Глава 25. Наследство
- Министерство поспешило заверить, что ситуация взята под жесткий контроль… Наконец-то, а то мой отец несколько раз писал, что заберет меня из школы. – Студент Хаффлпаффа безмятежно перевернул страницу, хотя выбранная им цитата едва ли располагалась в конце статьи.
Его однокурсники одобрительно зашумели и вернулись к привычной для обсуждения теме удобрений. Или что там обычно за завтраком обсуждают хаффлпаффцы?
Утренний «Пророк» вот уже две недели смаковал подробности последних аврорских рейдов. Статьи об участниках задержаний делились на две категории: восхваление стражей правопорядка и уничтожение морального облика пойманных Пожирателей. Против первых Поттер ничего не имел. Даже радовался, когда авторы уточняли, что авроры в дуэлях пострадали незначительно. Да и против вторых не выступал. В конце концов, простые обыватели имели право знать, кто именно в их рядах оказывался крысой не хуже Петтегрю. Одна беда: на аресте Люциуса ловля крупной и опасной рыбы закончилась, а все, кто был пойман после, напоминали скорее лягушачью игру, ценную для рода земноводного, но бессмысленную для рыбака.
Статья про Люциуса отразилась на общем настроении. Драко теперь не просто боялись. Его ненавидели. Три факультета ненавидели парня за грехи его отца. Слизеринцы и вовсе призирали. Попытки однокурсников вставить наиболее болезненные словесные комментарии, задеть плечом или сумкой, обозвать младшим Пожирателем прекращались разве что ночью, но неизменно возобновлялись по утрам. Можно подумать, парню и так не было тошно.
- Ненавижу. – Драко взмахнул палочкой, и стопка пергаментов загорелась.
Блейз немедленно выхватил свою и нервным движением потушил огонь. Злость на весь мир – это нормальное чувство, но вот без конспектов по трансфигурации им троим быстро наступит конец. Макгонагалл такое оправдание вряд ли оценит. Она вообще теперь с трудом скрывала свои чувства, очевидно, злорадствуя, что хоть один из Пожирателей наказан.
- Напиши об этом эссе министру. Скажем, три свитка будет вполне достаточно для раскрытия темы. – Фыркнул Забини, представляя себе выражение лица главы Министерства. – Или попроси Поттера лично передать твои возмущения. На словах, правда, выйдет не так эффектно, но…
- Отца ненавижу! – Выкрикнул Малфой, снова взмахивая палочкой.
Рабочий день, изнуряющий и бессмысленный, подошел к концу, а впереди было еще два учебных дня.
На выходные был назначен первый матч сезона, и ученики уже предвкушали это событие. Львы должны были побороться с барсуками, и, хотя победа первых не вызывала сомнения, но особо предприимчивые организовали подпольный тотализатор. Школа снова жила своей обычной жизнью, словно и не было нападения на Хогвартс – экспресс. Словно вообще ничего не происходило за пределами стен замка. Разве что Люциуса в Азкабан посадили.
- Экспеллиармус!
Палочка вылетела из плотно сжатых пальцев Драко, заставив того удивленно оглянуться вокруг.
А посмотреть было на что. За истекшие полчаса разве что кровати не удостоились его внимания. Все остальное: личные вещи студентов, учебники, багаж, пребывало в разной степени испорченности.
- Малфой, прекращай истерику. От того, что ты испортишь очередную безвкусицу, именуемую Поттером мантией, ничего в мироздании не переменится.
Блейз указал двумя палочками на уголок старой сумки, торчавший из-под Поттеровской тумбочки. Подпаленный такой уголок. Странно, он вроде целился в пергамент.
- Гарри меня проклянет. Он с этой торбой с первого курса носится. – Драко присел на край своей кровати и, поставив локти на острые колени, опустил подбородок на переплетенные пальцы.
И ладно, если пострадала только сумка. Гораздо хуже, если повреждения коснулись чего-то более ценного. Альбома с фотографиями родителей, например. Или стопками писем, от которых за версту несло полевыми цветами, но которые друг почему-то бережно хранил. Освежитель для воздуха из них был никакой. Сколько Малфой помнил Поттера, тот всегда предпочитал более изысканные и тяжелые ароматы. Хотя… Что еще можно было купить в подарок очередной подружке из скудного ассортимента магазинов Хогсмида? Не в Зонко же девчонкам подарки искать. Вон, даже Грейнджер, чей день рождения они шумной компанией отметили несколько недель назад, Поттер привез подарок из Лондона. Точнее, целых два подарка. Один из свертков таинственным образом оказался подписан от их с Дафной имени. Так и значилось: «от будущих мистера и миссис Малфой». Гринграсс тогда вежливо поблагодарила Гарри за оказанную услугу, хотя их отношения заметно похолодели за последнее время. Поттер лишь отмахнулся, заметив, что Драко на первых курсах все время страдал от забывчивости друга, заранее закупая подарки в двойном размере. Малфой в тот вечер не чувствовал себя ущемленным ровно до того момента, пока виновница торжества не открыла подарки. Книга, подаренная Малфоями, стоила дороже лично врученного Поттером расширенного набора письменных принадлежностей, хотя и тот стоил немало. Гермиона даже взвизгнула от восторга, увидев такой подарок: в набор входили магические и маггловские пишущие предметы, вещи для их обработки и несколько нескончаемых блокнотов из бумаги и пергамента. Камни, украшавшие каждый элемент, были зачарованы таким образом, чтобы предмет оставался рабочим еще долгие годы (ножи для заточки перьев всегда были остры, а чернила в ручках не кончались). Именно этот набор ребята видели в витрине магазина в день, когда… Когда Поттер родился во второй раз (Или в третий? Кто ж этого Мальчика – который – выжил – в - очередной – раз – заставив – близких – поседеть – от - горя поймет?). Эта мечта графоманов стоила дорого, но книга… Поттер тогда попытался отшутиться, что, раз ребята пришли вдвоем, то и подарок их должен был быть вдвое дороже, но Малфой шутки не оценил. Дафна почему-то встала на сторону Поттера, заявив, что раз их знакомому лорду захотелось выделить девушку, то им лучше не противиться его воле. Дафна вообще в последнее время слишком остро реагировала на поведение Гарри, так что Малфою не раз приходилось осаживать обоих. Но такое публичное унижение, когда, казалось, даже приглашенные Уизли были в курсе его досадного материального положения, Драко стерпеть не мог.
Это была вторая их крупная ссора за все семь лет обучения, и оставалось только молиться, чтобы она не стала концом их дружбы. Поттер, как обычно, изобразил непонятого героя, заявив, что подождет, пока друг не успокоится и не сможет говорить с ним нормально. Развернулся и ушел в неизвестном направлении. Это было в одну из пятниц октября. Теперь месяц подходил к концу, близился Хэллоуин, но Поттер упорно хранил молчание, раз за разом в гостиной отстаивая интересы Малфоя так, словно ничего не случилось. Вот эта немая поддержка, не требующая ничего взамен, больше всего и бесила Драко. Малфой привык, что сам всегда выступал защитником. Он удерживал факультет, в первое время даже призывал однокурсников принять распределенного к ним полукровку. Равенство с признаками превосходства. Так охарактеризовала их дружбу когда-то Паркинсон. Что ж, его такое положение дел вполне устраивало. И произошедшие за эти два месяца перемены просто не укладывались в его голове.
- Проклянет, говоришь? Это будет весьма проблематично, учитывая, что вы почти не разговариваете. Да и сам Поттер вряд ли будет психовать из-за испорченной парадной мантии.
Забини, как всегда, сделал собственные выводы из сложившейся ситуации, про себя подивившись, как же Поттеру удалась столь сложная комбинация с заменой нескольких ключевых фигур. Странное дело, но однокурсники действительно боялись Золотого Мальчика после того, как он в одиночку смог раскидать три старших курса, владевших куда более мощными знаниями темной магии. Даже, если учитывать эффект внезапности его появления, выходило, что он знал куда больше, чем показывал на занятиях. Эти его постоянные отлучки… Только идиоты вроде Крэбба и Гойла продолжали свято верить, что Поттер завел себе девицу с другого факультета. Девушки, конечно, пытались просчитать, кому достанется состояние семьи Поттер в случае героической кончины последнего ее представителя. Для Темного Лорда все женщины были чем-то средним между курицами-наседками и прислугой. Даже тетушке Бэлле не удалось избавиться от этого позорного статуса. Жизнь чистокровной ведьмы сводилась к рождению наследника и воспитанию того в интересах Рода. И многие, чью судьбу родители собирались связать с молодыми (а иногда и не очень) Пожирателями, отчаянно пытались оказаться теперь на месте счастливой будущей вдовы. Поттер не был бы собой, если бы не делал вид, что не замечает перемен в поведении юных волшебниц. Блейз несколько раз подмечал ироничную полуулыбку, с которой он разговаривал с расчетливыми барышнями, не давая тем почувствовать свою осведомленность. Поттера явно забавляла собственная популярность, хотя людям вокруг он демонстрировал чаще наивность и неискушенность. Искусная игра, приносящая неплохие дары. Все-таки Шляпа никогда не ошибалась с выбором факультета.
-Кстати, не знаешь, где он?
Забини сделал удивленные глаза, слегка приподнял брови, заставляя Малфоя смутиться. В самом деле, где быть благородному герою, безвинно пострадавшему от руки профессора трансфигурации? Да еще и по его, Малфоя, вине? Если бы тот не набросился на пятикурсника Хэммета, вопреки барсучьим инстинктам самосохранения дерзнувшего выказать свое презрение сыну презренного Пожирателя в лицо, с палочкой в школьном коридоре, сидел бы сейчас Гарри в их комнате и не высовывался. Откуда, кстати, появился Поттер в тот момент, никто так и не понял: в коридоре его точно в начале потасовки не было. Кажется, вынырнул из-за какого-то гобелена. Но появился он вовремя: Малфой уже заканчивал произносить заклинание, ломающее кости. Одним взглядом оценив обстановку, он чарами уложил пятикурсника, не понимавшего всей опасности своего положения, на лопатки. На звук удара застывшего тела о каменный пол из кабинета вышла профессор, увидевшая слизеринца, нацелившего палочку на поверженного (Малфой к этому моменту каким-то непостижимым образом оказался за спиной Поттера). То, что правша Поттер держал палочку в левой руке да еще и не тем концом вперед, заметил, кажется, только пораженный Блейз. Остальные удивленно выслушали рассказ о том, что пятикурсник спровоцировал Поттера, упомянув о его мнимой обязанности бросить школу и пойти спасать мир во имя всеобщего блага. Произнесена последняя фраза была таким издевательским голосом, что Макгонагалл буквально пригвоздила наглого студента к полу, объявив о неделе наказаний под ее личным присмотром. Поттеру оставалось только посочувствовать.
- Отбывает наказание у старой кошки. Твое наказание, между прочим.
Забини заметил, как плотнее сжались пальцы Малфоя. Пару мгновений слизеринец еще боролся с собой, потом махнул на все рукой и поднялся с покрывала. Поправив мантию, он выхватил свою палочку из рук однокурсника и решительно шагнул к двери.
Не иначе даже Драко пробрало, и он решил извиниться за свое поведение.
- И все-таки он крайне дурно на тебя влияет. – Хмыкнул Забини, оставшись один в комнате и закидывая ноги на столбик кровати.
На часах было уже десять, и школьный староста активно делал вид, что патрулирует коридоры после отбоя. На деле же он шел к кабинету Трансфигурации, надеясь, что не разминется с другом. Если Поттер, конечно, захочет продолжать с ним общаться. Год назад перед ними уже стоял выбор. И тогда Малфой точно знал, на чью сторону встанет. Но одно дело – выбрать сторону в сражении, и совсем другое – сохранить дружбу с лидером их стороны. Популярность Поттера только набирала обороты, но уже сейчас вокруг Гарри было полно людей. Девушки наперебой предлагали свои кандидатуры на роль миссис Поттер, да так, что поведение влюбленной в него по уши Уизли казалось теперь просто легким невинным флиртом. Парни то и дело спрашивали совета или подходили просто для того, чтобы перекинуться парой фраз о вечно изменчивой английской погоде. На дне рождения Грейнджер, которое они отпраздновали в Выручай – комнате, был настоящий бенефис Поттера. Тот шутил, веселился. Даже станцевал с именинницей пару каких-то маггловских танцев. Выглядело это невероятно смешно, но немногие чистокровные, присутствовавшие на празднике, искренне заинтересовались: бальные танцы аристократов не позволяли так близко подходить к партнерше и уж тем более выделывать такие па. А после того, как Гермиона, пребывавшая в приятном шоке от подарка, повисла на шее дарителя, ребята окончательно уверились, что Поттер и есть народный герой. Казалось, что все это время Драко и Дафну просто терпели из вежливости. Как терпят свиту министра Магии на официальных приемах. Ни он, ни Гринграсс оказались не готовы к общению такого рода. Не надо было строить высокие речи, маскируя низменные проблемы. Можно было просто общаться, пить сливочное пиво и соревноваться, участвуя в странных маггловских играх, которые, как оказалось, достаточно популярны в трех других гостиных. Для себя Драко сделал неутешительный вывод: слизеринцы так чтят традиции волшебного мира просто потому, что некому привнести в них что-то новое. Там, где оказывались полукровки или магглорожденные, происходило неизбежное смешение культур. И тут уж пришлось признать теорию Уизли, о том, кто кого на самом деле спасает от вымирания, заключая неравные с точки зрения родовой магии браки.
Завернув за угол, Драко сбавил шаг. Коридоры в такое время почти не освещались, а тут и вовсе было темно, как в склепе. Из-под предпоследней двери пробивалась тоненькая полоска света. Значит, отработки еще не закончились. Стоило Малфою принять решение, как дверь неожиданно распахнулась, являя пустому коридору растрепанного и двигавшегося рваными движениями Поттера и необычайно грациозную на его фоне Макгонагалл, явно встревоженную и растерянную его поведением.
- Мистер Поттер, вы уверены, что с вами все в порядке? Может, стоит отменить завтрашнюю встречу? – Голос профессора подозрительно дрожал.
Драко, сделав шаг в сторону, спрятался за доспехами, слегка выступавшими из очередной ниши. Сколько раз они цеплялись мантиями об эти стальные консервы, пока не привыкли к месторасположению всех наколдованных защитников! А как эффектно Поттер полетел на втором курсе, зацепившись носком кроссовка за пустую ступню железного панциря. Таких ярких и образных высказываний Хогвартс, наверное, еще не слышал. Недельная отработка под присмотром Филча поубавила у Поттера любовь к маггловскому сленгу, но вот проблем с координацией не решила. Да и сам Малфой пару раз умудрялся зацепить сумкой эту рухлядь. Один раз даже снес доспехи (слизеринцы тогда как раз «мирно» переговаривались с грифами). В страшном сне не привидится, с каким выражением лица старая кошка изучала шлем, весело проскакавший по полу прямо до ее ног. А как многообещающе тогда щелкнуло упавшее забрало!
- Все в порядке, профессор. Я просто… немного не поспеваю за нагрузкой. Но не волнуйтесь, я скоро привыкну. – Вежливо улыбнулся Гарри, потирая левой рукой шею.
Драко беззвучно фыркнул: этот жест друга означал нечто среднее между: «И что теперь нам делать с трупом?» и «Пристрелите меня, я согласен».
- Поттер… Гарри, если хотите, я могла бы поговорить с профессором Дамблдором…
- Все нормально, профессор. Честно. Я просто не выспался. Доделывал эссе по зельям. Завтра я буду в норме. Обещаю.
Профессор покачала головой. Драко мог поспорить, что она поджала губы. Она всегда так делала, когда не верила в искренность студентов. Но комментировать слова слизеринца не стала. Пожелав студенту спокойной ночи, профессор повернула в направлении учительских покоев, и вскоре ее шаги затихли.
Свет в кабинете автоматически потух, а Поттер с тяжким вздохом сполз по стене на холодный каменный пол и затих.
Пару минут Малфой подождал, рассчитывая, что друг, передохнув, поднимется на ноги. Но чуда не произошло.
Драко бесшумно преодолел расстояние между ними и вгляделся в темноту. Палочку зажигать почему-то не хотелось.
Желание это сразу пропало, как только Малфой увидел невероятное. Поттер спал. Просто спал вот так, посередине коридора, на полу!
- Люмос.
Только сейчас Драко заметил, в каком состоянии пребывал Поттер все это время. Черные тени под глазами в тусклом свете палочки казались устрашающими. Он, кажется, даже похудел. Хотя при общей комплекции Поттера это казалось практически нереальным. Два последних года он хотя бы питался нормально, поэтому перестал выглядеть высушенным как скелет. Или Гарри потянуло вспомнить прошлое, или…
- Поттер, подъем. Иначе баллы сниму.
Слова, казалось, эффекта не произвели, зато от одного прикосновения к плечу парень чуть ли не подпрыгнул на месте, резко дернувшись в сторону. Странно, Малфой не припоминал за другом такой сверхчувствительности.
- Снимай. Я в последнее время только и делаю, что их зарабатываю. Никакого удовольствия от процесса.
- Ты хоть глаза открой.
Поттер что-то недовольно пробурчал, но просьбу выполнил.
На Драко смотрели глаза убитого жизнью человека. Белки налились кровью, даже ненормально яркая зелень радужки потускнела. Зрачки то расширялись, заполняя все пространство, то сужались, становясь похожими на тонкие ниточки. Странно, на появление источника света должна быть иная реакция. Или хотя бы выраженная не в таком количестве изменений.
- Ты когда спал в последний раз?
Он протянул руку, но Поттер немного помедлил прежде, чем коснуться его ладони. Драко уже хотел поинтересоваться, с каких пор ему противно принимать от него помощь, но вовремя прикусил язык и глубоко вздохнул, успокаиваясь.
- Вчера. Причем, здесь же. Проснулся часов в пять, замерзший как собака. – Поттер невесело усмехнулся, припоминая неприятное пробуждение, и продолжил: - Вспомнил про эссе и пошел в гостиную, дописывал, пока вы приводили себя в порядок.
Поймав равновесие, Гарри медленно побрел в сторону лестницы, придерживаясь одной рукой за стену и периодически морщась, словно это прикосновение ему было неприятно. Впрочем, что могло быть приятного в касании холодной шершавой стены в не самую теплую ночь в году?
- Гарри, ты прости. Неважный из меня друг.
Поттер скептически окинул Драко взглядом, став на мгновение точной копией Северуса, но голос его был теплее, чем у зельевара.
- Малфой, просто сделай одолжение. Не срывайся на мне каждый раз, когда в твоей жизни все хуже некуда. Поверь, любое направление можно продлить еще дальше.
- Как Дафна? Я слышал, как ты огрызнулся на рунах.
- Нормально. Ты же знаешь ее. Иногда эта покорность начинает раздражать. Зато когда не надо, она вдруг вспоминает о праве голоса.
- По мне, нет ничего зазорного в том, что твоя будущая жена хочет сидеть с тобой на занятиях. В конце концов, у меня вы жили в одной комнате, и ей просто не хватает твоего внимания.
- Откуда ты?..
- Мафой, это был мой дом. В стены которого, в отличие от вашего Мэнора, не встроены заглушающие чары. – Вполне довольный произведенным эффектом, уже спокойнее он добавил: - В конце концов, это всего лишь Поттер – Хаус, а не Блэк – Холл. Так что я не рассчитывал бы на что-то большее. Но я ни на что не намекаю.
В конце фразы он практически смеялся, наблюдая за попытками вечно бледного Малфоя покраснеть. Ну не рассказывать же другу, что их сдали домовые эльфы, крайне возмущенные свободой нравов молодых гостей хозяина? А наивным эльфам совсем необязательно было знать, что их хозяин специально расположил гостей в соседних спальнях. Выросший среди магглов Поттер в принципе не придавал особого значения институту брака, пока не прочитал семейный кодекс. Да и то, не особенно впечатлился этими средневековыми бреднями. То, что в данный момент его интересовала девушка, полностью подходившая под описание «настоящей леди Поттер», иначе как чистым совпадением назвать было нельзя.
- Дожили. Поттер читает мне мораль.
Гарри уже хотел возразить, что он ему не отец, и нравственное падение чужого наследника его не трогает, но вовремя осекся.
- Драко, мы оба знаем, в чем разница между этикетом и нормальной жизнью. Не усложняй себе последний год. Получай удовольствие, пока ты еще свободен.
- От чего? От статуса и денег? Мерлин, я не знал, как это унизительно.
- Ты все еще дуешься по поводу подарка? Малфой, честное слово, я заказал это по почте. Посмотрел каталог и отправил заполненную форму вместе с разрешением взять деньги из сейфа. Сказать честно? Я вообще на цену не смотрел. Просто Гермиона несколько раз в разговорах вспоминала про ту витрину. Да и про книгу эту с лекарственными зельями и чарами что-то там говорила.
Драко насторожился, не решаясь перебить разоткровенничавшегося друга. Видимо, их глупая игра в молчанку не прошла незамеченной, и Поттеру тоже не хватало их дружеских бесед. Спросить о том, что его действительно беспокоило… Вдруг Гарри сам пояснит, как теперь общаться с этой Грейнджер.
- У нас есть экземпляр в библиотеке, но сам знаешь, что далеко не все книги в школе хранятся со всеми страницами. А тут увидел, решил сделать приятное. Я даже рад, что у вас какой-нибудь ерунды в подарок не нашлось. Я же прекрасно знаю, что тогда вы не приняли бы мое предложение. – Он перевел дыхание и, украдкой бросив взгляд на хмурившегося друга, продолжил: - Ну и что? Я подарил бы ей все это, не возвращать же назад. А то подумали бы все, что у меня на нее виды. А так все довольны.
«Именно так все и подумали», - вяло заметил про себя Малфой, начиная понимать, что даже от него укрылись мотивы поведения Поттера. В самом деле, все это время тот спокойно сидел за одной партой с Гермионой. Успеваемость обоих не опускалась ниже оценки «В.О.», хотя чаще всего профессора ставили «Отл» еще в начале занятия: хватало и теоретической подготовки студентов. В библиотеке эти двое тоже все время проводили за одним, самым дальним, столом. По Хогвартсу со скоростью самой быстроходной метлы летали слухи о романе двух студентов. Особо смелые даже ставки делали. Вопрос месяца заключался в том, кто прикончит Поттера раньше: Виктор Крам или Волдеморт?
- А что должны были подумать на самом деле?
Гарри удивленно посмотрел на друга. Потом вдруг остановился, хотя до гостиной им оставалась еще одна лестница и сетка коридоров подземелья, и оглушительно расхохотался, схватившись за ребра.
- Малфой! Только не говори, что… - Он снова согнулся в приступе какого-то болезненного веселья. – Что ты тоже поверил в эту глупость?
- Дафна как-то спросила, и я подумал…
- Так она поэтому злилась? Думала, что я встречаюсь с невестой Виктора Крама и не забываю писать ее сестре и еще кучке девиц? – Прочитав эту мысль на лице ошарашенного друга, Поттер почувствовал, что еще чуть-чуть, и он заплачет от смеха. – Да, сбылся кошмар Снейпа: Поттер, оставшись без присмотра, пошел по стопам отца. Вас послушать, так у нас в Хогвартсе какой-то… дом свиданий, образно выражаясь.
Малфой уже открыто улыбнулся, поняв глупость, которую чуть не озвучил. Как бы хорошо Поттер не относился к гриффиндорке, они навсегда останутся только друзьями. Пускай, со временем они смогут стать лучшими собеседниками друг для друга. Очевидно, что той же Грейнджер, повернутой на знаниях, было иногда просто не с кем поговорить. Конечно, в семейной жизни не до обсуждения последних новинок зельеварения. Но выбрать в качестве спутника жизни спортсмена для столь умной ведьмы было шагом противоречивым. И она подошла к этому с максимальной ответственностью. Да, Крам – игрок с мировым именем. Но, когда тот прибыл на Турнир Трех Волшебников, по-английски он знал пару десятков фраз, не больше. Благодаря Гермионе он теперь разговаривал практически без акцента и даже проникся своеобразным английским юмором. Девочка тоже преуспела, прочно обосновавшись на страницах газет. У нее даже брали интервью пару раз. Но вместо того, чтобы восхвалять своего суженого, она умело выводила беседу на актуальные проблемы. Даже Нарцисса, пренебрежительно относившаяся к таким выскочкам, однажды заметила, что иногда выбор чистокровных в пользу магглорожденных допустим и, более того, обоснован и понятен. Добиться более высокой оценки для девушки из не магической семьи было очень и очень сложно. Но Крам вряд ли интересовался политикой и наукой, хотя под влиянием Грейнджер всякое могло произойти. Во всяком случае, Крам выиграл Турнир, зарекомендовав себя как умного, хитрого, выносливого и талантливого молодого волшебника. На одном спортивном духе соперничества и без знаний высшей магии это сделать было бы затруднительно.
- Серьезно, как ты к ней относишься?
- На рождественских обедах Крамы присутствовать будут. Смирись. – Скорбно вздохнул Поттер, похлопав друга по плечу в знак поддержки. – Как к другу. С ней интересно, она умеет поддержать и знает, что и кому говорить не следует. Знаешь, такое чувство, словно это моя сестра. Бывает, что ты встречаешь человека и понимаешь, что хочешь быть рядом, чтобы оберегать и защищать. В конце концов, радоваться чужим успехам и переживать поражения вместе. По крайней мере, я испытываю именно братскую любовь, не более.
- Ха. Да ты философ, как выяснилось. Ну а тебе жену она тоже будет выбирать? Представляю, лет через десять великий Поттер объявляет кастинг. И комиссия дружным составом голов так в пятьдесят твоих ближайших друзей – соратников решает, кто же та, достойнейшая…
- Ну, положим, лет через пять, не более. Думаю, мы к тому моменту оба нагуляемся. – Голос слизеринца был необычно тих.
Малфой застыл, не веря ушам своим. То, что Поттер в очередной раз попытался превратить информацию в шутку, его нисколько не удивляло. Скорее настораживало выражение лица самого героя. Гарри не пользовался и третью предложений, поступавших от влюбленных студенток ежегодно. Но вся школа знала, когда и с кем он начинал встречаться. Потому что он никогда не скрывал своих отношений с кем бы то ни было. Просто они появлялись утром под руку в зале. Потом, после уроков, он неизменно вел девушку прогуляться вдоль озера. За этим, как правило, наблюдали из окон самые любопытные. Все, сплетня переходился в ранг горячей новости. В общем-то, в Хогвартсе невозможно было утаить личную жизнь. Ну, куда еще могли пойти влюбленные студенты после занятий? В библиотеку? Мадам Пинс еще лет пятьдесят назад ввела мораторий на поцелуи. А быть отлученным от хранилища книг в условиях огромных домашних заданий было смерти подобно. В коридорах дежурили профессора, бродили студенты и докучали надоедливые призраки. Не в запретный же лес тащить понравившуюся даму? А вдруг она еще какому-нибудь кентавру приглянется? А у тех разговор короткий: копытом в лоб – и привет Волдеморту. Выручай - Комната вопреки мечтам всех барышень прекрасно ориентировалась в интересах молодых людей. И, если девушке навешать лапшу про вечную любовь с первого взгляда, пусть и с задержкой в пару лет (мол, разглядел еще тогда, на Распределении, но даже не мечтал… бла-бла…), повесить можно было, как обдурить магию, читающую мысли и желания? Нет, иногда удавалось, но по чистой случайности и, как правило, только на первом свидании. Так что в истории школьной любви неизменно участвовали он, она и весь Хогвартс, включая стены и любопытных профессоров. Тяжелее всего приходилось грифам – у них комнаты девочек располагались над мальчишескими, а лестницы отказывались пропускать мужской пол наверх. Рейвенкловцы над таким запретом только посмеивались, уверяя, что когда-то и в их башне существовала подобная магия, но орлы (недаром они считаются самым умным факультетом) расколдовали помещения и ступеньки. У Хаффлпафффа и Слизерина таких проблем вообще не было. Их гостиные располагались не в башнях, так что спальни мальчиков и девочек находились на одном этаже, правда, в разных концах коридора. У барсуков между дверями висели портреты известных выпускников факультета, в основном, целителей и садоводов. Поэтому нарисованные волшебники слезно просили перевесить их портреты куда угодно, хоть к троллям – балеринам поближе.
- Поттер, у тебя есть девушка?! – Отошел, наконец, Малфой, пораженный тем, что даже он, его лучше друг, был не посвящен в эту тайну.
- Малфой, а что конкретно тебя удивляет? То, что она еще не мелькает на обложке Ведьмополитена с фамильным кольцом на безымянном пальце и с заголовком: «Будущая веселая вдова»?
Гарри остановился, прислушиваясь к чему-то.
- Все так серьезно? – Не мог успокоиться Драко, позабывший, что он как староста имеет право находиться в коридоре после отбоя, а вот его друг – нет.
- Самому бы кто сказал. И ей, кстати, тоже. – Лицо Поттера помрачнело, и, резко развернувшись на каблуках, он скомандовал: - Бежим.
И они побежали. Рванули так, словно за ними неслось чудовище.
Или Снейп.
Точно также Поттер удирал на первом курсе, когда до смерти боялся профессора зельеварения. Зачем Северусу тогда потребовалось запугивать маленького Гарри, Драко до сих пор не мог понять. Не понимал и тогда, когда его физическая подготовка значительно уступала поттеровской. Гарри носился по школе самозабвенно, сбивая доспехи и круша забытые кем-то вещи. Не услышать его мог только глухой. Или заинтересованный. Во всяком случае, Снейп на следующее утро выглядел донельзя довольным чем-то, хотя формально ни разу их так и не поймал. А как Поттер однажды отфутболил миссис Норрис? Тогда-то Драко и узнал о таком жестоком виде маггловского спорта как футбол. Да, Гарри тогда так и сказал: «Штанга? Нет, все-таки, гол», провожая печальным взглядом облезлую кошку, пролетевшую точно между двух факелов, сначала сшибившую рыцарский шлем и, отпружинив от твердой стены, угадившую в черневшее жерло доспехов. Какофония многократно усиленных и отраженных звуков, состоявших из воплей очухавшейся и застрявшей живности, навсегда останется в памяти Малфоя. Как и варварские правила спортивной игры магглов.
Они пронеслись по цокольному этажу и нырнули за портьеру. Поттер шепнул что-то, и стена перед ними разъехалась, пустив их на узкую неосвещенную лестницу. Стоило запыхавшемуся Драко шагнуть на нее, и стена встала на место.
Столько лет прошло, и почему Гарри все еще бегает быстрее него? А, главное, почему он не дышит как паровоз, когда сам Малфой с трудом сдерживал себя, чтобы не начать громко глотать воздух.
За стеной раздалось мяуканье, и вслед за ним раздалось шипение Филча. Этот старый развалина умудрялся передвигаться по школе быстрее двух взрослых, едва достигших совершеннолетия, парней!
Поговорив по традиции со своей любимицей, завхоз удалился, оставив двух ребят в покое.
Гарри взмахнул рукой, и над их головой вспыхнул факел. Спускались они недолго: через две минуты неспешной ходьбы ступени окончательно превратились в ровный пол, и совершенно неожиданно Драко оказался перед входом в гостиную Слизерина. Магия, да и только!
Стоило им зайти внутрь, и Гарри с облегчением рухнул на ближайший диван, с наслаждением вытянув ноги. А Малфой, пристроившийся в соседнем кресле, вспомнил о прерванном разговоре.
- А она в курсе, что ты называешь ее своей девушкой?
Гарри чуть поморщился, показывая, что не доволен чем-то. Потом, взмахнув палочкой, он повесил полог тишины. У слизеринской гостиной всегда были уши, да притом не одни.
- Ну, знаешь об этом только ты на сегодняшний момент. Гермиона догадалась, я уверен, но молчать будет до последнего. Она же – нет. – Он сделал небольшую паузу, и что-то прикинув для себя, продолжил: - И не узнает. Пока предложение не сделаю.
- Ветреная особа? – Драко потратил все усилия, чтобы удержать свою нижнюю челюсть от падения на пол.
Это ж надо, сколько всего интересного он пропустил в жизни друга? Чтобы Поттер добровольно собирался жениться? Да не так, абстрактно, ради разговора, а на конкретной девушке? Не иначе он встретил какую-нибудь английскую принцессу, не меньше. В голову почему-то никого не приходило. На кого Поттер мог смотреть глазами влюбленного? На Дафну? Но это в прошлом. Остальные слизеринки отсеивались сами собой. Они были аристократками, но никогда не интересовали Поттера из-за своей ограниченности и холодности. Рейвенкловки? Вряд ли. Хотя их черты характера всегда привлекали Поттера. Грейнджер? Но нет, он сам сказал. Неужели какая-то маггла?
- Скорее слишком наглая и эгоистичная. А мне и одного эгоиста в семье хватит – себя. Пошли спать. Иначе завтра я уйду в Больничное Крыло и прогуляю там все пары. Я, видишь ли, плохо выгляжу в последнее время. И Помфри мне в помощи не откажет.
Стоило им шагнуть в коридор, ведущий в спальни, и два факела загорелись сами собой. В дневное время свет вспыхивал повсюду, но ночью, на случай крайних ситуаций, всегда оставались два три источника света. Магия подземелий была сдержанной и практичной, как и сами слизеринцы в большинстве своем.
Малфой шагнул в коридор вслед за другом, поэтому заметил, как блеснула какая-то гадость, повисшая на одежде Поттера.
- Что это за гадость? – Малфой поморщился, отодрав прилипшее нечто от капюшона мантии друга. – Поттер, ты вроде на отработках у Макгонагалл был? Откуда тут шкурка змеи?
Гарри нервно дернулся, оглянувшись.
В руках Драко держал кусочек зеленой кожицы, в тусклом свете огня казавшейся изумрудной. Ему когда-нибудь удастся избавиться от этого цвета?
- А я почем знаю? Я лежал в коридоре, забыл? Может, там прилипло? – Поттер пожал плечами, показывая, что ему плевать.
Малфой безразлично кинул шкурку к двери одной из комнат. Наверняка домовики успеют прибрать. А нет – не его забота, кто там с утра испортит себе настроение.
- Вечно эти мелкие таскают какую-то дрянь по карманам.
Он обогнул замешкавшегося Гарри и свернул в коридор, ведущий к их коморке.
- И не говори. – Пробормотал раздосадованный Поттер, незаметно притянувший кожу на ладонь, чтобы спрятать ее в карман.
Первое жизненное правило волшебника: не оставлять без присмотра вещи, тесно связанные с твоей магией. И не важно, будет это сборник собственных заклинаний или остаток почти удавшегося перевоплощения в змею.
«Дорогой крестник, рад тебе сообщить, что профессор Фрейм в скором времени станет профессором Блэк.
С помолвкой решили не тянуть (Думаю, двадцать лет прелюдий хватило с головой), поэтому сразу пишу о свадьбе.
Рождество, думаю, справим все вместе. Свадьба в первых числах января. Приглашения пришлем, как сделаем (или не пришлем потому, что лично я этой ерундой заниматься не намерен). Драко и Дафне (извини, не помню девичьей фамилии этой почти миссис Малфой) передавай приглашение устно. Крамам я что-нибудь начеркаю в ближайшие дни. Ты, конечно, должен понимать, что все это – страшная тайна. Так что профессору Фрейм ни слова.
Как у тебя учеба? Мне донесли, что ты стал лучшим по успеваемости. Римус и Нимфа счастливы. А вот я за тебя тревожусь. Ты не заболел?
С тревогой и пожеланием успеть стать на путь истинного Мародера,
твой Сириус»
Перечитав письмо еще раз, Гарри беззвучно фыркнул и поднял глаза.
- Я еще раз спрашиваю, мистер Поттер, что же такого важного было в этом письме, что сумасшедшая сова чуть не разбила свою бестолковую голову об оконный витраж и сорвала нам занятие?
- Не поверите, профессор Фрейм, но я не могу этого рассказать: на меня наложили заклинание неразглашения чужих тайн.
- Итак, продолжим урок. Мы изучили шесть заклинаний высшей магии, классифицируемые аврорами как боевые. Сегодня нам предстоит освоить еще два таких заклинания, после чего…
Гарри подпихнул клочок пергамента Гермионе, и без того склонившейся над его правым плечом. Девушка прочитала огрызок, гордо именуемый Сириусом письмом, и искренне улыбнулась Поттеру. Указав пальцем на себя, она затем изобразила пальцами походку, как бы говоря: «Я приду».
- Мисс Грейнджер, разрешите полюбопытствовать, что смешного в заклинании, разрывающем сердце человека? – У Фрейм разве что дым из ушей не шел, настолько она была зла.
Гарри наклонился над пергаментом, делая вид, что записывает последнюю формулу, и давился от беззвучного смеха. Несомненно, профессор узнала чокнутую перепуганную птицу, в начале лекции врезавшуюся в окно. Блэковская сипуха много лет просидела в магазине: после травмы крыла она имела проблемы с координацией, быстро уставала и вынужденно совершала передышки при длительном перелете. За безопасность почты она, само собой, в таких условиях отвечать не могла. С чего вдруг Сириус решил помочь бедняжке, крестный объяснил в первом же письме. Без участия сердобольной Фрейм, само собой не обошлось. И теперь волшебник из вредности посылал к крестнику именно эту птицу. К будущей жене летала, правда, другая сова (когда сама Фрейм через камин не отправлялась к любимому). Судя по обгрызенному клочку пергамента и дикому верещанию сипухи, завидевшей профессора, именно оттуда аврор и вернулась утром, чтобы поспеть на занятия.
- Ничего, мисс… Фрейм. – Чуть запнулась Гермиона, вовремя вспомнив о том, что новый статус - это пока тайна Блэков.
Сириус, конечно, удружил. С тем же успехом он мог лично забраться на Астрономическую башню и с нее прокричать свою великую тайну.
Стоило профессору повернуться к доске, и Поттер кинул записку назад. Еле различимый шелест. Тридцать секунд на чтение… И тихое фырканье в ответ.
- Седьмой курс! Кто, по-вашему, будет сдавать выпускной экзамен? Я или вы?
- Мы, профессор! – Выкрикнули синхронно ребята, перепугав сонных однокурсников.
- Вот и занимайтесь! Что я только что сказала, Поттер?
- Заклинание переводится как: «Останавливающий жизнь», используется аврорами для сражения с оборотнями, однако не убивает их, а лишь останавливает, расслабляя все мышцы. Для человека смертельно. – Отчеканил Поттер без запинки.
Профессор лишь головой покачала.
- Я рада, мистер Поттер, что вы не забываете пройти материал вперед, но хотелось бы, чтобы вы работали также активно и на уроках. Пять баллов Слизерину.
- Строгая, но справедливая. – Усмехнулась Грейнджер, опустив кончик пера в чернильницу.
- Одно меня радует. Мне не придется жить с крестным и… этой доброй тетей.
Ужин в Большом зале уже подходил к концу. За столами оставались лишь припозднившиеся студенты или те, кто был втянут в беседу и просто не замечали времени.
- Я тебе говорю, что это прибыльное дело. Уизли уже выкупили магазин, вернув гоблинам все залоги. Бьюсь об заклад, они бы и мне были не прочь вернуть занятые деньги, если бы не контракт.
Малфой скептически дернул бровью, но промолчал. Да, он видел вексель, пришедший на имя Поттера. Для среднестатистического мага сумма и впрямь была впечатляющая, если бы не одно но: Поттер был лордом. По меркам аристократии перечисленные на счет галлеоны были несущественной мелочью.
Поттер уже хотел что-то добавить, но вдруг улыбнулся и приглашающее махнул рукой. За слизеринским столом уже никого кроме них не осталось, так что гриффиндорцы подошли к ним без опаски.
- Привет, Гарри, Драко! Добрый вечер, Дафна. – Рон и Джинни улыбнулись ребятам.
Гермиона, встречавшаяся с ними на занятиях в этот день, лишь вежливо улыбнулась.
- Как жизнь, Уизли? – Драко, чуть помедлив, все же пожал Рону руку, хотя было видно, что оба чувствовали себя не в своей тарелке.
- Получили письмо от родителей. С приглашением на свадьбу. – Ухмыльнулась Джинни и словно заговорщик добавила громким шепотом: - Но это – ТАЙНА.
Ребята оглянулись на преподавательский стол и заметили, что все профессора уже закончили ужинать.
Словно по команде со студенческих столов исчезли последние тарелки, оставив несколько хаффлпаффцев ни с чем. Впрочем, гостиная барсуков находилась рядом с кухней, так что те особо не расстроились. Сердобольные школьные эльфы вообще не морили голодом несчастных школьников.
- Раз ужин закончен, предлагаю подняться в Выручай – комнату. У нас для Гарри есть особый подарок от близнецов. – Подмигнул Рон, вызвав у Поттера подозрение.
Гарри слишком хорошо помнил, чем закончился последний День Всех Святых. И, хотя близнецы были в этом не виноваты, но иррациональный страх накануне праздника у него снова появился. Затаившиеся Пожиратели и пропавший из поля зрения Снейп вместе означали подготовку к какой-то масштабной атаке, последствия которой Поттер боялся даже представить.
Дамблдор на все расспросы ученика отвечал, что тому не о чем беспокоиться. Хогвартс всегда давал надежду и защиту своим детям. Так что пусть Гарри думает о чем-нибудь важном. Например, о квиддиче. Ведь Гриффиндор вопреки прогнозам переиграл Хаффлпафф всего на пару мячей. А обновившийся состав Рейвенкло, с которым предстояло сыграть Слизерину в декабре, в игре еще не проявил себя. Словом, надо было думать о ерунде, игнорируя первую полосу «Пророка». Гарри и рад был поверить в наступившее затишье, но его сбивали с толку темпы занятий с директором. Альбус готовил ученика сразу ко всем видам атак, заставляя выкладываться полностью. Да еще Макгонагалл подгоняла их занятия, заставив Поттера несколько раз превратиться в змею. Экспресс – курс вызывал боль, сводившую с ума. Слух и зрение просто не желали возвращаться в норму. Или организм от переутомления не успевал переключиться из одного режима в другом. В теле змеи ощущения были не лучше. Гарри никак не мог сориентироваться, как начать двигаться, не имея конечностей, и больше походил на червяка, бившегося в предсмертных конвульсиях. Обратная трансформация наступала всего через пару секунд, ведь Поттер не умел удерживать себя в теле пресмыкающегося. Вдобавок к этому, то тут, то там от него отслаивалась змеиная кожа, повисавшая на одежде. И не всегда Гарри успевал убрать скользкие чешуйки самостоятельно. Словом, он уже начинал сочувствовать Нагайне с ее непростой змеиной судьбой и вложенным разумом Волдеморта. По-родственному так сопереживать.
- Вексель они мне переслали, о чем гоблины любезно отписались. Образцы для Хэллоуина прибыли еще во вторник. Или у них появилось что-то новое? – Уточнил он, поднимаясь с ребятами по лестницам.
- Поттер, не нуди. Так жить не интересно. – Звонко рассмеялась Джинни, перебирая пальцами выбившуюся из хвоста прядку огненно-рыжих волос.
Гарри изо всех сил старался не показать, что замечает ее уловки.
- Думаю, ты захочешь это увидеть, друг. Конечно, эту вещь должны были отдать тебе совсем другие люди, но…
Выручай - комната впустила их в небольшую уютную гостиную. На полу лежал разноцветный ковер, состоявший из разномастных лоскутков. Вокруг камина стояли два кожаных кресла, которые тут же заняли Драко и Дафна, два кресла – качалки, в которых расположились Джинни и Гермиона. Гарри и Рону достались не самые удобные на свете пуфы. Придирчиво осмотрев мебель, Гарри чуть качнул головой и закрыл глаза. Когда он открыл их, перед ним уже возвышался стул с мягким сидением, но высокой жесткой спинкой и удобными подлокотниками. Слизеринцы понимающе кивнули: именно такой стул дожидался своего хозяина в личных комнатах Снейпа.
- В общем, эта вещь досталась моим братьям случайно…
- Точнее, с боем, - поправила брата Джинни и быстро прояснила: - Они влезли в кабинет Филча, пытаясь забрать свой розыгрыш, но нашли это.
- Вот… - Протянул Рон так, словно именно он прояснил ситуацию. – И сначала они не поняли, кто был создателем карты. Но, пообщавшись с Сириусом и Римусом, они поняли, кто на самом деле является владельцем пергамента. Держи, Гарри, они просили передать его тебе.
- В обмен ты можешь понизить процентную ставку. – Подсказала Джинни. – По крайней мере, они просили предложить тебе такой вариант выражения благодарности.
Поттер на автомате протянул руку и взял старый кусок пергамента. С виду ничего особенного.
Достав палочку, он коснулся ее кончиком поверхности, пытаясь нащупать скрытые чары. Чар оказалось море. Но прояснить их структуру Гари не успел, так как заметил проступившие буквы.
«Господин Сохатый приветствует Наследника и требует от него примерного поведения».
«Господин Лунатик поддерживает господина Сохатого и надеется на благоразумность нового поколения Мародеров».
«Господин Хвост интересуется, расширился ли состав Мародеров».
«Господин Бродяга чихать хотел на скучных Наследников и нижайше просит их не тратить молодость на глупые правила приличия».
Что ж, Сириус за прошедшие лет двадцать не изменился.
Гарри бросил еще один взгляд на пергамент. Предыдущие записи исчезли, уступив место новой, более крупной строчке: «Мародеры просят по достоинству оценить их новейшее изобретение. Карта раскроется только тому, кто честно сможет сказать впоследствии: шалость удалась».
Пергамент вдруг раскрылся, оказавшись огромной картой Хогвартса.
Проследив за тем, как директорская точка наворачивает круги вокруг точки Макгонагалл, а Флитвик топчется перед дверью, не решаясь к ним зайти, Гарри неожиданно понял, как непозволительно много упустил за то время, пока был приличным школьником.
Губы непроизвольно расплылись в улыбке. В конце концов, Бродяга прав. Через пару месяцев они закончат Хогвартс, а им и вспомнить будет нечего. Нет, конечно, семь лет просто так из памяти не выкинешь. Но пока в арсенале Поттера был только Дамблдор – канарейка. И, хотя Блэк лично признал, что на такое они в свое время не решились бы, но Поттер прекрасно понимал, что проигрывает отцу в оригинальности идей. Что ж, самое время наверстать упущенное!
- Кажется, у меня появилась идея, как сделать этот Хэллоуин незабываемым. Кто со мной?
Обреченные вздохи неожиданно спевшихся Дафны и Гермионы потонул в довольном фырканье двух Уизли и Малфоя.
