Глава 26Почти три года супружеской жизни приучили Ариадну засыпать рядом с Артуром и не бояться ни ночных кошмаров, ни незваных гостей. Когда Джо был еще новорожденным, они укладывали его в своей спальне, чтобы она могла вставать по ночам и кормить его. Иногда Артур бывал в отъездах, и в это время ей приходилось засыпать одной. В остальное же время она привыкла чувствовать надежное плечо мужа всю ночь, что дарило ей чувство безопасности и уюта.
Теперь, впервые за все эти годы, Ариадна засыпала вместе с Джо. Она сняла небольшую комнату в одной гостинице в западной части города. Джо, который ничего не понимал, воспринял все это как данность, временами просто интересуясь, не присоединится ли к ним папа. Она качала головой, объясняя ему, что несколько дней назад уезжал папа, а теперь настала их очередь. Малыш беспрекословно верил своей матери и не задавал больше никаких вопросов.
Они уже договорились, что спать будут в одной постели, и мальчик не скрывал своей радости по этому поводу. Иногда, когда ему везло, Ариадна засыпала рядом с ним, но дома такое случалось нечасто, и в большинстве случаев, если он просыпался посреди ночи, то вынужден был звать кого-нибудь из родителей, чтобы они пришли к нему на помощь.
– Вчера мне снилось, что ты приходила к моей кровати, – сказал Джо, уже лежа на подушках и поглаживая свой живот.
– Правда? – насторожилась Ариадна.
Она точно знала: то, о чем сейчас говорит ее сын, было не сном. Если он помнит, что она приходила ночью, то, возможно, что он все слышал. Джо был достаточно смышленым для того, чтобы понять смысл некоторых из ее слов, так неосторожно произнесенных над его кроватью.
– Да, – довольно кивнул Джо. – Ты поцеловала меня и погладила по голове.
И это тоже было правдой. Ариадна, затаив дыхание, ждала, что будет дальше.
Джо перекатился набок и протянул к ней свою ручку:
– Я люблю тебя, мамочка, – просто сказал он.
Ариадна легла рядом с ним, и, подтянув его к себе, обняла своего мальчика, прижимая его к своей груди и вздыхая.
– И я люблю тебя, Джо. Люблю больше всех на свете.
***
Доминик не мог понять, был ли Артур пьян, или ему это только казалось. Он внимательно смотрел на своего друга, но не замечал в его движениях никакой неуверенности или нарушения координации, хотя что-то неуловимое, сквозившее в поведении Артура наводило на соответствующие подозрения.
– Ты пьян? – решив пойти напрямик, спросил он.
– Нет, – Артур вновь наградил его тяжелым взглядом. – Нет, я не пьян. Если выпью, то пойду рыскать по городу в поисках своей жены. Ей это сейчас не нужно, она ясно дала понять, что хочет побыть одна.
– Между вами что-то произошло?
– А должно было произойти? Например, она должна была сказать, что ты достаешь ее своими признаниями? Или ты ожидаешь, что она уйдет от меня насовсем?
Кобб покачал головой, оглядывая комнату, и думая о том, что в таком состоянии Артура ему уж точно не приходилось видеть.
– Не ищи ее, все равно ее здесь нет, – мрачно заметил Артур.
– Ты сказал, что мы ее достали, – осторожно начал Кобб, надеясь выяснить, что все-таки произошло.
– Да, именно так я и сказал. И, клянусь тебе, это чистая правда. Может, мне стоило умолчать о том, что я знаю? Я ведь уже догадался, что Джо – мой сын – на самом деле родился от тебя. Она пришла рассказать мне об этом, и я, как дурак, выложил ей все, что знаю.
Доминик выпрямился и подался торсом вперед, сосредоточиваясь на словах своего собеседника, так как теперь разговор действительно стал интересным. Так значит, Артур обо всем догадался?
– И откуда же ты все узнал?
– Из календаря, – просто ответил Артур, протирая лоб ладонью и явно пытаясь сконцентрироваться. – День рождения Джо и та ночь, когда ты потребовал доставить ее к тебе домой. Все очень просто, и, наверное, поэтому я не догадался сразу. Хотя, время моего неведения можно считать самым счастливым. Лучше бы я вообще никогда этого не узнал.
Артур смотрел на Кобба, пытаясь понять, что теперь чувствует по отношению к старому другу. Ненависть? В какой-то мере, но не настолько сильную, чтобы начать драку или скандал. Зависть? Определенно. Ариадна выносила и родила его ребенка, она продолжала думать о Доминике все время, пока была замужем и жила с ним.
– Все произошло тогда, верно? – уточняя и без того очевидное, спросил он, глядя Коббу прямо в глаза. – В ту ночь?
– Да, – лгать и юлить смысла не было. Все было слишком очевидно.
– Всего один раз, и так удачно. Ты говорил, что я счастливчик, а на самом деле, невероятно везучим оказался ты. И даже если я оборву здесь все связи, увезу свою семью в Китай и обоснуюсь там навечно, Джо все равно будет служить живым напоминанием твоего присутствия в нашей жизни. Она никогда тебя не забудет. Знаешь, что самое обидное? Она ведь любила тебя. А потом, когда ты исчез со своим лечением и стершейся памятью, она заставила себя перенести всю любовь, предназначенную для тебя, на сына. На нашего сына, которого оставил ей ты. После такого распределения, для меня оставалось совсем немного, но мне хватило бы и этого, честное слово.
Кобб слушал и молчал. Артур знает правду, она решила сама все ему рассказать, но обнаружила, что он и сам уже все выяснил. Что она чувствует? Почему решила уйти, а не остаться и решать, что делать дальше?
– Ты хотел, чтобы она любила тебя больше всех? – этот вопрос вырвался у него так неожиданно, что он даже удивился своей прямоте.
– Кто бы этого не хотел? – с горечью улыбнулся Артур. – Разумеется, я не надеюсь, что она станет любить меня больше ребенка, но из всех мужчин, что бывают в ее голове, я хочу быть тем, о ком она думает чаще остальных. До тех пор, пока не появился ты, все так и было. Однако ты вернулся, начал тормошить ее со своей памятью, и она потеряла покой. Ты напугал ее своим напором, но тебе, очевидно, было все равно. Как, впрочем, и всегда – ты просто вынуждаешь всех остальных делать то, что нужно тебе. Рядом постоянно вертелся Джо, и я представить себе боюсь, сколько страху она натерпелась за это время. Кстати, не поделишься, как ты узнал о том, что он родился от тебя? Ты ведь наверняка ничего не помнил о той ночи.
Рассказывать Артуру о том, что ему удалось вспомнить или нет – решить было сложно. Законному мужу и без того умирающему от ревности, лучше не знать некоторых вещей. Доминик решил рассказать другую часть событий.
– В тот день, когда мы привезли рыбок для аквариума, – начал он, заметив, как в глазах Артура вспыхнуло непонятное выражение – тебя не оказалось в доме, и на этом самом столе лежали бумаги. Медицинское заключение о твоем бесплодии.
– О, вот оно что, – понимающе кивнул Артур. – Ты понял, что я не могу иметь детей, и задумался о том, откуда же появился Джо. А потом что?
– Я спросил у нее напрямую, кто отец мальчика.
– То, насколько я тебя знаю, позволяет мне предположить, что ты был очень настойчив.
– Лгать не стану, – с неподдельным сожалением вздохнул Кобб. – Я, можно сказать, давил на нее, но в тот день так ничего и не добился, хотя все и так уже стало ясно.
Артур подозрительно прищурился:
– А были и другие дни?
– Когда ты был на Восточном побережье. Я пришел к ней и вновь стал требовать объяснений и правды.
Артур нахмурился и тоже наклонился вперед, положив локти на колени, и почти зеркально отражая положение тела Кобба.
– Ты хочешь сказать, что ты был здесь, заведомо зная, что меня не будет рядом?
– Я не собирался ее соблазнять…
– В тот раз ты тоже не собирался ее соблазнять, однако все случилось именно так.
– Я не собирался ее соблазнять, – с нажимом повторил Кобб, пытаясь заставить Артура поверить в истинность этого утверждения. – Все, чего я хотел, это просто выяснить, чьим сыном является Джо.
– Иными словами, ты был уверен в том, что Джо – твой ребенок, тебе просто требовалось подтверждение из ее уст.
– Да, так все и было. Но в тот день она не стала ничего скрывать, по всей видимости, решив, что уже нет смысла прятаться.
Артур еще раз кивнул и замолчал, отвернувшись в сторону. Кобб был в этом доме, говорил с ней, снова задавал ей вопросы, и они были наедине. Разве он не просил, не делать этого? Разве он не ясно выразился, когда попросил не вести дел с его женой?
– Ты прикасался к ней? – возвращаясь к Коббу, спросил он.
Для Доминика этот простой вопрос стал полной неожиданностью, и он некоторое время молчал, не зная, что ответить. Да, он прикоснулся к ней. Даже более чем просто прикоснулся. Он обнимал ее и удерживал, когда она хотела отстраниться. Кобб ни о чем не жалел, даже сейчас зная, что не мог поступить иначе.
– Значит, прикасался, – со злостью заключил Артур, правильно расценивая молчание Кобба. – И что же ты говорил? Признавался ей в любви?
Ариадна не могла ему этого рассказать, но по ее уклончивым ответам и смущенно покрасневшим щекам Артур и сам смог все узнать.
– Но ведь это ложь, Дом. Ты не любишь ее, ты просто вбил себе в голову, что не можешь без нее жить. Хотя, вполне возможно, что жить ты действительно без нее не сможешь, но будешь ли ты любить ее так, как ей это нужно – это другой вопрос. Ты уже любил однажды и…
– Кто ты такой, чтобы так уверенно говорить о том, что я могу и чего я не могу сделать? Кто ты, чтобы утверждать, что мои чувства обманывают меня? – угрожающе прошептал Кобб, поднимая горящие глаза. – Я не смог быть с ней рядом лишь потому, что потерял воспоминания, и в этом нет моей вины. Но если бы я раньше обо всем узнал, то ваш брак никогда бы не состоялся.
Вот теперь Артур ощутил, что в нем достаточно ненависти для того, чтобы ударить человека, которого он когда- то считал своим лучшим другом.
