Глава 25: Первый крестражКое-как успокоив Марлин, Сириус тут же помчался в Хогвартс, дабы передать странный артефакт Дамблдору. И вот теперь Мародёры и Эванс стояли в кабинете директора, который не ожидал их увидеть сегодня. Ребята влетели к нему в кабинет, когда профессор в домашней мантии разбирал завалы писем на своём столе. Дамблдор словно очутился в том времени, когда Мародёры ещё буянили в Хогвартсе. И вот точно также ребята стояли перед ним сейчас с азартом в глазах, а мисс Эванс — с беспокойством, в любую минуту готовая кинуться защищать Мародёров от исключения. Не хватало только пышущего возмущением профессора МакГонагалл, которая обязательно всякий раз находилась здесь, когда отчитывали её неугомонных студентов.
Дамблдор незаметно тряхнул головой, сбрасывая наплывшие воспоминания, а затем встал, приветствуя своих гостей.
— Добрый день, — профессор повёл палочкой, увеличивая количество стульев в своём кабинете, чтобы хватило всем, — что привело вас сюда, друзья мои?
Присутствующие быстро расселись по местам и нетерпеливо уставились на Блэка, ведь именно он вызвал их сюда «по очень важному делу, Моргана меня побери!».
Бродяга с азартом оглядел присутствующих, смакуя каждый нетерпеливый, изнывающий взгляд, а потом жестом фокусника извлёк из внутреннего кармана своего чёрного пиджака дневник.
— Только не говори, что только ради какой-то старой книжонки притащил нас сюда, — устало вздохнул Сохатый и откинулся на спинку своего ситцевого кресла.
— Я бы не был так категоричен, Джеймс, — Дамблдор аккуратно взял дневник, разглядывая его со всех сторон. Как ни странно, старик жутко заинтересовался этой вещицей. Он тщательно просматривал каждую страничку, словно пытался увидеть разгадку на пустых пожелтевших листах.
— Мне кто-нибудь объяснит, что это и откуда это у тебя, Сириус? — спросил до этого молчавший Лунатик. Он нетерпеливо перебирал пальцами, провожая внимательным взглядом каждое движение Дамблдора.
— Хороший вопрос, Ремус, — директор наконец-то оторвался от дневника, обращая свой мудрый взор на Сириуса.
Блэк для порядка подождал ещё несколько секунд, заставляя друзей нервничать, а потом в красках рассказал про свою встречу с Нарциссой. Джеймс весь рассказ не мог оставаться на одном месте и уже наворачивал наверное пятый круг по кабинету Дамблдора, разглядывая директоров и директрис Хогвартса, которые показательно посапывали в своих рамах.
— И вот мы все здесь, — театрально поклонившись своим благодарным слушателям, в конце промолвил Блэк.
— Может, это ловушка? — тихо спросила Лили, особо ни на кого не глядя. Даже такая, пока непонятная, но наверняка очень ценная находка не смогла вырвать её из омута тяжёлых размышлений. Лили мыслями находилась далеко от Хогвартса — в Шармбатоне, который видела разве что на картинках из газет и учебников. И сейчас она как никогда напрягала свою умную голову, пытаясь придумать что-нибудь стоящее, чтобы проникнуть в архивы волшебной французской школы. Эванс всерьёз полагала, что начало вранья Эвелин Обри кроется на одной из тысячи полок огромной библиотеки Шармбатона, в одной из пыльных папок личных дел. И она готова была перерыть горы таких папок, чтобы докопаться до правды.
— Не думаю, что миссис Малфой хотела навредить Сириусу, — Дамблдор внимательно изучал задумавшуюся Лили. — Материнский инстинкт творит чудеса! Я не удивился, если бы Нарцисса самостоятельно уничтожила Волдеморта. К счастью, она умная женщина и понимает, что одной ей ни за что ни справиться. И она приняла верное решение — обратиться к Сириусу.
— Это всё, конечно, круто, — вмешался Джеймс, останавливаясь около низкого столика с жужжащими и летающими предметами. Они то и дело норовили приблизиться к Поттеру, но он отмахивался от этих серебряных приборчиков, как от назойливых насекомых, —, но что это всё-таки за штуковина?
— Я думаю, нам стоит спросить у него самого, — загадочно улыбнулся Дамблдор, взяв в руку разноцветное перо.
Мародёры невольно потянулись к столу, а Лили даже забежала за спину профессора, чтобы не упустить ни одного действия Дамблдора. Тем временем старик обмакнул кончик пера в изумрудные чернила и старательно вывел на первом листе дневника:
«Здравствуй, Том».
— Почему Том? — непонятно зачем, Джеймс перешёл на шёпот.
— О, этот дневник принадлежит Тому Реддлу, или Волдеморту, — Дамблдор резко поднял голову и уставился на Поттера. — Я подумал, стоит проявить вежливость к хозяину дневника.
— Надпись исчезла! — пискнула Эванс, огромными глазами глядя на опустевшую страницу. А когда из желтизны бумаги стали просачиваться тёмные завитушки чернил, Лили и вовсе вцепилась в высокую спинку директорского кресла.
Чернила не больше секунды бурлили на листе, а потом сложились в ответную надпись:
«Профессор Дамблдор?»
— Мы сейчас разговариваем с Волдемортом? — Лили, казалось, сейчас в обморок рухнет — так она была ошеломлена
и напугана.
— Не думаю, мисс Эванс, тут всё гораздо интереснее, — Дамблдор вновь обмакнул перо, чтобы написать новое послание. — Мы разговариваем с дневником!
— Что?! — это удивился Поттер. Точнее удивились все: Блэк подавился воздухом, Ремус выпучил свои большие глаза, а Лили ещё крепче вцепилась в резной столбик кресла.
— Да, да, — тоном старого ярмарочного фокусника, который наблюдает за восторженными лицами детишек, проговорил Дамблдор, — мы разговариваем с дневником.
Последнее слово он проговорил слишком загадочно, будто это значило что-то невероятно важное. К сожалению, Мародёры и Лили никак не могли уловить это что-то.
«Да, Том, не хочешь рассказать мне что-нибудь?» — Дамблдор ещё не закончил писать, а дневник вдруг задрожал,
и на листе проступили красные, словно кровь, кривые завитушки:
«Меня зовут Лорд Волдеморт!» — дневник внезапно вспыхнул ярким огнем, так что все невольно отпрянули от стола. Вскоре огонь исчез так же неожиданно, как и появился, а вот дневник лежал целый и невредимый. Такой спокойный, словно и не случилось ничего.
— Что это с ним? — озадаченно протянул Блэк, оглядываясь на друзей.
— Боюсь, что мы его разозлили, — Дамблдор отложил перо, словно это был нож, которым он только что пытал несчастную зверюшку, — Том никогда не любил своего маггловского имени.
— Я запутался! — воскликнул Поттер. — Мне кто-нибудь объяснит? Как дневник может быть Волдемортом?! Это же обычная книжка!
Тишина повисла в кабинете, все, как по команде, уставились на Джеймса. В глазах друзей медленно проступало понимание, но озвучить страшную догадку осмелился только Ремус:
— Это крестраж? — тихо промолвил он, стараясь держаться от дневника в чёрной обложке как можно дальше.
Дамблдор покровительственно кивнул, вызвав у друзей судорожный вздох.
— Да, это действительно часть души Волдеморта, — профессор поднялся и сделал пару шагов по кабинету. — Что же, теперь у нас есть большое преимущество. Осталось только уничтожить этот дневник.
— Но разве, — подала голос Эванс, — Волдеморт не почувствует, как мы уничтожим одну из его, — она незаметно вздрогнула, пытаясь скрыть омерзение и испуг, — частей? Он ведь сразу поймет, что Нарцисса предала его. Волдеморт просто уничтожит её! Вы не можете так подставлять её!
Мародёры дружно уставились на Эванс. Она всё ещё неважно выглядела после месячной комы, в глазах стояли слёзы, а вот лицо горело чисто гриффиндорским упрямством. Эванс с вызовом смотрела на Дамблдора, готовая защищать Нарциссу, которая никогда не жаловала Лили, до последнего вздоха.
— Не стоит так переживать, Лили, — спокойно улыбнулся ей профессор, — я располагаю информацией, что Волдеморт уже создал более одного крестража. А это значит, что уничтожение одного из них он вряд ли заметит, — всё это время Дамблдор в упор смотрел на Эванс. — Тем более, этот крестраж, — профессор указал на стол, где лежал дневник, — явно был создан первым…
— И рана от его создания давно должна была зажить? — тихо промолвил Ремус, безучастно глядя перед собой.
— Верно, — из голоса профессора исчезла всякая радость. — Однако я не буду уничтожать его сейчас. Ещё не время.
Спорить с ним никто не стал.
Они ещё долго обсуждали дела Ордена, пока кто-то не вспомнил о своих срочных делах.
— Вы все отлично потрудились! — сказал профессор, провожая ребят. За окном уже начал разгораться перламутровый закат. Фоукс бурчал какой-то забавный мотивчик себе под нос, греясь в лучах закатного солнца. — А Вас, мисс Эванс, я попрошу остаться.
Мародёры недоуменно остановились, оглядываясь на Лили, а потом всё же скрылись на винтовой лестнице, оставляя девушку наедине с директором.
— Мисс Эванс, как Ваше самочувствие? — заботливо поинтересовался Дамблдор. Он прошёл к своему письменному столу и приглашающим жестом указал на кресло напротив.
— Все замечательно, профессор, — пробормотала Лили, усаживаясь на мягкое кресло, — сегодня узнала, что моя сестра ждёт ребенка. Представляете?
— О, передавайте Петунье мои искренние поздравления! — воодушевлённо сказал Дамблдор, сверкая синими глазами.
— Но Вы, Лили, кажется, не особо рады такому событию. Что так тревожит Вас? — директор достал чистый пергамент и принялся старательно выводить свои знаменитые завитушки. — Вы простите мне маленькое хулиганство, но я не удержался и влез в Вашу светлую голову, — Лили обречённо вздохнула. — Что такого скрывается в стенах Шармбатона, что не оставляет Ваши мысли ни на секунду?
— Спасибо за заботу, профессор Дамблдор, — Эванс тепло улыбнулась старику и продолжила: - Но, боюсь, это личное.
— Хм, вот оно что… — протянул Дамблдор. — Я не смею настаивать на подробностях, но надеюсь, что Вы поступаете правильно. Недаром когда-то именно Вас я назначил Старостой школы, —, а потом он ловко скрутил пергамент, на котором до этого что-то сосредоточенно писал, поставил заклинанием печать и передал свёрток удивлённой Эванс.
— Это прошение получить доступ к архивам Шармбатона, просто так Вас бы не допустили к ценным записям.
В глазах Лили разлилась благодарность размером с целый океан вперемешку с удивлением, она готова была кинуться обнимать старого профессора, но под его, как всегда, немножечко строгим взглядом стушевалась.
— Спасибо, — только и промолвила Эванс, — спасибо.
Она вихрем поднялась с кресла, чуть не уронив его, и уже было ринулась к двери, как смеющийся голос Дамблдора остановил её на самом пороге.
— Я думаю, будет проще, если Вы воспользуетесь моим камином, мисс Эванс, — глаза директора горели смехом, а в густой белой бороде едва скрывалась улыбка. — У нас с Шармбатоном налажено прямое сообщение. Иногда полезно получить совет от коллеги. Просто так с учениками не управишься, верно? — Дамблдор иронично поднял поседевшие брови.
— Профессор Дамблдор! — Эванс никак не могла подобрать нужные слова. — Вы лучший!
Дамблдор хохотнул, словно Санта, и передал Лили мешочек с Летучим порохом. Не собираясь задерживаться здесь не больше секунды, Эванс с бодрым криком «Шармбатон!» унеслась в каминную трубу.
