Глава 24. Все в шоколадеВ лаборатории появилась мадам Помфри, торопливо сунула Гарри в руки новую шоколадную глыбу и пожурила его, что не напомнил ей об этом раньше. На сей раз, наученный горьким опытом, он сразу попросил Люпина заколдовать ее и потому без малейших усилий доставил в гостиную. Едва завидев Поттера с глыбой, околачивавшиеся там студенты окружили его, бросая недвусмысленно сластолюбивые взгляды на этот продукт. Гарри сделал широкий жест:
– Угощайтесь! – он уже успел отчасти понять Рахилли: шоколад ему не то чтобы приелся, но прежнего восторга относительно этого кондитерского изделия он уже не испытывал.
– Постойте! – Пэнси Паркинсон остановила жаждущих уничтожить кондитерскую жертву товарищей. – Если сейчас опять будем пилить-ковырять ее весь вечер, то снова все перемажемся. – Она бросила мимолетный взгляд на свой безупречный маникюр, растопырив пальцы. – Мы же все-таки волшебники, давайте воспользуемся заклинанием. – Девушка грациозно взмахнула палочкой.
Гарри инстинктивно отступил назад… и, как выяснилось, правильно сделал. Он не сразу понял, почему девочки одновременно взвизгнули, а представители сильного пола принялись вспоминать все доступные им в меру воспитания ругательства. На голову что-то шлепнулось, нечто горячее и текучее, потом, проведя рукой по волосам, он обнаружил, что вся ладонь перемазана шоколадом… Потом его взору представились обляпанные шоколадом стены, расплывающееся по потолку, роняющее капли на переполошившихся учеников пятно и всхлипывавшая Пэнси, у которой с кончика палочки свисала шоколадная капля.
– Теперь у нас все в шоколаде… – нервно хихикнул Забини.
Тщась стереть с лица сладкие пятна, Драко подытожил:
– Ну, сейчас нам Снейп задаст…
– Не-а, не сможет, – беспечно возразил Гарри, уворачиваясь от очередного куска своей глыбы, сорвавшегося с потолка. – Он еще долго пробегает от своей лаборатории до Больничного крыла и обратно. Думаю, мы успеем это ликвидировать.
На следующее утро Дамблдор сообщил всем собравшимся в зале радостную новость: угроза, висевшая над школой несколько недель, миновала. Разбредающиеся по гостиным (своим и, по идее, чужим) студенты дополнили это сообщение пересудами, строя самые разные предположения. К слизеринцам заявился их декан собственной персоной и, окинув непривычно чистую и опрятную гостиную подозрительным взором, сообщил:
– Возобновляются передвижения по каминной сети. В связи с этим все желающие смогут отправиться по домам на Рождественские каникулы. Также прибудут ваши родители, чтобы сопроводить вас и, заодно, побеседовать о ваших успехах с профессорами.
Гарри подивился: что, тут еще и родительские собрания практикуются? Так, выходит, Малфой-старший, когда околачивался в школе ближе к концу семестра, возможно, вовсе не интриги плел, а на собрания приезжал? Затем он озадачился вопросом: значит ли это, что ему следует приглашать Дурслей?
Словно отвечая на его вопрос, Снейп продолжил:
– Впрочем, это касается только тех, чьи родители уже подписали документ, что на время каникул способны обеспечить безопасность студента. Прочие останутся в школе. – Еще раз оглядев стены, декан поинтересовался: – А с какой это радости вы стены вычистили? И на потолке лишайников не видно…
– По случаю избавления школы от угрозы, – бойко соврала Пэнси и старательно улыбнулась профессору.
– Ну-ну, – хмыкнул Снейп, – вы бы еще половую тряпку на люстру повесили – в знак победы над дементорами…
– Профессор, – нахмурился Гарри, – не угрожает ли нам теперь атака… Дементоров нет, а Хогсмид… Ведь предполагали, что штаб Пожирателей смерти… и Сами-Знаете-Кого находился там?
В ответ зельевар лишь махнул рукой:
– Если там что и было, Поттер, то теперь и следа этого штаба не осталось…
– Но откуда же…
– Если б это хоть кто-то знал, – саркастически заметил Снейп, – думаю, он поделился бы со мной. А я, в свою очередь, с вами. Но таких умников у нас на настоящий момент не наблюдается. Может, вы желаете предложить свою гипотезу?
Гарри удрученно помотал головой.
Постепенно ажиотаж по поводу снятия блокады и предстоящего свидания с родителями спал, и студенты вернулись к своим обычным занятиям. Поскольку делать было практически нечего, Гарри принялся за домашнее задание. Хотя такое времяпровождение было не в пример скучнее, чем большая часть того, чем ему приходилось заниматься в последнее время, от него редко случались неприятности, и голову посещали исключительно безопасные мысли, не связанные ни с чем, за что можно загреметь в Азкабан. Отчаявшись разобраться в повсеместно творящемся безобразии, он пришел к выводу, что наиболее разумным было бы попросту забыть про все подозрительные факты. По крайней мере, будь рядом Гермиона, она посоветовала бы именно это.
Все эти мысли по очереди посещали Гарри в пустынной слизеринской гостиной, где лишь несколько студентов тихо сидели за уроками. На висящей рядом заколдованной картине валил снег, закрывающий массив Запретного леса.
Однако его приятное уединение длилось недолго: вскоре рядом возник Малфой с необычайно расстроенной миной. Он добрых пять минут горестно вздыхал, сидя на подлокотнике кресла напротив Гарри. Тот сперва пытался не обращать внимания на это соседство, но затем сдался:
– Ну, что еще?
– Что-что, моя мать приезжает, вот что…
– Ну так это, наверно, здорово… – рассудил Гарри.
– Было бы здорово, – отозвался Драко, – если бы какой-то нехороший человек не сообщил ей, что я собираюсь публиковаться…
– Это уж точно был не я, – заверил его Гарри.
– Я догадываюсь, – кисло согласился Малфой, – что ты не состоишь в доверительной переписке с моей матерью. Скорее, это кто-то из ее давних приятелей, а именно - профессор Снейп. Он, видимо, не подумал, к каким последствиям для меня это может привести. А если она еще и прочитает что-нибудь…
– А что, твои родители придерживаются другого литературного течения?
– В некотором смысле, – уныло кивнул Драко. – Они придерживаются направления «писательство – для сопливых идиотов»…
– Современники часто не понимают великих писателей, – пожал плечами Гарри. – Зато после смерти их ожидает слава…
– Спасибо, – скуксился Малфой, – посмертную славу можешь оставить себе. Кстати, есть и положительные новости. Мать написала, что мой отец нарисовался. Он, вроде как, порвал с кругом Пожирателей смерти, и обвинения с него сняли.
Приподняв брови, Гарри высказал только одно слово из всего, что пронеслось у него в мыслях:
– Повезло…
– Не то слово, – кивнул Драко. – Натравил дементоров на единственного наследника – и в ус не дует… Вот увидишь, он по этому поводу даже не раскаивается…
– Но, раз его оправдали, он, скорее всего, не участвовал в последних… событиях…
– А кто его знает… – отмахнулся Малфой.
В голове Гарри промелькнула мысль, которая тут же волчком завертелась в горле: раз уж профессора категорически не желают делиться с ним информацией, может, стоит попытать счастья с однокурсником? Одну ценную идею Малфой, помнится, ему уже подкинул … Хоть тогда она и привела к неверному решению.
– Слушай, Драко, можно еще вопрос? Только ты не подумай, что я на что-то намекаю… А то все такие нервные стали в последнее время… Это все дементоры – они плохо влияют на тонкую профессорскую психику…
– Что, опять про Пожирателей смерти? – помрачнел Малфой.
– А ты догадливый… Впрочем, похоже, я и так о них больше тебя знаю. Вот ты слышал такое имя, как Бреоган О`Рафферти?
– Еще как, – безрадостно отозвался Драко. – В зубах навязло. Меня с детства пичкали родословными благородных семейств. Род Рафферти был самым влиятельным до… всех этих событий. Бреоган был единственным наследником и, конечно же, попал в одну компанию с прочими отпрысками благородных семейств. Сотрудничал с Темным Лордом, дольше всех, кстати. Но мой отец его за что-то крепко невзлюбил. Постоянно твердит, что он связался с предателями чистой крови…
– Это с кем? – задумался Гарри.
– С O’Рахилли, вообще-то… В смысле, с сестрой его… Но про самого O’Рахилли он ничего не говорил практически, – поспешил заверить его Малфой. – Вообще-то, думаю, что отец просто-напросто завидовал Рафферти. Бреоган, он был немного того… на голову. Обожал дементоров. И, что не удивительно, они его и сгубили. Когда началась охота на сторонников Темного Лорда, его загребли одним из первых. С арестантами тогда особо не церемонились, попасть в Азкабан было уже удачей… А так – поцелуй, и привет…
– А его жена – тоже погибла? – Гарри вспомнил слова О’Рахилли, относящиеся к этому периоду истории.
– Ну, да, – со вздохом кивнул Драко. – И сын тоже. Но их уже Пожиратели смерти убили… Недоразумение вышло…
– Хорошенькое недоразумение… – удрученно пробормотал Гарри.
– А ты в школе останешься? – внезапно настиг Гарри вопрос Малфоя.
Гарри кивнул:
– На каникулах тут очень даже хорошо. Сиди себе в гостиной да ножки у камина грей. Никаких тебе родственников. Половина учеников уезжает, МакГонагалл, вроде, тоже. Правда, Снейп точно остается, но это не беда. По-моему, его здоровье О’Рахилли волнует куда больше презренных Поттеров, того и гляди, вообще о моем существовании позабудет.
–Я тоже останусь.
– А ты-то с чего? – Гарри вновь взялся за перо, возвращаясь к домашнему.
Драко состроил недовольную мину:
– Мать не подписала эту бумажку. Мол, теперь наша семья подвергается повышенной опасности.
Гарри пожал плечами, вновь воззрившись на список того, что надо успеть за сегодняшний вечер.
– Как думаешь, О’Рахилли хотя бы до каникул в Больничном крыле протянет? – вновь отвлек его вопрос однокурсника.
– Было бы неплохо, если б он до нового семестра там просидел… – рассудил Гарри. – Ему же лучше, а то опять подорвет себе здоровье занятиями со мной.
– На каникулах-то какая разница? – удивился Драко.
– Как это, какая? Ты что, забыл, что этот ударник педагогического труда решил вдолбить в меня материал всего второго семестра за каникулы, чтобы эксплуатировать в качестве бесплатного ассистента?!
– По-моему, у тебя неплохо получается, – пожал плечами Малфой, получивший несколько зачетов лишь благодаря тому, что принимал их Поттер.
– Это вам неплохо! – Гарри демонстративно захлопнул книгу и ушел в спальню, решив, что возвращаться к домашнему ему все же не хочется, да и лишний сон не помешает.
Через два дня, в последний день занятий, действительно состоялось родительское собрание. Пока в гостиной Слизерина вещал Снейп, Гарри сидел на уроке заклинаний, стараясь не заснуть: он не пропустил завтрак, следовательно, не выспался. Студент как раз размышлял над этим замкнутым кругом, когда совсем рядом что-то грохнуло, осыпав его щепками.
«Здорово жахнуло…» – подумал Гарри, ныряя под надежную, веками проверенную парту. Раздавшийся сразу вслед за этим вопль Флитвика: «Лонгботтом!» – выявил причину взрыва. Гарри осторожно высунулся из-под стола. Его товарищи выползали из-под соседних. Профессор огорченно созерцал разнесенный в пух и прах класс.
– Вон отсюда, вредители! – воскликнул он. – И это на самом последнем уроке! Вы что, нарочно?! – вопрошал он усыпанного строительным мусором Невилла.
– Н…Нет! – наконец, смог выговорить тот. – Сэр…
Флитвик смерил всех тяжелым взглядом и выдворил из класса вместе с остатками конспектов, учебников и портфелей. Какое-то время ученики пребывали в состоянии легкой дезориентации от шока, но через пару минут уже веселились вовсю, выискивая свои в разной степени пострадавшие вещи в общей куче-мале. Это занятие прервали раскатистый рев декана Слизерина с одной стороны и стремительно приближающиеся крики гриффиндорского декана с другой.
– Поттер, что здесь творится? – вопросили оба профессора, отрезав ему путь к отступлению: позади была стена, впереди сотоварищи и родители слизеринцев.
– А что сразу Поттер? – тоскливо спросил Гарри и услышал в ответ довольно слаженный дуэт на тему «Поттер – хам и нахал, хулиган и грубиян…» Драко тем временем продрался к матери и что-то ей рассказывал с присущей ему экспрессией, размахивая руками и при этом едва не задевая Снейпа, изливающего реки гнева на голову своего студента. На этот шум из дверей выглянул Флитвик, объяснив всем, что это была оплошность Лонгботтома, однако и это не помешало деканам поотчитывать Гарри еще минуты две.
Тот благоразумно помалкивал и смотрел в пол. А что поделать? Затем Снейп загнал родительский состав обратно в гостиную, за ним последовала МакГонагалл, которую оторвали от сбора вещей. Все студенты тоже куда-то поразбежались – кто-то увязался за родителями, кто-то, видимо, решил устроить себе внеплановый отдых, чтобы оправиться от пережитого. Вскоре в коридоре остались только Гарри и Флитвик.
– Мистер Поттер, может, окажете содействие?
Гарри печально взглянул на вдрызг разрушенную библиотеку класса Заклинаний.
– Конечно, профессор.
Вскоре выяснилось, что книги вовсе не желали отправляться на свое законное место. Гарри уже успел получить шишку на затылке от одной особо свободолюбивой книги, которая свалилась на него, стоило ему наклониться за ее товаркой.
Ближе к шести вечера в кабинет ворвался профессор Снейп.
– Поттер, где вы были?
– Здесь! – не моргнув глазом, ответил Гарри.– Профессор Флитвик велел устранить это безобразие!
Снейп мрачно оглядел помещение и еще более мрачно – самого Гарри. Студент успел растеряться от такого внимания и начал соображать, не натворил ли он чего-нибудь невзначай.
– Сэр, – решился Гарри, – последние два часа я убирал класс...
– С чего вы взяли, что я пришел выяснять, как вы провели последние часы? Дамблдор жаждет узнать, зачем вы стащили папку О`Рафферти из архива.
Гарри так и застыл с книгой в руках: – А откуда?..
– Неужели в вашу светлую голову до сих пор не приходило, почему весь Хогвартс напичкан портретами?! А уж рядом с портретами заслуженных волшебников лучше вообще не появляться. Так на кой вам сдался Рафферти?
– О нем много говорят в последнее время… Вы же знаете, до чего меня доводит любопытство, сэр… Наверно, это паранойя…
– Параноик, как же, – хмыкнул профессор. – Это вы директору расскажете… Ладно, фестрал с вами. Скажу, что это опять ваше желание спасти мир от всех подряд, выражающееся в поисках Пожирателей смерти, незарегистрированных анимагов… – Зельевар двинулся к выходу.
– И василисков, – тихо добавил Гарри, радуясь, что, похоже, сегодня Мастер Зелий был настроен как никогда миролюбиво.
– Ах да, и их. Кстати, если вас угораздит… Хоть записку оставьте, что ли? А то в прошлый раз вас по всей Англии разыскивали.
За сим он вышел из класса и быстро скрылся из виду. Из своего кабинета присеменил Флитвик.
– Приходил профессор Снейп? И, конечно, не помог… Всегда был бездельником.
Гарри уже было обрадовался, что профессор Заклинаний так же недолюбливает Снейпа, но Флитвик не предоставил ему подобной возможности.
– Такой же, как вы, мистер Поттер. Лишь бы поболтать…
«Снейп?! Поболтать?!» – Гарри поразился, но, припомнив, что именно благодаря эмоциональности и словоохотливости профессора зельеварения он узнал немало интересующих его фактов, согласился с Флитвиком.
