Глава 26Глава 26. Предложение.
На этот раз Ричарду удалось превратить комнату по желанию в сказочно красивое место. Исчезающая комната могла многое: сегодня, например, за всевозможными декоративными побрякушками здесь не представлялось возможным разглядеть даже стены и потолок.
Ричард придирчиво огляделся. Слишком много лишнего. Хотя, именно безделушки и отличают получившийся результат от кабинета кентавра Фиренце. Иначе бы получилась просто лужайка, весьма правдоподобная, при том. Что-то из элементов отделки использовалось при украшении маггловских баров, а что-то было возможным только в мире магии. Комната, повинуясь желаниям Ричарда, смогла воплотить почти всё. Особенно выделялся огромный аквариум с несколькими миниатюрными водопадами, скрывавший всю заднюю стенку.
Это была не прихоть. Для успешной защиты от леглиментации быстрое создание различных образов в голове являлось весьма полезным умением.
– Отлично, – сказал Кингсли осмотревшись, – с созданием образов проблем не возникает, простейший ментальный щит ты тоже освоил. Сегодня переходим к следующему этапу. Тебе предстоит научиться удерживать этот щит при одновременном использовании высшей магии. Помнишь, в чём особенность таких чар?
О каких именно особенностях толкует Кингсли, размышлять не пришлось: Ричарду с самого начала казалось странным то, что почти все высшие заклинания строятся при помощи сильных эмоций, но владеющим окклюмменцией колдовать на полную это почему-то не мешает. В учебниках ничего определённого по этому поводу не приводилось. Тонкс не замедлил высказать свои измышления по этому поводу Кингсли.
– Всё верно, – согласился он, – но задача окклюменции не уничтожить эмоции, а спрятать их. Использовать их для воспроизведения заклятий при этом можно. Просто твоя защита и твои же эмоции должны находиться на разных уровнях. Понимать это бесполезно – надо почувствовать. Так, защиту уже выставил? Отлично! Теперь создай заступника.
Проблемы возникли сразу же. Стоило Ричарду задуматься о счастливых воспоминаниях, как его блок начинал таять.
– Экспекто Патронум!
Из палочки вырвалось лишь несколько серебристых искр. Ричард же поспешно сосредоточился, что б удержать едва не разлетевшийся блок.
Кингсли внимательно наблюдал за его попытками, не спеша расхаживая по комнате.
– Экспекто Патронум!
Тот же результат. – "Легко сказать: "на разных уровнях", знать бы ещё, как это понимать". На этот раз, из-за сотрясений собственного ментального блока, Ричард сам едва не упал.
– Твой блок не должен плясать, – устало проговорил Кингсли. – На этом этапе даже у людей со способностями к этому виду магии возникают трудности. Могу обрадовать: когда преодолеваешь его, заклинания не меняют свою силу независимо от наличия блока, или же его отсутствия.
Ричард собрался уже было спросить Кингсли, сколько времени эти трюки осваивал он сам, но, встретившись с полным сочувствия взглядом, передумал. Аврор, заметив это, тут же вернул себе обычный невозмутимый вид, и вернулся к расхаживанию по кабинету.
– "Надо попробовать ещё раз, и ещё, ещё, пока не получится. Осваивать всё как можно скорее. Неясно, что Вольдеморт задумал на этот раз" – Ричард снова поднял палочку:
– Экспекто Патронум!
Одинокая серебристая искра пролетела через всю комнату. Аврор проследил за ней задумчивым взглядом.
– Экспекто Патронум!
Сначала ничего не происходило, а потом он появился. Плотное серебристое облако, с силой вырвавшееся из палочки, казалось ослепительным. Знакомый олень сформировался меньше, чем за секунду.
– Я, когда учился, тоже так раскрывался, – покровительственно сообщил Кингсли. – Будешь ежедневно тренироваться хотя бы по пол часа – обязательно получится.
– Я знаю, – ответил Ричард. Что тут ещё ответишь. Он-то думал, что в окклюменции самое сложное – начало. Но его то он как раз прошёл. А тенденция осталась, раздел новый – успехи те же. Кингсли бился с ним уже довольно давно, но пока смог только научить устанавливать простейший блок.
Ричард снова поднял палочку, но на этот раз Кингсли его остановил:
– Потренируешься потом. Это упражнение можно выполнять самостоятельно. Меня попросили поговорить с тобой о другом.
Тонкс поспешно убрал палочку, понимая, что в ближайшем будущем она ему не понадобится. Кингсли продолжил:
– Это касается тренировок. Помните, вы просили помочь с созданием постоянных портключей?
Ричард кивнул. Конечно, они просили. Добираться до тайной комнаты через имеющийся проход очень уж долго, на тренировки времени точно не останется.
– Аластор хочет осмотреть это место, и, если оно подойдёт, с вами будет тренироваться молодой состав Ордена феникса.
Тонкс знал, что Орден, стоит попросить у него что-то подобное, использует это в своих целях. В данном случае он только рад был помочь:
– Отлично. Мы подберём время, чтобы никому не мешать.
Кингсли только улыбнулся:
– Предполагалось, что вы будете тренироваться вместе.
– Как вместе? Мы не можем!
Кингсли молчал. Решив, что возможно, его ответ не так поймут, Ричард пояснил:
– У нас недостаточно времени для совместных тренировок, – неловко сказал он, – "Опять не то! Мы должны вплотную заняться чем-то важным. И заклинания для этого будем изучать соответствующие. Только вот как это объяснить, не вызвав подозрений? И чем мы, кстати, должны заняться?" – Ричард по-прежнему спускал в думбльдум все опасные воспоминания, но всё равно напряг память.
– Они сказали то же самое, – сообщил Кингсли.
– Что сказали, – не понял Ричард, который, на самом деле, был сильно ошарашен тем, что вспомнить некоторые вещи ему удалось. Заклинание, с помощью которого он забывал то, что вырезал из своей памяти, действовало по-прежнему превосходно. Он так и не вспомнил – откуда знал о хоркруксах. Зато вспомнил, что это такое! Слишком уж часто он о них размышлял.
– Сказали, что им некогда возиться со школьниками, – не торопясь, принялся пояснять Кингсли. – Должен заметить, команда подобралась достойная. На пенсию уходить не страшно.
Глядя на Кингсли, Ричард с уверенностью мог сказать, что в обозримом будущем никуда уходить он не собирается. – "Да у них же и пенсии нет, у членов Ордена. Или есть?"
– Ну и отлично, – воскликнул Ричард, – согласие достигнуто.
– Аластор так не думает, – возразил Кингсли. – Я лично с ним согласен. Это будет очень хорошая практика. Возможно, даже лучше, чем все предыдущие. Тогда тоже тренировались тайком, но всё же таких условий не было.
– То есть, выбора нам не оставили? – Прямо спросил Ричард.
– Не понимаю я тебя, Гарри! Ты же сам стремился к занятиям. По собственной инициативе. Аластора оторвал от работы, и меня. Нет, я не против, – поспешил он остановить Ричарда, видя, что тот уже собрался что-то ответить. – Аластор так вообще считает, что тебя давно надо было всему обучить. А тут специальные курсы – школа выживания для недавно вступивших в Орден феникса. Вас будут учить вещам, которые, можно сказать, кровью наших предшественников прописаны. И теперь, когда предлагается такая подготовка... Не представляю, зачем от неё отказываться.
Кингсли замолчал, принявшись внимательнейшим образом разглядывать диковинное растение слева от Ричарда. Однако Ричард знал – на самом деле его собеседник наблюдает за ним, и прекрасно всё видит. А ещё он знал, что Кингсли не преувеличивает. Он прекрасно помнил фотографию первого состава фениксов, показанную ему Аластором. Притом, скорее даже не саму фотографию, а сколько людей на ней находилось, и сколько дожило до его дней. Ещё ему некстати напомнили, что имеющимися навыками он во многом обязан именно Хмури. С другой стороны, Орден получает возможность контролировать его действия ещё лучше.
Снова он один на один перед выбором. "Почему Кингсли не стал сообщать сразу всем троим? Остальные вроде тоже приглашены. Была б здесь хотя бы Гермиона, она б посоветовала. Хотя..." Ричард знал, что бы посоветовала Гермиона. Учится, конечно!
– Я согласен. Ребята, я думаю, тоже против не будут.
Кингсли, кивнув ему, сказал:
– Тренировки напряжённые, но Люпин уверял, что вы справитесь. Для меня тоже предусмотрели несколько уроков, призванных познакомить молодняк с ментальной защитой. Так что заниматься мы сможем чуть чаще, – довольно закончил он.
Ричард понял это по-своему. Решив, что занятия ему нахваливают не просто так, поспешил подтвердить, что это даже не вопрос, они уже согласились, и точно будут.
* * *
Склонившаяся над конспектами Гермиона ничем не выделялась среди семикурсников Гриффиндора, делающих домашние задания. Было уже довольно поздно, и младшие ученики, в своём большинстве, общую гостиную уже покинули. Разве что ребята с пятого курса остались, со своей подготовкой к "СОВ". С её же параллели были почти все. Даже Лаванда с Парвати, обычно не уделяющие излишнего внимания урокам, до сих пор пытались выполнить своё многострадальное задание. Что ни говори, а о подготовке к выпускным экзаменам им напоминали все учителя, за исключением, разве что, профессора Тонкс. Тот, похоже, и сам о них подзабыл. Гермиона точно ни чем не отличалась от своих сверстниц, если не считать одну мелочь: то, чем она занималась, на домашнее задание было разве что похоже.
– "Так, иксом у нас будет Вольдеморт", – сделала она очередную пометку на пергаменте. – "Самая сильная переменная, способна оказывать сильное воздействие, непосредственно, и через Упивающихся смертью. Хм, одной переменной на Упивающихся маловато, тут поможет множество. Обозначим его "У". Ну и конечно отдельные экземпляры, более известные, и от того, выпирающие из множества: Снейп, Беллатрикс..."
– Я уже пробовала, так ничего не получается, – недовольно выкрикнула Парвати из соседнего угла, и в гостиной вновь восстановилась библиотечная тишина. Гермиона вернулась к пергаменту и своим рассуждениям:
– "Вернёмся к нашим баранам. Вернее – к Лорду. Переменная хитра, но в целом, вынуждена подчиняться определённым правилам. Раскаяться в своих делах и попроситься после этого на мирную работу, например, в аптеку, он не сможет. Народ не так поймёт. Но это, скорее, следствие. А суть в том, что свой путь, и даже используемые средства, он выбрал, и свернуть никогда не сможет".
Гермиона нахмурилась. Как обозначить значения, которые переменная принять не может? Слишком всё относительно и примерно. И кто сказал, что Вольдеморт переменная, может это вообще функция? Решение пришло быстро, и староста вновь склонилась над пергаментом, делая очередную серию пометок.
Рассматривать проблему с точки зрения математики было необычно, и не очень-то удобно. Точная наука не предназначалась для таких целей. Но в отличие от Ричарда, своего думбльдума она не имела, а голова от мыслей, судя по ощущениям, уже плавилась.
– "А я тогда стану игрек малое, рядом с Роном и Гарри. Кстати, какая-то я кривая вышла", – приметила она, поправляя закорючку. – "Нам противостоит... противостоят...", – о решении задачи не было и речи. Это её не смущало. Другое дело, что лучшая ученица Хогвартса до сих пор не могла записать одно только условие. Мысли отвлекались. О планах Вольдеморта не было известно ничего. Ничего не происходило. Со времён вылазки к родителям вообще ничего не произошло. Хотя, казалось бы, что мешает нападающим? А нет, за две последние недели – ни единого нападения. И ни кто не знает, чего ждать.
– "Так, а если взять отношение Беллатрикс к иксу. Стоп. Что Вольдеморт делает под Беллой? Зачем их вообще понадобилось делить?".
Функции, системы уравнений, переменные, ряды данных, – это занимало уже не один пергамент, и при этом сложилось в такую систему, что сам Снейп ногу сломает.
Гермиона тяжело вздохнула. По-настоящему классно политическую ситуацию видел Гарри. Посоветоваться с ним было бы не плохо, но так не хотелось трогать его сейчас. Последнее время он казался действительно счастливым. Впервые за очень-очень долгое время. И Джинни перестала бродить по замку как в воду опущенная. – "Хотя дела свои он забросил зря", – вернула мысли в привычное русло староста. – "По секретным прогулкам вдвоём он конечно асс, такая конспирация ни одному аврору не снилась, но являться на урок в состоянии полудрёмы?" Гермиона не забыла, как на неё таращились со слизеринских парт, когда она поправила учителя. А потом на него, когда он поблагодарил её и спокойно продолжил лекцию.
- "Не к добру это", - решила она. И, как с ней это часто случалось, оказалась права.
