Глава 26 Гарри и раньше подозревал, что идея, которая заключалась в том, чтобы предоставить защиту школы дементорам, да ещё и притом, что из охраняемой ими тюрьмы Блэк благополучно сбежал, не была здравой. То, что эти существа в один прекрасный день решили заглянуть на стадион, когда там проходил квиддичный матч, лишь подтвердило то, что мальчик не зря беспокоился. Впрочем, его нервировала не только данная ситуация. Раздражал его также Том, который стал заводить загадочные разговоры. Гарри не понимал, чего тот добивался своими туманными намёками, поэтому решил спросить напрямую.
— А вот что будет, если Блэк всё же окажется невиновным?
— А мне от этого какая печаль? Вздохну с облегчением и продолжу заниматься своими делами.
— И всё?
— А должно быть что-то ещё?
— Ну, он ведь твой крёстный, друг родителей, и всё такое...
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что перед тобой, возможно, будет поставлен выбор...
— Какой? Он или... ты?
— Возможно.
— Неужели ты боишься, что мой выбор будет в его пользу?
Том молчал.
— Ты же понимаешь, что это полнейшая чушь, правда?
Тот не отвечал.
— Ну это же глупость, честное слово. Я... знаешь, я как-то не думал, что мне придётся объяснять такие вещи.
— Всё случается в первый раз.
— Нет, ну это полнейшая глупость. Что он такого может мне сказать или предложить, что я вдруг забуду о прошлом?
— Откуда мне знать. Возможно, семью, дом. Не важно, что, важен результат. А он обойдётся мне слишком дорого.
— Почему?
— Потому, что я не просто голос в твоей голове!!
— Можешь нормально объяснить?
— Нет. По крайней мере, не сейчас.
— Послушай, я не собираюсь больше этого повторять, но сейчас скажу. Сириус Блэк, даже если он невиновен, вряд ли сможет стать для меня авторитетом, он не сможет никакими словами заставить меня забыть предыдущие года. Его не было, когда меня оставляли без еды Дурсли. Его не было, а ты был. Чувствуешь разницу?
Том, видимо, хотел что-то ответить, но Гарри его опередил:
— Не говори ничего, не надо. Я надеюсь, что нам не придётся в ближайшем будущем возвращаться к этому вопросу.
— Да, пожалуй, это лучшее решение на данный момент.
Пришла зима. За две недели до начала каникул небо прояснилось, стало светло-опаловым, ударил лёгкий морозец, и, проснувшись как-то утром, студенты увидели на траве кружево инея. Замок окутывал знакомый аромат Рождества. Профессор заклинаний Филиус Флитвик украсил свой класс мерцающими огоньками, которые вдруг обернулись настоящими летающими феями. Студенты в предвкушении каникул обсуждали, что будут делать дома. Впрочем, домой собирались не все. Например, Гермиона осталась в школе.
— Мне нужно порыться в библиотеке, — таков был вердикт.
Произнесена эта фраза была довольно решительно, но Гарри, усомнившись в том, так ли на самом деле была уверена девочка в своём решении остаться в Хогвартсе на праздники, лишь недоверчиво хмыкнул.
— Ну, допустим, я остаюсь ради тебя. Ты не похож на человека, которого ждут дома.
— Хм... Польщён, но неубедительно.
— Тоже мне, знаток психологии!
— Даже если и так. С чего это вдруг я должна выложить тебе настоящую причину?
— Не знаю. Возможно, потому что нельзя всё держать в себе, а я твой друг?
— Интересная теория. Я подумаю над ней.
— И всё-таки.
— По-твоему, это так легко?
— Не знаю. У меня, знаешь ли, родители умерли. Лет так двенадцать назад, так что понятия не имею.
Девочка смутилась.
— Извини. Я не это имела в виду. Просто я чувствую, что отдаляюсь от них. Что магический мир, несмотря на все теории и заявления людей, проповедующих идеи чистоты крови, держит меня слишком крепко. Я не могу поделиться проблемами с родителями, да они просто не поймут. Я постепенно становлюсь чужой их миру. Но и здесь меня не хотят принимать. Вот и болтаюсь туда-сюда. Наверное, я зря на тебя это вывалила. Просто ты прав. Ну, насчёт того, что мне больше некому это рассказать.
— Всю жизнь мечтал, — прошипел Том.
***
Рождество прошло неплохо. Замок к нему подготовили, несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблёскивали золотыми звездами двенадцать огромных ёлок. Рождественским утром Гарри, который остался один в спальне, разворачивал подарки в полном одиночестве. Гермиона не изменила себе: её подарком была книга. Ещё была метла. Причём не просто метла, а самой последней модели. Он взял её в руки. Древко блеснуло, метла задрожала, мальчик отпустил её, и она повисла в воздухе — садись и лети. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые берёзовые прутья были как на подбор.
— Ну и какому идиоту пришло в голову прислать тебе такой дорогостоящий веник?
— Понятия не имею. Меня больше волнует, что с метлой делать.
— Ага. А ещё она может быть проклята.
— Спасибо. Порадовал.
— А ты как думал?
— Ничего, я постараюсь спихнуть часть проблем на декана. Он же, вроде, за меня отвечает, как за часть факультета. Пусть ни у одного тебя голова болит.
— Логично.
Северус Снегг как раз решал, не отправиться ли ему к Малфоям, но у провидения оказались свои планы. К нему пришёл Поттер, который рассказал, что некто, пожелавший остаться неизвестным, прислал ему метлу. Ну а время сейчас не самое спокойное, Блэк, опять же, не пойман, и вообще — вдруг метла проклята? Суть этой речи сводилась к тому, что Поттер опять нашёл себе проблему. Ну, или у него развивается паранойя, одно из двух. Пришлось вставать из удобного кресла, идти в гостиную Слизерина и некоторое время рассматривать новенькую метлу. Потом — проверять на предмет проклятий диагностирующими чарами. Результат манипуляций подвоха не показал, но это ведь не значит, что его не было, так что метлу пришлось изъять.
— Это займёт всего несколько недель. Как только я буду полностью уверен, что метла чиста от заклятий, она будет вам возвращена.
Гарри улыбнулся.
— Честно говоря, сэр, даже если метла и не проклята, я понятия не имею, зачем она мне нужна. Скажем так, я не играю в квиддич, и пользы от неё мне не слишком много. Как вы думаете, профессор, её можно продать?
Снегг опешил. Разумеется, он замечал, что мальчишка похож на отца скорее внешне, но такого он от него не ожидал.
— Сомневаюсь, что кто-то её купит, Поттер.
— Жаль, очень жаль. Ничего, я что-нибудь придумаю.
«Да, уж» — подумал зельевар, — «он-то придумает. Хорошо бы это ещё обошлось без последствий».
Наступило время обеда, и Гарри спустился в Большой зал. Факультетские столы снова были отодвинуты к стенам; посреди зала стоял один общий стол, на котором было накрыто на двенадцать человек. За столом уже сидели Дамблдор, МакГонагалл, Снегг, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек и мрачного вида слизеринец-пятикурсник. Гарри не помнил, кто именно. Мальчик подошёл к столу.
— Весёлого Рождества! — поздравил его Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садись, мы тебя ждём.
— Да уж, веселее некуда.
Гарри уселся за стол.
— Хлопушки! Берите, Северус. — Дамблдор протянул Снеггу большую серебряную.
Снегг неохотно протянул руку. Дернул её за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у профессора очутился островерхий колпак, на верху которого красовалось чучело грифа. Он изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак директору, который тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника.
— Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих.
Впрочем, спокойно поесть помешало появившееся нечто, по-другому не скажешь, в виде профессора Трелони. На ней было длинное зелёное платье, расшитое блёстками, в нём она ещё больше походила на стрекозу-переростка.
— Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул директор и привстал.
— Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И, к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю своё одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание…
— Мне одному кажется, что после такого количества алкоголя может и не такое привидеться?
— Думаешь? А я слышал, что она всё время так себя ведёт.
— Да кто её разберет. К счастью, она ничего у нас не ведёт, так что её странности нам глубоко параллельны.
Тем временем Дамблдор «начертал» для Трелони стул. Она, однако, на него не села. Преподавательница обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскрикнула:
— Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрёт.
— Ага. Конечно! Поттер, не отвлекайся на такую ерунду. Можешь считать, что я четырнадцатый, если тебе от этого станет легче. Индейка остынет.
— Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, — нетерпеливо ответила МакГонагалл.
Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу.
— Не желаете супу с потрохами, Сивилла? — спросила она.
Трелони как будто её не услышала, затем открыла глаза и снова оглядела присутствующих.
— А где же любезный профессор Люпин?
— Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. — Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество!
В следующий промежуток времени все присутствующие, наслаждаясь праздничным ужином, общались на самые разные темы, а иногда кто-то, не удержавшись, посмеивался, поглядывая на профессора Трелони. Впрочем, она на это никак не реагировала, а может, и вовсе не замечала. До самого конца пиршества Сивилла вела себя вполне сносно. Ну, если не считать её реакции на то, что Гарри первым встал из-за стола. К счастью, её довольно быстро угомонили.
— Она вообще... нормальная? — по дороге в гостиную уточнил мальчик.
— Смотря с кем сравнивать.
— Ага. Я так и понял.
— Это не то, о чём стоит беспокоиться.
— Угу.
— Встряхнись, Поттер, а то сейчас пойдём в Выручай-комнату тренироваться.
— Сегодня Рождество, ты забыл?.
— Ну, вот, ленишься, значит, очухался.
— Как угодно.
— Работать надо, Поттер, а не халтурить.
— Я в последнее время вкалываю, как проклятый.
— Так и быть, сделаю вид, что поверил. 
