Глава Глава 33.Хеллоуин по-албански.А кто вам сказал, что всё можно проконтролировать, просчитать или предвидеть?
Что любую ситуацию при желании можно вывернуть себе на пользу?
Не всё.
И не всегда.
Особенно в Хеллоуин.
Когда-то он сам был таким же, а позже они с Мальсибером и Эйвери всегда с нетерпением разглядывали новичков, впервые переступающих порог Малфой-мэнора в эту октябрьскую ночь.
Потом забава наскучила, и сценарий, выученный уже наизусть, приелся.
Каждый год одно и то же.
Когда-то он находил высший смысл во всех этих темных и жестоких ритуалах; когда-то он задолго до заветной даты начинал готовиться, предвкушая наслаждение властью и энергией, переполнявшей его в это время. Снейп чуть заметно скривился – да уж, когда-то он ждал темных мистерий с нетерпением, когда-то он пил смерть, как изысканное вино, смакуя каждый глоток. В конце концов, он, Северус Снейп – Пожиратель Смерти. Да еще один из немногих, приближенных к самому Лорду.
Он помнил свое Посвящение и свой Хеллоуин.
Страха не было. Он сминался растущим ощущением могущества. Восторг наполнял каждую клетку тела юного Пожирателя радостным покалыванием. Кровь первых жертвенных животных омывала его теплой струей, а сила змеилась по венам, словно молния.
Он сделал свой выбор. Сам.
Потом – много позже – в нем проснулось сожаление.
Выбранный путь не принес ожидаемого покоя. Да, он обрел власть. Да, узнал много того, что, при обычной жизни мага, было недоступно и непозволительно. Да, он доказал себе…
А потом оказалось, что все доказательства, вся власть и могущество лопнули мыльным пузырем под укоряющим взглядом любимых зеленых глаз. Тряхнув рыжей гривой, Лили отвергла Пожирателя. Забыла, что называла его Сев. Ушла к ненавистному Поттеру, навсегда забрав с собой душу зельевара.
А новоявленный Пожиратель вдруг обнаружил, что Черная Метка не смывается. Что даже магу недоступно обратить время вспять, и что не всё можно исправить. И не всё можно вернуть…
Особенно после Хеллоуиновской ночи.
Но у него тогда хотя бы был выбор.
У детей Пожирателей выбора не было.
Их отдавали Лорду радостно и добровольно, рассчитывая на милости и блага, на карьеру и награду, но…
Дети вырастали обычными солдатами, исполняющими приказы.
А Лорду хотелось генералов. Верных и преданных, как Белла, или Люциус, или он, Северус…
Гхм, в своё время.
Ближний Круг…
Те, кто пришли к НЕМУ сами. По своей воле. Те, кому было позволено думать…
Какая ирония – солдаты выполнят приказ - и не покинут Повелителя до самого конца. Ну, почти до конца – до тех пор, пока совсем не припечёт. Тогда побегут. Спасая свою шкуру.
Генералы не покинут.
Если не разочаруются в Повелителе. Умрут за идею, за Лорда, за любую фигню, в которую свято верят.
Вот и выбирай: умные и преданные до смерти – или тупые и не особо приверженные…
С сотней умных можно покорить мир.
С миллионом покорных тоже…
Снейп бы предпочел сотню.
Лорд предпочитал миллион … Хотя сотня умных не повредила бы, как приятный довесок.
А пока строгаем солдат.
… поэтому дети Пожирателей сегодня получат своё по полной программе.
Конечно, Снейп сочувствует Драко, но, пожалуй, хватит трястись над ним, как над новорожденным. В конце концов, это его жизнь.
Снейп просто будет рядом. На всякий случай…
- Наслаждаешься, Северус? Или выбираешь себе удовольствие? – Фенрир явно чувствовал себя неудобно в черном атласном фраке. Только на Хеллоуин это отродье влезало в приличную одежду – без нее доступ на Мистерии закрыт. Черный бант незавязанной лентой небрежно болтается на шее.
Снейп не удостаивает оборотня ответом.
Сивый поводит стянутыми черным атласом плечами. Фрак трещит по швам.
- Что-то я не видел твоей свиты, Снейп. Решил обойтись без купания, а? – хохотнул оборотень, ковыряясь в желтых зубах остро отточенным когтем.
Снейп поворачивается к полузверю спиной - он не будет растолковывать оборотню все тонкости Мистерии: жертвы, так почтительно упомянутые Сивым как свита, давным-давно отобраны и ждут своего часа. Только несколько Пожирателей Ближнего Круга позволяют себе демонстрировать превосходство – наверняка Белла и Нотт уже продефилировали по Малфой-мэнору, волоча за собой на поводках корчащихся от страха магглов.
- Я слежу за тобой, Снейп! Кажется, твое время прошло! - Фенрир рычит Снейпу вслед. Насмехается.
Это значит только одно – его авторитет среди Пожирателей падает, раз уж оборотень посмел тявкать. И еще – Фенрир явно в фаворе. Значит, оборотней в свите Лорда прибавилось, и значительно. Ладно, учтем.
Бал в разгаре – дети увлечены водоворотом событий. Девочки подхвачены галантными кавалерами – все, как одна, кружатся на танцполе. Даже голенастая нескладеха.
Парням тоже не приходится скучать:вон Крэбб за покерным столом и ему явно везет. Возле парня внушительная стопка разнокалиберных фишек, вокруг приятная атмосфера восторга, удивления, зависти, дружеских похлопываний по плечу и возбужденных женских повизгиваний. Отличная сцена. Все роли розданы и выучены. Каждый год меняется только исполнитель главной роли.
Гойл в самом темном углу обрабатывается Анной Пакк – молоденькой Пожирательницей, лет пять мечтающей занять место Нарциссы в доме Малфоев. Говорят, ее предков привезли в Англию чуть ли не в шестнадцатом веке, и какой-то лорд тайно женился на ее пра-пра-пра… Но это только слухи. У нее почти идеальная родословная – но чуть раскосые глаза и оливковая кожа сводят ее попытки войти в Ближний Круг к нулю. Но дело свое она знает – Гойлу не вырваться. Он чувствует себя очень крутым: еще бы! К нему льнет настоящая красотка…
Снейп спокойно движется по залу.
Целует руку Нарциссе, поддерживает ненужный вежливый разговор. Принимает из рук Мальсибера фужер с вином, через некоторое время нетронутым отдает его очередной свихнувшейся мамаше…
Малфой старший появляется в зале самым последним – именно в то время, когда присутствующие перестают обращать внимание друг на друга и разбредаются по залу малыми группами.
Люциус улыбчив, приветлив и бледен. Раскланивается с полупьяными гостями, приветливо улыбается всем.
Надо же, Лорд все-таки появился.
Его видели трое – Беллатриса, Нарцисса и он, Северус.
Призрачный дым, окутывающий Люциуса, соскользнул с его плеч и прозрачной лентой прошелестел по залу.
Лорд изучает новоприбывших.
Снейп видел Лорда в таком обличье не в первый раз - помнится, когда-то он сам был поддержкой для такой ипостаси Повелителя. Гордость его тогда распирала неимоверная, а полное опустошение воспринималось как особый знак расположения.
Сейчас он точно знает – Люциус для Лорда просто-напросто подпитка, как вена для пиявки. Завтра от Люциуса не будет никакого прока – если на ногах удержится, и то хорошо. Значит, кто-то займет место Люциуса в Мистерии.
…конечно, кто же еще…
Значит, так тому и быть.
Драко совершит Мистерию.
Это плохо. Для его психики и морали.
Но это значит, что Метка не будет завершена – невозможно провести два ритуала одновременно.
Это хорошо. Для его души и судьбы.
Волдеморт, примите мою искреннюю благодарность. Наказывая отца муками сына, вы отсрочили раскол невинной души.
Это так мило. И так… недальновидно.
Совсем не по-Снейповски.
Утро выдалось ясным и свежим – осень мягко и приветливо щурило на мир оранжевые ресницы листвы.
Беспробудно спящих детей осторожно укутали в мягкие одеяла - и началась эстафета. От портала к порталу, с рук на руки передаются живые свертки. Вперед, в Албанию!
Снейп не принимает участия в этой возне.
Он прекрасно знает, что будет. Он помнит…
Мягкое одеяло глушило звуки, однако и сквозь сон Северус чувствовал рывки аппарации, слышал голоса – но сил открыть глаза у него не было. В полусонном бреду он чувствовал, как его раздевают. Чьи-то руки поливали его тело теплой водой, пахнущей полынью и вербеной, потом - мягкое прикосновение ткани – и снова сон.
Теперь в мягких складках тонет Драко и прочие отпрыски Пожирателей.
И Снейпу не надо видеть – он знает, где и кто совершит омовение, чьи руки облачат полусонных детей в белоснежные шелковые одеяния. Впрочем, для Драко приготовлен роскошный бархатный фиолетовый плащ, серебряная маска, кожаные ремни и роль Жреца Хеллоуина.
Что за тайны скрывала эта поляна, какие страшные или великие события происходили здесь, зельевар не знал. Лорд никогда не откровенничал с ним, впрочем, также, как и со всеми остальными, поэтому место Мистерии навсегда осталось тайной для всех. Пожиратели могли попасть сюда только раз в год – именно в Хеллоуин. Снейп знал, что находится в Албании, но при всем своем желании ни он, никто другой не смог бы отыскать на карте Европы ни этот старый мрачный лес, ни крохотную маггловскую деревушку, ни тем более озеро, на болотистом берегу которого раскинулась мистическая поляна.
Маги прибывали в селение.
Заходили в маггловские дома, где у каждого была своя отдельная комната. Магглы молча накрывали столы, доставали из сундуков заботливо постиранные и выглаженные мантии. Крестьяне не удивлялись ни волшебным палочкам, ни кострам, разложенным прямо во дворах, ни котлам, в которых кипели причудливые зелья. Они безропотно открывали сараи и курятники, приводили к опушке леса коров, овец, собак и множество домашней птицы. Один из Пожирателей – все звали его не иначе, как Пастух – самолично отбирал жертв.
В один год это были кошки.
В другой – гуси.
В третий – еще кто-нибудь.
В этот раз Пастух с особым старанием отбирал кур и голубей.
Селение гудело от наплыва людей – Пожиратели прибывали и прибывали. В огромный сарай, давным-давно построенный для этой цели, приносили одурманенных магглов – юношей, девушек. Все обыденно, все привычно, все четко по сценарию.
Вечер еще далеко – но в лес уже потянулись первые маги. Низшие посвященные - они вычистят каменные купели, черными овалами обрамляющие постамент Лорда. Зажгут факелы и принесут первые жертвы. Они искупают магглов в голубиной крови и сделают всё, чтобы к началу таинств магглы оставались в блаженном неведении: непонимание и следовавший за ним нарастающий панический ужас особенно нравились Волдеморту.
Перья и тушки обескровленных птиц жадно проглотит темная вода озера, и мягкие тени с неслышным вздохом разочарования исчезнут в глубине, жадно и голодно сверкнув перламутровыми глазами на живых магглов.
Белесый туман не поднимется над остывающими водами озера, и скоро никто – не птица, ни зверь – не нарушит покой этого места.
А потом настанет ночь...
Но это потом - а сейчас маги весело переговариваются, устраивая мини-пикники во дворах околдованных магглов. Деревенская нехитрая еда поглощается с особой жадностью - Пожиратели в предвкушении забав иного рода спешат набраться сил.
Смех, веселье, шуточки - словно вокруг обычные люди, словно в их сердцах нет и тени злобы и зависти.
Словно не было предыдущей ночи - и не будет следующей...
Вечерняя заря не тонула в кровавых облаках, и небо не блистало зарницами. Серые невыразительные тучи и мелкий холодный дождик навевали тоску, и магглы поспешили укрыться в теплых домах, поближе к яркому огню и вкусной еде.
Снейп поплотнее закутался в мантию.
Пора.
Вереница Пожирателей уже исчезла за поворотом лесной тропы, и практически все маги уже ушли. Ближний Круг замыкал шествие – и Снейп прибавил шаг, ибо последней всегда шла Белла.
Ей доставляло неимоверное удовольствие понукать впереди идущих, подгоняя их, словно овец. Однако, к досаде Пожирательницы, прямо перед ней шли Нарцисса и еле передвигающий ноги Люциус. Снейп обогнал их, надеясь, что Нарцисса позаботилась о том, чтобы влить в мужа достаточное количество Укрепляющего зелья.
Дождь прекратился тут же, как только зельевар ступил на поляну.
Как всегда – шаги подчинены ритму, пульсирующему в голосе барабана.
Как всегда – с каждым движением, словно черный дым, тает его одежда, и серебро маски знакомо холодит кожу.
Как всегда – ощущение всемогущества и восторга рождается где-то в позвоночнике, и жаркой волной поднимается вверх, заставляя сердце биться мягко и сильно. Снейп на ходу подхватывает заботливо протянутую кем-то изящную цепь, пристегнутую к ошейнику жертвы.
Зельевар встал над черным провалом купели, слушая заунывный напев Пастуха. Ветер вторит ему, раскачивая макушки вековых елей, обрамляющих поляну. Мелкая рябь ритмичной дрожью бежит по зеркалу озера, зарождаясь у самого берега, где, облаченный в шкуры и перья, бьет в огромный барабан старый Пастух.
Снейп видит облачко пара, возникающее при каждом его выдохе, но холода не чувствует.
Цепь натянута, как струна - бледная маггла не сводит с зельевара обезумевших от страха глаз. Скованная заклинанием, она даже плакать не может. Снейп не смотрит по сторонам – он знает, что сейчас каждый маг, стоящий над купелью, делает то, что должен сделать.
Кровь должна наполнить купель до краев.
Нотт развлекается – на его цепи бьются сразу трое. Ему доставляет величайшее наслаждение эта забава – не сковывать жертвы, позволяя им безуспешно сопротивляться своей участи. Один за другим магглы падают, истекая кровью - если будут кричать громко и долго у них есть шанс выжить.
Белла верна себе – ее жертва, как всегда, отступник. Снейп не приглядывается, кто это – мужчина или женщина. Знает одно – любимый серебряный кинжал Пожирательницы вскроет вены полукровке - тому, кто посмел быть против Лорда. У него шансов мало - Белла любит добивать слабых.
Снейп тоже поступит традиционно – располосует девчонке запястье. Кровь блестящей лентой потечет по каменной стенке, маггла забьется в истерике, но ее участь счастлива: она точно останется жива. Зельевар давно не склонен убивать просто так, а заклятьем Умножения он владеет в совершенстве.
Черным зеркалом застынут наполненные купели. В холодный воздух поднимутся теплые струйки пара, вязко пахнущие кровью.
Снейп погрузится с головой. Поднимется – и выйдет из купели, чтобы вместе с остальными упасть к подножию черного постамента. И снова придет то, что держит Пожирателей возле Лорда прочнее стального поводка.
Сила побежит по телу. Восторг и упоение сметут безжалостной волной угрызения совести, боль утрат и потерь, смоют стыд. Опьяненные, они призовут своего Повелителя с искренним восторгом. Он видит счастливые глаза Нарциссы, чувствует рядом Люциуса, знает, что его обнаженное тело также, как и тело Беллатрисы, впитало жертвенную кровь и теперь сияет нестерпимым золотым блеском. Он физически ощущает зависть низших Пожирателей, слышит сдавленные стоны восторга и знает, как прекрасна разворачивающаяся перед зрителями картина.
Лорд восстает в самом центре их переплетенных тел – темный и могущественный, само сосредоточие Соблазна. Это момент его торжества. Медленно закрутятся тяжелые вихри энергий, потянутся к Темному Лорду. Он вберет в себя все – страх жертв, восторг Первого круга, зависть низших. Выплеснутся из купелей кровавые ручьи, потекут к постаменту, исчезнут в мягких складках одеяний Лорда без следа. И каждый маг, присутствующий здесь, в этот момент без раздумий готов мгновенно вырвать сердце из собственной груди, если Лорд того пожелает…
Снейп боится этого ощущения. Хорошо, что такую зависимость он испытывает только раз в год! Однако сейчас, прикажи ему Повелитель умереть – зельевар умрет. Не раздумывая и не рассуждая…
Крик – долгий, на всё имеющееся в лёгких дыхание – одновременно вырывается из всех глоток. Высшие кричат от обжигающего восторга; Низшие – от нестерпимой зависти.
Безмолвен только Лорд.
Низшие Пожиратели покинут поляну, одержимые желанием прорваться в Ближний Круг…
И тогда приведут детей.
И Драко. Его омоют кровью, предусмотрительно взятую из каждой купели – и его тело тоже зажжется золотом.
Фиолетовый плащ тяжело упадет на плечи, а в ладони ляжет легкая прочная цепь, на конце которой - белобрысая голенастая девчонка, еще вчера кружащаяся на паркете Малфой-мэнора в вихре лицемерного бала…
Приближенные всю ночь будет чествовать своего Лорда изысканными забавами.
Да, будет много смертей. Да, они будут упиваться ею, и черпать в ней Силу. Снейп займет привычное место – возле постамента. Он будет держать руки голенастой девчонки, в то время как Драко…
Он не хочет помнить об этом.
Но будет помнить всегда.
Также, как и Драко. Также, как и Панси, и пухленькая пуффендуйка, и все остальные.
Крэбб и Гойл получат практику не только в Непростительных – впервые в жизни по приказу Лорда они поднимут руку на Драко, который попытался было уклониться от предназначенной ему роли…
Драко не сможет забыть, как билась под ним сестренка Дафны.
Не сможет забыть свой страх, и то наслаждение, которое мутной пеленой затмило его рассудок. Он гладил растрепанные волосы девчонки и шепотом уговаривал ее не бояться. Он изо всех сил пытался быть нежным. Его слезы смешивались с ее слезами, а он все клялся – и себе, и ей – что искупит свою вину. Всю жизнь будет искупать, если надо, всю оставшуюся жизнь…
Ночь закончится, и беспечный рассвет накроет благословенным туманом почти растерзанную Фенриром пуффендуйку, мелкими каплями осядет на распухших губах Панси и Астории, остудит располосованную острыми женскими ногтями спину юного гриффиндорца…
Темная Метка прорежется на всех молодых предплечьях.
И не завершится ни на одном.
