Все оттенки зеленого.

Глава 26

Глава 11.

Когда с негромким хлопком исчез Портал, в Большой зале в одно мгновение стало очень-очень тихо.
Студенты, до которых еще доходил весь ужас случившегося, с непониманием и какой-то детской обидой смотрели друг на друга, словно спрашивая, что делать дальше. МакГонагалл постарела за секунду на десяток лет и, покачнувшись, едва не упала – Вольфганг успел ее подхватить. Она беспомощно взглянула на него и, сгорбившись, медленно опустилась на стул, закрыв глаза руками.
Студенты все еще молчали, беспомощно переглядываясь и пытаясь осознать то, что произошло.
Сломался и исчез Портал, который был их единственной связью с Лондоном и Министерством. Их единственным шансом покинуть Школу и укрыться в безопасном месте во время битвы.
Теперь они будут находиться здесь, в Хогвартсе, который был главной целью атаки румын. И никуда не смогут деться.
Тишина лопнула, словно мыльный пузырь: заплакал один из первокурсников, разом заговорили, перебивая друг друга, остальные студенты. Они спорили, кричали, начинали паниковать – многие были на грани настоящей истерики.
- Лили, - кто-то дергал ее за рукав свитера. Она с трудом опомнилась – шок от случившегося был слишком большим – и перевела взгляд на первокурсницу, стоявшую рядом с ней. В глазах девочки были слезы, она выглядела маленькой и очень испуганной. – Что теперь с нами будет?
- Ничего страшного, - с трудом сглотнув, хрипло ответила Лили. – Все будет хорошо, Директор и декан что-нибудь обязательно придумают, - с напускной веселостью пообещала она и скривилась от того, насколько фальшиво звучал ее голос. – Не бойся, Роуз, с вами ничего не случится.
Девочка наградила ее внимательным взглядом, от которого по спине Лили побежали мурашки, и не по-детски грустно вздохнула.
Закусив губу, Лили оглядела группу жавшихся к ней первокурсников – испуганные, растрепанные и сонные дети напоминали ей маленьких воробьев.
- Не вижу ни малейшего повода вешать нос! – нарочито громко и уверенно произнесла она, оглядывая детей. И запнулась, не найдя нужных слов, когда встретилась с каждым из них взглядом – серьезным и слишком взрослым.
Истеричный вопль резанул по ушам, Лили повернулась и увидела разозленную Ланкастер, которая говорила что-то окружившим ее слизеринцам, периодически срываясь на вульгарный крик.
С каждой секундой паника вокруг нарастала, студенты бестолково метались по Большому залу, врезаясь в друг друга. По поводу и без мгновенно вспыхивали споры, грозящие перерасти в драку и настоящую потасовку. Слышались истеричные вопли девочек, плакали некоторые первокурсники, в глазах многих студентов был ужас и парализующий страх, который лишал их способности думать и адекватно реагировать на происходящее.
Лили видела их полубезумные взгляды, и сама медленно начинала паниковать. Вокруг стоял дикий шум, от безостановочных, необдуманных движений рябило в глазах. Студенты превратились в толку – неуправляемую, огромную толпу, способную смести и затоптать любого, кто оказался у нее на пути.
Ей казалось еще немного – и она сама закричит, расплачется, начнет бегать по залу с безумными глазами, неестественно громко засмеется, впадая в истерику.
До дрожи испуганные студенты не сразу услышали громовой голос Вольфганга, усиленный Сонорусом. А когда услышали, многие не стали слушать – так сильна была паника и страх.
- Замолчите сейчас же все! – крикнул Вольфганг громко, и Лили показалось, что от его голоса задрожали стены Хогвартса. – Замрите и не двигайтесь, и прекратите сейчас же панику!
Немногие студенты остановились и попытались взять себя в руки – большая их часть предпочла бестолково метаться по залу, сея вокруг еще больший хаос и вселяя в других настоящий страх.
- Все будет нормально, - натянуто улыбнулась Лили, обводя глазами толпившихся возле нее первокурсников. – С вами не случится ничего плохого.
- Вечно этим грифам везет, - недовольно буркнул стоявший рядом мальчик. – Их факультет любят больше всех, так еще и первокурсников первыми эвакуировать успели.
Послышалось приглушенное хихиканье, и Лили сама засмеялась с невероятным облегчением – если дети способны недовольно бурчать по столь мелкому поводу в такой ситуации, значит, они не собираются паниковать и впадать в неконтролируемую истерику.
Неожиданно откуда-то повеяло холодом, и Лили почувствовала, что на ее руках неприятно электризуются волосы. Она глубоко вдохнула и поняла, что воздух в Большом зале буквально переполнен древней, как мир, и мощной, как кровные узы, магией.
Она исходила от испуганных, взволнованных студентов, от нервных, растерянных преподавателей, от холодных серых стен Хогвартса, от самой земли, от каждой вещи вокруг.
Она лилась вверх непрерывным, ровным потоком, она была почти видимой, осязаемой, можно было ощутить кожей ее прикосновение, почувствовать ее мощь.
Она пахла всем и одновременно ничем, она была в одной точке и одновременно везде. Она билась где-то в глубине старого замка, она пульсировала в нем чистым ярким сиянием, она подпитывала Щит, давала каждому силы, возвращала надежду.
Она мягко окутывала спокойствием и уверенностью, словно говорила, что все будет хорошо.
И в это верилось, хотя вокруг все буквально кричало об обратном.
Лили, словно завороженная смотрела на потолок Большого зала и впервые понимала, почему его называют Волшебным. Хотя было раннее утром, на нем рассыпались тысячи звезд, и каждая сияла своим особенным светом, словно лишь для одного человека.
Она пораженно оглядывала студентов и видела, что почти все стали спокойнее, из глаз исчезло затравленное выражение, взгляд уже не был взглядом безумца, из движений ушла паника и торопливость, из сердец – страх.
- Отлично, так гораздо лучше, - кашлянув, произнес чуть тише Вольфганг, оглядывая немного успокоившихся студентов. – Вы все отправитесь сейчас в Выручай-Комнату и проведете там все время, пока длится битва. Выходить категорически запрещено. Всем, - веско уточнил он, выразительно смотря на отдельных студентов, которые уже пытались сбежать на фронт. – И паниковать тоже запрещено. Старшекурсники должны опекать младших. Профессор Флитвик и профессор Форестер вас проводят. Сейчас останутся только старосты. Все, можете идти. Помните: сохраняйте спокойствие и не покидайте Выручай-Комнату, - Вольфганг кивнул и махнул рукой, давая понять, что он закончил и студенты могут строиться.
Он говорил громко, четко и твердо, делая акцент на главных словах, подчеркивая интонацией особо важные места. От него исходила уверенность и убежденность, его голос не дрожал, в нем не слышались ни сомнения, ни страх, ни переживания. Но замолчав, Вольфганг сразу же отвернулся, пряча от студентов лицо, и скрестил руки на груди, не желая показывать дрожь.
Он знал, что битва может оказаться последней и фатальной для Англии, что в Хогвартсе дети находятся в наибольшей опасности, что их могут убить. Он понимал, что ничем не может помочь и ничего не может изменить, и все, что ему остается – уверенно и твердо говорить с учениками, прятать обман и ложь за нарочитой бодростью и убежденностью.
В зале вновь стало шумно, послышались приглушенные голоса студентов, но из воздуха уже ушло вязкое, душащее ощущение надвигающейся катастрофа, ушла липкая паутина страха, ушло ощущение чего-то фатального и неизбежного.
- Идите за Робертом или Сарой - Лили ободряюще кивнула первокурсником и указала на своих друзей.
- А ты? – требовательно спросил Макс – тот самый мальчик, который жаловался на вечную везучесть гриффиндорцев.
- Я приду к вам позже. А сейчас мне нужно подойти к декану – он же приказал остаться всем старостам.
- Я не слышал, - недовольно пояснил Макс.
- Если бы ты меньше бурчал на гриффов, то все бы услышал, и Лили не пришлось пересказывать тебе еще один раз, - стоящая рядом девочка – Роуз – пихнула его локтем в бок и, схватив за руку, решительно повела за собой.
Лили хмыкнула, провожая детей рассеянным взглядом, и, кивнув Роберту и Саре пошла в сторону преподавательского стола.
Около него уже стояли трое студентов – Софья, Чарли и Дафна – старосты Рейвенкло, Гриффиндора и Хаффлпаффа. Вольфганг был рядом с ними и, не моргая, следил за приближающейся Лили. Под его тяжелым взглядом она почувствовала себя очень неуютно, но лишь вскинула выше голову и растянула губы в безмятежной улыбке.
«Еще не хватало распускать сопли или рыдать перед собственным деканом», - подумала она и решительно ускорила шаг, хотя внутри нее все сжималось в тугой, пульсирующий комок, наполненный страхом и паникой.
- Очень любезно с вашей стороны наконец присоединиться к нам, - декан встретил ее фырканьем, но посерьезнел в одно мгновение. Его тон стал почти до грубости жестким, а фразы – короткими и хлесткими. – Вы будете отвечать за безопасность студентов своих факультетов. Никаких ссор, драк, пререканий в Выручай-Комнате. Никакой паники, истерик, воплей, слез. Я категорически запрещаю вам участвовать в битве – в случае нашего поражения, вы всегда успеете умереть. Сидите тихо и никуда не лезть, следите за первокурсниками. Ваша основная задача – остаться в живых. Поверьте, в сражении, которое нам предстоит, это уже огромное достижение, - темные глаза Вольфганга, похожие на тлеющие угли, пристально всматривались в лицо каждого студента, подолгу останавливались на нем, гипнотизируя и убеждая. – Если мы поймем, что битва проиграна, - он не позволил себе запнуться, не сделал даже секундой паузы, - к вам придут и попытаются помочь выбраться отсюда. До того времени вы должны сидеть там. В Англии введено военное положение, и за невыполнение приказа всем без исключения светит Азкабан. Не думайте, что об этом забудут, когда мы выиграем, - он позволил себе улыбнуться, глядя на удивленные лица студентов.
«Когда выиграем, - подумала Лили, прикрыв глаза. – Он сказал: «когда выиграем». Кого он стремится обмануть: нас или себя?»
- Все, отправляйтесь в Выручай-Комнату, - Вольфганг нетерпеливо дернул головой. – Не паникуйте, все закончится благополучно, - это были единственные слова утешения, на которые расщедрился декан.
Трое студентов кивнули и молча ушли, а Лили осталась.
- Разве зелье Подчинения не входит в список запрещенных, профессор? – наклонив голову к левому плечу, спросила она.
- Как догадалась? – хмыкнул он. Лили показалось, что в голосе проскользнули нотки уважения.
- Вы забыли, что я увлекаюсь зельями? – она слегка вздернула брови. – Все очень просто, профессор: от вас пахнет.
- В следующий раз я это учту, - Вольфганг улыбнулся и взял ее за плечо, разворачивая. – Идите, Лили, у вас мало времени.
- Удачи вам, - шепнула она. Лили сделала пару шагов и остановилась, обернулась к декану и тихо спросила:
- Вы верите, что мы выиграем, профессор?
Вольфганг дернул лицом и сцепил зубы, и в оглушительной тишине вместо секунд Лили считала удары своего сердца, ожидая, пока декан ответит.
- Нет, - сказал он, не разжимая губ, рассекая воздух перед собой.
Лили вздрогнули и пошатнулась.
- Спасибо за честность, - разомкнула она сведенный судорогой рот и неожиданно кинулась вперед, быстро обняла декана и, уже больше не оборачиваясь, побежала к лестнице.
Вольфганг с легкой растерянностью посмотрел ей вслед и перевел взгляд на ладони, которые еще хранили ощущения от прикосновения к ее волосам. Он сглотнул вставший в горле ком и кивнул самому себе.
Минутой ранее он еще колебался в принятом решении, но сейчас от сомнений не осталось следа. Он должен защищать этих детей и он сделает все, чтобы они выжили. Даже если ради этого ему придется рискнуть...
«Нужно подготовиться к обороне», - подумал он и, выйдя на середину опустевшего зала, взмахнул палочкой.
Хогвартс с готовностью откликнулся на его приказ, и уже через считанные мгновения вокруг бушевала магия старого замка, возводя невидимые Щиты и рубежи обороны.
Загрохотали, зазвенели латы железных рыцарей, задрожали каменные своды и тысячи ярких вспышек охватили всю Школу.
Лили быстрым шагом, едва ли не бегом поднималась по лестницам и шла по коридорам Хогвартса, то и дело бормоча «Гоменум Ревелио», желая убедиться, что все студенты последовали приказу Вольфганга и ушли в Выручай-Комнату, а не остались где-нибудь в Школе, чтобы участвовать в битве.
Но раз за разом заклинание никого не выявляло, и напряжение Лили постепенно уменьшалось.
На верхних этажах было совсем тихо, сюда не долетали даже отзвуки происходящего внизу, и потому казалось, что в замке никого нет, и Лили осталась здесь одна. Куда-то исчезли все приведения, и уже пустовали картинные рамы.
По полу гулял сквозняк, и теплый ветер перебирал ее растрепанные волосы. Он пах свежестью, весной и далеким, холодным морем. Сквозь витражи и открытые окна в коридор проникали лучи восходящего солнца; они скользили по полу и стенам солнечными зайчиками и иногда попадали на лицо Лили, заставляя ее закрывать глаза и весело фыркать.
На секунду ей даже начинало казаться, что вокруг не происходит ничего страшного, и она просто гуляет по коридору ранним весенним утром. Но стоило открыть глаза, и страшная действительность, вязкое ожидание катастрофы, готовой вот-вот разразиться, наваливалось на Лили, и она хмурилась, сужала глаза и нервно одергивала и без того вытянутые рукава джемпера.
Проходя мимо окна на восьмом этаже, она услышала странный шум, доносившийся снаружи. Лили подошла к окну и испуганно поежилась, когда увидела, как сотни птиц поднимаются из Запретного леса и улетают подальше от Хогвартса, громко крича. Их было так много, что снизу могло показаться, что они закрыли собой солнце.
Лили мотнула головой, досадуя на себя, что подошла к окну, потому что теперь у нее появилась тревога, которой не было раньше.
- Это просто глупости, - рассерженно сказала она. – Как можно верить в приметы, умея колдовать?
Позади нее с тихим шелестом отъехала в сторону статуя горгульи, и из кабинета Директора начали выходить прибывшие авроры.
Лили резко повернулась на звук, но мгновенно успокоилась, когда увидела знакомые лица авроров, работающих под командованием отца. Многие из них едва ли замечали ее, расходясь в разные стороны по лестницам и коридорам, чтобы занять свое место в обороне Хогвартса.
Сердце Лили болезненно сжалось, и перед глазами промелькнули лица папы, Скорпиуса, Ала... Она начала тихо пятиться назад, желая улизнуть незамеченной, когда ее окликнул знакомый голос.
- Лили?! – она развернулась и увидела идущего к ней Скорпиуса. Он почти бежал, а когда до нее осталось несколько шагов, резко остановился и несколько долгих секунд внимательно рассматривал ее.
Она сама не отводила от него глаз, замечая новые морщины и тонкие нити шрамов, и чувствовала, как дрожат колени. А потом Скорпиус шагнул вперед, стискивая ее в объятиях едва ли не до хруста костей.
У них было лишь несколько секунд – время стремительно бежало вперед, и битва вот-вот должна была начаться – и они обнимали друг друга быстрыми, рваными движениями, скользя руками по лицам, плечам, спинам и волосам.
Лили почти перестала соображать, она забыла, где она и что им предстоит, она потеряла счет времени и все, в чем она находилась, были его руки и сухие, холодные губы, оставляющие на ее коже обжигающие следы.
Скорпиус очнулся первым и посмотрел за спину. Ему казалось, что прошло много времени, но в действительности – не больше пары секунд.
- Ты должна быть в Выручай-Комнате, - в его голосе слышалось недовольство. – Иди туда, уже скоро все начнется, - он быстро оглянулся по сторонам.
Лили взглянула на него. Мысли в голову смешались в один огромный ком, на языке вертелась сотня вопросов, ей так о многом нужно было рассказать. Но она понимала, что теперь нельзя медлить ни секунды: если авроры были в Хогвартсе, значит, атака на Министерство уже началась. Иначе они не воспользовались экстренным Порталом – единственной вещью, что соединяла два важнейших места.
- Будь осторожен, - только и сказала она и встала на цыпочки, мимолетно касаясь его губ.
Она сделала несколько шагов, когда Скорпиус догнал ее и развернул к себе, быстро шепча.
- Пожалуйста, будь всегда в Комнате. Никуда не лезь, я не смогу драться, если буду думать, что ты не в безопасности. Так хотел твой отец... Если Хогвартс захватят, я заберу тебя отсюда. Если у меня не получится, уходи сама. Один из порталов в кулоне или браслете точно сработает.
Лили вздрогнула, а Скорпиус быстро сжал ее ладонь и сразу отпустил, и, развернувшись, побежал в коридор, в который ушли авроры.
Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, и мяла сплетенные в замок пальцы.
- Ну почему никто не может просто сказать, что все будет хорошо? – отведя взгляд, спросила Лили, с беспомощностью оглядывая опустевшее пространство. Она бездумно провела пальцами по лицу, хранившему тепло его рук, и пошла к Выручай-Комнате.
Она шла вначале медленно, а потом все быстрее, ее походка становилась уверенной и упругой, а движения – резкими и точными.
Перед самой дверью она остановилась и глубоко вздохнула, беря себя в руки и отбрасывая ненужные воспоминаний.
Пора становиться сильной.
Одновременно с щелчком медленно открывавшейся двери раздался первый взрыв. Показалось, его волна опалила ее щеки и мягко шевельнула волосы.
Кто-то буквально втянул Лили внутрь, и она оказалась в центре кричащей толпы.

В кабинете координаторов было шумно. То и дело звучал короткий гудок охранной сирены – значит, в Щите над магическим Лондоном и Министерством появлялась очередная брешь от мощной атаки румын. Пищали и звенели установленные на всех уровнях Министерства, рации, сообщая о произошедших изменениях в расположении боевых групп. Громко переговаривалась координаторы, направляя авроров на стратегически важные позиции.
На стенах мерцали голографические экраны, по очереди показывая каждый этаж здания и происходящее снаружи. В комнату постоянно прилетали отчеты и схемы, в которых был воссоздан весь план здания с движущимися точками – аврорами и боевыми тройками.
Все время кто-то вызывал Гарри, сверял план действий, докладывал об изменениях, просил укрепить тот или иной уровень защиты, отправить группу авроров в место, которое подвергалось особенно мощным и продолжительным атакам.
И ко всему этому шуму и гаму у Гарри добавлялся еще один очень мерзкий звук. Иногда ему казалось, что он слышит, как трещат и гудят два Щита, и физически ощущают, как они рвутся на части под градом почти нескончаемых темномагических заклинаний румын.
Он гнал от себя это фантомное чувство, но каждый раз, когда особенно громко звучала сирена или на экране отображалась затяжная атака, оно возвращалось.
Гарри старался не показывать этого, но он сильно нервничал. Так сильно, как никогда раньше: ни во время Второй войны, ни во время тяжелых операций в Аврорате, ни во время нападений на Англию. Потому что раньше опасности подвергался он сам и волноваться он был должен только о себе.
А теперь – о сотне детей, запертых в Школе без возможности спрятаться и сбежать в случае поражении. И среди них были его племянники, крестники, дети лучших друзей. И его единственная дочь.
Когда пришло сообщение о том, что в Хогвартсе сломался портал, и эвакуация сорвалась, он смог взять себя в руки, лишь приложив чудовищные усилия. Гарри знал, что обязан успокоиться, потому что кто – если не он? Так было долгие годы, и ничего не изменилось сейчас.
Он успокоился сам и призвал к порядку остальных – ведь у многих авроров в Хогвартсе тоже были дети. А тех, у кого не было, доводила до яростной дрожи лишь мысль о том, что вся Англия может лишиться своего будущего в одно мгновение. Люди нервничали и боялись, по-настоящему боялись, хотя на счету многих были опасные операции и сложнейшие миссии.
Им пришлось за несколько минут изменять план двух операций, посылать в Хогвартс больше людей, создавать над ним дополнительный Щит, хотя их магические ресурсы были уже на исходе. Гарри был вынужден отправить туда Мида, и теперь ему сильно не хватало его первого заместителя.
- Сэр, взгляните, - голос одного из координаторов выдернул его из рассуждений, и Поттер подошел к экрану, на котором отображалось происходящее на улице.
- В чем дело, Джон?
- Никак не могу понять, сэр, - пожал плечами аврор. – Смотрю уже несколько минут и что-то кажется странным, а что именно – пока не знаю.
Гарри взглянул на экран и слегка нахмурился: разноцветные вспышки заклинания по-прежнему разбивались о Щит, неровной фиолетовой рябью расползаясь по его поверхности. Быстрые темно-синие уколы – заклинание Взрыва, медленные, но мощные коричневые – чары Тарана, частые темно-серые – Стеклянные осколки.
Щит вибрировал и дрожал, но продолжал мерцать, поглощая вражескую Магию и отражая почти все заклинания, пропуская сквозь себя лишь самые мощные – такие, которые можно создавать лишь раз в день, если не хочешь навсегда лишиться Магии. И от них по толстым стенам Министерства расползались тонкие глубокие трещины.
- Кажется, все в порядке, - Гарри пожал плечами, делая два шага назад. – Не вижу ничего подозрительного.
- Сэр, прекратились атаки над общим Щитом.
- Значит теперь все силы будут направлены сюда, - Гарри поморщился и мельком взглянул на экран. Он уже отворачивался, когда в сознании что-то вспыхнуло, заставив повернуться обратно.
Темно-синяя вспышка, коричневая, серая, короткая пауза...
- Дракл! – понимание пронзило голову, и Гарри ударил кулаком в стену под экраном. – У нас есть экраны на нижних уровнях?
- Нет, сэр, - Джон с растерянностью и испугом смотрел на Поттера. – А что случилось?
- Это заклинание повторяющегося цикла, - со злостью пояснил Гарри. – Для него не нужно присутствие самого мага. Необходимо лишь создать комбинацию и подпитывать ее.
- Это был трюк? Они отвлекают нас атакой на внешние верхние уровни, а сами...
- Да! – Гарри повернулся к напряженно застывшим координаторам. – Свяжите меня с аврором Мэдисоном. И отправьте несколько боевых троек на нижние уровни.
- На связи, - в комнате раздался низкий, грубоватый голос аврора.
- У нас проблемы, - быстро заговорил Гарри. – Румыны будут прорываться снизу. Они попытаются уничтожить Щит изнутри.
Мэдисон грязно выругался.
- Обрушьте все уцелевшие лифты и лестницы кроме центральной. Я скоро буду у вас.
По комнате прокатился сдержанный вздох, а Мэдисон замолчал, громко втянув носом воздух.
- Хорошо. Я понял, что ты хочешь сделать, - отрывисто произнес он и отключился.
- Сэр?.. – Гарри обернулся, чтобы встретиться взглядом с недоумевающим Джоном.
«Мальчишка, - подумал он. В сущности, всего лишь мальчишка. Старше Джеймса на несколько лет».
- Нельзя допустить, чтобы они добрались до верхних уровней, - коротко пояснил Гарри. – Иначе будет уничтожена вся система защиты Англии. Нижние этажи – еще не вся страна. Их можно и потерять. Сообщайте о малейших изменениях в обстановке, я буду на связи.
Он одернул мантию и пошел к двери, сопровождаемый несколькими взглядами.
Каждый шаг давался с трудом, он кожей ощущал желание вернуться назад. Он позволил себе обернуться лишь у самой двери и попросил негромко:
- Покажите моего сына.
Гарри с секунду смотрел на экран, где появилось лицо Альбуса, потом резко отвернулся и вышел.
«Пятый уровень. В случае их прорыва он будет в безопасности».
Он бежал по пустынным коридорам, перепрыгивал на лестницах через несколько ступенек и гнал от себя мерзкое, странно-знакомое чувство, от которого судорожно сжимался живот, будто в нем что-то шевелилось.
Гарри уже испытывал подобное раньше, очень давно. Когда в Запретном лесу добровольно шел к Вольдеморту.
Тогда он готовился умереть.
И сейчас это чувство снова было с ним.
На третьем уровне его отвлек грохот падавших в пропасть лифтом и стук взрываемых стен. Ему показалось, что за его спиной рвутся одна за другой нити, которые раньше связывали его с прошлым.
- Мы все сделали, - у подножья лестницы на втором уровне его ждал Мэдисон. Позади него стояли нахмуренные, настороженные авроры.
Они неотрывно смотрели на приближавшегося Гарри, и он глубоко вздохнул. Он знал, что это была его последняя слабость на сегодня.
- Отличная работа, - улыбнулся он. – Вы взрываете лестницы значительно быстрее, чем строите укрытия.
Среди авроров послышались сдержанные смешки, и даже мрачный Мэдисон кривовато хмыкнул.
- Отправляйся координаторскую, - приблизившись к нему вплотную, прошептал Гарри. – Наверху должен быть кто-то опытный.
- Почему бы тогда не пойти тебе? – губы аврора странно дрогнули и изогнулись.
- Не могу бросить ребят, - едва ли не виновато хмыкнул Гарри. – Тем более, это моя вина.

... – А что насчет нижнего уровня? – устало спросил Гарри после трех часов непрерывной работы над планом будущей операции.
- Это бывшие тюрьмы, сэр. Они не используются уже давно, и в Архиве не осталось их карт. Вряд ли румыны знают о них хоть что-то...
- Уверен? – уточнил Гарри, потому что никак не мог избавиться от сосущего чувства тревоги.
- Конечно, сэр!

- Мы все облажались, - дернул головой Мэдисон. – Должны были просчитать и этот вариант. Только кто ж знал, что румыны решат поиграть в кротов?
- Ладно, нужно спешить, - Гарри на миг крепко обнял его.
- Не подведите меня перед командиром! – крикнул Мэдисон аврорам. В ответ ему донеслось неясное бормотание и смех, и он тоже улыбнулся.
Он побежал наверх, и Гарри удовлетворенно кивнул.
- Рушьте лестницу, - приказал он двум ближайшим аврорам.
«Назад пути нет».
Они спустились ниже еще на два уровня, оказавшись в коридоре старой, заброшенной тюрьмы Министерства. Когда-то здесь держали преступников, но после постройки Азкабана ее забыли и больше не использовали.
Тюрьма – самый нижний уровень здания – была скорее целым подземным городом, чем обычным этажом. Множество запутанных коридоров с бесконечным числом разветвлений. Обветшалые камеры с подкопами, проходами и обвалившимися стенами. Сломанные, ржавые решетки, влажная глина под ногами, едкий чад факелов, шорох крыс, зеленая плесень на стенах. Сильная до удушения влажность, сладкий запах гниения и смерти, вонь отбросов, паутины на стенах и редкие серые скелеты, готовые рассыпаться в пыль от малейшего прикосновения.
Здесь в темноте мгновенно стихли и без того нечастые разговоры, и повисло напряженное, мрачное, давящее молчание.
Гарри повел палочкой с ярко зажженным Люмосом, и на стенах заплясали черные тени.
- Сэр? – вопросительно окликнул его кто-то.
- Они придут отсюда, - пояснил Гарри, разворачиваясь. – Эта тюрьма соединена с несколькими каналами Лондона, и два из них не охватывает Щит над Лондоном. Мы думали, румыны не знают о ней, потому что даже в нашем Архиве не было ее точного плана. Неужели предатель все же был? - это он произнес, обращаясь уже к самому себе.
Они поднялись обратно на большую квадратную площадку, в центре которой была лестница, ведущая в тюрьму.
«Девятнадцать человек, - пересчитал их Гарри. – Тридцать – наверху, пятнадцать – в Хогвартсе, двадцать два находятся в Лондоне».
- Рассредоточьтесь по периметру, - приказал он. – Одна группа, - он указал на троих авроров, - этажом выше.
В тяжелой тишине, нарушаемой лишь шелестом мантий и шорохом песка и камней под ногами, авроры занимали свои позиции, окружая единственную лестницу. Они создавали вокруг себя Щиты, перетаскивали валуны для укрытия, прикидывали лучший угол атаки и шансы на победу.
Гарри плел сеть сложнейших Чар, охватывавшую всю комнату и пронизывающую ее сотней фиолетовых нитей. Они должны были помочь сдержать первый натиск и взрывы, которые обязательно последуют за ним.
Он колдовал, чувствуя, как магия течет по его венам, и думал, на сколько еще заклинаний ему хватит сил. Он был одним из могущественных волшебников столетия, но даже запасу его магии был предел, и Гарри понимал, что сегодня должен будет исчерпать себя до дна.
Переступить черту, как он однажды уже почти сделал, когда вместе с Драко прорывался сквозь Щиты ирландского Министерства.
Когда он закончил колдовать, его руки противно дрожали, а по вискам текли капли пота.
Гарри взмахнул палочкой, соединяясь с координаторской, и приказал:
- Джон, соедини меня с Мэдисоном.
- На связи, - спустя секунду раздалось хмурое бурчание аврора.
- Мы обрушили все лестницы и лифты, заняли позицию на предпоследнем уровне. Отправь несколько групп на четвертый и пятый и предупреди авроров, которые сейчас в городе, что они должны быть готовы к возможной эвакуации жителей. И подготовьтесь сами. В случае нашей неудачи – мгновенно открывай камины и снимай антиаппарационную сеть. Аппарируйте в Хогвартс и отправляйте детей в укрытие.
- Но, - Мэдисон попытался возмутиться.
- Все, я отключаюсь. Если выиграем – отправлю Патронуса, - быстро выговорил Гарри и, взмахнув палочкой, снял с себя заклинание.
Он чувствовал кожей их пристальные, вопросительные взгляды, и повернулся к аврорам, уже занявшим свои боевые позиции.
- Мы должны удержать этот уровень, - медленно идя по широкому кругу, начал говорить Гарри. – У нас есть для этого все условия. В этот раз фактор неожиданности играет на нас. Кроме того, у румын заведомо неудобная позиция для атаки: их единственный путь наверх – эта узкая лестница, мы сможем перебить их всех поодиночке.
- А если они решат взорвать пол?
- И обрушат на себя тем самым потолок? – Гарри остановился и изогнул бровь. Со всех сторон донеслись скупые, нервные, но все же смешки, и он сам довольно улыбнулся.
И осторожно пошевелил левой ладонью, чувствуя, как натягиваются выходящие из его пальцев сдерживающие нити.
- И еще: сегодня не будет никаких церемоний. Есть только одно заклинание, которое вы должны использовать – Авада Кедавра. Ничего другого эти подонки не заслужили, - со злостью прорычал он. – Они сожгли дотла половину нашей страны, они разрушали горда и деревни, убивали людей, насиловали женщин, - яростно начал перечислять он, почти выкрикивая эти слова и слыша, как они возвращаются гулким эхом, ударившись о высокий каменный потолок.
- Они – не люди, к ним не должно быть жалости! Помните, кто находится за вами. Чьи жизни зависят от ваших палочек. Что сегодняшнее битва – не рядовая, и если мы проиграем, то потеряем все. Они не оставят от нашей страны ни камня. Они разрушат все то, что мы любили и чем дорожили. Они уничтожат наши семьи. Они придут в Хогвартс за нашими детьми. И мы не должны этого допустить! Не должны?!
- Не-е-е-т! – в едином крике взревели все авроры, выбрасывая вперед руки с крепко сжатыми в кулаках палочками. – Нет!
Гарри устало выдохнул, обводя взглядом кричащих авроров. Эмоции били из них, переливаясь за край. Гнев, ненависть, желание убить, решимость, злость – все то, что подпитывает людей во время войны, дает им силы продолжать и бороться, идти до самого конца.
- Хорошо, - одними губами прошептал он, и в этот момент они услышали монотонный гул, доносящийся снизу. Словно десятки людей шли по широким тюремным коридорам.
Гарри метнулся в сторону, укрывшись за ближайшим валуном.
- Приготовьтесь, - шепнул он замершим аврорам и начал медленно считать секунды.
Румыны пришли быстро, даже слишком. Всего десять ударов сердца – и все вокруг заполнили гортанные звуки их резкого, рыкающего языка.
Они совещались недолго, обменявшись лишь десятком коротких рубленых фраз. И повисшее следом секундное молчание заставило Гарри крепче обхватить палочку и сжать в кулак свободную юбку. Воздух почти искрился от напряжения, и Поттер чувствовал, как поднимаются волосы на загривке.
Румыны ударили сильно и слаженно: грохнули несколько Бомбард, вокруг лестницы взорвались бомбы, помещение заполнил едкий серый глаз, от которого сразу же заслезились глаза, и запершило горло.
И спустя мгновение они начали прорыв. Воспользовавшись суматохой и дезориентацией, которые повлек за собой первый мощный удар, они начали прорываться наверх, без пауз перейдя ко второй атаке.
Авроры успели развеять дым как раз вовремя: на площадке уже появились первые румынские солдаты, и остальные уже поднимались к ним.
Снова грохнули взрывы, обвалилась часть высокого потолка, перекрывая обзор и мешая колдовать. Гарри выскочил из-за валуна, оказываясь в центре помещения, лицом к лицу с румынами.
И тут начался Ад.
До Гарри долетали приглушенные, словно прошедшие сквозь подушку, звуки битвы: грохот падающих со стен и потолка обломков, крики раненых, новые взрывы, гортанная румынская речь, ожесточенные восклицания, с которыми выкрикивали заклинания его авроры.
Кругом было темно от многовековой грязно-желтой и серой пыли, от удушливого газа, а вспышки заклинаний ослепляли и резали глаза.
Как и всегда в битве, у Поттер до предела обострялись все инстинкты. Он кожей ощущал расположение врага, шестым чувством предугадывал его атаку, уклоняясь почти от всех заклинаний.
Краем глаза он видел, как падали рядом румыны, и корчились на полу его люди.
Поттер еще никогда не ощущал свою магию настолько мощной: она выплескивалась из него темным сгустком ненависти, превращаюсь в смертоносную стрелу с острым наконечником, всегда бьющую прямо в цель.
- Авада Кедавра! – он кинулся в сторону, проехался ладонями по острым камням и, не глядя, метнул заклинание в ответ. Позади него кто-то застонал, и Гарри оскалился, сел, привалившись спиной к огромному валуну.
Первый угар битвы сошел, к нему вернулись звуки и ощущение происходящего. Он с удивлением взглянул на пропитанный кровью рукав и располосованную от локтя и до запястья правую руку.
Бок нещадно кололо, дыхание сбилось, каждый глоток воздуха отдавался болью в ребрах и спине.
Почувствовав движение справа, Поттер мгновенно развернулся и встретился взглядом с раненым румыном, зажимавшим обеими руками левую ногу. В его глазах была мольба о пощаде и милосердии, но Гарри уже вскинул палочку, шепча смертельное заклинание.
Позже он будет видеть этот взгляд в своих ночных кошмарах, но сейчас он был прав.
На войне нет место состраданию. Если не убьешь ты, то уничтожат тебя.
Поставив блок, Гарри выскользнул из-за валуна, оказавшись в самой гуще битвы. Одно заклинание царапнуло его лицо, другое задело бок, третье едва не попало в голову – стоящий рядом аврор успел выдернуть его из-под удара.
И битва вокруг закипела снова.
Гарри чувствовал, что слабеет с каждым новым заклинанием. Он почти потерял связь с фиолетовыми нитями и едва мог удерживать пол от падения. Из носа от перенапряжения хлынула кровь, в висках громко стучали молотки, перед глазами иногда расплывались предметы.
Он видел усталые, испачканные кровью и пылью, почти серые лица авроров, которых осталась чуть больше половины, и таких же усталых румын. Но на лицах его людей было ожесточение, упрямая, та самая отчаянная предсмертная решимость идти до самого конца, потому что позади уже не было ничего.
А во взглядах румын он впервые видел страх. Настоящий страх зверя перед более сильным хищником. И это давало силы идти дальше.
- Авада Кедавра!
- Круцио!
- Сектумсемпра!
- Авада Кедавра!
- Авада Ке... – кто-то из его ребят замолчал навсегда, зашедшись на последок хриплым, булькающим смехом.
Яростно взвыв, он обернулся и взмахом палочки отправил ближайшего румына в стену. Ударившись, он молча свалился на землю, чтобы уже никогда не подняться, и ужасный хруст его ломающихся, дробящихся на мелкие осколки костей также будет преследовать Гарри в его кошмарах.
Позади кто-то громко застонал, Поттер обернулся, поставив защиту, и увидел молодого парня, ровесника его сыновей, валявшегося в ярде от него.
Гарри укрепил Щит и присел рядом с ним. Он зажимал обеими руками правый бок, но пальцы уже были обагрены кровью, и она продолжала выливаться из раны упругими толчками.
Щит затрещал, принимая на себя очередной удар, и Гарри пришлось кинуться на землю плашмя, уходя от строенной атаки.
- Сэр? – голос парня дрожал, а из глаз помимо воли медленно текли слезы, оставляя светлые дорожки на грязных щеках.
- Скоро все будет хорошо, - хрипло выговорил Гарри. Он понимал, что парень умирает, и внутри разрывал себя на куски от того, что ничего не мог с этим поделать. – Скоро все закончится, сынок, - повторил он, и аврор вновь на него посмотрел.
У него были пронзительные, очень яркие голубые глаза, уже подернутые предсмертной пеленой.
- Позаботьтесь о маме и сестре... – кое-как выговорил он, сжимая зубы от боли, - когда все... закончится... – договорил он, кашляя кровью, и, дернувшись всем телом, откинулся назад с рук Гарри, закатив глаза.
Словно пьяный, Поттер поднялся и тут же был отброшен заклинаний в стену. Он больно приложился лопатками и хребтом, но смог сгруппироваться, уходя от последовавшей Авады.
Он застонал, давя в груди глухой крик, и вцепился в свои волосы.
Он узнал этого мальчика. Это был Фредерик Паркинсон, однокурсник Ала и друг Скорпиуса.
Гарри рывком поднялся и ударил заклинанием по каменному выступу на стене, обрушив его на румын. Фиолетовые нити жалобно завибрировали, и начали растягиваться, а одна из них лопнула с противным хлопком – и в тот же момент по земле начали расползаться трещины.
Перекатившись за камень, он осмотрелся: авроров осталось несколько человек, а румын было вдвое больше. Но почему-то они не отправляли сюда других солдат, а ждали окончания боя внизу, скрывшись за надежными Щитами.
- Уходим! – прокричал Гарри, выскочив в центр. – Уходим! – еще громче повторил он, и несколько авроров с перекошенными, полубезумными взглядами обернулись в его сторону.
Он создал небольшой Щит, и на него сразу же обрушилось несколько атак: румыны перестроились, образовав подобие клина, и неуклонно наступали на них.
«Я не могу обрушить целый этаж – здания не выдержит и сложится как карточный домик. Пиррова победа, она уже никому не будет нужна. Но что тогда? Мы должны уйти сейчас, но румыны пойдут за нами. Значит, локальное разрушение... – лихорадочно думал Гарри, пока они медленно двигались к разрушенной лестнице, отбивая атаку за атакой. – Хватит ли сил и концентрации? Я едва чувствую нити, почти не могу ими управлять».
Его ногу обожгло заклинанием, Гарри поморщился и начал падать, но шедший рядом аврор успел его подхватить. Ругаясь и шипя от боли, Поттер взглянул на свое правое колено: от брюк не осталось следы, из раны хлестала кровь, были видна обожженная плоть и разорванные мышцы, и белела треснувшая кость.
Гарри схватился руками за рану, его Щит исчез, но вместо него мгновенно появились три новых – авроры окружили своего командира и приготовились отстреливаться. Теперь никто из них не сомневался, что это будет последним сражением в их жизни, потому что они не собирались бросать раненого Поттера и отступать без него.
- Свяжитесь со Штабом, - сипло приказал Гарри. – Пусть отправят несколько человек к лестнице.
Аврор взглянул на него с сомнением, но не стал возражать, и молча активировал наушник. Воздух вокруг сразу же наполнился громкой бранью Мэдисона, и, несмотря на ситуацию, на лицах авроров появились улыбки.
Выслушав приказ, он пробурчал что-то в ответ и отключился, а Гарри попытался встать. Прошла едва ли минута как он упал, а румыны приблизились к ним почти вплотную. Поттер услышал стон слева от себя, и одним Щитом над головой стало меньше.
«Сейчас, - понял он. – Я должен разрушить пол сейчас».
- Здесь скоро все рухнет. Как только начнет – бегите к лестницам.
- А вы, сэр?
- Выберусь сам, - криво улыбнулся он. – А сейчас помогите мне убраться как можно дальше отсюда.
Гарри усилил их Щиты своим, они встали, подхватили его под локти и побежали прочь. Поттер припадал на левую ногу, правая взрывалась искрами боли, ему казалось, что по ней пускают мощный заряд электричества. Он почувствовал, как лопается еще одна нить, и приказал:
- Все, уходите. Живо! – позади слышались возбужденные крики румын, громкий стук их шагов эхом проносился по коридору, и до лестниц оставалось несколько ярдом. – Уходите, это приказ! – заорал Гарри, и авроры бросились вперед.
- Вот и хорошо, - тихо сказал он и прислонился мокрой спиной к прохладной стене.
Поттер закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь почувствовать связь с нитями. Он увидел их – бледная, почти прозрачная паутина, заметно поредевшая и ослабленная. Первая нить проходила сквозь стены, удерживая их от разрушения, две других пронизывали пол.
«Медленно и осторожно, - подумал Гарри. – Медленно и осторожно».
Какое-то заклинание ударило в Щит, но он не заметил этого. Все его силы, все внимание и концентрация, вся магия были сосредоточены сейчас в одном месте: в левой руке, соединявшей нити.
Гарри начал аккуратно уничтожать паутину в центре помещения, но очередное заклинание сломало его Щит и ударило о стену. Из носа и разбитой головы хлынула кровь, и зашумело в ушах, но Гарри смог услышать тонкий хлопок, с которым порвалась еще одна нить, и на земля возникла сетка из глубоким трещин. А через секунду пол начал рушиться под их ногами.
Куски с грохотом падали вниз, поднимая слои многовековой пыли, воздух вокруг стал густым и ( спертым???) и наполнился криками людей.
Гарри бросился в сторону, когда под ним начала проседать земля, и побежал вперед, не понимая, где он находится. Паника захлестнула его с головой, он чувствовал себя зверем, загнанным в ловушку, и хаотично метался по помещению, отскакивая от падающего пола.
Шум, с которым трещины поползли по стенам, привел его в себя. Гарри с расширенными от ужаса зрачками несколько долгих мгновений вглядывался в темноту, понимая, что если он не остановит это сейчас – рухнет все здание. Он сжал руку в кулак и резко дернул, обрывая все нити. А потом выплеснул из себя всю магию, поддерживая пол у стены и сами стены.
Гарри чувствовал, как магия выходит из него мощными толчками, как ею наполняется воздух и становится трудно дышать. Как она разливается вокруг, обволакивая стены и пол, весь уровень целиком.
Поттер почти ничего не слышал: грохот, крики румын, прочие звуки доходили до него словно через подушку. Из ушей и носа текла кровь, лицо было бурым от вздувшихся вен, а глаза – красными из-за лопнувших капилляров. Мышцы гудели и медленно рвались.
«Наверное, умирают именно так», - успел подумать он и закрыл глаза.
Потом он почувствовал только резкий толчок, и его накрыла темнота.


______________________________
ну все) с долгими отсутствиями покончено, я разобралась со всеми проблемами, и теперь смогу гораздо больше времени уделять рассказу)
отзывы?..