Глава 25It's my heart you're stealing
It's my heart you take
It's my heart you're dealing with
And it's my heart you'll break
(The Perishers - My Heart)
***
Урок Нумерологии кончился, и около десяти учеников неспешно направились к двери. Гермиона негодующе глянула на Теодора, поднимавшегося из-за парты. Слова Рона врезались в её память, и она никак не могла принять, что слизеринец, которого она знала, оказался трусом. Как же это ничтожно! И как же он пал в её глазах. Парень заметил её долгий и испытующий взгляд и без всякого интереса уставился на гриффиндорку. Гермиона поспешила выйти из кабинета, но уже в коридоре ею завладело желание поговорить с ним и уяснить это раз и навсегда. Дождавшись, когда Теодор выйдет из кабинета, она окликнула его.
— Что? — он развернулся боком к девушке. В его голосе звучали всё те же нотки презрения.
— Не надо относиться ко мне с неприязнью, ясно? — не менее холодно парировала Гермиона. — Тем более что мне всё известно.
— О чём ты? — казалось, он действительно не понимал, что говорит гриффиндорка, но она решила списать это на его актёрскую игру.
— Неужели, ты не понимаешь? Я знаю о причине, по которой ты бросил меня! — злобно выкрикнула она и испугалась, насколько чужим прозвучал её собственный голос.
— Ты... — глаза парня расширились, — после всего, что я видел, ты ещё говоришь о какой-то причине?
— Мне всё известно! Не надо скрывать, что ради спасения своей шкуры ты послушался Гарри!
— Да что ты говоришь? — раздражение росло в нём всё с большей силой.
— Ты поступил ничтожно, Нотт, — со злобой прошипела девушка и быстрым шагом направилась к концу коридора.
***
— Драко, — Блейз сел рядом со своим другом во время ужина, — мне кажется или у тебя действительно проблемы? — участливо поинтересовался он, накладывая себе в тарелку картошки.
— Тебе не кажется, — слизеринец медленно вздохнул, не поднимая глаз от своего кубка с тыквенным соком.
— Знаешь, что? — Блейз беспечно принялся за еду. — Ты ведёшь себя как идиот. Твои проблемы можешь решить только ты, и, если ты сейчас же не подойдёшь к ней и не извинишься за своё бестактное поведение, я обещаю, что врежу кому-то по наглой малфоевской роже.
Блондин рассмеялся, но лицо его было всё таким же озабоченным.
— Пожалуй, я прибегну к твоему совету. Но, — Драко поднял вверх указательный палец и улыбнулся, — лишь ради спасения малфоевской наглой рожи.
***
С каждым шагом к ней уверенность в парне постепенно исчезала. В какой-то момент проскользнула мысль просто повернуть назад и уйти далеко-далеко, но он уже нагнал девушку.
— Грейнджер, — начал он.
— Я знаю свою фамилию, Малфой. Что-нибудь ещё? — она окинула его с головы до ног и нахмурилась, словно его близость была ей неприятна.
— Гермиона, — парень возвёл глаза к потолку, словно высшие силы были способны ему сейчас помочь. — Я хотел извиниться перед тобой. Это моё последнее решение, и... я хочу быть с тобой.
В завершение своих слов слизеринец скрепил свои пальцы с пальцами гриффиндорки.
— Малфой! — изумилась она. — Что ты делаешь?
— Держу тебя и не намерен больше отпускать, — твёрдо заявил он.
— Здоров ли ты, Малфой? — намеренно ласково осведомилась Гермиона.
— Если любовь не болезнь, то я абсолютно здоров.
— Но я... — она запнулась, — я... — кажется, слова "люблю его" уже не имели той правды, и девушка вскинула голову. — Что ж, я тронута, Малфой. Но мне надо идти, — она вырвала свою руку из его холодных пальцев.
— До встречи, Гермиона! — крикнул Драко ей вдогонку.
***
Теодор сомкнул в руках записки, которые вечерами он и Гермиона посылали друг другу через сов. Слова из клочков пергамента всё ещё стояли перед глазами, — да и как же! — он помнит их практически наизусть. Он до сих пор помнит её аккуратный и мелкий почерк, которым она выводила любовные послания. И глаза, что ярче всех цветов мира и в которых он был голов утонуть, голос, что способен успокоить миллионы и мог подарить ему радость. Впервые он почувствовал, что в жизни бывают и прекрасные моменты, и она не полна лишь дурацкими мечтаниями и обыденностью. И её смех — невольно хотелось улыбаться, глядя на весёлые складки вокруг её губ. И когда-то он думал, что лишаться её подобно лишению самого себя. Хотя, так оно и есть, ведь сейчас он чувствует себя опустошённым, словно она забрала из него всё счастье. И, наверное, сейчас она дарит его счастье Малфою, ничуть не беспокоясь, что где-то в подземельях Теодор дрогнет без тепла, которое она ему когда-то дарила. Ну и пусть, решил он. Он потерял своё счастье, но найдёт его где-нибудь в другом месте, в другом сердце.
