Глава 24"Джинсы порезаны, лето, три полоски на кедах,
Под теплым дождем...
Ты снова лучше всех, а дачу, маму, билеты
Мы переживем..."
© Animal Jazz - "Три полоски"
К времяпровождению на природе я, дитя мегаполиса, всегда относилась с немалой долей скептицизма. Свежий воздух, несомненно, был полезен, но лично я ощущала себя комфортнее в окружении многоэтажек и фонарных столбов, на улицах, заполоненных людьми и автомобилями. Все мое детство прошло в Лаймхаусе, где мы с друзьями наизусть знали все переулки, дворы и крыши, и до отъезда в Хогвартс мне не доводилось покидать его больше, чем на пару дней – а уж Лондон-то и подавно. Конечно, в замок с его живописными видами – даже не беря в расчет все чудеса и секреты – невозможно было не влюбиться, но до того, как мы сошлись с близнецами, я предпочитала любоваться пейзажами издали, в озеро не совалась дальше самой кромки воды и люто ненавидела уроки по уходу за магическими существами, ради которых требовалось тащиться на опушку леса. Словом, скажи мне кто-то полгода назад, что я соглашусь провести свои последние летние каникулы далеко за городом, в окрестностях богом забытой деревеньки на северо-западе Англии, я бы просто рассмеялась этому человеку в лицо – но тогда я вообще еще много чего не могла себе представить.
До Оттери-Сент-Кэчпоул мы, еще не решаясь трансгрессировать на большие расстояния, добирались на автобусе «Ночной рыцарь», а дальше отправились пешком – благо, солнце к тому времени уже скрылось за облаками и перестало палить так одуряюще. Дорога до Норы прошла в тишине, за что я была чрезвычайно признательна Фреду и Джорджу: прощание с отчим домом далось на порядок сложнее, чем я ожидала. Можете обвинять меня в излишней драматичности, но в тот момент, когда знакомую до боли спальню осветила вспышка защитного заклинания, я вдруг ясно ощутила, что вылетаю из родительского гнезда. Не из-за того, что еду к близнецам, но потому, что сама теперь защищаю свою семью – от опасности, о которой они даже не подозревают; и это разделило нас окончательно. Больше я уже не смогу быть по-настоящему честна с мамой. Просто не имею права. Она ведь все равно ничем не сможет помочь – но так хотя бы будет спокойно спать ночами, а это уже немало.
– Внимание, – Джордж крепче сжал мою руку, – мы почти на месте. Вон, гляди, уже дом наш виднеется.
С такого расстояния я могла различить разве что продолговатое темное пятно, но по мере приближения оно трансформировалось в… Что ж, да, это тоже была своего рода многоэтажка. В самом буквальном смысле слова: этажи громоздились друг на друге так, что волей-неволей просилась ассоциация с башней из кубиков. Архитекторы-постмодернисты при виде такой конструкции непременно пришли бы в неописуемый восторг, и, если бы не магглоотталкивающие чары, туристов здесь собралось бы уже не меньше, чем в Пизе. Стоило лишь вообразить толпу, позирующую для стандартных фото: с протянутыми руками, якобы в попытке поддержать «сползающие» части; как губы поневоле тронула улыбка, при виде которой близнецы, с плохо скрываемым нетерпением ожидающие моей реакции, заметно приободрились.
– Добро пожаловать, – торжественно объявил Фред, распахивая передо мной калитку, отозвавшуюся протяжным скрипом.
Обведя взглядом двор, по которому чинно бродили упитанные куры, я ступила на дорожку и тут же ощутила, как каблуки провалились в рыхлую землю. Все утро искала у себя обувь, более или менее подходящую для сельской местности, но плоской подошвы не нашлось в принципе: как-никак, физкультуры в Хогвартсе не было – слава Мерлину! – так что отпадала и надобность в кроссовках, а в повседневной жизни я всегда носила туфли – вот и пришлось выбирать меньшее из зол. Да, в своих метаморф-шпильках я бы и вовсе застряла сразу у ограды, а высоту подъема они как назло менять не могли.
– Наконец-то! – раздалось с крыльца, на котором высилась гора пыльных тюков с бестолково летающей над ними щеткой. Вспугнутые куры стремительно разбежались по сторонам, а к нам, на ходу вытирая руки о фартук, бросилась миссис Уизли.
– Я уже начала беспокоиться! – воскликнула она, по традиции обнимая всех по очереди. Не то чтобы я начинала к этому привыкать, но на сей раз хотя бы оказалась готова. – Нормально добрались? Ничего не случилось?
– Ничего нового, ты имела в виду? – хмыкнул Фред и будто бы невзначай переплел наши пальцы.
Сперва я не поняла, отчего так напрягся Джордж, но растроганная улыбка миссис Уизли мигом всё прояснила. Фред пошел ва-банк: очевидно, вспомнил, как мы гадали, чьей именно девушкой считает меня их матушка, и решил первым представить ей свою версию. Конечно, был риск, что Рон или Джинни уже успели обронить, что на Святочный Бал со мной ходил Джордж, и тогда ситуация выглядела бы по меньшей мере странно; но фортуна, судя по всему, тоже не смогла устоять перед кое-чьим бескрайним обаянием. Да уж, взял реванш, ничего не скажешь…
– Ну ты и… – Джордж украдкой показал брату кулак. Я ободряюще коснулась его плеча, Фред же лишь подмигнул как ни в чем не бывало.
– Пойдем, пойдем, дорогая, проходи, – суетилась миссис Уизли, подталкивая меня в спину, – чувствуй себя как дома, – она обвела рукой не слишком просторную, но довольно уютную кухню, на первый взгляд отличающуюся от маггловской только отсутствием холодильника. Стол, окруженный десятком стульев, плита, старенькая мойка – совершенно обычные, разве что в последней мытье посуды происходило само собой. На дальней стене я заметила часы и уже приготовилась лицезреть семейную реликвию, но, приглядевшись, поняла, что у этих стрелка только одна и без всяких подписей – сейчас она зависла где-то между делениями «время обеда» и «время кормить кур».
– Устроим тебя в комнате Чарли, на третьем этаже, – продолжала хлопотать миссис Уизли, – ты не против? Гермиона, когда гостит у нас, обычно живет с Джинни, но я подумала, втроем вам будет тесно, – на этих словах мы с близнецами многозначительно переглянулись, скрывая ухмылки. – Впрочем, если ты хочешь, можно…
– Нет-нет, – поспешила заверить я, – спасибо. Все отлично, не стоит беспокоиться.
Собственно, как раз на это мы и рассчитывали. Об общей комнате никто и не задумывался – как-никак, свободные взгляды моей семьи могли скорее считаться исключением из правил, – но близнецы уповали на то, что мне выделят отдельную спальню, а остальное теперь решалось одним хлопком трансгрессии. Пробную попытку мы сделали тут же: близнецы вслед за матерью удалились якобы распаковывать чемоданы, но, едва протопав вниз по лестнице, вновь возникли у меня за спиной.
– Это самая полезная вещь из всего, чему нас учили в школе, – прошептал Джордж мне на ухо, и я была совершенно с ним согласна. Даже с непритязательной маггловской точки зрения трансгрессия, дающая, по сути, полный контроль над пространством, впечатляла в особенности – тем более в свете того, что творилось вокруг. В случае чего возможность переместиться в мгновение ока могла ох как пригодиться. Впрочем, конкретно сейчас ощущение неизбежной опасности будто бы несколько ослабило свою ледяную хватку, перестало дышать в затылок, наконец давая возможность вздохнуть полной грудью. То ли сказывалась смена обстановки, то ли безмятежный вид, открывающийся из окна, создавал впечатление, что никакое зло не может сюда проникнуть. Хотя, возможно, я просто нуждалась в том, чтобы верить, что в мире еще осталось хоть сколько-то безопасное место, после того как Хогвартс перестал быть таковым.
– Вон там дом Лавгудов, – Фред указал на очертания коттеджа у самого горизонта, – в той стороне, чуть дальше к северу – Фосетты, а еще дальше, – искорки в его глазах враз потухли, – Диггори…
Тот дом осиротел теперь, и оттого желание миссис Уизли затеять праздничный ужин в честь нашего возвращения внушало мне некоторую неловкость. В этой женщине вообще было столько энергии, что казалось, будто она успевает находиться даже не в нескольких местах одновременно – это в силу существования Маховика Времени уже не удивило бы, – а сразу повсюду. Столь рьяная активность и пристальное внимание, право слово, даже смущали, так что появлению мистера Уизли я обрадовалась наравне со всей его семьей. И искренне рассмеялась, услышав вполне ожидаемый вопрос о принципах работы видеомагнитофона – а уж стоило мне выложить на стол упаковку батареек и ленту фотоплёнки, как глаза отца семейства загорелись тем же огнем, что я столько раз наблюдала у Фреда с Джорджем, когда они задумывали очередную проделку. Интересно, а случалось ли вообще производителям маггловской электроники хоть раз видеть, чтобы их продукция вызывала у кого-нибудь такой неподдельный восторг? Как по мне, это был бы лучший комплимент всей производственной сфере. А сколько рекламных лозунгов можно было бы создать на его основе! «Пылесос Генри покажется чудом даже волшебнику!» – чем не вариант?
За столом мистер Уизли то и дело принимался уточнять у меня еще какие-нибудь детали на излюбленную тему, чем изрядно рассмешил близнецов и Рона, а супругу в конце концов даже рассердил:
– Ради всего святого, Артур, отстань от нее, дай девочке поесть спокойно!
А я-то, святая наивность, надеялась за лето скинуть с полдюжины фунтов – на деле же имела все шансы набрать пару-тройку только за один вечер. Противостоять хозяйке дома, уговаривающей тебя «попробовать еще вот это», было все равно что пытаться удержать за хвост взлетающего гиппогрифа – оставалось лишь вежливо кивать и расхваливать ее таланты.
– Ну все, папу с мамой ты очаровала, – заключил Фред, когда мы уже лежали в постели: близнецы вернулись ко мне, как только все разошлись по спальням, – еще немного – и можно будет просить благословения.
Риск оказаться застигнутыми здесь был даже выше, чем в школе: меньшая по размеру территория, но больше внимания конкретно к нашим персонам – хотя мы, с нашим-то послужным списком, уже могли считаться экспертами в хождении по краю. Близнецы уверяли, что беспокоиться не о чем и они успеют исчезнуть при малейшем шуме или же просто – с самого утра, но я все равно сомневалась, что сумею уснуть. Казалось, лишь на мгновение прикрыла глаза – а вот постель уже опустела и невесть откуда взялся солнечный свет.
День мы планировали провести за экскурсией по окрестностям: во мне вдруг неожиданно проснулось желание пробежаться босиком по траве, и вдобавок Фред с Джорджем уверяли, что здесь неподалеку есть где искупаться – однако, спустившись, я убедилась, что с этим придется повременить. На меня, как на гостью, местные правила раннего подъема, очевидно, не распространялись, но близнецов миссис Уизли уже успела озадачить работой в саду:
– Они там, в огороде, выдворяют гномов, – словоохотливо пояснила она, кивая в сторону приоткрытого окна, из которого приятно тянуло ветерком. – Ты хорошо спала, дорогая?
– Прекрасно, – заверила я, про себя добавив, что в первую очередь за это стоит благодарить ее сыновей, и торопливо отвела глаза. Да, она бы совершенно точно не говорила со мной таким участливым и ласковым тоном, если бы знала, чем мы минувшей ночью занимались с ними обоими. И дело даже не только в том, что наши отношения вообще мало кому будут понятны – хотя это в первую очередь, – просто, как по мне, для миссис Уизли с ее неугасимым желанием контролировать все, что происходит под крышей этого дома, подобное откровение способно стать чем-то вроде личного оскорбления. Мол, как же так, здесь такое творилось, а она и понятия не имела! Упустила из виду! Воображение, будто бы дразнясь, тут же нарисовало мне картину: мать близнецов стоит над нами, уединившимися в кровати, и привычным тоном командует:
– Полегче, Джордж, ты же не хочешь оставить девочке синяки! Фред, нормальные люди так не выгибаются! Следите за своими лицами, мальчики! Да, кстати, а кто из вас, говорите, собирается на ней жениться?
Понадобилась вся имеющаяся выдержка, чтобы не расхохотаться, и я проворно скользнула к задней двери, норовя исчезнуть из поля зрения матери семейства прежде, чем выставлю себя полной идиоткой.
Близнецы к этому времени как раз заканчивали с поручением: несколько оглушенных гномов с головами, напоминающими крупные картофелины, валялись в траве у их ног в ожидании своей очереди быть левитированными за ограду. Мои благоверные, судя по всему, откровенно наслаждались возможностью колдовать вне школы.
– Значит, вот так вы здесь развлекаетесь? – ухмыльнулась я, приближаясь к ним.
– Не-е, – протянул Фред, – обижаешь, – и взмахнул палочкой, поднимая следующего претендента на депортацию. Гном отчаянно упирался, пытался цепляться за траву, но против Левиосы у него не было ни малейшего шанса. – Эй, Рон!
– Что? – донеслось сверху, и из приоткрытого окна показалась всклокоченная рыжая голова.
Поразительная наивность, только и успела заключить я, прежде чем многострадальный гном прилетел точно в лоб младшему из братьев. Негодующий вопль и поток ругательств потонули в оглушительном смехе.
– Вот это уже больше похоже на правду, – пояснил Фред, переведя дыхание, и, притянув меня к себе, вовлек в поцелуй.
Пользоваться заявленным статусом моего «официального» парня ему нравилось даже больше, чем свободно применять магию. Обнимать в открытую, будто бы невзначай касаться волос или брать за руку на виду у матери – Джорджу в такие моменты оставалось лишь гневно сверкать глазами. Кульминация наступила, когда в ответ на наше «Хотим пройтись тут по округе» миссис Уизли вдруг заявила:
– Замечательная мысль! А ты, Джордж, милый, помоги-ка пока мне на кухне.
Ответный взгляд был таким, словно она вдруг заговорила на малоизвестном древнем диалекте. Подобного произвола я допустить не могла, и, махнув рукой на конспирацию, тотчас предложила и свою кандидатуру, аргументируя это тем, что «чем больше рук – тем быстрее управимся». Фред сделал то же самое – и после этого случая наконец сбавил обороты. К вящему разочарованию Рона, который от нечего делать развлекал себя наблюдением за нашим спектаклем, а сакраментальную сцену потом еще несколько раз пытался припомнить:
– Джордж, а ты-то куда? Пойди займись чем-нибудь, не мешай влюбленным! – будто бы эликсир храбрости выпил, не иначе. Уж за пятнадцать-то лет должен был понять, что близнецов дразнить – себе дороже!
– Рон, ты помнишь, сколько лет тете Мюриэль? – вкрадчиво поинтересовался Джордж после очередного выпада в свою сторону.
– Э-э-э, – младший брат озадаченно захлопал глазами, – много?..
– Много, – подтвердил Джордж на удивление миролюбивым тоном, – а знаешь, как ей удалось прожить такую долгую жизнь? – и без промедления пояснил: – Просто она не имеет привычки лезть не в свое дело.
В любом случае, скучать мне не приходилось. Бесконечная суматоха, царящая в доме, затягивала, как в водоворот, а шум, производимый членами наконец-то воссоединившейся семьи, заглушал все прочие тревоги. Занятые тем, чтобы себя не выдать, мы поневоле отвлекались от вопросов жизни и смерти. Конечно, совсем о них забыть возможным не представлялось – да и глупо было бы прятаться за розовыми очками, убеждая себя, что все страшное далеко и минует тебя стороной, – и время от времени к горлу по-прежнему подкатывал комок от мысли о том, что ждет нас дальше; но стоило заслышать приближающиеся шаги миссис Уизли, и на первый план вновь выдвигалась проблема более насущная. С Темным Лордом она, конечно, не шла ни в какое сравнение, однако он, как справедливо заметил Джордж, все-таки и под дверью нас не караулил. По крайней мере, пока.
– Может, она уже подозревает что-то и пытается с поличным нас поймать? – вопрошала я, но близнецы лишь отмахивались:
– Мама у нас по жизни такая. Джейни, солнце, не бери в голову.
Тем не менее, комфортнее мне от этого не становилось. Не знаю, быть может, просто нужно было время, чтобы привыкнуть; может, при знакомстве с чужими родителями всегда так – сравнить мне не с чем, – но рядом с матерью близнецов я неизменно оставалась настороже и ничего не могла с собой поделать. Прежде, на младших курсах, аналогичную реакцию у меня вызывал Перси. В присутствии их обоих, наверное, было бы совсем уж непросто, но, как оказалось, он буквально в прошлом месяце перебрался в Лондон к своей подружке («О, несчастная!» – возопил Фред, картинно заламывая руки) – к моему облегчению и безмерному расстройству обоих родителей.
Так или иначе, стоило отдать миссис Уизли должное: поручений она Фреду с Джорджем старалась больше не задавать, разве что совсем по мелочи. Подозреваю, что в большей степени из-за меня: поняла, что куда они – туда и я, и не хотела обременять гостью, тем более что в ее распоряжении находились еще и Рон с Джинни. А мы пользовались этим без зазрения совести: загорали на крыше – Джордж заклинанием создавал воду, Фред замораживал ее, разбивал на кубики, и мы передавали их друг другу губами, – валялись в траве, летали на метлах над зеленеющими просторами. Один раз даже умудрились метнуться в Лондон. Сказали, что идем собирать ягоды, а сами вызвали «Ночной рыцарь» и полдня гуляли по столице – покатались наконец на речном трамвайчике и на Лондонском Глазе, погуляли по Риджентс-парку и чуть ли не в самый последний момент, спохватившись, купили у уже начавшей собирать свой лоток торговки целое ведро клубники, которое потом с гордостью демонстрировали всей семье.
От Гермионы за это время не было ни весточки, что заставляло ждать их с Гарри прибытия с еще большим нетерпением. Оказалось, что я скучаю по ней сильнее, чем могла себе представить: не иначе как последние события наложили свой отпечаток, сблизив нас еще сильнее, в совокупности с общими тайнами. Не терпелось поскорее расспросить подругу обо всем – в первую очередь, конечно, о Сириусе. В день-икс мы заняли наблюдательный пост на крыльце с самого утра: Рон присоединился тоже, и близнецы, разумеется, немедленно принялись его дразнить – то ли в попытке разрядить обстановку, то ли просто по многолетней привычке. Я же не сводила глаз с дороги – и, как только завидела приближающуюся хрупкую фигурку, опрометью кинулась навстречу.
Ответ на главный вопрос был получен при первом же взгляде на обескровленные, искусанные губы и бледное даже для Гермионы лицо в обрамлении растрепанных волос.
– Ничего, – еле слышно шепнула она, обнимая меня.
– Совсем? – меня обдало холодом. На дворе стоял июль, солнце палило нещадно, но руки в мгновение ока покрылись мурашками. – И с Гарри тоже не связывался? Ни с кем?
– Нет, насколько я знаю… Гарри бы сразу сообщил…
Как же так, пронеслось в голове, как так, если он обещал, уверял, глядя мне в глаза, что обязательно будет на связи – а раз не выходит, не значит ли это… Нет, поспешила я одернуть себя и мысленно обругала последними словами. Не смей, Джейн, не смей и думать о таком. Гермионе сейчас как никогда нужны надежда и поддержка, и грош цена той подруге, что не сумеет ими обеспечить. Поэтому, что бы там мне самой ни казалось, ради нее я обязана поверить в лучшее, дабы передать эту веру и заразить оптимизмом. Знаю, она бы на моем месте поступила именно так, расшиблась бы в лепешку, но не дала мне впасть в отчаянье.
– Так, давай-ка без паники, – я втянула носом воздух и постаралась добавить в голос как можно больше уверенности. – Гарри приедет, расспросим его, вдруг у него всё-таки есть какая-то информация…
– А если нет? – жалобно уточнила Гермиона. Ремень сумки сполз с ее плеча, но она этого как будто не замечала. Должно быть, со стороны мы, застывшие у калитки и не спешащие к дому, смотрелись по меньшей мере странно, но что поделать – неизвестно, когда потом удастся переговорить с глазу на глаз.
– Если нет, напишем профессору Люпину, – решительно заявила я. – Сириус же к нему собирался, может, уже добрался, просто совы не было, вот и не смог ничего отправить… А если и там глухо, будем выяснять через Дамблдора. Он же это затеял, значит, у него должны быть какие-то свои каналы… Величайший волшебник, в конце концов!
– Ох, Джейни! – Гермиона благодарно стиснула мою ладонь, и уголки ее губ чуть приподнялись в вымученной улыбке. – Спасибо… А то я ведь уже места себе не находила, я…
– Гермиона!
Резкий окрик заставил нас обеих синхронно вздрогнуть и обернуться. Миссис Уизли стояла на крыльце, приложив ладонь козырьком ко лбу. Сыновья маячили позади нее: Рон тянул шею так рьяно, что впору было подивиться, как близнецы вообще умудрялись до сих пор удерживать его на месте – уж не заклинанием ли приклеивания? Надеюсь, хотя бы не вечного – а то с них станется…
– Девочки, ну что же вы там застыли? – мать семейства явно не собиралась сдаваться. – Идите скорее в дом!
Обреченный вздох вырвался из моей груди, и Гермиона взглянула на меня с сочувственным пониманием.
– Гарри появится, будет проще, – подбодрила она. – Всё это внимание на него переключится, вот увидишь, – на долю секунды в ее голосе промелькнули раздраженные нотки – отголосками обиды за реакцию на весь тот бред в «Ведьмином досуге» и издевательски крохотное пасхальное яйцо. Еще бы: подобное так просто не забывается. Впрочем, у миссис Уизли почти наверняка другое мнение на этот счет.
– Слава Мерлину, – я возвела глаза к небу. – О, и кстати: если вдруг что, я встречаюсь с Фредом.
– О-о, – брови Гермионы взметнулись вверх. – А Джордж знает?
Я честно попыталась изобразить на лице негодование, но не оценить порыв подруги было невозможно. Собственно, о чем я и говорю: в этом вся она – у самой на душе кошки скребут, но, тем не менее, пытается снять с меня напряжение. Как же нам всем повезло с ней: мне, Гарри, Рону, Сириусу… особенно Сириусу. Только бы и в остальном его не оставила удача…
– Девочки!
– Ладно, идем, – Гермиона отбросила с лица непослушную прядку, – а то уже и правда неприлично становится, – и решительно двинулась к дому. – Здравствуйте, миссис Уизли, ребята!
– О чем это вы там шептались столько времени? – с подозрением уточнил Рон, забирая у нее сумку.
От необходимости отвечать новоприбывшую гостью избавила хозяйка дома, тотчас захлопотавшая вокруг нее с неизменным намерением накормить до отвала. Заверения первой, что она завтракала дома и совсем не голодна, вдребезги разбились о монолитную стену чужой непреклонности. По правде говоря, удивительно, как ни парни – никто из шестерых, – ни Джинни такими темпами еще сами не превратились в пудинги на ножках. Или дело просто в том, что они десять месяцев в году проводят вне дома? Потому что лично я уже с трудом застегиваю любимые джинсовые шорты – а ведь пробыла здесь всего неделю! Вот Сириуса бы сюда – его-то как раз действительно кормить и кормить, в компенсацию за все время голода и лишений…
Взгляд поневоле метнулся в сторону дороги, исчезающей в зелени полей.
Проклятье, ну вот куда он запропастился?..
***
Даже притом, что нас с Гермионой миссис Уизли принимала в буквальном смысле с распростертыми объятиями, это не шло ни в какое сравнение с тем, как она встречала Гарри. Красной дорожки не было только потому, что волшебники понятия не имели о такой традиции – иначе, спорю на свою палочку, полотно нужного цвета тянулось бы от самой точки отправления. Торжественность, которой мать семейства вознамерилась окружить начало первых, как она выразилась, «настоящих» летних каникул нашего чемпиона, немало смущала и его самого, однако нам с Фредом и Джорджем сыграла на руку. Гермиона по обыкновению оказалась права: кольцо бесконечной суеты теперь сомкнулось вокруг Гарри, а мы наконец-то смогли вздохнуть спокойно – настолько, что даже по утрам время от времени начали позволять себе понежиться в постели втроем. Разумеется, за запертой заклинанием дверью, но сама по себе возможность уже дорогого стоила. И тонусом заряжала на целый день вперед.
К сожалению, на ситуацию с Бродягой это не распространялось. Гарри, в свою очередь, тоже не смог ничего прояснить, так что после общего обсуждения моя идея обратиться к Люпину была одобрена единогласно, и Букля в тот же вечер улетела с письмом. Ко всему прочему, за ужином Джордж поднял эту тему вновь – теперь уже при родителях. Начал с того, сколько бедняге Сириусу пришлось вынести, а в итоге с филигранной тонкостью вывел Гарри на диалог и фактически вытянул из него ключевую фразу: что ему не хватает присутствия крестного. И разрази меня Мерлин, если чета Уизли этим признанием не прониклась!
– Вы точно сумасшедшие, – повторяла Гермиона, когда мы с ней, пользуясь возможностью, укрылись в тени раскидистой яблони, пока остальные играли в квиддич. – Как вы вообще себе это представляете?.. Это ведь такой риск, мы не можем подвергать ему всю семью! Да Сириус и сам ни за что не согласится! И Дамблдор не позволит!
– Дамблдор распоряжается в Хогвартсе, но никак не здесь, – напомнила я, с наслаждением затягиваясь сигаретой из привезенной ею пачки. – А риска не больше, чем в Хогвартсе или Хогсмиде. Тут тоже не станут искать. Никто в здравом уме не предположит, что Уизли могут сами покрывать преступника, – несмотря на то, что последнее слово я произносила с нескрываемым сарказмом, Гермиона при звуке его все равно недовольно сверкнула глазами.
– Вот именно, – пробормотала она, отворачиваясь. – Безумие… всё это, – и спрятала в ладонях вспыхнувшее лицо, окончательно убеждая меня в том, что имеет в виду не только наши манипуляции, но и свое собственное внутреннее состояние. Черт возьми, я настолько привыкла считать ее всезнающей и мудрой не по годам, что порой забываю, что на самом-то деле ей всего пятнадцать и романтическая сторона жизни для нее в новинку.
– Слушай, ну неужели ты бы не хотела, чтобы он тут появился?
– Да какая разница? – вскинулась подруга. – Мерлина ради, мы ведь даже не знаем, где он и что с ним! Если бы мои желания решали хоть что-нибудь…
Смотреть на то, как она запрокидывает голову или высовывается из окна с надеждой различить в небе приближающееся белое пятно, было больно физически, и я не уставала поражаться ее выдержке, позволяющей как ни в чем не бывало держать лицо перед остальными: болтать с Джинни, хвалить стряпню миссис Уизли, поучать ни о чем не подозревающих Гарри и Рона. Будучи не в силах видеть ее терзания, я уже склоняла близнецов к тому, чтобы наведаться в Хогвартс, к Дамблдору, когда наконец-то вернулась Букля с ответом – долгожданным настолько, что мы при виде нее хором издали ликующий клич, отчего миссис Уизли, переправлявшая на полку только что вымытую посуду, выронила палочку, и Нора содрогнулась от звона.
Опасаясь, что письмо может попасть не в те руки – при нынешней обстановке и прогрессирующей паранойе Министерства этот вариант исключать не стоило, – мы ни словом не упоминали в нем истинную причину своего беспокойства. Интересовались, как дела, здоровье, работа – словом, ни дать ни взять, обычная дань вежливости учеников бывшему преподавателю, и только в самом уголке пергамента красовалось изображение черной собаки. Об анимагической способности Сириуса до сих пор было известно лишь узкому кругу людей, и постороннему эта картинка не сказала бы ничего, зато Люпин не мог не понять зашифрованной части послания.
«Дорогой Гарри! – крупным, размашистым почерком.
– Было очень приятно получить от тебя письмо. Осмелюсь поздравить тебя с чемпионством, несмотря на всю ту череду событий, которые его окружили. В любом случае, ты проделал колоссальную работу, и я, как твой учитель, пусть даже и бывший, очень тобой горжусь.
Спасибо за твое беспокойство, но в нем нет нужды. У меня все в порядке. Сейчас нахожусь в Лондоне, но уже в ближайшие дни буду вынужден отбыть по делам. Тебя же как всегда прошу быть осмотрительнее и осторожнее – это никогда не помешает. Надеюсь, ты хорошо проведешь лето.
С наилучшими пожеланиями,
Ремус Люпин».
Сразу под подписью красовался грязный отпечаток лапы.
– Это Сириус! – с воодушевлением воскликнул Гарри, едва успев по диагонали просмотреть текст, который, как и наш, похоже, не нес в себе никакой информационной ценности. – Он уже присылал мне такое, это точно он! Значит, они вместе, и он в порядке!
– Но почему тогда он сразу не написал, как только добрался? – вопросил Рон, и, судя по взгляду, брошенному на него Фредом и Джорджем, они в кои-то веки были с ним согласны.
– Это вообще собачья лапа? – Джинни протиснулась между братьями и вгляделась в пергамент. – В смысле, не волчья? А то вдруг он не понял…
– Нет, это Сириус, – решительно заявила Гермиона. – Я имею в виду, собачий след, – тут же поправилась она: не иначе как и у самой где-нибудь в укромном уголке хранились листки с таким «автографом». – Меня больше другое интересует: он явно не просто так упоминает Лондон и свои планы. Выходит, они оба куда-то уезжают?
– Говорил я вам, – проворчал Рон, – нечего загадки лепить, спросили бы все напрямую и не гадали сейчас!
– О да, – огрызнулся Фред, – а еще лучше было бы объявление в «Пророк» подать! «Отзовись своим друзьям, Сириус Блэк, мы ждем тебя в Норе, карту выслали с белой совой». Ты совсем дурак, что ли? Или забыл, что его Министерство ищет? И что мы все теперь тоже не на лучшем счету?
– То, что Люпин тоже не напрямую ответил, только подтверждает, что мы не зря перестраховались, – заметила Гермиона, сдвигая брови. – Может, за ним следят? Министерство и так старается не выпускать оборотней из виду, а уж его, да еще и в свете последних событий… Все ведь знают, что он предан Дамблдору.
– Но если так, зачем было посылать к нему Сириуса? – Джордж побарабанил пальцами по столу. – Туда, где следят, можно сказать, под прицел…
Ткнуть его локтем я не успела – впрочем, Гермиона в любом случае задалась бы этим вопросом. Я медленно перевела на нее взгляд, отмечая вновь сжавшиеся в нитку губы.
– Дамблдор знает, что делает, – глухо проговорила подруга. Длинные ресницы опустились на мгновение, но тут же взметнулись вновь. Секундная слабость – большего она себе не позволила.
Хотелось, тянуло спросить, неужели она и правда так верит в директора? Конечно, мудрость и величие его сомнениям не подлежали, но все же – как-никак, речь шла о судьбе Сириуса. Можно ли было в такой ситуации всецело полагаться на решение одного-единственного человека? Не следовало ли нам предпринять что-то еще?
Гермионе я своих мыслей не озвучивала, дабы не тревожить ее еще больше, однако поделилась с Фредом и Джорджем – и тем не менее, даже они, ненавидящие бездействие ничуть не меньше, не сочли вмешательство необходимым.
– А что мы можем? Ну явимся в Хогвартс, так Дамблдор тоже скажет нам в это не лезть. Люпина даже если найдем – только внимание лишнее привлечем, подозрение вызовем.
– Дамблдор бы никогда не послал Сириуса туда, где его действительно могли бы разоблачить, – в один голос уверяли меня близнецы. – Нам нужно верить ему, солнце, потому что иначе… – эту фразу никто не заканчивал, но пауза говорила больше любых слов. Слишком многое сейчас держалось на этой вере и делалось во имя нее – а в противном случае попросту лишилось бы всякого смысла.
Мы втроем сидели за столиком на заднем дворе и лениво перекидывались в карты: солнце уже клонилось к закату, раскрашивая небо в самые разные оттенки розового, желтого и фиолетового, где-то в траве стрекотали кузнечики, а в нескольких шагах от нас миссис Уизли и Джинни развешивали свежевыстиранное белье. Я украдкой следила за ними боковым зрением, дожидаясь момента, когда сумею достать сигареты, и потому никак не могла сосредоточиться на игре, что, впрочем, нисколько меня не расстраивало.
– Ну же, Джейни, что с тобой, где твой азарт? – поддел Фред, жестом фокусника выкладывая козырной туз.
– Счастливый в картах несчастен в любви!
– Это сейчас был комплимент, да? – братья озорно переглянулись. – Намекаешь, что тебе повезло, а нам – не очень?
Оскорбленная, я вскинула голову, готовясь разразиться гневной тирадой, но осеклась на середине вдоха. За спинами близнецов вдоль кособокой ограды неторопливо трусил, помахивая хвостом, тощий чёрный пес со сверкающими глазами.
– ГЕРМИОНА! – завопила я что есть мочи, вскакивая на ноги. Колени зацепили столешницу – наверняка останутся ссадины, но во мне все буквально рвалось вверх, будто в это мгновение из мира исчезла гравитация или я вновь оказалась на воздушном шаре, возносящем меня к небесам. – ГЕРМИОНА!
– Джейн! – миссис Уизли, обернувшись на нас, с осуждающим видом уперла руки в бока. – Почему ты орешь, как будто увидела Гри… О, Мерлин! – футболка Рона выпала у нее из рук.
– Гарри! – в тон мне заорал Джордж, и я только тогда сообразила, что едва не разоблачила подругу, а он героически спас положение. – Гарри, сюда!
Застучал топот шагов по лестнице, лихо просвистел ветер в ушах, и пальцы зарылись в покрытую пылью черную шерсть. Гермиона, Гарри и Рон отстали лишь на несколько секунд, преодолев расстояние от дома со скоростью, достойной трансгрессии, и вот мы уже вшестером облепили Сириуса, а он вертелся между нами как волчок, норовя каждого обнять лапами – целый, живой, невредимый… Гермиона едва сдерживала слезы, и я, глядя на нее, тоже ощутила, как начинает жечь в уголках глаз. Действительно – гора с плеч свалилась!
– Так, а ну-ка живо все в дом! – зазвучал сверху грозный голос.
Миссис Уизли возвышалась над нами, недовольно поджав губы.
Широкие улыбки Гермионы и Гарри враз погасли, и я ощутила, как аналогичная участь постигает и мою. Конечно, это и впрямь слишком большой риск, особенно сейчас; и реакция вполне понятна, но… Святые небеса, Сириус ведь шел сюда пешком из Лондона! Проделал такой путь! Сам-то он наверняка рассчитывал устроиться где-то поблизости, в какой-нибудь норе или сарае, просто чтобы быть поближе к крестнику и своей девушке, и все же… можем мы хотя бы еды ему вынести?
– Мам, – Фред прочистил горло, – это…
– Я знаю, кто это, я не страдаю расстройством памяти, – оборвала она и взволнованно оглянулась на дом Лавгудов, высящийся в отдалении. – А вы чего не поняли из того, что я сказала? Идите все в дом сейчас же!
Все!
Изумленный вздох за моей спиной стал доказательством того, что упор на последнем слове мне не почудился.
И, кажется, в этот момент я бы наконец-то смогла овладеть заклинанием Патронуса.
