Глава 24. Дружба - это один разум в двух телах*
Сентябрь - тяжелый месяц.
Так бурно начавшийся триместр грозил стать самым скучным за все семь лет учебы в Хогвартсе.
Поттер, в очередной раз встретившийся с представителями Аврората, затосковал по своему скрытому от чужих глаз дому. Хорошо еще, что Дамблдор великодушно взял всю вину за это столкновение на себя (что, по мнению Гарри, было правдой). В самом деле, под носом великого волшебника использовались непростительные заклинания, а сигнальный маячок сработал только под конец их «милой» встречи с одержимым.
Что касается Нотта, то Гарри не видел однокурсника вот уже две недели. И не сказать, чтобы он сильно переживал по этому поводу. Пару раз они с Ноттом сражались рука об руку, когда на кону стояла честь Слизерина. Но дальше школьных стен их сотрудничество теряло всякий смысл, поэтому Гарри не был сильно удивлен, когда узнал, что его однокурсник – слуга Лорда. Раздражало иное: молодой человек и не пытался бороться с очень болезненным для ментальных щитов вторжением в собственный разум. Более того, он сам раскрыл свои мысли, сделав себя, по сути, тухлым куском мяса для Хозяина. Падалью, которая вызывала бы только неприятные воспоминания, чтобы вскоре быть замененной на более приятные эмоции. От этой слепой преданности чему бы то ни было Поттера откровенно тошнило. Какая разница, служишь ты Добру или Злу? В конечном счете, ты все равно на побегушках одной из сторон, ты – раб, лишенный права жизни.
Злость на опозорившего свое чистокровное имя Нотта, Пожирателей и собственную беспомощность с каждым часом подтачивала гору терпения и понимания в душе слизеринца, и Поттер уже не был уверен, что посвятит жизнь квиддичу. Точнее сказать, он окончательно свыкся с мыслями о карьере стража правопорядка, хотя в Аврорат его по-прежнему не тянуло. Орден Феникса тоже не годился в качестве места работы, так как официально не существовал. Дело было даже не в деньгах – об этом позаботились предки задолго до его рождения – Поттер и сам не мог понять, почему его тянуло найти государственную организацию, в которой он чувствовал бы себя как все: дохлым офисным планктоном, и считал бы часы до конца рабочего дня. К магглам в полицию что ли податься?
Малфой, кажется, подумывал об Отделе Тайн. Логика в этом выборе присутствовала: аристократ, собиравшийся посвятить себя фамильному бизнесу, не желал мелькать на будущей работе, являясь предметом насмешек. Нападение на него и его невесту только подтвердило его опасения: все уважение и обожание, с которым смотрели на него слизеринцы почти шесть лет, оказалось пустым звуком, обычной фальшивкой. Его вчерашние прихлебатели, не задумываясь, подняли на них свои палочки, едва появилась такая возможность. Вот уж поистине змеиная изворотливость. Он не мог позволить себе быть слабым, хотя ощущение беспомощности сковало его крепче, чем самые крепкие наколдованные путы. Просто осознать, что ты не смог защитить свою вторую половину, да еще и подставил единственного друга, отравляло каждый его день.
Дафна, привыкшая быть в тени Малфоя, реагировала на происходящее на удивление спокойно. Впрочем, в душе девушки бурлил океан противоречивых эмоций, но, глядя на поникшего любимого, она просто не могла себе позволить выплеснуть свои страхи. В очередной раз, бессильно смотря, с какой уверенностью бросился защищать своих друзей Поттер, она пообещала себе больше никогда не впутываться в столь опасные авантюры. И Драко не пускать, как бы он не рвался на помощь к единственному другу. Это не их война. Они слишком слабы, чтобы встать против всего мира. Может, у Поттера и не было выбора с самого детства, но у них двоих он был по праву рождения. Отречься от семьи и встать на другую сторону для чистокровных волшебников, носивших древнейшие фамилии, уже было подвигом. Не слишком ли много жертв ради призрачной победы?
Что касается Блейза, тот подошел к проблеме философски: ни единым словом не намекнул на то, что недоволен сложившийся ситуацией. Хотя и постарался оградить себя от общения с опасными личностями, входившими в первую пятерку разыскиваемых Волдемортом врагов.
Напряжение между друзьями нарастало, но слизеринцы, привыкшие переживать собственные неурядицы самостоятельно, упорно не замечали общей проблемы.
На Трансфигурации как всегда было тихо. Рассчитав собственные анимагические ипостаси, волшебники взялись за изучение самого процесса превращения. Долгожданное практическое задание состояло из нескольких этапов: превращения неживого предмета в живой и трансформации одной сущности в другую. Для удобства трансформировали учебники по другим предметам, время от времени сверяясь с записями в своих свитках и справочниках. Работали в парах: в самом начале выяснилось, что половина студентов благополучно забыла программу предыдущих курсов.
Драко по привычке собирался встать рядом с Поттером, но Дафна так жалобно смотрела на своего жениха, что парень сдался. Гарри лишь понимающе улыбнулся, ища глазами нового партнера. Понимание давалось не то, чтобы очень легко, и он не без удовольствия мысленно проговорил новый статус друга: «Сэр подкаблучник – несостоявшийся Лорд Малфой». Голосом Добби это звучало особенно мило.
- Мне можно потренироваться с тобой? – гриффиндорка смущенно опустила глаза, заставив Гарри искренне улыбнуться.
Уже внимательнее оглядев помещение, Гарри взмахнул палочкой. Из трех горшков, сиротливо приютившихся на подоконнике рядом со столом учителя, один проворно прыгнул к ним на парту.
- Почту за честь, Гермиона. Ну, в кого превратим этот мужественный кактус?
Девушка немного подумала. Поттер с удивлением отметил, что учебник гриффиндорки так и остался неоткрытым.
- Думаю, в крысу. Грызуны достаточно развиты. А ее превратим в птицу.
Гарри обдумал ее предложение, но все-таки решил предложить альтернативный вариант. В принципе, выбор животного не был столь важным: искусственно оживленные предметы не обладали и половиной свойств, присущих оригиналам. Скажем, взлетевший голубь не стал бы портить ученикам мантии, даже поклевав что-нибудь перед полетом (наивные магглы считали, что все голуби – это птицы мира, хотя для торжественных церемоний им поставляли именно наколдованных). Так что тут стоял вопрос нахождения самого простого варианта.
- Думаю, проще обратить растение в кошку, а кошку – в мышь. – Озвучил свое решение Гарри.
- Почему так? – Удивилась Гермиона, но сразу отвергать предложение не стала.
Эх, определенно, сложись жизнь иначе, и они могли бы стать лучшими друзьями. Гермиона не высказала ни капли недовольства тем, что ее план скорректировали. Просто искала слабое место в своих рассуждениях. Так и хотелось повернуться к парте друзей и заявить: «Учись, Дафна, быть человеком разумным».
- Они оптимально близки, если судить по расчетам. К тому же мы уже обращали учебники в кошек. Помнишь?
- Конечно. Пятый курс. Мы тогда к экзаменам готовились. – Кивнула девушка, улыбаясь.
Превращение живого в неживое они проходили еще на первом курсе. Потом вернулись к этой теме на третьем. Наконец, на пятом они научились четко управлять процессом, трансфигурируя предметы и животных по строго оговоренным параметрам. Только тогда сделанные из фамильяров сосуды стали изящными и красивыми и перестали напоминать бесформенные ведра. А полученные в результате животные не имели лишних конечностей и обладали свойственными для конкретного вида повадками. Без казусов, конечно не обошлось. Например, у Невилла после повторного обращения жаба обзавелась легкими прозрачными крыльями как у стрекозы. Томасу и вовсе пришлось расстаться со своим книззлом: трансфигурация повредила обманные чары шарма, и вместо упитанного крупного магического животного, неумолимо напоминавшего перса, перед хозяином предстала полудохлая облезшая морская свинка. Вот что у торговцев - нелегалов называлось: «Подложить свинью». У его друга Финнигана школьная сова начала лаять и рычать. Птица, сама ужаснувшись новым способностям, до сих пор ухала, заикаясь, чем веселила три оставшихся стола в Большом Зале. Грифы делали вид, что все нормально. В общем, после школы парням будет, что вспомнить.
- Начнем наш эксперимент?
Как и следовало ожидать, кошка из кактуса получилась немного пришибленной: вместо того, чтобы моментально сбежать от садистов – создателей, она легла на спину и принялась перебирать лапами, словно играясь с невидимой бабочкой. Точь-в-точь плотоядный кактус - гибрид, которым, по сути, и являлась.
Поняв, что созданный ими объект передвигаться по комнате не собирается, ребята быстро обсудили новое заклинание, и вот перед ними уже лежит ощетинившаяся крупная крыса. Хотя окрас животных был скопирован с горшка растения, но звери вели себя абсолютно по-разному, значит, задание можно считать выполненным.
-Прекрасно, мистер Поттер и мисс Грейнджер! По пятнадцать баллов Слизерину и Гриффиндору! Пока есть время, занесите свои наблюдения в конспекты и… мистер Поттер, отойдите вы от крысы. Даже наколдованное животное способно чувствовать вторую ипостась.
Гарри довольно улыбнулся и отошел к парте, радуясь, что профессор ни словом не обмолвилась о вреде превращений, который они нанесли волшебному растению. Зачем вообще Спраут потребовалось выводить этот гидрид? Ей дьявольских силков, которые постоянно калечат неопытных первокурсников, мало?
Подхватив сумку, он быстро пересел к ожидавшей его Гермионе, и вдвоем они удивительно легко обнаружили взаимосвязь между превращениями. Девушка записывала все подробно, подмечая каждый нюанс, даже изменения оттенков на шкурах. Поттер отделался быстро, создав объем за счет размашистого подчерка. Теория - это очень хорошо, но он был и остался практиком.
Гарри с любопытством следил за успехами однокурсников. Уизли с Томасом создали какого-то шестипалого монстра, напоминавшего толстую морскую свинью, причем, саблезубую (видно, Дин до сих пор тосковал по своему несостоявшемуся фамильяру). Животное, испугавшись самого себя, шустро рвануло от волшебников, легко перепрыгнув с одной парты на другую и испугав пушистого обаятельного крольчонка Дафны и Драко до полуобморочного состояния. Белый пушистик вышел из под палочки возмущенной Гринграсс. Если сулить по лицу раздосадованного Малфоя, тот сегодня не отказался бы от крольчатины на обед.
Макгонагалл следила за охотниками и хищником с научным интересом, время от времени помечая что-то в небольшом журнале. Видимо, ее заинтересовал вид и место в общей классификации этого чуда природы.
Гермиона меж тем закончила свой опус на нескольких пергаментах и отложила перо. Понаблюдав за гонкой однокурсников, она осторожно поинтересовалась:
- А твоя форма какая?
Гарри молча передал ей свои расчеты, не желая пропускать бесплатного шоу.
Оглядевшись, он чуть выдвинулся вперед и протянул левую руку в направлении сказочного животного. Сосредоточившись на заклинании притяжения, он мысленно потянулся к хищной свинке. Животное к себе интерес заметило, но явно не оценило. Даже зубами не клацнуло.
Черт, вот тебе и часовые медитации перед сном. Даже простенькое «акцио» без палочки не особо выходит. Поттер нахмурил брови и поменял руку. Все-таки правая кисть была привычней для колдовства.
Сосредоточившись на объекте, слизеринец несколько раз мысленно повторил заклинание. На мгновение он даже ощутил прикосновение к жесткой шерсти, но, когда парень открыл глаза, живность едва ли сдвинулась на пару сантиметров. Да и то зверюга могла просто шагнуть в его сторону от сделанной им только что лужи. Голуби, и те умнее!
Разозлившись, Гарри от души пожелал неблагодарной свинье улететь куда подальше и, сделав пасс рукой, послал ей мысленный импульс.
Дико завизжав, зубастый комок оторвался от парты и, кувырнувшись в воздухе, влетел в руки создателя, безуспешно пытавшегося добраться до нее все это время. Рон издал победный клич, словно поймал снитч в решающем матче, и поспешил к согнувшемуся от смеха Дину.
- Мистер Уизли, почему вы не воспользовались магией, а гонялись за своим учебником по чарам лично? – Профессор шоу явно оценила, но даже для своего факультета поблажек делать была не намерена.
Тем более что этот чудо – свин перепугал почти всех наколдованных животных. Дисциплина – вот залог хорошего образования. А эти двое умудрились превратить зрелищный урок в балаган.
- Профессор, но «Акцио» почти не воздействует на живые объекты…
Гарри чуть по лбу себя не хлопнул с досады. Точно! Какой же он дурак! Собирается овладеть беспалочковой магией, а сам не помнит основ волшебства. Все, пора заканчивать разучивать новые заклинания с такой скоростью. Иначе к концу года он сможет убить Волдеморта одним взглядом, а вот Ж.А.Б.ы завалит. Хороший герой получится!
- И это – единственное известное вам заклинание? Поинтересуйтесь у профессора Флитвика. Уверена, он посоветует вам полезную литературу. Заканчивайте задание. И уберите… за вашим временным питомцем.
Два гриффиндорца были похожи на сахарные свеклы. Но красный цвет стыда, заливавший их щеки, стал насыщенно пурпурным, когда они увидели, что стоявшие за спиной профессора немногочисленные слизеринцы изобразили бурные аплодисменты.
- Да, профессор.
К счастью, старая кошка поведения змей не заметила: Макгонаналл поспешила проверить, насколько полученный из кролика еж соответствовал реальности. Дафна и Драко получили по десять баллов (хотя профессору не слишком уж понравились иголки животного) и вернулись к своей парте, чтобы записать основные закономерности.
- О! мне, наверное, стоит бояться тебя. – Чуть рассеянно улыбнулась Гермиона, возвращая ему лист.
Поттер фыркнул: исходя из ее логики все, кто сегодня присутствовал на занятии, должны были впадать в ужас от одного его взгляда. А Лонгботтому просто цепенеть и вспоминать про пони. Но мечтам не суждено сбыться.
- И как, разочарована?
- Нет. Просто после слов профессора я подумала, что ты должен обращаться в кого-то из семейства кошачьих. Даже представила себе черного кота с зелеными глазами. Просто мечта любой девочки. Было бы мило.
Гермиона при этом округлила глаза и захлопала ресницами. Сложив ладошки вместе, она прижала их к щеке и, подумав с секунду, сложила губы бантиком. Сходство с Лавандой Браун стало невероятным.
Гарри кашлянул в кулак, пытаясь скрыть рвущийся наружу смех. О, да! Этому котенку не хватало еще белого зигзага на лбу в виде молнии и все, можно забирать на живодерню.
- Да я итак буду милым. И миниатюрным. И обо мне будут мечтать богатые и обеспеченные женщины. – Попытка скопировать манеру Мафлоя растягивать слова провалилась, и он поспешно добавил: - А ты кем будешь?
Гермиона быстро протянула ее лист с расчетами и, перестав изображать пустоголовую однокурсницу, уже серьезно заметила:
- О, да. Сумки из змеиной кожи – такая редкость. А о пользе яда я вообще боюсь подумать. Ты редкий экземпляр, Поттер. смотри, не попади в Красную книгу. В раздел вымерших животных.
Гарри представил, как его в змеиной шкуре ловят Пожиратели, а Темный Лорд в порыве гуманизма, наносит не снимаемые чары, запрещающие обратную трансформацию. И как его используют в качестве источника редкого ингредиента, отправив на заслуженную пенсию любимицу красноглазого волшебника. Просто портрет маслом: Нагайна в печали. Гарри, конечно, не был аномальной змеей с телом удава и ядом василиска. Но и его шкуру при желании можно было использовать в зельеварении.
Что касается Грейнджер, то ее звериной ипостасью оказалась белка. Странно, Гарри почему-то думал, что это будет сова или филин. Не по годам мудрая ведьма точно не ассоциировалась со скачущей по деревьям рыжей прохвосткой. Скорее уж младшая Уизли могла бы иметь такую форму. Но не просто же так Шляпа отправила Грейнджер на Гриффиндор, верно?
На нумерологию ребята отправились вместе. Гарри уже порядком устал от осуждающих взглядов Гринграсс, а Гермиона предпочитала передвигаться по замку без трещащих без умолку одноклассниц, хотя иногда могла пройтись вместе с младшей Уизли, учившейся на шестом курсе. Расписание для семикурсников составлялось индивидуальное, так что почти на каждом продвинутом курсе присутствовали представители всех четырех факультетов. Исключение составляли предметы, на которые изначально не было записано ни одного представителя факультета (например, прорицание, которое игнорировали слизеринцы, или Уход за магическими существами, который посещали лишь пара грифов да барсуки). Были и уникальные предметы, ничего кроме раздражения не вызывавшие. Каким образом История Магии стала обязательной для всех школьников, вне зависимости от полученной проходной оценки, осталось загадкой. Правительство, так долго не интересовавшееся уровнем образования, вдруг воспылало страстной любовью к рассказам о бесконечных гоблинских восстаниях, и заставило мирное население внимать их чувствам. Уровень знаний эти уроки не приносили, зато давали возможность доделать домашние задания или просто выспаться. Ходили даже слухи, что в следующем году на место призрака пришлют нормального (и даже живого!) профессора, но выпускников этого года подобная информация волновала мало.
Переглянувшись, ребята снова сели вместе, чем вызвали смешки однокурсников и улыбку профессора. Вечный тендем Малфой – Поттер порядком надоел преподавателям. Наличие таланта у ребят было очевидным, но их постоянное общение и шутки кого угодно за столько лет могли вывести из себя. Гринграсс же тормозила все попытки нового напарника развлечься за чужой счет, чем вызывала у учителей немое одобрение. Поттер, сосредоточившись на учебе, начал демонстрировать поистине удивительный уровень мастерства, что заставило коллег задуматься, а достаточно ли они нагружали его ранее. Словом, столь удачная смена дислокаций позволила профессорам заняться непосредственно своей работой, не отвлекаясь на замечания и снятие баллов.
Вычисления для очередного прогноза заняли почти всю пару, так что на обед школьники шли уставшими. Расписание в этом году составляли тролли. Как иначе объяснить, что в конце недели у них было такое количество по-настоящему трудных предметов?
После обеда шли руны, и тут уж Гермионе пришлось помогать Поттеру. Такое количество значков и их значений в голове парня просто не помещалось. Тем не менее, он был настроен оптимистически, понимая, что свободно этим предметом владеет разве что учитель. Ну и Грейнджер, с видом одержимого сейчас листавшая толстенный справочник, ища какую-то руну, известные значения которой не вписывались в общий контекст. На его попытку помочь она лишь фыркнула, выдав что-то витиеватое по поводу его способностей мыслить аналитически, и парень предпочел расслабиться. Задание они все равно делают совместное. Так зачем паниковать?
Учеников в классе было меньше, чем на других предметах, и это не удивительно. Руны были нужны в основном исследователям, артефакторам и заклинателям, а в обычных профессиях почти не встречались. Так зачем совершать насилие над личностью в попытке выучить эти талмуды? Драко, оторвав взгляд от своего пергамента, демонстративно закатил глаза, и вернулся к работе. Вот странное дело, решил Поттер себе жизнь испортить, записавшись на этот курс, а Малфой почему-то составил ему компанию. Нет, сам Гарри трижды проклял день, когда поддался на уговоры четверокурсницы, заявившей, что пойдет с ним гулять, только если он будет посещать руны. А ведь первый семестр тогда уже начался! И Поттер буквально выбил из Снейпа разрешение посещать этот курс! И, главное, зачем? Чтобы показать Дафне, что у него есть девушка. Стоит ли говорить, что когда эта девушка спустя три встречи у озера, объявила, что любит Диггори, Гарри от всего сердца в мыслях пожелал им семейного счастья? Одно дело было гулять с популярной рейвенкловкой, и совсем другое – слушать болтовню Чжоу Чанг. Не желая показывать, что вполне доволен таким раскладом, он озвучил последнюю мысль вслух. Кроме Гринграсс об их встречах знало не так много человек (все-таки личная жизнь тринадцатилетнего подростка не настолько интересна как у студентов выпускного курса). Но о том, что Поттер и Чанг – непримиримые враги на поле и в жизни, не знал разве что глухой и слепой. Говоря словами Драко и Сириуса, проявивших удивительное единодушие, любовь Поттера к рейвенкловкам такая же как у Хагрида к соплохвостам – необъятна и неизлечима. Видимо, поэтому он до сих пор посещает эти уроки, хотя несколько раз пытался отказаться изучать этот курс и даже прогуливал больше месяца (Снейп и одного раза не простил, а уж когда он заявился к нему с новой просьбой, просто послал школьника куда подальше – на занятия).
Едва прозвенел звонок, Поттер поставил точку в своих расшифровках. Подписав пергамент, он покидал свои вещи в сумку и обернулся к однокурснице, еще не закончившей трактовать отрывок. Сегодня они работали над каким-то законодательным актом времен Мерлина, смысл которого и на современном английском отсутствовал. Или ему только так показалось?
- Ау! Свобода! Гермиона, пора по гостиным. – Сам Гарри едва не подпрыгивал от удовольствия.
Конечно, вечером его ждали занятия с Дамблдором и Макгонагалл, но сейчас он мог спокойно посвятить пару часов себе любимому и выспаться, наконец.
- Лично у меня в полночь еще астрономия. – Улыбнулась девушка, собирая свои вещи.
Гарри нетерпеливо схватил свой и ее пергаменты и отлевитировал их на кафедру. Покачав головой, профессор вернулась к изучению своего справочника.
- Почему ты ее не бросила? Такая скука, по-моему.
- Эта скука хотя бы не мешает другим занятиям. Пришел, отзанимался, вернулся, уснул. Все. Мало ли, что мне понадобится при собеседовании. Не получить работу только из-за незнания какого-нибудь спутника далекой планеты будет обидно.
- Ты либо в бюро погодных аномалий собралась устраиваться, либо к невыразимцам. Или задумала сместить Треллони с должности? – хмыкнул Гарри, пропуская ее вперед.
Девушка благодарно кивнула.
- Раскусил. Мне не дает покоя, что эта карга занимает целую башню! Ты бы слышал, о чем разговаривают Патил и Браун в спальне. Чаинки, спутники не в том доме. А еще сон, в котором тролль делает предложение руки и сердца русалке, оказывается, вещий! Ты только представь, он означает деньги! – Гермиона говорила все это с таким серьезным видом, что Поттер невольно посочувствовал ей и лишь потом засмеялся.
- И кому такая бурда приснилась? Только не говори, что Филчу.
- Не знаю я. По-моему, Рону, когда он заснул на Прорицании. Ты в этой башне хоть раз бывал? Ты знаешь, что там накурено?
Гарри кивнул, все еще улыбаясь. Благовоний предсказательница не жалела, а от тошнотворной вони полыни у кого угодно галлюцинации случатся. Там не то что видение – предсказание выдать можно, не поморщившись. И как Дамблдор эту шарлатанку терпит?
- Ну а все-таки? Неужели я настолько плох, что не могу сделать простенький прогноз? – обезоруживающе улыбнулся Гарри.
Гермиона бросила на него красноречивый взгляд, будто говоря, что не собирается произносить элементарные вещи вслух, но все-таки улыбнулась.
- Со вторым угадал. Хочу заняться изучением артефактов.
Гарри с подозрением посмотрел на гриффиндорку. Еще месяц назад в доме Уизли она собиралась идти сражаться с мировым злом, отстаивая права магглорожденных. Да и при защите Хогвартс – экспресса показала себя отлично. В честь чего вдруг такие перемены?
- Одно дело планировать. И совсем другое – попробовать. Я безумно испугалась тогда. Знаешь, когда ты и Малфой ринулись сражаться, я… Я поняла, о чем ты тогда говорил. Наверно, стоит поговорить с Виктором еще раз. Контракт с английским клубом можно и разорвать. Жизнь дороже.
Поттер кивнул, соглашаясь с ее выводами. Странно, но когда он говорил ей об этом, он и сам верил в правильность такого решения. А теперь, в очередной раз побывав в сражении, он и сам не мог понять, почему вдруг засомневался в привлекательности карьеры ловца. На худой конец, можно ведь вложить часть наследства в какой-нибудь более серьезный бизнес (хотя разлетавшиеся с прилавка товары Уизли приносили неплохие доходы уже сейчас). Вокруг столько всего интересного, а он очень не вовремя начал прогибаться под общественным давлением.
- А ты решил изменить мечте? – грустно улыбнулась девушка, уловив перемену в настроении однокурсника.
Они дошли до главной лестницы и теперь стояли около одной из ниш, не спеша расходиться по гостиным.
- Меня пугает перспектива соревноваться с самим Крамом в английской лиге. – Постарался пошутить Гарри, но вышло как-то грустно.
-Виктор будет тебе безмерно благодарен за такой щедрый дар. Теперь, я уверена, утащить его из Англии можно будет только в мешке и обездвиженным. – Фыркнула Грейнджер, сложив руки на груди. – Ты решил стать аврором как отец? Прости, что спрашиваю.
Пару мгновений он внимательно осматривал коридор и ближайшие лестничные пролеты. Студентов в радиусе нескольких метров не наблюдалось, поэтому Поттер позволил себе чуть-чуть расслабиться.
- Все в порядке. Просто в последнее время я только и делаю, что тренируюсь. Может, квиддич и приносит радость болельщикам. Но авроры спасают их жизни. Не то чтобы я любил быть во главе, но вдруг мои знания помогут кому-то выжить?
Он еще раз нервно обернулся, словно боясь, что кто-то из студентов его подслушает. Ему и самому была дика мысль, что однажды он сможет командовать кем-то. Вряд ли ему удастся победить Волдеморта в одиночку, а волшебников, знающих о слабостях Темного Лорда, не так уж и много. Неплохо бы свалить все это на Дамблдора. Но старый волшебник почему-то был уверен, что Поттер был избран для этой миссии. Поэтому у Гарри было ровно два выхода: идти тренироваться и готовиться к сражению или запереться в библиотеке и найти очень убедительные аргументы в пользу своего отказа.
- Думаю, ты сам поймешь, где твое место. Для квиддича не нужно дополнительное образование. А Аврорат приобретет в тебе очень ценного сотрудника. Ты честный и добрый, Гарри. Удивительно, что шляпа отправила тебя не на Гриффиндор. Но, как видишь, мы все равно смогли подружиться. – Девушка уверенно положила руку на его плечо и слегка сжала, выражая поддержку, но заметив удивление парня, резко отдернула руку. – То есть я надеюсь, что смогли.
Поттер искренне улыбнулся и, шагнув к смущенной гриффиндорке, одной рукой обнял ее за плечи.
- Я о таких друзьях только мечтал.
Кабинет трансфигурации встретил его приятным чуть приглушенным светом. На подоконнике мирно посапывал измучившийся за день плотоядный кактус Спраут, в углу были свалены забытые студентами учебники. Сколько человек после выходных явятся с невыполненными домашними заданиями. Что ж, школьные кубки снова будут блестеть после недельных отработок. Не все им с Малфоем и Филчем заботиться о чистоте Хогвартса.
- Рада снова видеть вас, мистер Поттер. – Макгонагалл позволила себе легкую улыбку. – Должна признаться, ваш звериный облик меня немало удивил.
- С ним будут какие-то проблемы? Может быть, мне стоит отказаться от занятий?
Голос подвел хозяина, раскрыв только что наметившиеся планы. Слишком уж он надеялся отвязаться от очередных факультативов. Отец был анимагом? Ну и что с того? Олень – он олень и есть, раз самостоятельно решил угробить три года жизни на этот раздел магии. Нет, ради лучшего друга Гарри сделал бы то же. Но Подкаблучник обыкновенный – это не звериная форма оборотня, а гордое звание Драко Малфоя.
Припомнив небольшую словесную перепалку, произошедшую за час до занятия, Поттер постарался успокоиться. Дафна нашла в их спальне пачку писем от Астории. Как он мог пудрить маленькой девочке голову, ай-ай-ай! А то, что эта маленькая девочка, если судить по ее длинным письмам, меняла французских мальчиков как перчатки, почему-то к делу не относилось. Ну, спрашивает младшая Гринграсс его советов. Ему что, жалко что ли? Франция не обеднеет, в конце концов. Ничего особенного в их переписке не было. Разве что Астория настойчиво просила не стесняться и спрашивать у нее совета по поводу общения с юными рейвенкловками. Поттер и не стеснялся, от души веселясь во время сочинения очередного опуса. Почему-то он был уверен, что больше половины кавалеров, указанных бывшей слизеринкой в письмах, были вымышлены юной писательницей, чтобы развлечь его. Или разозлить. Честно говоря, Гарри до сих пор не мог понять цели ее писем, но получал удовольствие от самого общения с умной и хитрой девушкой.
- Не надейтесь. – Усмехнулась профессор. - Ваше нежелание заниматься анимагией, честно говоря, мне не понятно. Вы боитесь превращения?
Намек на таланты отца и крестного Гарри успешно проигнорировал. Его не заботило, кто и что думает о его далеко не - поттеровском образе жизни. Что поделать, как и Сириус, он стал белой вороной в столь благородном семействе.
Беспокоило его совсем другое. Тот же иррациональный страх в свое время не позволил раскрыть свои мысли Северусу, которому он доверял. Это же чувство посещало его во время занятий с Дамблдором.
- Я боюсь утратить разум.
Слово «контроль» было бы более правильным, но Гарри намеренно заменил его.
Макгонагалл кивнула, подтверждая его опасения.
- Пребывание в теле животного требует постоянной сосредоточенности. Обострение чувств – достаточно тяжелый удар по самоконтролю. Но со временем, уверена, вам понравится. Приступим?
Но профессор ошиблась.
Ему не понравилось. Совсем.
Конечности дергались, словно он танцевал джигу – дрыгу, а сам Гарри никак не мог сфокусироваться на каком-нибудь предмете, поэтому его глаза вращались как у сломанной игрушки. Он едва не заехал старой перечнице в нос, когда та попыталась послать в него успокаивающие чары. Покалечить профессора трансфигурации – такого даже близнецам не удавалось!
Увы, это было уже не первое индивидуальное занятие, и Поттер в этот день успел почувствовать на себе частичную трансформацию, стоило ему совладать с конечностями.
Когда язык вдруг удлинился и раздвоился, мазнув по губам, парень от волнения очень долго не мог вернуть его в прежнее состояние, перепугав профессора. Да, он пытался поймать эту нечеловеческую извивающуюся гадость руками. Можно подумать, ей бы не было интересно, как выглядит ее язык, будь она на его месте! Рассмотреть, правда, не удалось – он чуть не лишился бесценного в разговорных дуэлях органа, слишком сильно дернув за кончик. Но профессор осталась явно под впечатлением. Вот только чего? Демонстрации его нечеловеческой реакции на боль или невменяемого поведения чересчур любопытного студента?
В конце концов, добившись того, чтобы язык стал вполне человеческим, а глаза вернули себе цвет и нормальный, круглый зрачок, слизеринец распрощался с Макгонагалл, пообещав, что придет в воскресенье.
Будь его воля, он бы вообще не вернулся. Такого позора он второй раз не переживет!
Впереди еще была индивидуальная дуэль с директором, а в голове парня еще стоял гвалт эмоций. Слух практически ушел, зато зрение и обоняние обострились. А уж тактильные ощущения сделали его нервным параноиком: джинсы и плотная казались слишком грубыми, от носков и ботинок хотелось избавиться. Даже рукава мантии, касавшиеся оголенных рук, раздражали. Снять ее что ли? Подумаешь, заявится к директору без школьной формы. Встреча «без галстуков», что называется. Не выгонят же его? Ходил себе человек шесть лет, ходил. А теперь, пожалуйста, уподобляйся Люциусу и переходи на шелковую одежду.
У Поттера даже мелькнула мысль, а не был ли анимагом отец Драко?
- Здравствуй, Гарри. Вижу, что ты устал. Не хочешь ли для начала выпить чашку чая?
Поттер уже собрался отказаться, но подумал и мысленно махнул рукой. Если нет сил сдерживать природную наглость, подключи к ней природное обаяние.
- С удовольствием. Зеленый с лимоном, если можно. И от успокаивающего зелья я бы тоже не отказался. Двойную дозу, пожалуйста. – «И виски со льдом», мрачно добавил подросток, не надеясь быть понятым.
Дамблдор понимающе улыбнулся и щелкнул пальцами.
Оперативный все-таки народ, эти эльфы!
Откупорив чуть дрожащими руками склянку, Гарри в два глотка осушил ее содержимое. Запив горький привкус кисловатым чаем, он почувствовал, как к нему возвращается былая уверенность. Если ему со временем понравится эта дерганность, как заявляла профессор, его можно будет смело сдавать в Мунго!
- Простите, профессор. Просто сегодня мы попробовали частичную трансформацию. Ощущения, прямо скажу, не из приятных.
Глаза директора замерцали, словно старик беззвучно смеялся. Интересно, а в кого превращается директор? Чтобы маг такого уровня и бывший профессор Трансфигурации да не был анимагом? Быть такого не может. Но спрашивать о таком не хотелось, а директор делиться горьким опытом не спешил.
- Понимаю тебя, мальчик мой. Скажи, что ты почувствовал? Может, какие-то змеиные инстинкты?
Какой толк заниматься индивидуально и в тайне ото всех, если профессор уже обо всем доложила директору, пока слизеринец спешил из ее кабинета к горгулье, закрывающей нужный проход?
Поттер поморщился. Он сегодня даже чешуей не покрылся, а уже такая палитра эмоций. Что же дальше будет?
- Эм… Ну, я шипел.
Пожалуй, это был самый яркий момент из всего пережитого им сегодня. Не так уж просто ругаться, когда не владеешь собственным языком. А уж использовать такие выражения при профессоре, не будучи уверенным, на каком диалекте ты говоришь…
- Ты разговаривал? – Чуть подался вперед Дамблдор.
Гарри с минуту смотрел на него, пытаясь понять, чем же так заинтересован старик. А потом до него дошло. Дмблдор просто связал историю его воскресения с крестраджами. И сделал правильные выводы.
- Да, пытался отменить превращение. Но в то же время я именно шипел. Я мыслями понимал, что хочу сказать, но слышал шипение.
- Ты перестал понимать змеиный язык? – Слегка разочарованно уточнил волшебник.
Гарри устало кивнул, понимая, что каким-то образом расстроил планы директора.
- Тогда, летом. Как сказал дед, это не была моя врожденная способность, поэтому она ушла с той темной сущностью…
Дамблдор, не желая озвучивать опасное слово вслух, быстро кивнул и сменил неприятную для обоих тему.
- Значит, твоя гидра больше тебе не подвластна?
Поттер едва глаза не закатил. Вот ведь умеет рассмешить! Можно подумать, чувства гидры – это большая из их проблем на сегодняшний день.
- О, это глупое создание вполне меня слушается. Даже иногда отвечает.
О, да. А также пытается по-дружески тяпнуть зазевавшегося хозяина. Похоже, что заклинание повлияло на пространство и время: тварь, восстававшая из пепла, прекрасно помнила, на чем остановилась в прошлый раз. Головам все же удалось установить шаткое перемирие, и совместное управление туловищем позволило осмотреться вокруг. Результат был плачевен: создателю они подчинялись, но зазеваться не давали. Созданная волшебством аномалия обладала собственным разумом, что практически возводило ее в статус магического спутника.
Как сказал бы Снейп, Поттер не переставал удивлять собственной безграмотностью и удачливостью.
Поттер усмехнулся: да, его декан, определенно, выбрал бы такие мягкие формулировки. И никаких тебе беззлобных: «Поттер, вы идиотом родились или только сейчас прикинулись?» или столь им любимое: «Талант, Поттер, - дело врожденное. А вам с вашими талантами я предпочел бы не рождаться». Сказал такое профессор один единственный раз. Гриффиндорцы тогда даже пожалели бедного змееныша. Зря, кстати. В том, что Северус не разочарован в нем, Гарри даже на мгновение не усомнился. Правда, Невиллу тогда досталось: в конце концов, это в его котел Поттер бросил крапивницу. Они с Драко тогда поспорили… А, в общем-то, не важно, о чем они тогда спорили. Важно, что Поттер в первый раз уделал своего друга на зельеварении, чем гордился весь остаток второго курса. В следующий раз блеснуть знаниями удалось только на пятом: Драко мог уступить ему лидерство в любой другой области, но только не в зельях, ведь за его успехами пристально следил крестный.
При мысли о Снейпе на душе стало совсем гадко, и Гарри разозлился на себя.
- Думаю, что в первый раз обернувшись змеей, ты вернусь себе способность понимать их. Теперь уже на вполне законных основаниях. – Серьезно заявил директор, поглаживая свою бороду.
Гарри аж поперхнулся. Спрашивается, зачем ему этот дар? В запретном лесу гадюк приманивать? Идея, конечно, не плохая, но и одного раза хватило. Еще на третьем курсе они с Драко что-то не поделили с грифами. Точнее, Драко нахамил Уизли и Лонгботтому, а Поттер, как обычно, встал на сторону друга. И, надо же такому случиться, выяснилось, что Рональд до смерти боится пауков. Впрочем, таких крупных пауков и Гарри опасался. Откуда возникла эта слоновья особь с волосатыми лапищами, никто из мальчишек не понял (хотя весь Хогвартс знал, откуда у чудовищ лапы растут – наверняка Хагрид пригрел и откормил бедного мутанта). Но Малфой не был бы Малфоем, если бы не устроил демонстрацию своих способностей и временного отключения мозгов, к тому же. Заклинание увеличения роста вышло неприятно сильным. Четверо подростков улепетывали вглубь леса от обозлившегося паука - переростка, проявляя удивительное единство. Долго такая гонка продолжаться не могла: Невилл спотыкнулся об какую-то корягу и громко взвизгнул, словно кто-то его укусил. Убежавшие вперед ребята даже сообразить не успели, что случилось, когда обнаружили, что преследователь скрылся. Паук своих лесных соседей тревожить не захотел, здраво рассудив, что яд, вызывающий смертельную боль и галлюцинации, - не самый лучший способ отправки к праотцам. Но это паук так рассудил, Лонгботтом же предпочел проверить. Как этому идиоту удалось из великого многообразия пеньков обнаружить тот, в котором готовился перезимовать целый клубок волшебных гадюк, история умалчивала.
Гарри до сих пор передергивало от этих воспоминаний, хотя перекошенная от страха физиономия Малфоя выглядела забавно. И Поттер ведь тогда отогнал змей наколдованным огнем. А не шипящими нравоучениями на их языке. Может, поэтому, когда позеленевшего Невилла, громко оравшего про ядовитых розовых пони с хвостами цвета радуги, отлевитировали в Больничное крыло, Рон обвинил во всех их злоключениях Драко? Нет, Малфой, конечно, потом и от Поттера по макушке получил. Но это уже так, по-дружески. Когда сам через неделю из того самого лазарета вышел.
- Законных? – Зло улыбнулся Гарри.
Ткните пальцем в этот закон. Наверняка его писал пьяный гоблин, влюбленный в загулявшую от тролля русалку. Умение разговаривать со змеями считалось чуть ли не проклятьем. Популярности ему это уж точно не принесло. Разве что самые недалекие стали считать его наследником Слизерина. Эх, был бы в школе кто покрупнее ужей да гадюк, Поттера наверняка бы уже сдали в руки министра. К счастью, василисков по близости не водилось, да и петухи у Хагрида не хворали.
- Профессор, а вам не кажется, что теперь я свободен? Во мне не осталось и капли темного волшебника. А сам я не смогу тягаться с ним ни по силе, ни по мастерству. Это больше не моя война, так ведь, профессор?
Попытка была слабой, но она того стоила.
Директор постарел на глазах, и удивленная полуулыбка застыла на его губах маской. Волшебник замер в задумчивости, забыв, что терзает собственную бороду, которой наверняка гордился. В гнетущем молчании прошло несколько минут.
Гарри уже плюнул на прошедшее впустую занятие и собрался уходить, когда старик снова ожил. Проведя несколько раз пальцами по выбившимся прядям, Альбус Дамблдор несколько раз глубоко вздохнул и открыл глаза.
- Я понимаю твое недовольство, но прошу, не отказывайся от нашей помощи. Волдеморт, разделив свою душу, оказался слишком слабым, чтобы противостоять инстинктам. Он верит в пророчество, значит, верит в твою уникальность.
- О, да, годовалый ребенок - просто прирожденный убийца. Но что можно противопоставить против Тьмы? Только тьму. Но это значит, что я не должен буду выжить. Вы полагаете, что это справедливо, профессор? Моя жизнь стоит победы над Злом?
Гарри даже глаз закрывать не пришлось, чтобы как наяву увидеть, как профессор Снейп замахивается на него ежемесячным выпуском «Продвинутого зельевара». Вот так – бац! – и больно бьет по макушке, возмущенный наивностью своего ученика с интеллектом осенней мухи.
Дамблдор, впрочем, если и выписывал журналы (наверняка собирал коллекцию «Ночные колпаки великих волшебников», в каждом номере которой прилагался вполне правдоподобный головной убор), бить студента не собирался. Вот убить во имя великой цели – это да, он вполне мог.
- Мальчик мой, величайшим заблуждением является желание отплатить за боль той же монетой. Только прощение и любовь способны созидать. Разве ты хочешь стать новым Лордом? Или убивать невиновных?
Поттер брезгливо поморщился и покачал головой. Все, чего он хотел, так это чтобы его все оставили в покое. Даже не все, а одна пара сильнейших волшебников. Ему семнадцать лет! Пора род Поттеров возрождать и увеличивать, а он все о мире думает…
- Думаю, что ты и сам понимаешь, что я прав. Просто в тебе пока недостаточно сильны эти чувства. Ты растерян, подавлен. Ты чувствуешь себя одиноким. Но так ли это?
Гарри еще раз тряхнул головой: после неудавшейся половинной трансформации ему за время разговора мерещились очень странные иллюзии. Один Снейп с газеткой чего стоит. И, вот что странно, на каждую новую фразу директора воображение подкидывало все новые миражи. Это он один? Да один Малфой в качестве источника всех школьных заварушек чело стоит! А хитрый лис Блейз? В конце концов, он умудрился пожать руку Рону и даже почти перестал его называть полным именем. От Грейнджер он наверняка получит приглашение на ее свадьбу. Да что там уж! Ему и Виктор Крам письма присылает. Вполне дружеские, кстати. А уж про младшую Уизли с ее маниакальной жаждой пообщаться можно просто промолчать. А письма Астории…
- Профессор, боюсь, вы ошибаетесь. Мне повезло с друзьями, и со временем их количество только растет.
- Я рад за тебя. И все же вернемся к сути наших занятий.
Поттер чуть головой о крышку директорского стола не постучал.
- Поттер…
Дамблдор опустил палочку и удивленно завертел головой. Гарри еле удержался, чтобы не показать неприличный жест. Помешала не столько сила воли, сколько прижатая к телу и занемевшая рука. Неужели ранен?
- Поттер.
Дамблдор тяжело вздохнул и снова поднял палочку. Гарри выставил перед собой все известные щиты, но не был уверен, что очередное заклинание директора оставит его в живых.
Оправдывая самые большие его страхи, Альбус поднял палочку и уже открыл рот, чтобы произнести смертельное заклинание.
Гарри с глухой тоской подумал, что директор в первый раз нарушает собственное правило учебной дуэли: сражаться без слов и лишних чувств, и приготовился услышать самые последние в его жизни слова.
- Поттер! если ты немедленно не встанешь, то до обеда будешь голодным! Я тебе бутерброды таскать не намерен!
Да, вот оно, смертельно опасное проклятье, способное поднять мертвых из могилы. Точнее, полумертвых слизеринцев из кровати субботним утром.
- Блейз, какой же ты гад, а! – простонал слизеринец, приподнимаясь на локтях.
Блейз, посмотрев на плачевный внешний вид однокурсника, сжалился.
- Ладно уж. Принесу тебе бутерброд с рыбой и шпинатом.
Лицо Потера перекосила гримаса отвращения.
- Я ненавижу шпинат. И рыбу не люблю. – Буркнул он, стараясь сесть ровно. Глаза слипались. Дамблдор из сна все еще стоял перед глазами и размахивал палочкой, обернутой в колпак Гриндевальта. В общем, идиллия.
- И как о тебе заботиться? Бедная Стори, так намучается!
Блейз с трудом увернулся от вражеской подушки, но довольно рассмеялся, когда Поттер все-таки поднялся на ноги.
- Что, Дафна никак остыть не может?
Гарри поискал глазами свою одежду. Сильно удивился, не обнаружив таковой возле кровати. Посмотрел на себя и беззвучно выругался. Естественно, после пары дуэлей с величайшим магом современности, он еле нашел силы, чтобы добраться до собственной спальни и восстановить защитные чары. О том, чтобы переодеться в пижаму, речи уже не шло. Он вообще не помнил, как ложился. Скорее просто упал на кровать, заснув еще в движении.
- Да как тебе сказать… Она просто очень удивлена, что ты пишешь ее сестре.
Гарри по-своему любил Слизерин, позволявший оставаться самим собой и успешно лавировать между общепринятыми убеждениями. Но иногда, например, в этот момент, его просто тошнило от умения слизеринцев ускользать от прямых вопросов. Ответ Блейза можно было понять… Да Поттер видел, как минимум, пять интерпретаций его слов. И ни один из вариантов его не вдохновлял. Совсем.
- Это она пишет. Мои письма умещаются на половине пергамента. А ее трактаты ты вчера видел.
Врал Поттер не хуже сокурсников. Но письма Астории действительно в разы превосходили его собственные. Особенно возрастали они в размерах, стоило Гарри отметить, что он увлекся очередной рейвенкловкой. Что уж так раздражало юную охотницу за мужскими сердцами, он не понимал и тихо посмеивался. Ну, разве не забавен тот факт, что Астория слепо верила его словам? Если бы она хоть раз пересчитала его «пассий», то давно бы раскусила, что Поттер должен был либо пойти на второй – третий круг, либо увлечься младшими курсами.
- Но она-то об этом не знает. Расстаться с титулом слизеринской королевы не так уж просто, друг мой.
Все, несите томик Шекспира! Нет, лучше «Божественную комедию» Данте Алигьери. А еще лучше – «Потерянный рай» Джона Мильтона**. Блейз решил поговорить о низком высоким слогом. Почему-то этим утром Поттер как никогда был далек от манер аристократов.
- Мне казалось, что спать со слизеринским принцем могут только принцессы. – Прозвучало слишком грубо, и Гарри устыдился собственных слов.
Более идиотской клички Малфой не удостаивался никогда. Но младшекурсницы находили его ужасно привлекательным. Гарри в мужской красоте разбираться и не пытался (или в женской психологии, что вернее). Но такое обожание считал просто ненормальным. Малфой мог быть каким угодно: мудрым, заносчивым, эгоистичным, преданным, противным и обаятельным, но красивым? Скорее уж его вера в себя и умение располагать и подчинять творили с людьми вокруг чудесные вещи. Но разве способность манипулировать чувствами и мыслями можно назвать красотой?
- А я про что? Потеря звания. А тут еще и верный паж променял на молодую конкурентку.
Поттер мысленно призвал хоть одну из названных им ранее книг, но чуда не произошло. Не хранилось в Хогвартской библиотеке маггловской литературы. А жаль. Гарри с детства помнил эти книги. И, если уж цитатами из них Блейза перещеголять не получится, то их весом можно запросто набить слизеринцу шишку.
- Блейз, общаясь с тобой, я прихожу к выводу, что женюсь на магглорожденной. Никаких тебе титулов и прочих атрибутов сказок. Тяжелая тупая реальность. – Четко произнес Гарри каждое слово, наконец, найдя чистую мантию в безразмерной сумке.
Домашние эльфы по-прежнему не спешили обслуживать обитателей этой комнаты. Хорошо хоть что два раза в неделю брали грязные вещи и приводили их в нормальное состояние. Увы, но на распределение чистой одежды по полкам единственного шкафа и маленьких тумбочек у ушастых сил не хватало. Вот и приходилось каждый раз искать свои мантии по всей комнате. Хуже, когда пропадали носки – тут даже «Акцио» не всегда помогало.
- О, да. Именно это написано в вашем кодексе. Так себе и вижу девиз Поттеров: «Возлюби простеца как самого себя. И даже больше».
Поттер похвалил себя: палочка осталась на кровати. Иначе Блейз уже расхаживал бы по комнате с козлиными рогами на голове. Нашелся тут итальянский фавн на его голову.
- Угу. Сразу за напутствием наследникам: «Не убий соседа по комнате, ибо на что-нибудь да сгодится». Иди уже, а то шпинат расхватают.
Блейз уже выходил из комнаты, поэтому не мог видеть, как Поттер чуть лениво поводит рукой в воздухе. Подушка как живая подскочила и быстро запрыгнула на кровать, словно там все утро и пролежала. Мелочь, конечно. Но беспалочковая и невербальная мелочь. Приятно.
На завтраке он появился одним из последних. Слизеринцы подчеркнуто игнорировали сокурсника, но от Поттера не укрылось, какими взглядами его провожали. Девушки слишком уж демонстративно хмурились, украдкой оценивая его взглядом. Парни продолжали свои разговоры, хотя до Гарри долетели до боли знакомые: «выскочка» и «везунчик». Беглый осмотр соседних столов показал, что далеко не все слизеринцы пренебрегали общением с тремя оставшимися факультетами. За пару недель возвращения Поттера в родные пенаты обросли махровыми легендами. Еще бы, семикурсник вваливался по пятницам в гостиную далеко за полночь и отсыпался по субботам. К нему постоянно прилетали школьные совы с короткими записками, а тут еще выяснилось, что одна из сестер Гринграсс по уши влюблена в него. Дафна сама не понимала, какую репутацию создала младшей родственнице, но это были их глубоко семейные проблемы. Да еще и сам Поттер вопреки привычке никому ничего не объяснял. Вывод напрашивался один: этот псевдогерой, пользуясь покровительством профессуры, живет в свое удовольствие, не отказывая себе ни в чем. Гарри краем уха даже слышал кандидаток на роль его девушек. Если честно, то льстило неимоверно.
Увы, реальность была слишком далека от прекрасного мира утех. Если, конечно, Макгонагалл не была прекрасной юной девой, а Дамблдор – сторожившим ее башню драконом. Все-таки директор – не дама, и речь шла не о любви.
Вспоминая вчерашнюю дуэль, окончательно проснувшийся Поттер находил в своих защитах и атаках недопустимо много ошибок. Но все-таки был доволен своим «выступлением». До мастерства директора ему нужно было расти и упорно тренироваться еще лет сто, но все же не каждый маг, оказавшись без палочки, сможет блокировать ментальную атаку и использовать при этом несколько заклинаний. Безобидных, правда, но Дамблдор уклонился от запущенного в него стула в последний момент. Больше всего парня радовало, что за весь вечер директор так и не смог проникнуть в его мысли, хотя в конце занятия Поттер держался лишь на собственном упрямстве и остатках растоптанной гордости. Снейп прекрасно обучил его. Жаль, он сейчас не мог сказать это Северусу лично.
Его учили выживать. Не это ли главное? Какая разница, как он убьет Волдеморта? Хоть маггловской бейсбольной битой по голове. Победителей не судят.
- Гарри, у тебя сова человечину ест? – Ехидно поинтересовался откуда-то справа Блейз, прервав мысленные рассуждения Поттера о преимуществах магловского спортивного инвентаря.
- Нет, что за глупость! – возмутился Поттер и только тут заметил, что его любимица уже довольно долго щиплет его за пальцы.
- А, по-моему, скоро начнет.
Быстро отцепив письмо от лапы, Гарри протянул полярной сове крекер.
- Прости, малышка, мышей с собой не ношу. – Поттер ласково погладил птицу по перьям, и она, великодушно ухнув на прощанье, величаво поднялась в воздух.
Конверт пах летними дикими цветами, и Гарри невольно улыбнулся. Как Астории, всегда использовавшей в школе удушающее тяжелые запахи, удалось угадать его любимый аромат – тайна. Но утреннее настроение сразу же подскочило на несколько пунктов вверх, достигнув отметки «Выше Ожидаемого».
Бросив быстрый взгляд на несчастного Драко и негодующую Дафну, Поттер уже хотел демонстративно вскрыть конверт и погрузиться в чтение очередной баллады, но слизеринца насторожил взгляд Забини, также как и Малфой державшего в руках «Пророк».
Уже предчувствуя беду, Гарри протянул руку к Блейзу, и тот с неохотой отдал свой экземпляр однокурснику.
На первой полосе крупным шрифтом было выведено: «Тот – кого – нельзя - называть теряет сподвижников. Люциус Малфой арестован».
Это было чертовски плохое утро.
_________
*Friendship is one mind in two bodies (англ. пословица).
** Простите, но не могла удержаться. Просто все больше обращаю внимание на взаимосвязь слов «бестселлер» и эпиграфов – цитат, взятых из этих авторов. Кажется, уже «Фауст» Гёте пользуется меньшей популярностью. Но это так, лирическое отступление.
Уважаемые читатели, вы даже не представляете, как ваши отзывы (нет, не просто радуют и вдохновляют!) давят на совсем обленившуюся совесть, мешавшую полмесяца дописать несколько страниц. Главы большие, поэтому первые шесть – семь страниц всегда пишутся очень легко и быстро, зато их завершение и сведение под общую канву занимает, к сожалению, огромное количество времени. Отзывы значительно ускоряют сей процесс.
Удачи нам всем!
