалею.
Она улыбнулась ему в ответ и попыталась, как ей казалось, ненавязчиво перевести разговор:
— Сегодня твоя подруга идет на прием, где их ждет «
сам Малфой с сыном». Может быть, она отвлечется и обо всем забудет?
Она намеренно процитировала кричалку, возникшую на их столе, в надежде хоть что-то узнать о Малфое-младшем. Но, заметив тут же ставший хитрым взгляд Забини, поняла, что, кажется, прокололась.
— Малфой-младший, как и старший, на прием к семейству Гринграсс сегодня не идет, — ответил Блейз, наблюдая за легким, почти незаметным румянцем, возникшем на щеках Гермионы. — Люциус занят и ответил отказом, а Драко обычно не посещает подобные мероприятия без отца, если не был приглашен лично. Например, если целью визита не являлось празднование какого-либо события одного из его друзей.
Лихорадочно обдумывая, стоит ли ей продолжить этот разговор или не усугублять уже свое положение неуемным любопытством, Гермиона вздрогнула от звука будильника на своих часах. Дома ее ждали родители, с которыми она собиралась пойти в театр.
Блейз, легко улыбаясь, открыл перед ней дверь и вышел следом. По улице летели клубы пыли, деревья гнулись к земле, а небо заволокло грозовыми тучами. Гермиона охнула и поспешила попрощаться, надеясь добраться домой до того, как хлынет дождь. Она быстро зашагала вперед, стараясь успеть до начала летней грозы. Но Блейз, даже не дав ей возможности возразить, пошел рядом. Не успели они пройти и пары шагов, как на землю рядом с ними упали первые крупные капли летнего ливня. Забини достал словно из ниоткуда тончайший зонт и легким взмахом руки раскрыл его, превратив в почти обычный прозрачный, каким пользовались маглы, но Гермиона ощущала вокруг воздушный купол, накрывший их с головы до ног, совершенно невидимый посторонними. Она заинтересованно осмотрелась — ей раньше не доводилось видеть магических зонтов. А дождь вдруг хлынул с такой силой, словно все небесные краны разом прорвало. Он стучал по зонту барабанной дробью, стекая сплошным потоком и закрывая обзор. Гермиона, шлепая по лужам под ногами, радовалась, как ребенок, а Блейз, глядя на нее, улыбался. Воздух был пронизан запахом свежей мокрой листвы, в небе расцвела молния, и тут же громыхнуло так, что Гермиона даже пригнулась и рассмеялась. Блейз что-то произнес, но за шумом разыгравшейся грозы не было слышно ни слова, и они молча пошли рядом. Гермиона продрогла и зябко передернула плечами, и Блейз, все так же не говоря ни слова, накинул ей на плечи свой пиджак. А она шла, получая удовольствие от близости столь любимого ею дождя, сжимая в руке необычный букет и совершенно не зная как реагировать. Слизеринцы умели быть неожиданными.
Ливень стих, но капли дождя по-прежнему барабанили по зонту. Гермиона поправила спадающий пиджак, и что-то, все это время мешающее ей во внутреннем кармане пиджака, не удержалось и выпало на раскисшую от дождя землю. Она быстро нагнулась и подняла развернувшийся лист пергамента, чтобы он окончательно не промок, и заметила на нем рисунок медальона с некой подписью под ним. Медальон ей что-то напомнил, что-то связанное с рассказами Гарри! А почерк был знаком — Малфой. Гермиона хотела рассмотреть рисунок подробнее, но Забини быстро вынул из ее руки пергамент и свернул его в трубочку. На обратной стороне было письмо, написанное незнакомой рукой.
— Что это за медальон? — поинтересовалась Гермиона, цепко взглянув на Забини.
— Во-первых, я не знаю, — вежливо и по-прежнему очаровательно улыбаясь, ответил Забини. — Если ты обратила внимание, то это письмо, которое я всего лишь собираюсь передать адресату. Письмо написано не мной, рисунок делал тоже не я. Во-вторых, я считаю невежливым раскрывать какие-либо данные личной переписки двух людей. А как думаешь ты, Гермиона?
— Я думаю, что ты хитрый змей со слизеринского факультета, — вздохнула она, понимая, что не сможет выведать ничего нового. Кажется, она вспомнила, где могла видеть гравюру этого медальона, но стоило уточнить у Гарри эту информацию. И если это было действительно так, то возникал вопрос: откуда о нем узнал Малфой?
— Милые эпитеты. Я чем-то обидел тебя? — голос Блейза был мягким, а глаза чуть насмешливо сверкнули.
— Такой ли ты благородный, Забини, как пытаешься казаться? — рассеянно спросила Гермиона, все еще думая о медальоне и о письме, которое собиралась написать Гарри сегодня вечером.
— Разве я давал повод хоть раз усомниться во мне? — он невесело усмехнулся, но Гермиона этого даже не заметила.
— Распределение тебя на слизеринский факультет уже достаточный повод, чтобы начать сомневаться, — беззлобно ответила она. — Так что за медальон, ты говоришь, на той бумаге?
Блейз вновь улыбнулся, взглянув в ее бесхитростные глаза:
— А ты бы туда никогда не попала: к хитрости и интригам у тебя нет ни малейшей склонности. И это твой плюс, надо заметить.
Они уже дошли до дома Гермионы и остановились у калитки. Блейз убрал зонт, который был уже не нужен, а она тихо спросила, осторожно коснувшись его руки:
— Надеюсь, я тебя не обидела своими вопросами?
— Что ты, это было даже забавно, ты весьма мила, — и Блейз, поймав ее ладонь, коснулся ее губами. — Спасибо за приятный вечер.
И, кивнув на прощанье, он скрылся за поворотом.
Следующим утром Гермиона вновь сидела в саду в своем любимом кресле.
Она только что закончила писать большое письмо для Гарри, в котором кратко рассказала о вчерашней встрече с Забини, объяснив это приглашение его благодарностью за их общую работу, получившую столь высокую оценку. Она подробно описала медальон, который увидела на выпавшем листе. Почему-то у нее возникло ощущение, что это был как раз тот самый медальон, один из крестражей, о котором Гарри рассказывал перед их отъездом на каникулы. Идей, как можно было бы выведать информацию у слизеринцев, не было. Ни одной. Но как знать, может быть еще представится такая возможность? Сейчас нужно было понять, действительно ли это тот самый медальон?
Свернув пергамент, Гермиона поискала глазами свой магофон, который был связан с подобными же экспериментальными устройствами, находящимися у Гарри и Рона. Не могло не радовать, что Дамблдор смог получить разрешение на использование учениками палочки для отправки сообщений с помощью магофона в период каникул. Пока исключительно в рамках работы над проектом. Небольшая поблажка от Министерства тем не менее не позволяла использовать структурную магию для дальнейшего изменения магофона, что Гермиону, конечно же, огорчало. Отыскав наконец свое зеркальце среди бумаг, она отправила короткое сообщение на зеркальце Гарри, чтобы тот прислал Хедвиг. Несмотря на наличие постоянной связи с помощью зеркал, писать большие письма с рисунками пока было проще на обычной бумаге. Ответ от Гарри пришел практически мгновенно — Хедвиг уже вылетела.
Больше всех возможности быть постоянно на связи с подругой радовался именно Гарри. Рон, хоть и получал сообщения, сам их практически не писал. Все время путаясь в необходимых заклинаниях, он моментально закипал и терял терпение. Гермиона обещала подумать, как облегчить возможность написания сообщений, но на расстоянии что-либо изменить все равно не могла. Поговорить или тем более увидеть собеседника возможности пока не было. И именно над этим Гермиона сейчас работала, пытаясь найти решение возникших проблем. Прочтя очередную главу, она сердито отодвинула книгу в сторону — глаза болели. Никакого сдвига в работе над проектом не было. Никаких идей, ничего нового. Дошло до того, что открывать книги или прикасаться к записям уже не хотелось — редкое явление. Гермиона и не помнила, когда доходило до такого в последний раз. Чай, конечно же, остыл. Она покачала напиток, проследив за чаинками, попавшими в чашку, и аккуратно полила растущую рядом розу. Задумавшись, она вздрогнула от звука колокольчика у калитки. Она никого не ждала, а родители должны были вернуться с работы лишь вечером. Слегка заинтересовавшись, она прошлась по тропинке из небольшого сада и увидела посетителя, стоявшего на улице. Изумление оказалось так велико, что ее рот остался закрытым лишь чудом.
Спасибо большое Velvetrix за редактирование части! 
