Глава 25Глава 25.
- Эй, ты, совсем страх потерял?!
- Да пошел…
Женевьев остановилась, привлеченная небольшой заварушкой у берега озера. С того места, где она стояла, можно было разглядеть только отличительные знаки факультетов на мантиях вот-вот собирающихся подраться студентов – Слизерин и Хаффлпафф. Девушка некоторое время стояла, прислушиваясь к словесной перепалке, а потом подошла ближе. Из-за спин столпившихся поглядеть на драку было трудно что-либо заметить, поэтому Джеки протолкалась в передние ряды, благо, ее без проблем пропускали – репутация довольно жесткого человека давала о себе знать. Да и мало кто рисковал в открытую выражать недовольство официальной девушкой Сириуса Блэка.
Когда Женевьев наконец-то разглядела всю картину, она тревожно нахмурилась. Рослый, накачанный слизеринец-семикурсник Андрос Салливан лупил незнакомого ей хаффлпаффца, не жалея ни сил, ни крепких выражений в виде звукового сопровождения. Стоящие вокруг студенты шумели и даже делали ставки. Джеки изумленно вглядывалась в лица этих людей, искаженные азартом или напускным отвращением. И не понимала, как могут они стоять тут за пределами «зоны отчуждения», где творился беспредел, и просто смотреть, как здоровенный увалень превращает в один огромный синяк не такого уж и рослого мальчишку. Уж точно не из своей весовой категории!
Женевьев сдавлено охнула, когда в голове всплыла яркая картинка-воспоминание не из ее жизни.
…- Прекратите немедленно!
Странно слышать столько злости и неожиданные повелительные нотки в голосе такой крошки. Старшеклассники замирают, изумленно глядя на восьмилетнюю шмакодявку, вцепившуюся в куртку одного из них.
- Что вы делаете?! Вы же люди! Разумные! А ведете себя, как… как…
Резко вскинув голову, Джеки сузившимися от ярости глазами посмотрела вокруг, еще раз хорошенько вглядываясь в лица этой топы. Если для них была развлечением боль другого человека, то что говорить о том, какие моральные принципы принесут эти дети в магический мир, став уважаемыми чиновниками, исследователями, учителями? За что боролся Орден Феникса? За этих, брызгающих слюной и вопящих от восторга при виде избиения… Трясущихся по ночам в своих постельках, потому что слишком трусливы, что бы принять или ту, или другую сторону. Они будут называть это курсом Министерства. Но Женевьев знала, что из этого будет. Знала…
Девушка бросилась вперед, поднырнула под руку Салливана, когда он как раз замахнулся, что бы дать сопернику кулаком в нос, и скользящим ударом по плечу выбила сустав. Андрос взвыл на высокой ноте от страшной боли, а Джеки уже зашла ему за спину, одновременно делая подножку, заставляя противника рухнуть на землю. Последним движением она заломила слизеринцу свободную руку за спину и приставила к его шее волшебную палочку. Медленно подняв голову, Регинлейф огляделась. вокруг все молчали, пораженные столь резким поворотом событий. Джеки не стала дожидаться, пока они очухаются.
- Вот, значит, как будущие великие волшебники и министры магии развлекаются? – яда в голосе девушки хватило бы на десяток василисков, - что ж вы сразу, как в Древнем Риме, палец вниз – и готово, не сделали? Пускай избивает себе двухметровый дуболом безответную жертву. А мы посмотрим, посмеемся. Как все гладко складывается, а? – Джеки тщетно пыталась поймать хоть один взгляд, но все упорно отводили глаза. Стонал от боли Салливан, оттирал кровь с лица сидящий на коленях хаффлпаффец. Женевьев хотелось кричать от бессилия.
- Ни ответственности, ни угрызений совести… А потом, когда ваши семьи будут корчиться под игом безумного Темного Лорда, а вы будете подобострастно лебезить, лишь бы сохранить свои жалкие душонки в ваших жалких телах, будете громче всех кричать о Добре, Свете и великом Дамблдоре. Только зарубите себе на носу, ублюдки, что пока вы пальцем не шевельнете, никто, слышите, никто вам не поможет! И начинать самоспасение с таких вот развлечений, - она несильно дернула слизеринца за руку, заставляя его вскрикнуть от боли, - неразумно. Когда-нибудь вашим потенциальным защитникам надоест спасать такую шваль, как вы. А ведь вам не хочется оказаться на месте этого парня? – девушка кивнула в сторону хаффлпаффца. Еще раз обведя взглядом лица студентов, Джеки едва сдержала порыв досадливо сплюнуть. Резко отпустив слизеринца, девушка для порядка пихнула его ногой под ребра и аккуратно спрятала волшебную палочку в рукав.
- Беги к своему декану, мразь. Глядишь, успеешь до ужина на меня настучать.
Повернувшись к хаффлпаффцу, Женевьев более тихо продолжила:
- А ты иди в больничное Крыло. У тебя все лицо синее.
Развернувшись, Регинлейф направилась к замку. Толпа расступалась перед ней, как перед прокаженной. Девушка догадывалась, что это в большей степени не из-за ее слов, а из-за ее действий. Не каждый день хрупкая изящная девушка укладывает на землю двухметрового «шкафа». Впрочем, судя по стыдливому румянцу на лицах некоторых из студентов, ее речь все же возымела хоть какой-то успех. Жаль только, что теперь ей опять придется терпеть бесконечную череду слухов…
Женевьев поморщилась, еще раз прокрутив в голове все, что только что сделала. Стоило сказать спасибо Гермионе, которая не поленилась в свое время начать изучать боевые искусства.
Сириус нашел Женевьев на четвертом этаже с тряпкой в руках, задумчиво рассматривающую огромный портрет какого-то старого колдуна. Судя по всему, дополнительно к мойке полов ее еще заставили и рамы протирать от пыли. Присев на подоконник в трех шагах от девушки, парень спокойным, даже равнодушным голосом поинтересовался:
- Ну и что ты за цирк устроила? И даже меня не позвала.
Джеки опустила руку, в которой была зажата тряпка, и медленно обернулась. Окинув оценивающим взглядом Блэка, она небрежно пожала плечами.
- Извини, времени туда-обратно бегать не было. Но, думаю, хогвартские сороки тебе уже донесли много интересного.
- Джей…
Женевьев сложила руки на груди и отвела взгляд. такой тон появлялся у Сириуса нечастно, но обычно после этого следовал очень и очень неприятный разговор. У девушки не было ни сил, ни желания вообще говорить о чем-либо серьезном, но с Блэком иначе было нельзя – одной из тех вещей, которые он не терпел, была недосказанность… А в их отношениях ее было что-то слишком много.
- Эти слова… и, черт, Джеки, когда ты научилась драться, как простая маглла?
- Сириус…
- Я знаю это выражение лица, - он досадливо поморщился, - ты мне просто ничего не скажешь.
- Мы ссоримся или как? – буркнула немного уязвленная девушка, - если первый вариант, то самое время тебе с видом оскорбленного аристократа свалиться отсюда подальше и позволить домыть мне чертову раму.
Повисло напряженное молчание. Регинлейф упорно смотрела на пейзаж за окном, ожидая, пока Блэк наконец-то уйдет и оставит ее горько сожалеть о сказанных словах. Сириус не двигался с места, в сотый раз проклиная Женевьев за то, что в ее жизни было столько тайн, и он не был посвящен даже в половину из них. Это была настоящая пытка… но Джеки была бы уже не совсем той Джеки, которую он привык знать. И Сириус точно знал, что если он уйдет сейчас, то она никогда не подойдет к нему первая. И он не подойдет… Опять получался замкнутый круг. Однажды у него уже получилось пробиться через ее ледяную броню отчужденности, но делать это раз за разом было выше его сил.
- Отлично, - парень оттолкнулся от подоконника и подошел вплотную к Женевьев, - так и сделаю. Но сначала…
Все-таки, она слишком расслаблялась рядом с ним. Когда он резко схватил ее за волосы, заставляя отклонить голову назад, и поцеловал, Джеки просто не успела ни оттолкнуть парня, ни увернуться.
- Урод, - прошипела она, когда Сириус, явно довольный собой, отстранился.
- Зато конфликт исчез сам собой, не находишь? – примирительно ответил парень.
- Надо бы тебе коленом в пах…
- Саму себя обделишь, детка. Джей, мы поговорим об этом, - вновь становясь серьезным, добавил Блэк. Женевьев сдержала тяжелый вздох и немного натянуто улыбнулась. Обо всем она не хотела, да и не могла рассказать. Но что, если попробовать открыть ему хотя бы самые безобидные тайны?
Регинлейф не знала ответа на этот вопрос.
