Глава 24Сириус размазывал кашу по тарелке, пялясь на затылок младшего брата, который сидел за «семейным» столом. За тем же самым столом, где в свое время завтракали, обедали и ужинали все его предки. Сириус не сомневался – Регулус чувствует себя чуть ли не богом, вкушающим амброзию, только оттого, что, как самый настоящий Блэк, сидит за столом Слизерина.
Сириусу захотелось пульнуть в брата ложкой овсянки, но тот уже поднялся на ноги и вместе со своими новыми друзьями пошел, видимо, на урок.
А старший брат смотрел ему вслед и раздумывал, почему это все его так волнует. Ему ведь пле-вать, что в собственной семье он стал изгоем. Но не хотелось нести подобное звание в одиночку. Впрочем, была еще Андромеда, но ведь она больше не Блэк. Вчера ему пришло письмо от дяди Альфарда, в котором он так неприятно-заботливо интересовался делами Сириуса. Мальчику это не нравилось – дядя Альфард не должен был так привязываться к нему. Дядя Альфард одиночка и разгильдяй. Сириус не хотел, чтобы кто-то еще менялся и менял с этим отношение к нему.
И потому письмо с налетом родительской заботы отправилось в камин. Тем более там была новость, ничуть не обрадовавшая мальчика – его Андромеда теперь Тонкс. И теперь он - единственный изгой в семье. Гриффиндорец.
- Ну и что, - буркнул он себе под нос, оставшись неуслышанным за громким голосом Поттера.
- …ловцом, конечно, - это все донеслось до мальчика, когда, наконец, он решил прислушаться к тому, что там рассказывает Джеймс.
- Тебя что, взяли в команду? – спросил он, призывая заклинанием кубок с соком.
Джеймс посмотрел на него с удивлением, которое тут же сменилось насмешливой улыбчивостью.
- Ты ведь не слушал, да?
- Да ты что! – наигранно воскликнул Сириус, возвращая настроение в привычное состояние веселости. – Просто песнь твоего голоса так заворожила меня, что я был уже не в силах вникать в смысл слов.
Джеймс прыснул, сквозь смех выговаривая что-то вроде «Придурок ты, Блэк». Питер вторил ему, и визгливое хихиканье пухлого мальчика, казалось, совсем не подросшего за лето, стерло улыбку с лица Сириуса. Он ведь не для него говорил, не для того, чтобы Питти теперь краснел от смеха.
Вот и набранная для Регулуса ложка овсянки пригодилась, когда Сириус запульнул ею в своего маленького приятеля. Питер замолк, ошарашенный и немного испуганный внезапной атакой. Сириус же рассмеялся, глядя на него - растерянного и не знающего, что ему теперь делать.
- Эванеско, - раздался голос за его спиной, и лицо Питеру тут же очистилось.
Раздраженный, Сириус развернулся, чтобы встретиться взглядом с презрительно скривившейся Лили.
- Ты такой… - она замолчала, пытаясь подобрать нужное слово, и это почему-то развеселило мальчика.
- Какой? Ну скажи, какой? – выклянчивал он ответ, капризно глядя на нее снизу вверх, выпячивая вперед нижнюю губу. Эванс немного растерялась, но растерянность ее продлилась недолго - она нахмурилась и переплела руки на груди.
- Придурок ты, Блэк, - сказав это, она резко развернулась и пошла прочь от мальчиков. Вслед за ней пошла Мэри Макдональд – ее новая подружка с первого курса. «Новая жертва Лили Эванс» сказал про нее однажды Джеймс, который сейчас хохотал так, как не хохотал он давно.
- Видишь, даже Эванс со мной согласна в этом, - пролепетал он сквозь смех, за что получил в лицо овсянкой. В долгу он не остался, кинув в друга остатком своего пирога, но тот увернулся, и пирог попал в появившегося, наконец, Люпина.
Ремус невозмутимо провел рукой по мантии, очищая ее от крошек. Выглядел он уставшим – бледным и изнуренным.
- Лежал бы себе в больничном крыле, - нахмурившись, произнес Джеймс, критично разглядывая друга. А Ремус нервно дернулся и бросил тревожный взгляд на Питера, который удивленно переводил взгляд с Поттера на Люпина.
- Ты разве не домой ездил?
Сириус смотрел на Джеймса и думал: вот, кто настоящий придурок.
- Помфри проверяет его после возвращения, - сказал он с присущей ему раздражительностью по отношению к Петтигрю. – Проверяет, не заразился ли он от своей маменьки.
Люпин бросил на него благодарный взгляд, усаживаясь за стол и пододвигая к себе тарелку с овсянкой. Но Питера, судя по всему, слова Сириуса не удовлетворили.
- Это ненормально, так долго болеть. Моя мама колдомедик, она бы мигом поставила твою маму на ноги. Хочешь, я поговорю с ней?
Ремус в смущенной растерянности смотрел на Петтигрю. Джеймс усиленно поглощал новый кусок пирога. А Сириус думал, что рано или поздно подобное должно было произойти.
- Вряд ли она поможет, если своей тупостью ты пошел в нее, - вот, что сказал Сириус, чтобы спасти своего друга Ремуса.
Он в самом деле считал это лучшим решением в возникшей ситуации. И мгновенно побагровевший Петтигрю с выступившими слезами гневами нисколько его не волновал.
- Не смей так говорить о моей маме! Она умная. Умнее, чем ты, в сто раз!
Питер даже испугался немного – кричать на Блэка не входило в его планы. Но он все так же сжимал пухлые пальцы в кулаки и с вызовом смотрел на него. Сириус же думал, что тот выглядит, по крайней мере, нелепо в своей яростной позе. И он рассмеялся – громко, издеваясь над Петтигрю, высмеивая его смехотворную попытку «атаки».
Ремус нервно хихикал, уставившись в тарелку, Джеймс заливисто хохотал. Этого хватило, чтобы Питер в слезах выбежал из Большого зала. И веселье тут же прекратилось.
- Это было гадко, - мрачно произнес Джеймс. - Мы все настоящие кретины. Хуже слизеринцев.
Сириус не понимал. Ведь только что его лохматый друг заливался смехом. И тут такая разительная перемена в настроении.
- Все это из-за меня, - тихо сказал Ремус, ковыряя ложкой в тарелке с вязкой кашей. – Он ведь помочь хотел, а пришлось вот так с ним поступить.
- Нужно будет извиниться.
- Да.
Сириус смотрел на двух своих друзей — постепенно наступило понимание происходящего. Они лишь хотели поскорее покончить с неприятной ситуацией, с вопросами и предложениями помощи – ради тайны Ремуса. А он делал все лишь бы посильнее обидеть Питера. И теперь они мучились угрызениями совести, а он раздумывал над тем, что является самым неправильным гриффиндорцем во все времена.
- Я виноват. Можно было ответить не так резко, – неожиданно для себя произнес Сириус. Он не знал, думает он так в самом деле, или просто считает необходимым сказать это. Но Джеймс улыбался.
- Да ладно, ты же хотел как лучше. Просто получилось как всегда, - подмигнул он другу, лохматя свои волосы. - Побежали, нужно найти его и извиниться до начала урока.
Сириус был рад тому, как все обернулось. И теперь казалось неважным, честными были его слова или нет...
* * *
Ему не нравилась эта затея. Ему не нравилось небо за окном – в тяжелых свинцовых тучах. Ему не нравилась духота комнаты, в которой было так трудно дышать. Но он сидел на подоконнике, прислонившись спиной к оконному стеклу, и ему лень было отодвигаться, чтобы хоть на немного приоткрыть доступ свежему воздуху.
Это не его дело. Люпин решил – его право. Но Сириус все равно считал, что они совершают огромную ошибку, доверяя тайну полнолунных исчезновений Питеру Петтигрю.
«У нас нет выбора, рано или поздно он сам поймет», - этот довод казался ему дурацким. Но ответное «Да он же тупица!» осталось неуслышанным.
И вот теперь он не желал слушать, как они будут вверять
их секрет тому, кто, по его мнению, этого не то, что не достоин – кто может проболтаться.
- Ты куда? – окликнул его Джеймс, но через секунду их уже разделяла дверь. Сириус сбежал вниз по лестнице в гостиную, пустую и непривычно тихую. Здесь ему оставаться не хотелось. Не покидала мысль, что Джеймс может пойти за ним. А быть так скоро пойманным в планы мальчика не входило, и он практически бегом преодолел расстояние до выхода из гостиной.
Сириус вышагивал по темному камню коридоров, спускался и поднимался по бесконечным лестницам. Вспомнились его одинокие прогулки по замку на первом курсе. И он чувствовал себя просто великолепно – в подрагивающей отсветами факелов темноте, в практически осязаемой тишине, нарушаемой лишь звуком его шагов.
Мальчик кривлялся перед картинами, ворчавшими из-за того, что он, якобы, нарушает их сон. Какой может быть сон у тех, кто и не живет, думал он, вглядываясь в иллюзию жизни, заключенную в рамку.
- У вас нет души, - он показал язык волшебнику в черном цилиндре. – Вы все лишь изображения.
- А у тебя, мальчик, нет сердца, - парировал волшебник, надменно вскинув подбородок. – Убирайся отсюда, иначе мы позовем Филча.
Сириус состроил презрительную гримасу и, пожав плечами, желая показать безразличие угрозам какого-то портрета, направился дальше по коридору.
Долгое плутание по замку без цели привело к тому, что он уже понятия не имел, в каком крыле и на каком этаже находится. Однотипный камень, горящие на одинаковом промежутке друг от друга факелы, кажущиеся теперь абсолютно схожими портреты – все это навевало мальчика на мысль, что он ходит кругами.
Внезапно он услышал шорох чьих-то приближающихся шагов. В том, что его ночные гуляния могут послужить отличным поводом для очередного снятия баллов и отработки, сомневаться не приходилось. Но Сириус и не думал прятаться. Тем более – негде было.
«Гриффиндорец», - усмехнулся сам себе Сириус, храбро шагая навстречу «опасности». Но никого видно не было. И за ближайшим поворотом тоже пустота. Впрочем, задуматься о том, что шаги ему просто почудились, Сириусу помешал заливистый и такой знакомый смех совсем рядом.
Поттер. Кто еще, кроме него?
В подтверждение его мыслям, в следующую секунду перед его глазами показалась лохматая голова его друга, улыбающаяся и шкодливо-счастливая.
- Ты бы видел свою растерянную физиономию! – являя взору Сириуса прочие части тела, произнес Джеймс, небрежно закидывая мантию-невидимку за спину. – Ты ведь услышал шаги, почему не спрятался?
Сириус пожал плечами, с улыбкой глядя на друга. В самом деле, единственным человеком, которого он был бы рад встретить, прогуливаясь в одиночестве ночью по Хогвартсу, был Джеймс.
- Ты идиот, Блэк, - голос Поттера, веселый, задорный, противоречил смыслу его слов. Как обычно. Поэтому Сириус и не думал обижаться. Он вообще не представлял, как это – обидеться на Джеймса, который, казалось, был просто напросто не способен произнести что-то со злым умыслом.
- Как ты меня нашел? – задал наконец Сириус интересующий его вопрос, прислоняясь спиной к холодному камню стен.
- Пришлось обойти кучу коридоров. Я уже хотел назад возвращаться.
Джеймс ковырял носком ботинка щель между камнями в полу, разглядывая при этом что-то над другом. Сириус запрокинул голову, пытаясь увидеть, что же так заинтересовало Поттера. Оказалось, он стоял прямо под факелом, и мальчик едва избежал падения на него капли расплавленной смолы, резво отпрыгнув в сторону.
Джеймс принялся хохотать, а Сириус придирчиво осматривал свои плечи, надеясь, что на них не попало никакой мерзости. Он взглянул на Поттера и подумал, что у того очень странные понятия о хорошем и плохом. Вот как может обида Питера так его затронуть, если возможная трагедия лучшего друга вызывает только лишь смех?
- Что там Петтигрю? – несколько брезгливо произнес Сириус, вспомнив о своем светловолосом приятеле. - Не описался от страха, узнав, с кем ночует в одной комнате? И вы уверены, что завтра об этом не будет знать вся школа?
Джеймс самодовольно ухмыльнулся и, доставая палочку, сделал замысловатые движения рукой.
- Он думает, что на нем заклятие – непреложный обет.
Тут настала очередь Сириуса заливаться смехом. Он страшно гордился своим другом, придумавшим столь оригинальный способ заставить Питера держать рот на замке.
- Но он бы и так не сказал, - вдруг серьезным тоном произнес Джеймс. – Знаешь, ему, похоже, жаль Ремуса.
- Ему, похоже, нравится чувствовать себя причастным, - парировал Сириус. Его лохматый друг издал короткий смешок. Сириус знал, Джеймс не может не согласиться с его словами – малыш Питти был просто очень рад окончательно войти в их круг.
- Как думаешь, меня возьмут в команду? – вдруг спросил Джеймс. Сейчас он не выглядел таким уж уверенным, как тогда, за столом.
- Ну конечно! Тебе достаточно будет улыбнуться своей фирменной поттеровской улыбкой, и вся команда будет молить о твоем принятии в их ряды.
- Прекрати, Сириус, я серьезно! – слова явно не сочетались с голосом на грани смеха. Джеймса как обычно веселила привычка друга паясничать и превращать все в шутку. – Фрэнк Лонгботтом сказал, что отбор завтра.
- Отлично. Я приду за тебя болеть. С такой группой поддержки тебя не смогут не взять, - Сириус самодовольно усмехнулся.
- Сам-то не хочешь играть?
- Неа, - бросил Блэк, резким движением вырывая мантию из рук друга и через секунду полностью исчезая в ней. – Я буду твоим невидимым другом, твоим незримым щитом от бладжера, соперников и прочей мерзости.
Джеймс не удержался и прыснул от смеха. И тут прямо перед лицом неожиданно вынырнула узкая ладонь Сириуса, сжавшая его рот, заставляя замолкнуть.
- Миссис Норрис, - прошептал невидимый сейчас мальчик и, не давая Джеймсу даже возможности осмыслить ситуацию, затащил его под мантию.
Но тощая кошка смотрителя Филча все так же глядела в их сторону, нисколько не смущенная тем, что их не видно.
Сириусу вдруг стало очень весело. Они вдвоем под мантией прячутся от драной кошки. Разумеется, ее появление означало, что Филч где-то неподалеку, но пока что ситуация казалась мальчику совершенно нелепой.
- Давай заколдуем ее, наконец? – шкодливо предложил он Джеймсу. А тот лишь смотрел на него, все еще прижимавшего ладонь к его рту, с недовольством. Сириус убирать руку не спешил, переключившись с кошки на негодующего друга. Но прежде, чем он задумался над возможным тестированием поттеровского терпения, Джеймс умудрился укусить его за ладонь. Со всей силы, доводя Сириуса до визгливого крика, разнесшего тишину замка в клочья.
- Попались!
Из-за угла выскочил Филч, светящийся в предвкушении поимки ночных гуляк. Сириус едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, глядя на вытянувшееся в растерянности лицо смотрителя, столь же тощего, как и его кошка. А Джеймс все же хихикнул, и услышавший это Филч принялся нервно оглядываться по сторонам.
Сириуса все это веселило. Напрягала лишь кошка, продолжавшая глядеть в их сторону.
- Пошли, - шепнул он другу и потянул его за мантию в противоположную Филчу сторону. Джеймс покорно следовал за ним, пока они не настигли поворота в следующий коридор. Оказавшись вне поля зрения смотрителя, мальчики сняли с себя мантию, задорно переглянулись и со свистом и криками понеслись по коридору со всех ног, едва разбирая, что выкрикивал Филч, оставшийся уже далеко позади.
Мантия-невидимка теперь была чем-то вроде флага, развевающегося в поднятой вверх руке Джеймса. Сириус бежал рядом с другом, раздумывая о том, что поведение их совсем-совсем глупое и детское, но так весело, как сейчас ему давно уже не было.
Они остановились лишь через десяток поворотов и сотни картин, оставленных позади. Тяжело дыша и все же продолжая смеяться, мальчики сползли по стене, усаживаясь на каменном полу рядом со статуей одноглазой ведьмы. Сириус вытянул ноги вперед и критично оглядел пыльные носки своих черных ботинок. Справа от него Поттер пытался восстановить дыхание и сложить мантию.
Они долго сидели вот так и молчали. Высоченный потолок над головой, мирно-сопящие портреты, темнота, рассеиваемая льющимся из окон светом кажущейся все еще полной луны... Ночной Хогвартс нравился Сириусу куда больше, чем он же - днем. Джеймс шумно зевнул и сполз чуть ниже, обнимая сложенную мантию и вызывая у друга насмешливую улыбку. А ведь он в самом деле может заснуть прямо здесь, подумал Сириус. Достав палочку и превращая найденный в кармане фантик от конфеты в пестрый шарик с крылышками, напоминающий снитч, мальчик с помощью отлично отработанного заклинания левитации принялся дразнить своей новой игрушкой Джеймса.
- Прекрати, Сириус! – в очередной раз отмахнулся от маячившего перед его лицом фальшивого снитча Джеймс, пытаясь скрыть веселье за недовольством. Выходило у него это плохо. А когда «снитч» принялся скакать по его лохматой голове, он вовсе не выдержал и рассмеялся.
- Ну же, Джейми, слови его. Разве могут тебя взять в ловцы, когда ты не можешь поймать даже чертову обманку?
Сириус едва ли успел договорить предложение, когда его игрушка и в самом деле оказалась в цепких поттеровских пальцах. Довольный Джеймс показал ему язык и положил свой трофей в карман.
- Почему ты никогда не говорил, что у тебя есть брат? – неожиданно спросил он.
Сириусу не нравилось, что Джеймс опять вернулся к этой теме. И то, что опять задал вопрос обиженным тоном. Как будто рассказывать подобные мелочи было жизненно необходимо. Есть брат, нет брата – Сириус понимал, какая Поттеру разница – не собирался же он с Регулусом дружить.
- Вы с ним не ладите, да? – задал Джеймс следующий вопрос, так и не дождавшись ответа на первый. А Сириусу хотелось отправить друга с его любопытством и интересом к мелкому куда подальше. И он в самом деле собирался это сделать, раздосадованный враз испорченным настроением. Но тут Джеймс задумчиво протянул: «Это хорошо», чем немало удивил Сириуса.
- В смысле?
- Он слизеринец, - брезгливо выплюнул слова Поттер, скорчив лицо в выражении презрения, столь для него непривычном.
- А если бы я попал на Слизерин?
Сириус и так знал, что ответит на это его друг, но не мог не спросить, чтобы в очередной раз убедиться в правильности своих мыслей насчет Поттера.
- Мы бы вряд ли дружили, - честно ответил тот. Серьезно, без улыбки. И Сириус был уверен – так оно и было бы. Как в начале первого курса, когда о дружбе между ними невозможно было и подумать. Мальчик задумался над своим же вопросом – если бы он попал в Слизерин, где бы находился сейчас? Сидел бы в подземельях в компании «друзей», которых его дражайшая маменька могла бы счесть достойными общения с ним, с Блэком?
Одно единственное решение старой шляпы полностью изменило его жизнь.
Мальчик повернулся к Джеймсу. Тот сидел в мрачной задумчивости, не сводя глаз с какого-то очень интересного кирпичика в противоположной стене. Сириус догадывался, о чем думает его друг. Наверняка так же раздумывает о том, что было бы, если бы шляпа назвала другой факультет – тот, на которым испокон веков учились все Блэки.
А непривычно угрюмый вид Джеймса отнюдь не казался Сириусу отличным завершением ночной прогулки.
- Ты сейчас усиленно думаешь, как бы отблагодарить судьбу за такой подарок? Ведь не часто в друзья попадаются столь чудесные люди, как я.
- Иди ты, Блэк, - насмешливо фыркнув, произнес Джеймс. – Прекращай паясничать и пошли уже спать. Завтра вставать рано, - сказав это, мальчик резво поднялся на ноги и бросил взгляд из одного конца коридора в другой. Сириус догадался, что он пытался определить куда идти.
- Нам направо.
- И без тебя знаю, - показал ему язык Джеймс и проигнорировал протянутую руку. – Сам встанешь.
Сириус скривил лицо в недовольстве, но все же воспользовался «посторонней помощью», чтобы подняться – схватил за руку уродскую статую, стоящую рядом. И тут стоящий уже на ногах мальчик с большим удивлением увидел, что горб каменной ведьмы с тихим скрежетом раскрылся, являя его взору небольшое отверстие – достаточно широкое, чтобы без проблем пролезть внутрь.
/Спасибо всем за терпение.
Ваша Эстелла.
