Глава 24Гриффиндорка дрожащими пальцами коснулась своих губ, а в голове скользила мысль о том, что она сделала часом ранее. Девушка не знала, как воспринимать это: злиться на себя или радоваться? Терзания не давали делать последнее, но что-то похожее она чувствовала, хоть и не хотела признаваться в этом даже себе. И что же теперь станет с привычной её жизнью? Она словно стояла посреди дороги и не знала, куда пойти: налево или направо. С мучающими и пугающими её мыслями гриффиндорка уснула.
***
Драко разомкнул глаза. Парень чувствовал себя так, словно и не спал всю ночь. Мысли, витавшие в его голове перед сном, совершенно отличались от тех, что были утром. Если тогда ему казалось, что он поступил правильно, пойдя на поводу у сердца, то сейчас парень думал, что поцелуй был ошибкой. Этого не должно было произойти, и в этом вина не только его, но и гриффиндорки. Слизеринец не должен был поддаваться своим чувствам и её чарам, а она — околдовывать его. Как бы ни хотелось этого в глубине души, но ему надо было кончать с этим бредом.
***
Теодор вошёл в спальню и, медленно прикрыв за собой дверь, оглядел комнату. На своих кроватях храпели Винсент и Грегори, больше никого не было. Слизеринец подошёл к его постели и стянул с себя мятую рубашку, поменяв на новую. Вещи были разбросаны, и одним лёгким движением палочки и простым заклинанием парень справился с беспорядком. Одну ночь он провёл в ужасном состоянии, и сейчас нестерпимо хотелось улечься на такую манящую кровать, уткнуться щекой в мягкую подушку и проспать так денёк-два. И, может, после такого длительного отдыха воспоминания не будут отдаваться болью в душе. Но сейчас они душили его каждый раз, стоило ему подумать об этом, и заставляли выть от безысходности.
— О, нет, — Теодор сполз по стене вниз, зажав виски ладонями. — Ну, почему?
Почему его любимая девушка так поступила? Он ведь никогда ещё не ощущал такого огромного, светлого и яркого чувства и был обманут. В животе проурчало, тем самым заставляя парня пойти на завтрак.
***
— Малфой.
— Грейнджер.
Два разных голоса раздались одновременно. Драко и Гермиона встретились у входа в Большой зал, и каждый жаждал поговорить о случившемся вчера.
— Говори ты, — уступила гриффиндорка, ведь сама она не знала, с чего начать.
— Я хотел бы, чтобы этот разговор с тобой был последним, - не замедлив, проговорил парень.
— В смысле? — удивлённо смотрела на него девушка.
— Я не знаю, что на меня... на нас нашло, но, думаю, нам стоит всё забыть. Я всё сказал. А ты что хотела? - Драко прищурил глаза.
Гермиона сперва глядела на него расстерянно, но затем её взгляд сменился на полный презрения.
— Я? Уже неважно, Малфой. Ты всё сказал! - Гермиона, вздёрнув подбородок, гордо удалилась.
***
— Что ты молчишь? Может, скажешь, чего такая хмурая? — Блейз скрестил руки на груди, внимательно рассматривая гриффиндорку.
— А что тут говорить? — Гермиона не отводила взгляда от синего неба. — Я чувствую себя покинутой, причём дважды.
— Первый — Теодор, а второй — Драко? — догадался парень.
— Откуда ты знаешь про Драко? — удивилась девушка, повернувшись к нему.
— Тут и думать не надо: всё ясно как Божий день, — развёл руками слизеринец. — Ты нравишься Малфою, но он будет это отрицать, пока не научиться принимать чувства такими, какие они есть. Порою он невыносим.
— Он всегда невыносим! — возразила Гермиона.
На это Блейз лишь усмехнулся.
— Я его не понимаю, — продолжила девушка. — Он часто ведёт себя так, словно делает не то, что хочет. А свои настоящие желания пытается упрятать где-то глубоко в себе.
— Да, к сожалению, так оно и есть, — согласился парень. — И порою это мешает ему жить. Но что ж поделаешь.
— Как бы то ни было, он мне безразличен, — Гермиона попыталась придать своем голосу невозмутимость.
Блейз снова усмехнулся.
— Что? — ей оставалось лишь надеяться, что краска предательски не нахлынула на щёки. — И вообще, я люблю Теодора.
Странно, но при последних словах девушка уже не чувствовала то, что раньше.
— А он тебя любит? — подал голос слизеринец.
— Да! — воскликнула гриффиндорка, всё ещё думая, что это должно быть очевидным.
— И где же он? И почему он не хочет с тобой нормально поговорить? — в словах Блейза было столько же издевательства, сколько и правды.
— Ты не понимаешь... — начала была девушка, но осеклась. Ей и сказать-то было нечего в оправдание Теодора.
— Ну, вот, — парень хмыкнул и направился в подземелья, оставив Гермиону одну.
***
— Гермиона, где ты была?
По коридору навстречу ей бежал Рон, и вид у него был торжествующим.
— Я...
— Мне нужно кое-что тебе сказать, и это очень важно! - воскликнул он, перебив гриффиндорку.
— Мне очень интересно, Рон, — немного обиженно отозвалась она на невежливость с его стороны.
— Нотт, — тут слух Гермионы напрягся, — последняя сволочь! Из-за Гарри всё случилось, он сказал ему... А Нотт всё принял всерьёз... Вот! Он гад, Гермиона!
— Я не понимаю тебя, Рон!
— Давай по порядку, — предложил рыжеволосый парень. — Гарри сказал Нотту держаться подальше от тебя, иначе он расскажет о той ночи, когда вы с Гарри перетащили его... Кстати, почему вы мне не рассказали? Ладно, потом. Так вот, Нотт испугался и кинул тебя! Понимаешь? Он кинул тебя из-за этого! Он просто спасает свою слизеринскую задницу!
— Так вот оно что, — девушка нахмурила брови и поспешила к себе в спальню.
