ОборотеньЛили чувствовала, как от ужаса душа рванулась в пятки, но, не добежав, застряла в горле. Нечто огромное, страшное неслось к ним через лес, урча и подвывая.
Стремясь добраться до метел, дети, не разбирая дороги, в свой черёд ломились прямо через густой колючий сухостойник.
– Мётел нет! – взревел Поттер, крутясь, как сумасшедшая юла.
– Как…? – отозвался Сириус, застывая рядом и недоверчиво оглядывая место, на котором они оставили «летательные аппараты».
– А вот так! – развел руками Лягушонок.
– Акцио метла!
Чудовище, судя по звуку, уже дышало им в спину.
– Акцио…!
– Некогда, Блэк. Бежим!
– Не поможет.
– У тебя – что?! Есть план получше?
«Получше» у Сириуса плана не нашлось и они побежали.
Джеймс тащил Лили, словно на буксире, Сириус точно так же волочил за собой их слизеринскую подружку. Бежать по снегу было не просто сложно – невозможно. Как в кошмаре, ноги проваливались, увязали в холодном мягком крошеве.
– Стоп! – скомандовал Джеймс. – Придётся драться.
Драться?! Ну, Поттер, погоди!
«Красивое приключение, красивое приключение!»
Тьфу! Как всегда, они по твоей милости по уши в том самом, что коричневое и не шоколад.
Лили понимала, что здесь шкафов нет и от чудовища не спрячешься под одеялом. Им придётся защищаться, и это единственный выход, единственный шанс. Если удастся потянуть время, может быть, успеет прийти помощь из Хогвартса? Самим не справиться… как же влипли–то, Мерлин!
Оба гриффиндорца постарались встать так, чтобы девочки оказались внутри импровизированного круга. Джеймс сквозь зубы цедил ругательства. Сириус застыл, крепко зажав в руке палочку.
Луна, вышедшая из–за туч, была идеально круглая и яркая. Светло. Видно всё, как днём. Хотя Лили отдала бы очень многое, чтобы не видеть чудовища, идущего за ними по пятам.
То была одна из тварей, от которых за милю несло адом. Пахло серой и тухлятиной. Ни одно животное, за исключением приматов, не ходит на двух ногах, но то, что приближалась сейчас, перемещалось на задних конечностях. Тело твари покрывала шерсть, густая, свисающая рваными неровными клочками. Передние лапы волочились по земле, украшенные длинными саблевидными когтями. Коленные и локтевые суставы резко выпирали. Позвоночник заканчивался толстенной холкой, такую и топором не перешибешь.
– Мерлиновы штаны… – тихо процедил Поттер. – Оборотень! Пока мы вместе, мы сильны…
– Черта с два – сильны! – зло отозвался Сириус. – Рассыплемся, будет шанс уйти живым хоть у кого–то…
– Я сказал – не двигаться!
Вскинув палочку вверх, Джеймс раскрасил ночное небо яркими всполохами огней.
– Не надо! – испуганно закричала Нарцисса. – Ты его разозлишь!
Лающий резкий смех Сириуса показался Лили святотатственным:
– Он и так вряд ли будет добр, кузина…
– На счет три! – скомандовал Джеймс. – Раз! Два!
Никто не стал дожидаться окончания счета. Одновременно четыре Ступефая врезались в морду твари, походившую на свиное рыло, усеянное волчьими клыками.
Будь на месте существа любое другое, его бы парализовало. Но проклятия срикошетили, рассыпаясь цветным дождём. Округу огласил рев. Земля под ногами содрогнулась.
– Импедимента!
Новое заклинание заставило оборотня пошатнуться. Всего лишь!
Тварь, скалясь, продолжала приближаться к ним. Даже не беря на себя труд поторопиться, уверенная, что добыча от неё не ускользнёт.
Мальчишки, неуклюже изображая рыцарей, выступили вперёд. Их жест самопожертвования не привёл ни к чему. Монстр одним прыжком перемахнул через их головы, по инерции перелетая и через Лили.
Приземляясь, он сбил с ног Нарциссу.
– Авада Кедавра! – визгнула слизеринка.
Мрак раскрасился зелеными звездочками, но Непростительное в исполнении насмерть перепуганной первокурсницы не возымело рокового действия. Зато палочка одной из сестёр Блэк разлетелась вдребезги под натиском чудовищных челюстей оборотня.
Вослед зелёным огням Нарциссы рассыпались рубинами заклятия Круцио, заставляя монстра корчиться на снегу.
– О, Мерлин! – выдохнула Нарцисса когда тварь развернулась и решительно направилась в сторону Сириуса
– Бегите! – крикнул Сириус девчонкам.
Лили, подскочив к Нарциссе, помогла ей подняться.
Темноту разрезало проклятие за проклятием, но оборотня не брало ничто. Однако Круцио окончательно его разъярило. Лили ясно видела, как Сириус вскинул руку, но тварь, взмахнув лапой, выбила палочку из рук юного волшебника.
Мальчик попятился, безоружный и беззащитный перед зверем.
В следующую секунду Поттер бросился между Блэком и зверем, закрывая друга собой.
Мощные конечности оборотня, казалось, вот–вот раскроят гриффиндорцу голову...
– Джеймс! – заорал Сириус.
Лили пропустила тот момент, когда дерзкий мальчишка вывернулся из смертельных объятий, от ужаса закрыв глаза.
– Акцио, палочка Блэка! – призвала Лили.
Она рванулась к Сириусу, в надежде, что с палочкой он лучше сумеет помочь другу…
– Эванс, нет!!!
Оборотень отвлекся от Поттера и рванул к ней. Лили успела заметить лишь рой цветных искр, когда, поскользнувшись, рухнула в снег. Потом рычащее отвратительное рыло с глазами, полыхающими адским пламенем, оказалось на расстоянии вытянутой руки.
В мгновение, когда зубы лязгнули у самого лица, девочка осознавала лишь удивление: как такое могло случиться?
Неужели – всё? Нелепость! Не может быть. В подобной гибели нет смысла. Всё кончится не так.
Словно в ответ на её мысли, между ней и демоном возник белоснежный красавец–единорог. Самое волшебное существо в волшебном мире.
Невинное и свирепое существо, в драке способное завалить самого дракона.
Сиял алмазный рог. Сверкали копыта. Блестела шерсть, переливаясь алмазной крошкой.
Оборотень отступал, трусливо пятясь, выгибаясь, словно кошка, так, что острый хребет возвышался над свинячьей головой.
Красавец–единорог не преследовал врага. Он стоял, гордо вскинув голову на тонкой шее, грозно разрезая ночь волшебным рогом, бесстрашно закрывая собой маленькую девочку и её друзей.
Когда оборотень окончательно сгинул во мраке, единорог, повернув голову, глянул на Лили кроткими черными глазами.
– Невероятно, – выдохнул Поттер. – Подумать только! Нам спас жизнь единорог. Разве это не чудесное приключение?
– Он спасал вовсе не нас, – в голосе Нарциссы действительно звучало удивление. – Он спасал Эванс.
– Какой пассаж, сестренка, – Сириус криво ухмыльнулся. – Единорог признал Эванс, магглорожденную, равной нам? Ты сможешь это переварить и жить дальше?
– Смогу, – кивнула слизеринка. – Поттер, не надо! Единороги подпускают к себе ведьм, но не колдунов…
Гриффиндорец не собирался отступать. Он медленно тянул к единорогу руку.
Тот в ответ тряхнул гривой и предупреждающе фыркнул.
– Я не причиню вреда, – ворковал Поттер. – Посмотри на меня! Мы подружимся.
Единорог всхрапнул, скосил глаза, переступил с ноги на ногу.
Поттер тихонько рассмеялся:
– Красавец! Живое чудо! Лучшее из возможных чудес!
Волшебное сияние падало на острые, неправильные черты. Слишком острым был упрямый подбородок, смешливыми – складки у большого рта. Глаза отнюдь не романтического цвета – коричневый смешивался с зеленым в непонятную мешанину оттенков. Слишком широкие скулы и острый нос.
Нет, лицо Поттера не было красивым. Что не мешало внутреннему огню делать его чертовски привлекательным.
Мальчишеские пальцы зарылись в густую шерсть, почти соприкасаясь с пальцами Лили.
Так они и стояли некоторое время рядом: мальчик, девочка и волшебная лошадь. Пока единорог вдруг не вскинулся и, рванувшись вперёд, не растворился в темноте.
На поляне в развевающейся мантии стоял директор Хогвартса.
Альбус Дамблдор.
***
– Добрый вечер, молодые люди, – приветствовал их профессор. – Или правильнее сказать – доброй ночи?
Длинные волосы полоскались на ледяном ветру почти так же эффектно, как грива единорога.
Дамблдор внимательно оглядел каждого первокурсника.
Нарцисса под его взглядом неловко переступила с ноги на ногу, Блэк вскинул непокорную голову, Лили не смогла устоять перед желанием повинно опустить глаза и потому не увидела, как отреагировал на укоряющий директорский взгляд Поттер.
– Насколько я понял, прогулка удалась. Никто из вас на ранен, я надеюсь? Укус или царапина, нанесенная оборотнем, распространяют ликонтропию.
– Мы не знали, что в Запретном Лесу водятся оборотни, – попытался оправдываться Поттер.
– Запрет на посещение Леса был доведён до каждого ученика ещё первого сентября, – отрезал директор.
– Вы знаете, кто напал на нас? – дрожащим голосом спросила Нарцисса.
Профессор коротко кивнул:
– Нам удалось ранить зверя, и он ушел в человеческом обличье. Это сущест… человек очень опасен. Министерство охотится за ним вот уже несколько лет. На его счету жертв больше, чем на остальных его собратьях, вместе взятых.
После осмотра в больничном крыле незадачливая четвертка направилась в сторону директорского кабинета. Горгулья привычно отъехала в сторону, пропуская к самодвижущимся ступеням.
Альбус встретил их, сидя за столом.
Три гриффиндорца и слизеринка выстроились в цепочку. Поттер, Эванс и Нарцисса показательно изображали раскаяние. И только в синих глазах Блэка застыли презрение и вызов.
– Миссис Вэл подтвердила – ни один из вас не ранен Зверем. Поздравляю, – склонил седовласую голову волшебник, – счастливо отделались. Я снимаю с Гриффиндора сто пятьдесят очков за вашу ночную прогулку. Со Слизерина – пятьдесят. Очень надеюсь, что следующее полнолуние каждый из вас предпочтет провести в собственной гостиной или спальной.
Поттер выглядел растерянным:
– Мерлин, ну как мы объясним ребятам, что опять потеряли баллы? – ерошил он черные волосы привычным жестом.
– Да успокойся, Джеймс, – утешал друга Сириус, – могло быть и хуже.
– Что может быть хуже потери ста пятидесяти баллов?!
– Оборотень мог нас сожрать, например?
– Действительно, – язвительно заметила Лили, – на фоне разъяренного оборотня–убийцы разъяренные братья Пруэтт – это пустячок.
Поттер снова скривился:
– Как это я не подумал о полнолунье? Любой волшебник обязан помнить о лунной фазе, а я…!
– Да замолкни ты, Джеймс! – раздраженно рыкнул Блэк. – Хватит причитать, словно нервная девица!
***
– Мародеры, Мерлин вас задери! – накинулся на них Фабиан сразу после завтрака. – К Хагриду, значит, ходили?! На отработки!? Вы у меня сейчас все отработаете! Так отработаете, как вам и не снилось – одним махом! Сто пятьдесят баллов!? Сто пятьдесят баллов за одну ночь!!! Чтоб вам…
– Поняли мы, поняли! – морщился Сириус.
– Нет, ну вот почему вам не взять пример с Петтигрю? Ведь классный же парень. Никому от него никаких неприятностей. А ты, Эванс? Ты же девочка! Знаешь, что это значит?
– Не знаю, как Эванс, а вот мне весьма любопытно, Фабиан, что это значит? – хохотнул Поттер.
– Это значит, что она не должна в полночь с парнями, вроде тебя, Поттер, шастать по лесу. Если она, конечно, не мечтает о неприятностях.
– А если она мечтает? – вежливо поинтересовался Блэк. – Что тогда?
– А то, что я тебе сейчас зубы пересчитаю, слизеринское отродье! – взревел выведенный из себя Пруэтт.
– Фабиан! Потише, – вмешалась Молли. – Ребятки пошалили. Ну нет у них в мозгу серого вещества. Нету. Они ж первые от этого и страдают, – подмигнула она первокурсникам. – Уймись, братец. Они так больше не будут. Скорее всего. Ведь не будете? – выразительно поглядела на них девушка.
Лили с Поттером дружно закивали.
День прошел спокойно. Лили делала вид, что она незаметная, даже тени не отбрасывает. Поттер изображал из себя пай–мальчика. Петтигрю таскался за ними с постной физиономией, на которой большими буквами было написано что–то очень яркое и непонятное: то ли он осуждал тех, кто косо смотрел на его друзей, то ли самих друзей, заслуживших косые взгляды.
Блэк так гордо вскинул свою строптивую голову, что оставалось только диву даваться, как это он не спотыкается при каждом шаге. Но не спотыкался. Это факт. Сказывались годы тренировки или гены: все Блэки имели привычку ходить с задранными носами.
Люпина с ними не было. Люпин был в лазарете.
Вечером недовольство большинства гриффиндорцев испарилось под действием искрометного обаяния Джеймса. Он живописал их приключения так, что всем остальным оставалось только завидовать и восхищаться «главными героями».
Толпа ахала и охала в нужных местах, сопереживая пережитым приключениям друзей.
Ремус незаметно проскользнул в гостиную. Опустив голову и скрестив руки на груди, Люпин просидел в дальнем кресле весь вечер.
Навеселившись вволю, обсудив все что можно, и простив друзьям потерю баллов, гриффиндорцы разошлись по спальням.
– Джим? – окликнул Лягушонка Рем. – Останься.
– Послушай, дружище, мы всю ночь не спали, – возмутился Поттер. – Оставим нравоучения на завтра?
– Я задержу тебя ненадолго.
Лили охнуть не успела, как кулак Ремуса врезался Поттеру в нос.
– С ума сошел?! – заорал гриффиндорец, прижимая руки к разбитому носу.
Сириус и Петтигрю повисли на Люпине с двух сторон, а Лили встала между ним и Поттером.
– Рем, перестань! – потребовала она. – Он твой лучший друг!
Желтые глаза горели странным, почти безумным огнем.
– Уберите руки. Вам все равно меня не удержать, если я сам не захочу…
Джеймс оттолкнул Лили и гневно глянул в глаза другу.
– Так друзья не поступают, Люпин!
– А как они поступают, Поттер? Тащат тех, кто им верит, волку в пасть? Как бы ты жил с сознанием того, что из–за твоего мерлинова бахвальства человек простился с жизнью или, хуже того, обратился в зверя?
– Этого не произошло! Какой смысл теперь об этом думать?!
– Смысл в том, что нельзя рисковать жизнями тех, кто идет за тобой!
– Рем, – подал голос Сириус, – мы все одинаково виноваты. Поттер не один решал, что делать и куда идти.
– Вы не понимаете! Вы просто не понимаете!
Плечи мальчика поникли. Вся его фигура выражала крайнюю степень отчаяния.
Лили понимала, что он за них переживал. Но, честно говоря, как–то уж слишком… близко к сердцу принял Люпин их ночное приключение. Особенно с учетом того, что болезненной впечатлительностью Ремус не отличался.
– Да ладно тебе! – хлюпая разбитым носом, похлопал Поттер друга по плечу. – Все обошлось. Мы поняли, что в полнолунье в лесу опасно и туда больше не сунемся…
– Прости, что огорчили тебя, Люпин, – осторожно, будто опасаясь, что ей в любой момент тоже могут расквасить нос, погладила плечо друга Лили. – Ни у кого из нас не было злого умысла.
– Торжественно клянёмся, что замышляли только шалость, – растянул большой рот в улыбке Джеймс.
– Я одного не пойму, – подал, наконец, голос Питер, и его крысиные глазки перебегали с одного лица на другое, ни на ком не задерживаясь дольше секунды. – Почему меня–то с собой не взяли, а?
– Ну, как тебе сказать, дружище? – Поттер закинул руку на плечо Петтиггрю. – Видишь ли, мы же изначально шли не оборотня пугать. Сечёшь?
– Нет, – потряс головой Питер.
– Джеймс тонко намекает, – сладко пропел Сириус, – что если бы мы взяли тебя с собой, единорог бы к нам ближе, чем на милю, не подошёл бы. Эти создания не любят крыс, Петти…
