Несбыточная история №28Триптих «Геллерт и Рейх»
Как известно, Альбус Дамблдор одержал победу над Геллертом Гриндевальдом в 1945-ом году. Эта дата стала для меня поводом думать, что Геллерт был так или иначе связан с Третьим Рейхом, тем более, что его политика весьма сочеталась с той, что вёл нацистский режим.
«Рыжий»
- И последний пункт, - откашлялся доктор Йозеф Геббельс, впиваясь глазами в листок бумаги, лежащий перед ним. – Доктрина о расовой чистоте.
Гриндевальд зевнул. Он намеревался как можно меньше контактировать со своими «инфери», как он прозвал этих магглов, решивший с его лёгкой подачи установить Тысячелетний Рейх. Они были всего лишь оружием в его руках, и весьма успешным, но эти бесконечные унылые собрания доводили деятельного по природе Геллерта до белого каления.
- Слава Мерлину, что последний, - пробормотал Гриндевальд, подавив желание сладко потянуться.
- Итак, внешним идеалом арийской красоты будут являться голубоглазые и рыжеволосые люди ростом не менее…
- Что?! – взревел Гриндевальд. – Почему это рыжие?!
Геббельс заморгал глазами.
- Если честно, - залепетал он. – Фюреру… ещё в Австрии… в Вене… нравилась девушка…р..рыжая.. вот он и попросил…
Геллерт промолчал, поигрывая волшебной палочкой.
- Но мы можем и изменить, - поспешно сказал Геббельс.
- Конечно измените! – рявкнул Геллерт и тут же чуть смягчился, посмотрев в зеркало. – Скажите, что идеалом будут… блондины. Да, конечно, блондины. А голубые глаза можете оставить, - он подмигнул Геббельсу.
- Видно, он тоже любил рыжую, - зашептал сидящий в первом ряду Геринг своему соседу. – Но что-то, видать, у них не сложилось, - с уверенностью закончил он.
«Кумир»
В подарок Ассиди
- Я всё равно не понимаю, зачем это нужно?! – раздражение на красивом лице Гриндевальда читалось легко, как букварь. – С моими способностями дайте мне пару часов – и тюрьма будет выстроена.
- Да, но герр Гриндевальд, - терпеливо продолжил неприятный разговор немец в чёрной форме. – Чтобы и магглы признали вас, нужно быть с ними более… снисходительным, позволить им подумать, будто бы они вам действительно интересны и полезны. К тому же, это очень талантливый архитектор.
- Ну ладно, - повелительно махнул рукой Геллерт. – Пусть заходит. Как его, говоришь, зовут?
- Альберт Шпеер.
- Берти! – как только гость вошёл в комнату, раздражение Гриндевальда исчезло, как по волшебству. Уж что-то, а играть он умел и любил. – Рад с вами познакомиться! – улыбка Геллерта была настолько радостной, что ошарашенный Шпеер невольно улыбнулся сам.
***
- Берти, - вкрадчиво начал Гриндевальд, когда архитектор принёс ему первый план Нурменгарда. – Что это?!
Зубцы на крепости, если присмотреться, складывались в слово «Heil».
- Но ведь фюрер, - начал было Шпеер.
- Твой фюрер – моя марионетка, - отрезал Геллерт.
Шпеер кивнул. Кем-кем, а дураком он не был.
***
- Берти, - то, что Геллерт нервничал, выдавали лишь его пальцы, барабанившие по столу. – Что это?! Думал, я не замечу, что форма здания похожа на гигантскую букву «А»?
***
- Берти, - сказал Геллерт, и Шпеер съёжился. – А вот это прекрасно!
Альберт просиял.
- Отлично, - повторил Гриндевальд и тут же бросил на Шпеера быстрый взор. – В чём подвох?
- Ни в чём, - залепетал Шпеер, стараясь не смотреть в глаза волшебнику, но Геллерт перехватил его взгляд. Ему хватило секунды.
- Что?! – он смотал проект тюрьмы в рулон, явно забыв о волшебной палочке и намереваясь огреть Шпеера по голове. – Я легилимент, Берти! Решётки на окнах под тем же углом, что и рука, вскинутая в нацистском приветствии! Хитёр, зараза!
***
Именно поэтому, как говорят, Нурменгард был построен самим Гриндевальдом без изысков – простая чёрная башня, тянущаяся к небу. И только очутившись в ней в качестве узника, Геллерт уныло размышлял, что надо было бы сделать её светлой – сказав всем, что это под цвет его волос, а так вышло, что она больше подходила параноику-магглу Адольфу. Но во всём, конечно же, виноват Берти.
«Расплата»
Warning: рейтинг R за «закадровое» изнасилование.
Мало кому известно, но единственным узником Нурменгарда Геллерт Гриндевальд стал не сразу. После его поражения и разгрома Германии в тюрьму привели всех эсэсовцев, оставшихся в живых и по одному запускали в камеру Геллерта.
- Ты нас породил, мы тебя и убьём, - злорадно приговаривал высокий блондин с голубыми глазами – один из столь тщательно отбираемых Геллертом и его маггловской марионеткой – Гиммлером парней для службы в охранных отрядах.
- Неверная цитата, - слабо пытался сопротивляться Гриндевальд, совершенно беспомощный без волшебной палочки. – У Гоголя было…
- У какого, нахрен, Гоголя?! – зарычал эсэсовец. – Снимай штаны!
После бесконечной череды подобных ночей летним утром в камеру заглянул весёлый молоденький англичанин.
- Всё, Гриндевальд, отдыхай пока.
Геллерт вздохнул, мысленно поблагодарив русских за то, что они существенно уменьшили список эсэсовцев в Берлине, но через секунду настороженно спросил:
- Почему… пока?
Англичанин улыбнулся и закурил.
- Ну дык, Гриндевальд, ты ж наплодил своих… инфери… Это были твои альгемайне-СС. Там ваффен ещё ждут своей очереди…
Геллерт откинулся на тюремную койку и застонал.
- Не боись, - махнул рукой охранник. – Ребята все молодые, красивые. В одном тебе повезло.
- Это в чём же? – у Геллерта хватило духу даже на лёгкий сарказм.
- Гиммлер покончил жизнь самоубийством. А мы его, как главу СС, хотели оставить на закуску.
- Спасибо, - ответил Геллерт. – С меня вполне хватило обеда.
